Елена Чудинова: Люди идут в ислам потому, что над ними работают наши враги

Писательница Елена Чудинова, автор резонансного, скандального романа «Мечеть Парижской богоматери» в гостях у Радио «Комсомольская правда»

Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ

Чесноков:

- В нашей студии сегодня корреспондент «КП» Дмитрий Стешин, я, Эдвард Чесноков, и писательница Елена Чудинова, автор резонансного, скандального романа «Мечеть Парижской богоматери», вышедшего 11 лет назад. Когда читаешь последние сводки из Европы, то видишь, что некоторые новости звучат, как страницы из этого романа… Именно об этом я предложил бы нам сегодня поговорить. Возможны ли этноконфессиональные конфликты? Возможны ли они в Европе и в России?

Елена Петровна, вот можно ли утверждать, что прогнозы, данные в вашем романе-антиутопии «Мечеть Парижской богоматери» оправдались 11 лет назад?

Чудинова:

- Здравствуйте, рада всех приветствовать и хотелось бы возразить немного против эпитета… Моя книга ни в коей мере не скандальна. Скандально – это когда телезвезды подрались в баре и вцепились друг другу в волосы. А моя книга – болевая, острая, страшная ну и, пожалуй, некоторые говорят, - смелая.

Чесноков:

- А если перейти к тем пророчествам, которые вы там высказали, они как, сбылись?

Чудинова:

- Напомню, что пророчества мои, как во Франции говорят, русской Кассандры, относятся к 2048 году. И у нас еще есть некоторое время. Я же больше всего хотела бы оказаться дрянным пророком и быть к этому 2048 году напрочь забытой. Не шучу, не кокетничаю – это действительно так, тут на карту поставлено слишком много. Но сейчас мы можем говорить только о каких-то промежуточных итогах. Вот о том, что экспансия усиливается… экспансия иноплеменная, инорелигиозная на европейский, то есть, христианский континент – на континент христианского генезиса. С тех пор, знаете, очень забавно было наблюдать, как те люди, которые незнамо какими словами меня 11 лет назад обзывавшие, постепенно стали озвучивать публично тезисы, которые у меня сразу прозвучали. То есть, конечно, процессы идут. Вот когда моя книга вышла в 2005 году, как раз она совпала – вообще совпадений и мистики всевозможной очень много в этой истории – она совпала с парижскими бунтами. Но что такое типичный парижский бунтарь 2005 года? Это дешевая военная единица, это подросток, который вырос, как сорная трава, потом ему там в соответствующей мечети экстремисты задурили голову и он пошел хулиганить, но при этом он почти не убивает. Происходит такой вот своеобразный общественный договор.

Чесноков:

- А сейчас?

Чудинова:

- Подождите, я скажу. Происходит общественный договор – хулиганы жгут машины, громят витрины, а полиция ведет себя достаточно мягко, сроки назначаются небольшие – то есть, как бы такой вот пар выпускается. Вот это была демонстрация первая, что вот эти, так сказать, силы…

Чесноков:

- Колосс пробуждается?

Чудинова:

- Да. Спящий проснулся… хотя он не так уж и спал… Но это была первая заявка о себе, скажем так. И вот сравним это с акцией страшнейшей в Шарли Эбдо. Это совершенно другое дело. Это люди, прошедшие обучение, это дорогая военная единица, они пытались уйти целыми и невредимыми. И это убийство. То есть, вот мы видим, кстати, вот я уже говорила об этом немножко… мы с Дмитрием год назад говорили с связи с Шарли Эбдо об этом… сейчас-то еще одна ступенька пройдена. Кстати говоря, я говорила перед терактом 13 ноября 2015 года, что я тогда еще в интервью вашей газете сказала – будут еще теракты. Видимо, русской писательнице почему-то виднее, чем французскому президенту. Французский президент решил, что от того, что он пройдется по оцепленному переулочку, терактов больше не будет.

Стешин:

- Вот у меня то же самое было. В 2004-м у меня вышел первый материал о миграционной проблеме и мне тоже говорили – они трудолюбивые, они законопослушны.

Чесноков:

- Это в России?

Стешин:

- Да, в России. К 2008 году поняли, что нетрудолюбивы и незаконопослушны, никуда уезжать не собираются, деды воевали… к 2016 году в Таджикистане и Узбекистане снесли все последние памятники Великой Отечественной войны и переименовали все улицы. Вот такой же смысловой тупик.

Чудинова:

- И выросло поколение, для которого вторая мировая, а для нас – отечественная – звук пустой.

Стешин:

- Все, последняя скрепа лопнула.

Чудинова:

- Вот молодой среднеазиат не знает, что это такое…

Чесноков:

- Елена Петровна, правильно ли я вас понимаю, что вы обратили внимание на то, что в последние месяцы тактическая схема терактов значительно изменилась?

Чудинова:

- Я бы сказала, в целом изменилась картина экспансии. Ну а теракты – они просто стали наращивать массовость, потому что, если Шарли Эбдо – это просто вышло новое поколение террористов другого качественного уровня, если 13 ноября – это первый массовый теракт, Ницца – это уже второй массовый теракт…

Чесноков:

- Нет, ну, был еще в апреле взрыв в Бельгии…

Чудинова:

- Да, конечно, если мы всю картину будем смотреть, то мы еще найдем, но вот я сейчас о Франции. Во Франции 13 ноября и Ницца – это все прогнозируемо, это, разумеется, прекрасно организовано все, потому что, когда там писали в газетах, что этот террорист пребывал в депрессии из-за развода и, видимо, в порядке депрессии он установил пуленепробиваемые стекла на автомобиль, взятый в прокате… ну, в общем, интересно протекает у некоторых депрессия… но так или иначе, это, безусловно, организованное преступление, продуманное, потому что французы, кстати говоря, до сих пор недоумевают, каким образом в этой закрытой для тяжелого транспорта зоне оказался грузовик?

Чесноков:

- А вот кем организованное-то? Кем?

Чудинова:

- Мы имеем пока слишком мало данных, но я предположу, что это идет оттуда, где много денег и радикальные идеи.

Стешин:

- Я могу развернуть. Дело в том, что запрещенное в России ИГИЛ, как квазигосударство, не состоялось. Я общался в декабре 2015 года с российскими возвращенцами из ИГИЛ, где им не очень понравилось, там все признаки государства были. Понятно, что никто не даст откусить такой кусок Ближнего Востока, нефтеносных песков, под совершенно мракобесное государство с мракобесным мироустройством, и эксперты, которые занимаются темой радикального исламизма, они еще в начале 2016 года говорили, что ИГИЛ сменит тактику и пойдет по пути единичных терактов и единичных сетевых ячеек, где конца уже обрублены сразу после задержания или ликвидации как бы вот исполнителя-террориста. Вот это мы и наблюдаем. Ницца, люди с ножами, которых невозможно отследить, потому что можно взять любой кухонный нож…

Чесноков:

- Вот в Германии в поезде с топором напал…

Стешин:

- Он тоже покупается в любом туристическом магазине. Я не представляю, как Европа будет бороться с этим.

Чудинова:

- Но вот что интересно. Что недавно в Руане, буквально в минувшем июле, во второй половине, 26-го, если точнее, убит священник, убит во время мессы, убит ритуально, безусловно…

Чесноков:

- Кем убит?

Чудинова:

- Религиозными фанатиками, безусловно. Но что интересно. Тут же заговорили в прессе – ну, мы знаем, что такое левая пресса – тут же заговорили, что это не имеет никакой связи с ИГИЛ, это просто какие-то безбашенные, может быть, наркоманы, молодые люди… А вы знаете, что самое ужасное, в данном случае, господа либералы, вероятно, правы. То есть, процесс выходит из-под контроля. Вот эти воспаленные мозги, они повсеместно существуют и их уже не надо ни снабжать финансово, ни организовывать.

Чесноков:

- Спящие бомбы?

Чудинова:

- Вот ему пришло в голову, что, а почему бы не убить кафира? А самый подходящий под убийство кафир – это священник – потому что это самый ненавистный кафир. И он пошел и убил. Ему даже денег никто не давал… понимаете, что страшно…

Чесноков:

- Дим, вот вы освещали конфликт на Донбассе, вот там он все-таки имеет религиозную окраску? Или люди, которые называются себя славянами, которые называют себя христианами, убивают таких же славян и таких же христиан с другой стороны?

Стешин:

- Ярко выраженную христианскую окраску, православную. Причем, большинство ополченцев принадлежат к украинской православной церкви Московского патриархата. А против них стоят люди, которые исповедуют немного другую форму православия. Да, тут есть компонента религиозная, но я понимаю, к чему вы клоните – вместе с ними воюют и мусульмане на Донбассе, как с этой, так и с той стороны. С той стороны есть и отряд Джохара Дудаева, и несколько батальонов с религиозной исламской окраской… Собственно, модель современного общества и их противоречия…

Чесноков:

- Но меня-то больше интересует наша сторона на Донбассе.

Стешин:

- В ДНР и ЛНР воюют, я даже встречал там и афганцев, и встречал татар, и я знаю, что там муфтий из Крыма принимает участие в боевых действиях – не буду называть его фамилию – на стороне ополчения. Но как бы подавляющее большинство – это христиане и православные.

Чудинова:

- Но я бы все-таки не складывала все в одну корзину. Потому что, мне кажется, что мы имеем на Украине дело с конфликтом между русским и пророссийским населением и псевдоэтносом новообразованным. То есть, это, скорее, конфликт вот такого идейного порядка. Идейно-этнического. Реального этнического конфликта нет, потому что откуда ему взять, собственно? Но это вот химерный этнос такой…

Чесноков:

- Вы про украинцев сейчас?

Чудинова:

- Да.

Стешин:

- На груди погибшего киборга в аэропорту – так называемого киборга – лежала точно такая же иконка с 90-м псалмом, которую я ношу много-много лет в командировках в своем рюкзаке. Вот один в один, отпечатанная в одной и той же типографии.

Чудинова:

- Вот поэтому я бы не стала тут сводить к религиозной составляющей. Прежде всего, потому, что религия не является в этом конфликте движущей силой. А в вопросах экспансии на европейский континент арабов и прочих, религия, безусловно, ислам, является движущей силой. Вот это очень большая разница.

Чесноков:

- А у нас уже есть звонок. Здравствуйте, Генрих.

Генрих:

- Здравствуйте. Безусловно, у нас возможны этноконфессиональные столкновения. Я напомню одну правильную мысль президента Путина. Он сказал, что либо мы построим качественно новое общество в России, либо Россия развалится. Так вот, разваливаться она будет, если такое случится, именно по этнокофессиональным противоречиям и столкновениям. Это будет механизм развала. Так что у нас единственный путь – это переходить к качественно новому обществу, стремиться к развитию.

Чесноков:

- Да, благодарю, ваше мнение понятно. Дмитрий, поддерживаете идею?

Стешин:

- Нет, я не поддерживаю. Я вообще тоже хочу оказаться плохим пророком, но я считаю, что, если майдан в России возможен, то он будет называться Эль-майдан, как минимум. Я не могу понять, как в нынешних условиях, когда перед глазами есть такая витрина всего плохого, что можно только придумать в этноконфессиональном плане, как Европа, не совершать каких-то резких телодвижений. Иногда мое государство и моя любимая родина достаточно быстро и резко реагируют на какие-то вызовы…

Чесноков:

- Но в 2011-м же году люди не под Эль-майданом выходили – это выходили либералы, креативный класс…

Стешин:

- Больше они не выйдут, это уже понятно, и они сами это принимают прекрасно. Но есть как бы другая сила – сила не контролируемая, где идеи салафизма распространяются с какой-то жуткой скоростью. Причем, благодаря тем же самым высоким технологиям, когда в ваххабистской мечети товарищ, молящийся во время намаза устанавливает перед собой телефон, потому что через перископ идет трансляция ваххабистской проповеди, - все… Зачастую ему уже не нужно встречаться непосредственно и лично контактировать физически с проповедником, потому что вся проповедь идет через социальные сети.

Чесноков:

- Елена Петровна, а вы как полагаете, грозит России исламизация?

Чудинова:

- Ну, при той миграционной политике, которая у нас проводится много-много лет, когда фактически совершается переселение народов, и вот некий господин Тишков заявил, что это нормальное дело со времен палеолита… ну, прекрасно, давайте тогда устраним государственные власти и границы, потому что при палеолите их не было. Давайте будем все кочевать, где стойбища тучнее, охота лучше… а если мы держим правительство, если мы соблюдаем границы, то давайте все-таки жить без массовых переселений…

Чесноков:

- А у нас есть звонок. Леонид, ваше мнение?

Леонид:

- Я в прошлой передачи по поводу исламизации тоже выступал. Я полностью согласен с вашими собеседниками. Исламизация идет, и она идет тихо-спокойно, пока без столкновений. Но, правда, были в Таджикистане, я в прошлый раз об этом говорил, и с этим надо просто бороться конкретно… А у нас нет такой программы. Я вот не вижу… в церковь я мало верю… любой верующий человек – это человек, которым уже командует кто-то, чья-то идея… А нужна именно русская идея. Ради сохранения нашего славянского этноса.

Чесноков:

- Ну, даже такие титаны, как Бердяев и Достоевский, они сущность русской идеи сформулировать не смогли. А у нас еще один звонок. Александр, вы в эфире.

Александр:

- Здравствуйте. Я только что хотел сказать про Украину. Дима Стешин говорил, что там русские с пророссийскими дерутся… А я бы вот так сказал, что просто в благодатную украинскую почву брошены зубы дракона и они дали прекрасные всходы за 25 лет. И вот такой итог.

Чесноков:

- Да, ваше мнение понятно. Но я бы хотел поставить вопрос по-другому. Очень значительная часть людей, которые присоединяются к террористам, это люди, которые родились в христианских семьях – например, Саид Бурятский, у которого славянская фамилия, это был такой известный проповедник, вот почему они из лона христианства, да, пусть выхолощенного такого, бегут в ислам? Почему он для них более предпочтителен? Елена?

Чудинова:

- Я бы сказала, что проводится определенная работа. Более того, кто-то в этой работе заинтересован. Потому что вот тот же Джемаль, который фактически занимается откровенной вербовкой, если так посмотреть на весь характер его…

Чесноков:

- Вы про Гейдара Джемаля?

Чудинова:

- Да. Почему, собственно говоря, друг Саида Бурятского, человек, который поет такие замечательные дифирамбы тому же Басаеву, ведь это же все было и фотографии есть в интернете – почему он по-прежнему гость всевозможных студий? Кому это нужно? То есть, идет определенная работа. Причем, есть же мусульмане, которые значительно более в русле традиционного на российских территориях ислама. Их не зовут, а зовут Джемаля из кружка Головина и т.д.

Чесноков:

- Вот я хотел сказать, что есть же колоссальное количество мусульман, которые там сражаются на Донбассе, которые поддерживают идеи русского мира…

Стешин:

- Есть умнейшие проповедники, умнейшие люди, мне доводилось с ними общаться…

Чудинова:

- Раис Сулейманов – замечательный совершенно парень…

Чесноков:

- Вот как с этими мусульманами-то быть? Вы не боитесь, что, рассказывая об исламизации, мы вот этих хороших, нормальных, мусульман отпугиваем?

Стешин:

- Для молодежи они не в мейнстриме.

Чудинова:

- А вы знаете, какая одна из любимых книг Раиса Сулейманова? Догадайтесь на раз. «Мечеть Парижской богоматери».

Чесноков:

- Какой пиар!

Стешин:

- Салафизм сейчас на информационной волне, да...

Чудинова:

- Извините, Дмитрий, я закончу свою мысль… С нормальными людьми мы не поссоримся. Вот вы спросили – почему люди идут в ислам? Я говорю – потому, что над ними работают. И работают над ними наши враги.

Чесноков:

- Может быть, потому что, например, православная церковь и христианские силы как раз не работают?

Чудинова:

- С какой же стати они не работают? Вот возьмите священника Дмитрия Сысоева, убиенного, который вел такую колоссальную миссионерскую работу именно среди мусульман. Чем ответили на любовь и на слово? Пулей. Так что христианская церковь работает. Но у христианской церкви и у ислама совершенно разные задачи.

Чесноков:

- В чем они разные?

Чудинова:

- Христиане думают, прежде всего, и в том числе церковное священноначалие, прежде всего, думают о спасении души, соблюдении заповедей, духовной жизни… То есть, христианство в общем-то, даже если оно понимает, что не живет на земле и должно как-то там институизироваться в виде монастырей, каких-то возможностей для своей жизни и проповедей, но, тем не менее, главная задача христианства – это духовная жизнь паствы.

Стешин:

- А тут люди прямо говорят – всемирный халифат и все.

Чесноков:

- Кстати, вот вы сказали, что убит священник Сысоев, в Руане там убит священник. Но и был антиваххабитский проповедник Валиулла Якупов, которого в 2012 году в Татарстане взорвали.

Стешин:

- И в Дагестане убивали имамов…

Чесноков:

- А я хочу поставить вопрос по-другому. Как только вот, например, арестуют какого-нибудь ваххабитского проповедника, в том же Дагестане, наши московские либералы, правозащитники, сразу же поднимают…

Стешин:

- Зачем в Дагестане? В мечети в Отрадном арестовали…

Чесноков:

- Да, вот они сразу поднимают вой. Это почему так? Либералы.

Стешин:

- Хороший вопрос. Вопрос попутчиков в их движении как бы… Я думаю, что в нашем либерализме что-то есть от троцкизма. Но на данный момент это тактические союзники. И у ваххабитов то же самое. Они готовы на союзы с любыми шайтанами ради достижения тактических целей. Троцкизм 21 века.

Чесноков:

- А у нас звонок. Ростислав, вы на линии.

Ростислав:

- Вы знаете, я вот хочу сказать про отношения между славянами. Например, про отношений с Варшавой. Почему-то случайно выясняется, что какая-нибудь Агнешка в польском Слуцке песню Евгения Птичкина лучше знает, чем какая-нибудь россиянка, не говоря о какой-нибудь таджичке или узбечке. Поэтому я думаю, что, как вы думаете, не заинтересована ли сама российская власть в том, чтобы такие плохие отношения были с Варшавой там, с Киевом? Чтобы не было вот такого славянского единства.

Чесноков:

- У вас какая-то безумная конспирология. Вы расскажите о славянском единстве украинским добробатам, которые Донецк и Луганск обстреливают…

Стешин:

- Ну, не мы ж первые начали. Я своими глазами видел, кто начинал и как… Я и на майдане был…

Чесноков:

- Здравствуйте, вы в эфире, Олег.

Олег:

- Добрый вечер. Господа, я хочу, кстати, напомнить из Корана. Там сказано – тот не мусульманин, кто не верит в пророка Ису, который не придет победить Даджала, Сатану. Так что у нас, у мусульман и христиан одна цель. И веры всего две. Или в Бога, или в дьявола, в Сатану. А эти все навороты, которые придумал, кстати, ваххабизм придуман в 19 веке англичанами, чтобы развалить великую исламскую империю. Еще есть фотография Бен Ладена в Пакистане, он сказал – идите, убивайте советских солдат, с вами Бог! Вот откуда все эти корни зла, господа. Именно от гегемонии вот этих банкиров и миллиардеров…

Чесноков:

- Благодарю, ваше мнение понятно… И еще один звонок. Александр, здравствуйте.

Александр:

- Я из Красноярского края. Вспышка фундаментализма связана с заключением федеративного договора между народами в Российской Федерации. Федеративного договора нет. Если вопрос коснется заключения федеративного договора, то выяснится, что русские не имеют своей земли, представительной власти, президента и расходной части бюджета. Допустим, русский регион, Красноярский край, не имеет русского представительства у власти. Губернатор еврей, в законодательном собрании украинец, город Ачинск, допустим, это татарин. Русских отсекают от всех партий. ЛДПР намертво русских выгоняет. Путин выгоняет из власти. КПРФ, последние выборы показывают, что русских вообще туда не пускают. Практически непризнание русских в Конституции, в статье 65, есть основание геноцида русских…

Чесноков:

- Александр, я понимаю ваши эмоции, но давайте все-таки не будем увлекаться черепомерками и рассуждать там, кто у нас есть кто… я хотел бы напомнить, что Владимир Путин неоднократно говорил о русских и неоднократно говорил о том, что мы своих не бросаем. Вопрос в другом, уважаемые гости. Вот вы в течение предыдущих трех блоков описывали проблему. Да, этноконфессиональное напряжение, оно существует. А что делать для ее решения?

Чудинова:

- Я бы сказала, для начала надо признаться в том, что проблема существует. Потому что, пока она не обозначена, вот в течение более чем десяти лет я стою под какими-то грязометательными машинами. Стоит что-то сказать, как моментально вместо конструктивного диалога идет наклеивание ярлыков. То есть, все нынче очень своеобразные правозащитники…

Чесноков:

- Хорошо, ну, представьте, что проблема признана. Да, что дальше делать?

Чудинова:

- Это самый главный шаг. Потому что, признав проблему, уже можно переходить к решению, уже можно устраивать совещания, привлекать специалистов, ставить перед ними конкретные задачи. В частности, например, я многократно выступала за визовый режим со Средней Азией. Потому что вот эти переходы через границу небольшими группами по миллиону человек, понимаете, они отольются…

Чесноков:

- Но Европа же имеет визовый режим вот со всеми этими афганистанами, - и что?

Чудинова:

- Понимаете, мы сейчас говорим о России. Если о Европе, то я скажу, на какие грабли она наступает. Но сейчас мы говорим о России. У нас особенно строительный бизнес завозил миллионами и миллионами. И ведь все эти люди никуда не делись, они тихонечко растворились. Но это же до поры. Поскольку европейский человек всегда отстает от Азии по физическим данным, в смысле рождаемости – это объективная биологическая реальность – европейские девушки позднее созревают…

Чесноков:

- Вы предлагаете стену построить? Это же глупость.

Чудинова:

- Ну, конечно же, я предлагаю глупости, что же я еще могу предлагать? Я не предлагаю строить стену. Я предлагаю ввести визовый режим и биться над тем, чтобы те профессии, которые сейчас являются непривлекательными в глазах наших соотечественников, стали для них привлекательными. Потому что скупой платит дважды. Вот все эти милые дворники нам очень сильно аукнутся.

Чесноков:

- Извините, но и до революции старьевщиками были татары…

Стешин:

- Это были наши татары.

Чесноков:

- Это были ассирийцы…

Чудинова:

- Ассирийцы – это вообще народ уникальный, спасшийся благодаря Российской Империи. Татары имеют уникальный для исламского народа опыт проживания внутри христианских народов. О чем вы говорите? Мы жили очень даже хорошо, но сейчас картина совершенно иная.

Стешин:

- Не татары к нам приезжают из Средней Азии.

Чудинова:

- Да татары в ужасе… какой-нибудь наш татарин, программист по лестничной площадке, вот он идет в свою мечеть на проспект Мира…

Стешин:

- …а там уже все на тропе Аллаха, в ИГИЛ идут…

Чесноков:

- Хорошо. И что делать? Вот ваше мнение.

Стешин:

- Что делать? Меня мусульмане не пугают абсолютно, я в общей сложности прожил с ними годы и на Ближнем Востоке, и на Северном Кавказе, меня пугают салафизм, который бешено распространяется в их среде. Выход только в данной ситуации уже один. Метод Ден Сяо Пина или метод Эрдогана. Дать вызреть ваххабитскому заговору, а потом с кровью рубить головки и хвосты. Все. Других вариантов нет.

Чудинова:

- Дмитрий, а не слабо им будет? Нашим?

Стешин:

- Я надеюсь, что нет, опыт у нас колоссальный, но вот сейчас бегать по всем мечетям в контейнерах, это уже невозможно, к сожалению. Ситуация запущена.

Чудинова:

- Ситуация запущена, вот тут я с вами совершенно согласна. Ситуация запущена просто до предела.

Чесноков:

- Тем не менее, вот если сравнить обстановку в Европе и обстановку у нас? У нас она более стабильнее выглядит. Это с тем может быть связано?

Чудинова:

- Да ладно, чего стабильно-то? Теракты прекратились? Да, сейчас прекратились…

Стешин:

- У нас жестко работают спецслужбы, они умеют работать с ваххабитами и салафитами. У нас есть такой сильный противовес, как традиционный ислам, абсолютно пророссийский, да, этих людей нельзя сбрасывать со счетов, их миллионы и миллионы, они патриоты России.

Чесноков:

- Да, но чтобы у нас не превратилось-то в какие-то погромно-паникерские настроения…

Чудинова:

- Дмитрий сейчас сказал вообще политкорректнейшую вещь. Его не пугает традиционный ислам. Меня он в общем-то тоже не пугает, потому что я монархистка. Для меня идеальная модель – это Российская Империя, а там наш царь был царем надо всеми своими подданными. Так сказать, сейчас мы говорим о том, что… ну вот, например, вымещаются российские муфтии арабскими. Это повсеместно происходит. Идет радикализация. Хотя я категорически против термина «исламизм», потому что иначе мы все грехи христианства будем списывать на христианизм, вот давайте не будем играть в это… не христианизм, ни исламизм – есть религии…

Чесноков:

- Благодарю вас. Мы выслушали самые разные точки зрения и, тем не менее, хочу вам напомнить, что соблазн радикальных решений всегда присутствует, но мы должны помнить об опасности, которую он таит. Мы все должны понимать, что мы люди разной этнической конфессиональной принадлежности, тем не менее, мы все граждане великой России, пробуждение которой мы со времен весны 2014 года продолжаем наблюдать. Благодарю вас. С вами были Эдвард Чесноков, Дмитрий Стешин и Елена Чудинова.