Кыргызстан
+20°
Boom metrics
Сегодня:
Общество23 ноября 2016 4:30

Лицензия на убийство: Кто наживается на «валютной охоте»?

Разрешение на отстрел Марко Поло в Кыргызстане стоит 450 тысяч сомов. Куда уходят эти деньги и какую компенсацию получает государство за молчаливое согласие на уничтожение краснокнижных обитателей гор?
Стада копытных раньше насчитывали сотни голов. Теперь животные собираются в небольшие группы, что, по мнению экспертов, говорит об одном - краснокнижник на грани исчезновения.

Стада копытных раньше насчитывали сотни голов. Теперь животные собираются в небольшие группы, что, по мнению экспертов, говорит об одном - краснокнижник на грани исчезновения.

Фото: Влад УШАКОВ

УБОЙную забаву - ПОД ЗАПРЕТ!

В январе этого года Кирнет захлестнула волна негодования - в Ак-Сууйском районе 48-летний охотник застрелил снежного барса, которого якобы перепутал с волком. Общественность резко осудила «стрелка», а депутаты парламента - Жанар Акаев и Эмиль Токтошев - вновь предложили ввести мораторий на охоту до 2030 года. За исключением волков, лис и шакалов, численность которых нужно регулировать.

- За последние двадцать лет численность диких животных ощутимо сократилась. Принятый в марте 2014 года Закон «Об охоте и охотничьем хозяйстве» не выполняется. Кроме того, документ не содержит ни одной нормы, прямо запрещающей отстрел редких, исчезающих или находящихся под угрозой исчезновения краснокнижных животных. Напротив, законодательно установлено, что «добыча объектов животного мира, занесенных в Красную книгу Кыргызстана, допускается по специальному разрешению…» Иными словами, сегодня мы уничтожаем дикую природу, чтобы потом тратить внушительные средства на воспроизводство и создание национальных парков, - объяснили свою позицию парламентарии.

Вызывает тревогу и аховое положение архара. Марко Поло - главный объект «валютной охоты». И основной корм - для снежного леопарда. Это значит, истребишь один вид - исчезнет другой.

- Никакие миллионы долларов не помогут спасти барсов, если уничтожить их корм и полностью разрушить среду обитания, - резонно отмечали депутаты. - Запрет на охоту нужен - только так можно добиться эффективной охраны и воспроизводства биологического разнообразия животного мира в интересах нынешнего и будущих поколений.

Впрочем, судя по всему, «интересы нынешнего и будущего поколений» чиновников волнуют куда меньше, чем свои собственные. Законопроект о введении запрета на отстрел в парламенте не прошел. Ни правительство, ни Госагентство охраны окружающей среды, прямая обязанность которого - оберегать наш уникальный животный мир, депутатскую инициативу тоже не поддержали. Боятся всплеска браконьерства, говорят. Но еще больше - потерять прибыль. Ту, что идет от иностранной охоты в казну. И не только туда. Сколько же платят государству за убийство животных?

КУДА УХОДЯТ ДЕНЬГИ

По данным ГАООСЛХ, в 2015 году от иностранной охоты поступило порядка 50,5 млн сомов, от местных охотников - 1,6 млн.

По постановлению кыргызского правительства от 20 октября 2015 года «Об утверждении ставок платы и порядка взимания и использования платы за специальное пользование объектами животного мира в республике», в частности, лицензия на отстрел Марко Поло в Кыргызстане стоит 450 тысяч сомов (6,5 тыс. долларов). По неофициальным данным - $20-25 тысяч. Удовольствие, как видно, не из дешевых. За престижным трофеем - рогами памирского барана - в республику едут из европейских стран. Фирмы, предлагающие охотничьи туры для иностранцев, встречают гостей, препровождают из аэропорта и устраивают со всеми удобствами на базе на одну-две недели, пока охота не увенчается успехом. С 70 голов - столько архаров разрешено отстреливать в год - государство получает $455 тыс. Основная же прибыль, если верить неофициальным источникам, оседает в карманах владельцев охотфирм - это порядка 15-20 тысяч долларов за один отстрел. Очевидно, кто меньше всего заинтересован во введении моратория...

Предполагается, что часть выручки от «валютной» охоты должна идти на охрану территории от браконьеров, на сохранение и увеличение популяции диких животных. А что получается на деле?

Из государственных 455 тысяч долларов 25 процентов уходит в бюджеты местных органов власти по месту добычи животных. 35 процентов - в уполномоченный госорган на укрепление материально-технической базы, проведение работ по мониторингу, охране и воспроизводству объектов животного мира, межхозяйственному охотустройству и так далее. Оставшиеся 40 - достаются охотпользователям для софинансирования работ по сохранению и воспроизводству природных ресурсов.

Казалось бы, такими усилиями парнокопытные должны были бы размножаться в геометрической прогрессии, а их поголовье, с сожалением констатируют специалисты, наоборот, уменьшается с каждым годом. Куда же уходят колоссальные деньги и почему госведомство так противится предложению ввести мораторий на охоту? Пора называть вещи своими именами - на территории Кыргызстана ведется беспощадный отстрел животных, в масштабах страны - неоправданный, выгодный только для заинтересованных лиц, которые преследуют свой шкурный интерес.

«ЭТО ИСТРЕБЛЕНИЕ, А НЕ ОХОТА!»

- Все разговоры о том, что деньги, полученные от отстрела животных, направляют на охрану снежного барса - просто спекуляция. На самом деле «валютная» охота идет больше восьми лет, и за это время Агентство охраны окружающей среды не сделало ничего путного для сохранения снежных леопардов, и в целом, всей природы, которая находится уже в катастрофическом состоянии, - резок в высказываниях известный эколог, заслуженный деятель науки, профессор Эмиль Шукуров. - Козерогов и архаров осталось очень мало. Уже не увидишь те стада в сотни голов, которые были раньше, особенно во время кочевок. Сейчас они ходят небольшими группами из 10-20 особей. А между тем, эти животные - стадные, и если в стаде не больше 20-30 голов, значит, они на грани исчезновения. Еще уверяют, что на деньги от «валютной» охоты борются с браконьерами. Лицензии на отстрел выдаются только в относительно короткий период. В остальное время по всей территории Кыргызстана никто не смеет стрелять в животных, и звери, кстати, прекрасно знают, что их в это время не трогают. Я ездил по всему миру и видел, там, где действительно проводятся природоохранные мероприятия, в межохотничьи сезоны животные не боятся и подпускают к себе человека на 20-30 метров. А наши удирают, завидев людей за сотню метров. Это говорит о том, что никто никакой работы не проводит. Абсолютная безграмотность в плане установления норм относительно того, каким ежегодно должен быть приплод для восстановления вида. Дают разрешение на отстрел взрослых самцов в 10 раз больше, чем их прибавляется в результате естественного процесса. Я считаю, ведется беспощадное истребление, а не охота. Это просто торговля смертью. Если мы не хотим лишиться уникального биоразнообразия, нужно бить во все колокола!

Есть и еще одно мнение. В ответ на предложение запретить охоту, некоторые скептики отвечают, что в стране, где за взятку можно получить почти любое разрешение, это бесполезная мера. Не совсем так. Если отработанная «законная» схема уничтожения легкой добычи рухнет - для диких животных это уже огромный шанс на выживание.

Справка «КП»

Памирский баран (Марко Поло, архар) назван в честь знаменитого путешественника средних веков Марко Поло, впервые описавшего этих баранов. Обитает в горных районах Средней и Центральной Азии, а также на юге Сибири. Занесен в Международную Красную книгу.

По подсчетам Национальной академии наук, в Кыргызстане осталось всего 17 тысяч баранов Марко Поло, и их число сокращается. Ежегодно разрешено отстреливать около 70 архаров, причем лицензия выдается только на отстрел особей старше семи лет. Однако, как полагают специалисты, эти условия не соблюдаются.