Кыргызстан
+13°
Boom metrics
Сегодня:
Интересное12 января 2018 5:00

Болот Шамшиев: «Режиссер - это прежде всего учитель, создающий на экране жизнь из художественной ткани»

Народному артисту СССР, легендарному режиссеру, чьи картины стали неотъемлемой частью «золотой коллекции» кыргызского и мирового кинематографа, исполнилось 77 лет!
Сегодня мэтр готовится к кропотливой и долгой работе над эпопеей «Кожомкул». Это картина не только о легендарном силаче, а о великодушном, трудолюбивом и честном человеке. На первом этапе правительство пообещало выделить из бюджета 100 млн сомов, но когда эти деньги поступят, пока неизвестно.

Сегодня мэтр готовится к кропотливой и долгой работе над эпопеей «Кожомкул». Это картина не только о легендарном силаче, а о великодушном, трудолюбивом и честном человеке. На первом этапе правительство пообещало выделить из бюджета 100 млн сомов, но когда эти деньги поступят, пока неизвестно.

Фото: gov.kg

«Выстрел на перевале Караш», «Алые маки Иссык-Куля», «Белый пароход», «Волчья яма», «Снайперы» - о работе над этими картинами и случаях на съемочной площадке Болот Толенович - проводник знаний, хранитель мудрости и великолепный рассказчик - увлеченно говорил со страниц нашей газеты. Вспоминал о блистательных актерах, талант которых открыл для зрителя: Айтурган Темирова - красавица-актриса и непревзойденная муза, Суйменкул Чокморов - великий артист и художник, Талгат Нигматулин - кумир молодежи 80-х, Нургазы Сыдыгалиев - тот самый озорной мальчишка с широко распахнутыми глазами, грезящий о белом пароходе и встрече с отцом. За кадром, впрочем, еще много нерассказанных историй. «Комсомолка» побеседовала с мэтром о его удивительной жизни, насыщенной знаковыми встречами и событиями, незаслуженно забытых триумфах в мире кино и о том, как возродить «кыргызское чудо».

КИНОИСКУССТВО КАК СРЕДСТВО ВОСПИТАНИЯ

- Вам не было и года, когда началась Великая Отечественная война. Военное лихолетье, поступательное развитие страны в послевоенные годы… Болот Толенович, что именно запомнилось вам из детства?

- Оглядываясь назад, невольно начинаешь сравнивать прошлое с настоящим. Кто-то, возможно, скажет, старик, мол, опять ворчит, идеализирует былые времена. Дело не в идеализации, а в том, что происходило тогда в моем сознательном детстве. Кыргызский народ был частью могучей державы, которая после войны лежала в руинах. Но несмотря на выпавшие испытания, никто не роптал на суровую долю. Прямо во дворе нашего многоквартирного дома были организованы драматические, гимнастические кружки, спортивный городок. Не только в нашем, почти в каждом дворе занимались детским досугом - вся страна жила с неистовым стремлением к знаниям. Я понимаю, что стал режиссером благодаря детской мечте. Мог ли простой фрунзенский школьник подумать, что покорит мировой экран, и его фамилия зазвучит в Париже, Лондоне, Нью-Йорке? Мне и в голову не приходили такие мысли. Но государству нужен был прорыв, и это отличительная черта от нынешнего времени. Сегодня важно опять пробудить в людях желание сплотиться и вместе работать на благо страны, а не единолично на свой карман, наживаясь и шагая по головам других в угоду корысти. У нас одна жизнь, и прожить ее надо так, чтобы совесть была чиста, а за поступки - не стыдно.

- Утрата истинных ценностей - это наша реальность. Когда мы потеряли ориентир?

- Аберрация сознания, подмена понятий, потеря нравственности и морали - все это стало происходить после обретения независимости. Государственный аппарат, который должен был созидать, воспитывать, прививать чувство прекрасного, самоустранился. Мы вырвали все социалистические корни, разрушили колхозы, закрыли фабрики и заводы, превратив страну в мертвое поле. Пустыню надо было засеять культурными растениями, а полез чертополох, пробились сорняки. Материальное вытеснило духовное. К большому сожалению, за 25 лет никто из руководства страны так и не услышал меня: кинематограф - это средство воспитания общества, а режиссер - это в первую очередь учитель, тот, кто моделирует возможную ситуацию, показывает ее как подлинную жизнь, сотканную на большом экране из художественной материи. Не надо репрессий, кнута, назиданий. Нужно настоящее искусство - чтобы мальчишка, посмотрев «Волчью яму», сказал: «Я никогда не стану наркокурьером!». Власть должна культивировать кинематограф - дать этому отдельному гектару земли солнце, воду и должный уход. Но откуда браться качественным фильмам, если у молодых режиссеров нет ни образования, ни мудрых советов наставников, ни финансирования? Я всматриваюсь в нашу молодежь, ищу людей с той энергетикой и напором, с которыми жили и творили мы…

- Такие встречаются?

- Есть очень талантливые ребята, но одиночек мало. Нам нужно воспитать когорту людей выдающегося ума, таланта и силы, которые поведут страну вперед. А для того чтобы научить человека мыслить, нужна благодатная среда. Когда ты оказываешься среди идиотов, то тоже становишься дураком. В кругу одаренных людей начинаешь расти, тянуться за ними. Такая среда была во ВГИКе. В 26 лет я снял свой первый фильм «Выстрел на перевале Караш», который вошел в сокровищницу мирового кинематографа. В 36 закончил работу над картиной «Белый пароход», а в 37 - получил государственную премию СССР. Это колоссальный успех, зерна которого проросли в студенческие годы.

Семья Шамшиевых. Болот, сестра Калима, мама Авина и отец Толен, 1957 год.

Семья Шамшиевых. Болот, сестра Калима, мама Авина и отец Толен, 1957 год.

О НЕСЛУЧАЙНЫХ И ЗНАКОВЫХ ВСТРЕЧАХ

- Вы дебютировали в качестве актера в дипломной работе выпускницы ВГИКа Ларисы Шепитько «Зной». Никогда не думали о том, что из Шамшиева-режиссера на самом деле мог бы получиться не менее талантливый и успешный Шамшиев-актер?

- Нет, и отчасти потому, что не получил на это одобрение родителей. Однажды мой дядя рассказал, что его товарищ поступил во ВГИК на операторский факультет. «Болот, а почему бы тебе не попробовать?». «На оператора не хочу, - ответил я. - Если пойду, то на актерский». Уже тогда, еще будучи школьником, играл в дворовых спектаклях. Но мама сказала, как отрезала: «Нет! Я против того, чтобы он был артистом!». «Почему?», - удивился таяке. «Все артисты порченные!», - отчего-то была убеждена она. «Тогда буду режиссером», - решил я. И мама согласилась с выбором: «Режиссер - очень уважаемая и хорошая профессия».

На съемках фильма «Зной». В кадре две подруги - Лариса Шепитько и Ирина Поволоцкая. Обе потом заболели желтухой в степи. После консервации картины в Киргизию вернулась только Шепитько, а Поволоцкая осталась в Москве.

На съемках фильма «Зной». В кадре две подруги - Лариса Шепитько и Ирина Поволоцкая. Обе потом заболели желтухой в степи. После консервации картины в Киргизию вернулась только Шепитько, а Поволоцкая осталась в Москве.

- Какие знаковые встречи кардинально повлияли на вашу судьбу?

- Конечно, прежде всего, это знакомство в 1958 году с Чингизом Айтматовым, который открыл передо мной мир большого кино. Абсолютно светлый самобытный человек, находившийся вне общих правил литературы - уже в этом заключается его гениальность. Неизгладимый след оставила встреча с Саякбаем Каралаевым и его глубинное понимание национальной эпической культуры. Очень жаль, что в произведениях современных кыргызских писателей мало подлинно кыргызского. Айыльные, бытовые впечатления не могут стать материалом для создания произведений, которые могли бы встать на один уровень с произведениями классиков великой кыргызской культуры доколониального периода. Большой художник обязательно должен быть мыслителем. Таким, как Калыгул, Арстанбек, Молдо Кылыч и другие. Про манасчи доколониального периода я даже не говорю.

Два мэтра литературы и кинематографа.

Два мэтра литературы и кинематографа.

КАК ЧЕЛОВЕК ПОГУБИЛ ВОСПЕТОЕ АЙТМАТОВЫМ ЧУДО ПРИРОДЫ

- Какую из своих работ, пополнивших «золотой фонд» советской и мировой кинематографии, вы бы назвали совершенной?

- (Почти не задумываясь.) «Белый пароход». Недавно пересмотрел очень хорошую копию, причем на кыргызском языке. Давно не видел такого качества, словно это первичный продукт, только что напечатанный в лаборатории (спасибо каналу «Маданият»), и скажу без хвастовства, это было здорово! Я смотрел чужими глазами, через толщу времени - да, это идеальное кино. Единственное, чего не хватает, - выстрела деда Момуна в оленя, эту сцену запретила цензура. «Если старик застрелит оленя, пусть Шамшиев не переступает порог «Госкино», - заявил зампред Госкомитета СССР по кинематографии Борис Павленок. Но именно этот эпизод был нужен в фильме. Остальное - сюжет, подборка актеров, гармония величественно красивого мира, контраст между образами - все на своем месте.

Момент съемки фильма «Выстрел на перевале Караш», 1967 год.

Момент съемки фильма «Выстрел на перевале Караш», 1967 год.

- Забавные, мистические, а иногда и трагические истории - со съемок каждой своей картины вам есть, что вспомнить. О чем расскажете сегодня?

- Во время работы над фильмом «Белый пароход» случилась диверсия. Для съемок из заповедника привезли трех маралов - двух самок и самца, и кто-то убил рогача. Мне сказали, что якобы он сам себе пропорол брюхо рогом. Я догадался сохранить голову животного и держал ее в холодильнике, она пригодилась для финальной сцены. Но нет худа без добра. Мне нужно было обязательно показать в кадре белого оленя, и я сказал Айтматову: «Чингиз Торекулович, без оленя фильма не будет». Выручили колоссальный авторитет и могущество писателя. По его просьбе на Таймырском полуострове нашли подходящее под описание ручное животное. На вертолете его доставили до Игарки, оттуда на пароходе - до Красноярска. Там погрузили на поезд и отправили в Алма-Ату, а уже из Казахстана на грузовике привезли на Иссык-Куль. У нашей «кинозвезды» не было зубов - северный олень питается ягелем (оленьим мхом) и как бы перетирает деснами пищу. Специально для него измельчали капусту с картошкой. Когда же работу над картиной закончили полностью, встал вопрос - что делать с парнокопытным актером? В то время в Тамгинском военном санатории существовал свой небольшой зверинец. Решили туда передать нашего белого оленя. А через год, когда я захотел увидеть его вновь, узнал, что любимца зоопарка… отравили. Скотское отношение и бесчеловечность погубили его. Оказывается, дети любили оленя и пристрастили его к сладостям в яркой цветной обертке. Но однажды появились два алкаша и сунули ему целую пачку «Примы». Олень, приняв угощение за очередную порцию конфет, зажевал сигареты… Такую последнюю страшную точку в этой истории поставила жизнь.

Я бы воздвиг в Тамге на берегу озера памятник белому оленю с высеченной на табличке надписью: «Здесь проходили съемки картины «Белый пароход». Так мы бы отдали дань памяти великому писателю, по произведению которого был снят этот фильм.

Шамшиев с одним из самых своих любимых режиссеров советского кино - Георгием Николаевичем Данелия. Болот Толенович не стеснялся просить у него совета.

Шамшиев с одним из самых своих любимых режиссеров советского кино - Георгием Николаевичем Данелия. Болот Толенович не стеснялся просить у него совета.