Кузбасский фронтовик хранит с войны подарок певицы Клавдии Шульженко

Тот самый кисет с табаком - подарок Николаю Степановичу от Клавдии Шульженко!

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

У песни «Давай закурим», которую пела на фронтах Великой Отечественной звезда СССР Клавдия Шульженко, оказалось поистине легендарное продолжение.

Певица умерла в 1984-м. Хранящий ее подарок солдат отметил столетие нынче, 1 мая. И он, ротный запевала, продолжает петь любимые песни Победы, песни Шульженко и немного свои.

...Красный мешочек из флаговой плотной ткани с подкладом поддался разбитым войною и тяжелой работой пальцам на удивление быстро, легко. Не рассыпался от старости в помявшем кисет кулаке Николая Степановича Дубчака. Не расползся на клочки, когда фронтовик подцепил, расслабил шнурок. Не набрался заноз из серо-зеленоватых точек-тире – из нарезки табачной. Ну хоть сейчас кисет с табаком снова в карман и в бой.

Николай Дубчак с женой и детьми.

Фото: Личный архив

- Вот это качество! – ахнули мы, гости и родные юргинца Дубчака. А Николай Степанович привычно, с прикидкой на самокрутку, ссыпал из кисета в ладонь. Он бы и закурил. Нельзя. Из-за больного сердца. Да и курить Дубчак, женившись, бросил еще в 1951-м.

И, что ж, на войне тоже бывало нельзя... И Николай Степанович прикрывает нос ладонью с табаком. И летнего аромата – ноль, кисету с табаком – уж 79 лет. Но он вдыхает, и чует и его, и запах войны. Перебарывает волнение. Возвращает бережно все содержимое снова в кисет.

- Хор-рош табачок! – говорит, глядит победно. И это его встреча, столетнего, с его юностью. И этот табак с фронта – чудо-факт всем нам. Но я чувствую, незримо, рядом, его боевые товарищи. Отряд ушел в небо много лет назад. Столетний Дубчак – последний давно. Но сейчас его пальцами мнут задержавшийся дольше всех кисетов кисет, его носом вдыхают прилипшие к ладони крупинки фронтового табака, его слезами плачут и его улыбкой улыбаются многие бойцы. И, может, даже мой пропавший без вести дед-солдат, он ведь тоже защищал Ленинград...

- А вы Васильева на войне не встречали? – в моих глазах по внутреннему щелчку надежды - слезы, я же деда ищу всю жизнь.

- Нет, - отвечает. – Много нас, солдат, Родину защищало. Мы всей страной били Гитлера и фашистов. И мы победили!

...На фронт комбайнер, тракторист Дубчак попал в 1942-м, как убрал последний хлеб в двух колхозах. И он - участник прорыва блокады Ленинграда. И он - в феврале 1944-го, когда наши отбросили немцев от южного края города, был в бою ранен в ноги. Второй раз ранило – пробило правую кисть - летом 1944-го, когда брали Выборг... А День Победы минометчик Дубчак встретил в Прибалтике – «...и фашисты шли, шли – оружия горы набросали, но капитулировали они не все, и мы надели все медали – Победа же наша – и пошли зачищать от фашистов лес...».

Николай Степанович Дубчак с детьми. А еще у него уже 6 внуков и 17 правнуков!

Фото: Личный архив

Подарок

Архив Минобороны РФ, выдавая в последние десять лет факт за фактом каждой семье об «их» солдате, выложил данные и о Клавдии Шульженко. О певице с фронтовым стажем и с любимыми в народе песнями - «Синий платочек», «Давай закурим»...

И, как поясняет архив, выставив документы на представление ее к ордену Красной Звезды (приказом Ленинградского фронта от 22.07.1945), Шульженко, солистка и худрук джаз-ансамбля ВГКО Ленинградского фронта, начала давать концерты фронту аж с 4 июля 1941-го, и на ее счету свыше 500 концертов! А с концертами и на других фронтах, судя по мемуарам, их было за войну, 1600! На передовой и в госпиталях.

Вот в госпитале ее и увидел раненый Дубчак в 1944-м.

- Лежу в большой палате, нас много. И входит вдруг она. Шульженко! Красивая. Собранная. В красивом платье... (Главное – не в гимнастерке, не в форме, как в первые месяцы войны. О том, чтобы была именно в платье, ее однажды попросили бойцы, и она с тех пор выступала в платьях и при обстрелах в пути чемодан с концертными платьями собой накрывала.)

- Клавдия Шульженко запела «Давай закурим»... И после строчки «А когда не будет немцев и в помине...», фашистов, значит, не будет, у меня и вырвалось: «Эх, закурил бы, да нечего...»

- Да, это режим, в госпиталях табак не выдавали...

- И я вроде негромко-то и сказал. А Шульженко услышала. Кивнула бойцу из концертной команды. Он принес ей кисет. Шульженко подошла и кисет мне в руку вложила...

Этот кисет с табаком Николай Степанович хранит с 1944 года.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

Шила ли кисет сама, Дубчак не знает. Считает, вряд ли, хотя все может быть... И думает: кисеты на фронт певица везла всегда... И табаком наполнить, готовясь к концерту, могла тоже.

Кстати, сама Шульженко не курила.

- А я закурил со школы. Учитель раз даже нам, старшеклассникам, сказал купить мундштук на всех, а то наши пальцы от табака пожелтели... И на войне я курил. Это на фронте не просто привычка. Больше, чем привычка.

...А закончился концерт Шульженко в госпитале, поклонилась певица всем раненым, набившимся в палату, в пояс. Словно Родина-мать бойцам поклонилась. И Дубчак пустил ее подарок – кисет с табаком – по кругу, на самокрутки. Вернулся кисет – с остатком на дне. Дубчак, завязав кисет, решил – не брать из него до Победы, а, может, и дальше, и так и вышло.

...После госпиталя он вернулся в часть. И уж шла последняя военная зима...

- И ночь все закует морозом, а днем как подует с Балтийского моря ветер теплый и все подтает... – рассказывает. – И я часто вспоминаю один день. Брали высоту. Мы пробежали под прикрытием артиллерии к немецкой траншее, фашистов расстреляли и с другом Рашидом на нашем участке спрыгнули, встали – спина к спине - и пошли, «ты вправо», «ты влево», он, до тупика дойдя, стал возвращаться. Я свернул в отвод, а там – наблюдательный пункт, ногой дверь ткнул, там три немца, пистолет на столе. Я – на спусковой крючок, но автомат не сработал, когда в траншею прыгали, там суглинок, песок. Немец – руку к пистолету. У меня шесть гранат, я за кольцо, выдергиваю. Вдруг сзади – очередь по немцам. Так Рашид меня спас. После боя, конечно, закурили, все, как в песне, и после войны, как в песне, мы с Рашидом до конца дружили.

А еще... В госпитале Дубчак певицей Шульженко восхищался, но не влюбился. Он перед уходом на фронт, на уборке урожая в соседнем колхозе, заметил десятиклассницу Таню. Потом ему брат (он позже уйдет на войну и погибнет) прислал письмо, в нем сказал: между прочим, девушка, которую ты приметил, уже студентка, возвращалась она из Томска домой автостопом, в метель попала в наше село, постучалась в первое же окно, попроситься на ночлег, и попала-то прямо к родителям Коли. И Коля на фронте, и Таня в институте подумали - это судьба, и началась после их переписка. И Николай до конца войны фото Тани на груди гимнастерки носил. А он демобилизовался, она получила диплом, поженились. И она работала врачом. Он служил в МВД, потом почти 40 лет отработал на «Юрмаше».И у него, уж пережившего жену, всегда рядом трое детей, шестеро внуков, 17 правнуков, племянницы и друзья с завода.

Несмотря на сто лет - каждое утро подъем гантелей весом по 4 кг.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

79 лет спустя

Столетний ветеран перед этим Днем Победы особенно волновался. Поставил задачу – дожить. И дожил. И принял Парад Победы – возле дома с красной звездой на воротах.

...А мы с ним встретились накануне, и этот дом он строил сам. Белые наличники побелены. Земля под картошку вскопана. Над домом, что рядом, флаг Победы... И мы пили чай, и Дубчак говорил о русской душе и читал свои стихи. И кисет с табаком, подержав бережно на ладони, передал в музей «Юрмаша». И говорил о защите Родины, как его поколение отдало себя ей без остатка, и завещал Родину поколениям младшим. И говорил с ненавистью о новом нацизме, фашизме – на Украине и в мире:

- Я фашистов никогда не забуду. Если бы сейчас довелось – рука бы не дрогнула.

И ногой подкатил гантели, каждая – четыре кило. Отжал каждой рукой – по восемь раз, это норма сейчас. И ушел на велотренажер, он каждый день проезжает минимум километр. С песней. Начинает с «Давай закурим»... Эта песня рождена в 1941-м на Южном фронте. Ее стихи вышли в «Комсомолке» в 1942-м. Шульженко песню впервые спела в 1943-м и пела всю жизнь - вариант с первыми строками «О походах наших...» Сейчас эта песня особо любима в Донбассе - она словно и про сегодня тоже...

- Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах... мы будем говорить... – поет и сегодня столетний солдат Победы, и награды на пиджаке звенят, и валенки с отворотами мелькают, набирая скорость и силу, - ...вспомню я пехоту и родную роту, и тебя за то, что ...ты дал мне закурить. Давай закурим, товарищ, по одной, давай закурим, товарищ мой...

И ежедневно - велотренажер. Иногда его крутит и час, полтора...

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

Дмитрий Пучков: В Европе 8 мая - день скорби, а не День Победы. Потому что в этот день они проиграли (подробнее)