Главного на общественном ТВ назначит президент страны

Гость – Михаил Таратута, российский тележурналист; Раф Шакиров, руководитель портала «Большоеправительство.рф». Ведущие – Владимир Ворсобин, политический обозреватель; Нона Трояновская.

Михаил Таратута: «Я полагаю, хотя бы попытка создания общественного телевидения уже шаг в положительном направлении. Что из этого получится, трудно сказать. Потому что первое, что меня очень насторожило в указе, – это то, что гендиректор, от которого фактически все и зависит, вся политика, будет назначаться президентом. И он же главный редактор. И это означает только то, что очень серьезен шанс, что может все повториться – то, что на госканалах».

Трояновская:

– 1 января 2013 года в нашей стране должно начать свою работу общественное телевидение. Указ Президентом России Дмитрием Анатольевичем Медведевым подписан. Каким будет общественное телевидение, возможно, зависит и от нас с вами, а в первую очередь от тех, кому доверит глава нашего государства функцию руководить этим самым новым для нас телевизионным каналом. Что такое общественное телевидение, будет ли оно работать, будет ли оно таким, каким мы хотим его видеть, и каким вообще мы хотим его видеть? Именно об этом мы будем говорить в сегодняшнем эфире. Оправдает ли этот долгожданный проект ожидания зрителей и критиков. Именно этому будет посвящен наш ближайший час эфира.

Посмотрим и послушаем тот материал, который подготовили наши журналисты, для того чтобы окончательно и бесповоротно понять, что же такое общественное телевидение. После чего я представлю тех людей, которые собрались именно по этому знаменательному поводу в нашей студии.

«Президент Дмитрий Медведев подписал указ о создании ОТВ – общественного телевидения, которое начнет работать с 1 января будущего года. По словам Медведева, закон предусматривает прямой запрет на вхождение в совет при общественном телевидении государственных служащих. Предполагается, что это ограничение исключит давление на информационную политику канала со стороны государства. Пока не совсем ясна система формирования бюджета общественного телевидения. Возможно, финансирование за счет граждан не позволит ему зависеть от рейтингов и рекламодателей.

Общество взбудоражено первыми шагами в сторону независимого телевидения, а еще больше – его названием. И это понятно. Словосочетание «общественное телевидение» – нечто чуждое российскому информационному полю. Журналисты скептически оглядываются на 10-летия цензуры и монополию государства на информационное вещание. Блогеры дают однозначную оценку, мол, указ этот ничто иное, как попытка успокоить восставшую оппозицию. Зачем те, кто давно расставил свои приоритеты на информационном пространстве, заявляют о создании правового телевидения? Чем его вещание будет отличаться от схемы правильных новостей, привычных миллионам? Не станет ли ОТВ иллюзорным отражением своего названия? Вопросы на тему общественного телевидения, которые так взволновали тех, кто неравнодушен к будущему страны, мы обсудим в программе «Особый случай» на радио и телевидении «Комсомольская правда».

Трояновская:

– Итак, вопросы заданы. Все уже подписано, все уже будет…

Таратута:

– Подписано, но не очень понятно.

Трояновская:

– Ты хочешь сказать, неразборчивая подпись?

Ворсобин:

– Непонятно вообще, что это будет за телевидение. Я думаю, что даже эксперты не очень представляют, что это такое.

Трояновская:

– У нас есть 7 месяцев, для того чтобы написать концепцию, создать ее, утвердить, набрать людей, создать базу и все это запустить.

Шакиров:

– Несмотря на то, что вы перечислили, что всё еще нужно сделать, мы сейчас будем обсуждать премьеру еще не состоявшегося спектакля: нравится вам спектакль или нет, будет он успешным или нет.

Таратута:

– Попробуем погадать о перспективах.

Шакиров:

– Кстати, все риски, о которых сказали в репортаже, что это может превратиться в профанацию, все риски всегда в новом проекте есть, это безусловно. Я бы позволил себе немножко отступить назад. Это усилие (создание общественного телевидения) направлено на то, чтобы хоть как-то, хоть немного ограничить монополию традиционно существующих каналов, которые, к сожалению, в нашей стране контролируются государственным капиталом. То есть, в общем-то говоря…

Ворсобин:

– Госкорпорациями.

Шакиров:

– Если говорить про Первый канал, НТВ, ВГТРК, это полностью государственная структура. Я могу сказать, что полностью монопольное положение на рынке, если мы подходим к этому как к рыночным вещам… Вот в Соединенных Штатах такое невозможно. И у нас эти антимонопольные законы нормальные есть. Больше 35% рынка вы не можете контролировать. Однако он в этой зоне не действует. Его надо только применить. И Федеральная антимонопольная служба должна иметь возможность разбираться с этим монопольным покрытием аудитории. Не может такого быть.

Таратута:

– Если уж говорить о Соединенных Штатах, здесь тем более интересная ситуация. Там вообще нет ни одного телевизионного канала, которым владеет или который контролирует государство. Вообще это запрещено.

Трояновская:

– То есть у них практически все телевидение общественное?

Таратута:

– На своих граждан государство не имеет права вещать, для того чтобы не манипулировать общественным мнением.

Ворсобин:

– В Германии, по-моему, такой же закон – запрет вмешиваться в работу СМИ. Не только вмешиваться, но и контролировать СМИ.

Таратута:

– Правильно. По этой причине, я полагаю, хотя бы попытка создания общественного телевидения – уже шаг в положительном направлении. Что из этого получится, трудно сказать. Потому что первое, что меня очень насторожило в указе, это то, что гендиректор, от которого фактически все и зависит, вся политика, будет назначаться президентом. И он же главный редактор. И это означает только то, что очень серьезен шанс, что может все повториться – то, что на госканалах.

Ворсобин:

– Будет другая ширма, а начинка будет та же.

Таратута:

– Зависит от того, кого назначат. Если попадет такой человек, как Венедиктов, допустим…

Ворсобин:

– Путин назначает Венедиктова – это картина маслом.

Таратута:

– Да, это из области невозможного. Можно представить, что хотя бы будет какое-то сопротивление, найти баланс какой-то, что-то такое.

Шакиров:

– Зона конфликтности возникнет, которая со стороны, условно говоря, не президента, а со стороны главного редактора ставит его в заведомо проигрышное положение.

Трояновская:

– Главное, в зависимое положение.

Ворсобин:

– Телефонное право там будет действовать ой-ей-ей как, я думаю.

Таратута:

– Венедиктов все-таки ухитряется на протяжении многих лет свою линию…

Ворсобин:

– По-моему, он единственный в России, кто ухитряется.

Таратута:

– Есть «Новая газета».

Шакиров:

– Ухитряться можно, но мне кажется, это с точки зрения установления публичных институтов, каким является общественное телевидение, это не годится. Я не могу сказать, что назначение самим президентом, процедура как механизм, вредна по определению. Такого нет. Мы знаем, что судьи Верховного суда в Штатах назначаются президентом, но только он назначил судью Верховного суда, он убирает руки и больше вмешаться в эту работу не может. И в этом смысле важна другая история. Под это общественное телевидение, как и вообще под доступ к информации нужен новый закон. У нас есть закон, но он очень слабенький. Вот в Штатах в 1966 году был принят закон о свободе доступа к информации. Он гораздо важнее, чем даже закон о свободе средств массовой информации. У нас самый либеральный закон, но свобода доступа к информации – это очень важный момент. Потому что он предполагает те антимонопольные меры, о которых я говорил. В Штатах за этим внимательно следит федеральная комиссия по коммуникациям. Если вы владеете телеканалом, вы не имеете права владеть ни газетами, ни радио, как на федеральном, так и на муниципальном уровне. Вы не можете контролировать более 35% рынка. Таким образом, принудительно создается конкурентная среда, которой у нас нет. Государство практически полностью, как слон в посудной лавке, заняло. Поэтому нет конкуренции информации. В этом смысле общественное телевидение пока не имеет правового поля серьезного.

Я почему об этом заговорил? Вы сказали, что президент назначает главного редактора. Но если бы это телевидение существовало в определенном правовом поле, в правовом поле этого закона о свободе доступа к информации, и если бы это назначение означало, что кандидат, который пришел, выдержал конкурс, представил свою концепцию, эта концепция отвечает стандартам общественного телевидения, и тогда он выдвигался бы наблюдательным советом, утверждался президентом на такой-то срок. Вот в этот срок его трогать нельзя. Ни президент, никто не может его снять, если только он не убьет, не изнасилует и т.д.

Таратута:

– Очень важно, кто освобождает от должности. Это тоже принципиальный вопрос. Потому что если освобождает президент же, то это означает, что наблюдательный совет гендиректору будет просто не нужен.

Ворсобин:

– А по этому закону кто освобождает?

Таратута:

– В указе об этом не сказано.

Шакиров:

– Есть Общественная палата, она формирует наблюдательный совет, так называемый высший орган этого общественного телевидения. Дальше этот наблюдательный совет выдвигает кандидатов на должность генерального директора, одновременно главного редактора общественного телевидения.

Таратута:

– Но в указе этого нет. Что и ужасно. Потому что это в разговорах было.

Шакиров:

– И дальше президент назначает.

Трояновская:

– То есть он либо утверждает эту кандидатуру, либо нет.

Шакиров:

– Во-первых, есть два каких-то фильтра, которые, мягко говоря, в правовом поле не очень легитимны, и не очень понятно, как формируются. Если есть, позаниматься, то можно написать дипломную работу, как формируется Общественная палата, как ротируется. Я думаю, наши граждане слабо себе это представляют, это целая система.

Ворсобин:

– С сильным участием государства формируется та же Общественная палата.

Шакиров:

– Из нее вычленяется наблюдательный совет. Это всё фильтры. И когда она выдвигает кандидатов, назначает президент. Думаю, что ни о каком конкретном сроке речи нет.

Таратута:

– Давайте разберем, что такое общественное телевидение. Общественное телевидение отличают две основные черты. Оно не зависит от рекламы, от рейтингов, у него другие источники финансирования. И это принципиально важно. И второе. Нет, естественно, контроля власти и быть не может по определению, потому что оно общественное телевидение. Мандат общественного телевидения во всех странах состоит в том, чтобы двигать общество вперед, развивать его, давать ему объективную информацию и как бы вдохновлять общество на движение вперед.

Трояновская:

– Возвращаясь к первому пункту тезиса об общественном телевидении. Пока основного источника финансирования не выявлено. Пока государство дает кредит.

Таратута:

– Это целевой капитал.

Руководитель портала «Большоеправительство.рф» Раф Шакиров

Шакиров:

– Первый этап – это кредит, как сказал Медведев, и следующий – целевой капитал, то есть эндаумент. Это специальный фонд, на средства которого будет жить…

Трояновская:

– Этот кредит – это государственные деньги, которые сразу вопросы независимости снимут.

Шакиров:

– Другого источника в нашей стране нет.

Трояновская:

– Почему в нашей стране этот канал не может быть платным?

Шакиров:

– Вы имеете в виду зрителей?

Трояновская:

– Да.

Шакиров:

– Вы готовы за это платить?

Трояновская:

– Я так понимаю, что во всем мире оно платное.

Таратута:

– Вы реально себе представляете? Люди сомневаются, что это вообще будет хорошее телевидение. Почему они должны за это платить?

Трояновская:

– Мы за телевизионную антенну платим по квитанции. Я думаю, это не будет серьезным бременем.

Шакиров:

– История общественного телевидения довольно долгая. Самое старое, с 1922 года, это ВВС, британское телевидение, которое в силу своей исторической… Кстати, они законную свою основу получили всего лишь на 2 года позже, поскольку вещь была новая, – есть специальный королевский акт 1924 года. Но там исторически так сложилось, что стали брать плату за владение телевизионным приемником. Купил телевизор, с этого момента ты платишь налоги.

Таратута:

– В Америке этого нет.

Трояновская:

– В Америке бесплатное общественное телевидение.

Таратута:

– Оно бесплатное, но оно собирает деньги, добровольные взносы. И люди поддерживают с большим удовольствием, потому что они ценят свое общественное телевидение.

Ворсобин:

– Зная ментальность нашего телезрителя, какое пойдет у нас – бесплатное, добровольное, покупка?

Таратута:

– Не пойдет никакое.

Шакиров:

– В Америке какая история? Там есть добровольные пожертвования, спонсорские взносы и т.д.

Таратута:

– И государственные субсидии.

Шакиров:

– Кроме того, я как человек просто могу переводить деньги этому телевидению. Сам, добровольно.

Таратута:

– Для того чтобы государство не оказывало влияния на редакционную политику, там существует буфер. Государство дает деньги фонду, а не телевидению. И это очень важная вещь. Там нет непосредственного контакта с государством. Это принципиальный вопрос.

Трояновская:

– Если у нас создать еще один буфер, еще один фонд, сразу возникнет у нашего населения вопрос, а кто в этом буфере?

Шакиров:

– Здесь еще надо понимать, что отдельно взятый элемент, как социализм в отдельно взятой стране, он здесь не очень возможен. Все это общественное телевидение в Штатах существует в рамках какого-то правового поля, в рамках политического поля, где есть свободная политическая конкуренция, и т.д. То есть вмешательство чиновника в вещание телеканала станет национальным скандалом. Это конец чиновнику, политику, карьере его и т.д. Он уйдет с позором. Что мы имеем сейчас у нас? Совсем другая ситуация.

Таратута:

– Я считаю, что, несмотря на все эти вызовы, на все эти угрозы и, в общем-то, не очень большие перспективы появления, делать надо.

Шакиров:

– Вот тут я абсолютно согласен. Использовать шанс.

Ворсобин:

– Это искреннее желание властей – сделать общественное телевидение?

Шакиров:

– Это не имеет значения никакого. У общества появляется шанс. Общество показало, что оно недовольно положением вещей в стране (значительная его часть, во всяком случае). У него была возможность выдвинуть определенные требования. И власть, кстати говоря, идет на эти уступки вовсе не от каких-то красивых глаз. Она вынуждена на это идти.

Трояновская:

– Что общественное телевидение должно и может предложить зрителю непосредственно в продукции? Мы с момента огласки господином президентом идеи общественного телевидения на Обращении к Федеральному собранию начали дебаты на радио и телевидении «Комсомольская правда». И люди абсолютно уверены, что это очередная политическая арена для того, чтобы люди выясняли отношения между властью и оппозицией.

Таратута:

– Я полагаю, что общественное телевидение должно состоять из нескольких направлений – общественно-политическое направление, просветительское направление и культурное направление. Говоря об общественно-политическом. Есть одна проблема на нынешнем существующем телевидении, очень серьезная. Мы видим миллион ток-шоу, на каждом канале по 10. Но смысл вы можете вычленить какой-нибудь из этих программ? Они топятся, эти смыслы. Приглашается 24 человека для участия.

Ворсобин:

– И они орут друг на друга.

Таратута:

– Да. По ощущению редакторов, как бы создается драйв, экшн. Ничего непонятно, кто что хочет сказать. И смыслы топятся. Есть программы, где ведущие топят смыслы. Они потрясающие говоруны, но они топят в своем цинизме эти смыслы. Я полагаю, что общественное телевидение, конечно, это борьба мнений в каком-то смысле, без этого быть не может, но, что абсолютно принципиально, это то, чтобы искался смысл. Чтобы шли не от политкорректности (дать той партии сказать, этой партии сказать), а шли от смысла. Вот у нас есть проблема…

Ворсобин:

– Вы уверены, что людям это нужно? Они пришли домой отдохнуть. Они включают телевизор и будут слушать об этих проблемах?

Шакиров:

– Кстати, к вопросу об отдыхе. Я бы сказал так. Вообще-то говоря, внятный, умный разговор о политике, которая всем, возможно, и надоела, безусловно, привлекает аудиторию. Я согласен с Михаилом, если смыслы не тонут, люди в этом кровно заинтересованы, они понимают: их интересы представлены, их проблемы будут решаться вот так или этак.

Таратута:

– Между прочим, это и не должно быть оппозиционное телевидение ни в коей мере. Я, придерживаясь либеральных взглядов, был бы категорически против.

Ворсобин:

– Повторение «Дождя» такого.

Таратута:

– Нет, и то, и другое, и третье должно быть. То есть люди должны высказывать взгляды. Если у нас 20% коммунисты, то свои взгляды они имеют право высказать.

Ворсобин:

– А в какой пропорции?

Таратута:

– Это не вопрос пропорций. Телевидение не может на пропорциях строиться.

Шакиров:

– Вы поставили вопрос о пропорциях. Это интересный вопрос, но давайте отвлечемся, посмотрим на примеры, которые существуют в развитых странах. Как ни странно, я хотел бы привести пример Японии. Там есть общественное телевидение. Там, естественно, тоже государство участвует. Там есть целая система взносов спонсорских и т.д. Но что очень важно. Что такое общественное телевидение с точки зрения структуры вещания? Если на коммерческих каналах новости занимают 25% времени, то на общественном телевидении 40%. Это очень важно. То есть, таким образом, новости играют очень важную роль в общественном телевидении. Культура занимает на общественном телевидении 25% вещания. Примерно столько же, как ни странно, как и на других японских телеканалах.

Вот просветительские программы на общественном телевидении занимают 10%, на коммерческих – 5.

Таратута:

– В Америке совершенно другая структура. Это очень по-разному может быть.

Шакиров:

– Я не привожу в пример японское общественное телевидение как идеал. Просто этот сдвиг в сторону важных для людей новостей, объективных, разных, и культурных, и прочих. Когда мы в свое время начинали переделывать «Вести», конкурируя с НТВ, я могу сказать, что мы ввели огромный пласт культурных новостей, спортивных. Если накануне «Спартак» выиграл у «Реала», то это, конечно, первая новость. Но какой канал у нас сейчас так делает? Мало. Культурные новости тогда стали подниматься. Так и должно поступать общественное телевидение.

Таратута:

– В Штатах наиболее объективными новостями считают новости общественного телевидения. Вот этим новостям безоговорочно верят. И это очень важно. Если наше общественное телевидение в состоянии этого добиться…

Ворсобин:

– Как бы это сделать у нас?

Таратута:

– Если государство не будет оказывать влияния на редакционную политику, это реально.

Ворсобин:

– А шансы большие, что оно не будет?

Шакиров:

– Если гражданское общество будет поддерживать этот проект и добиваться того, чтобы не вмешивались, поддерживать редакционную политику. Помните, как в Чехии люди вышли и защитили свое телевидение. Если это давление, защита будет…

Ворсобин:

– То есть внутри редакции будет все время какой-то конфликт.

Таратута:

– Если будет негативизм, что из этого ничего не может получиться, то и не получится.

Трояновская:

– Давайте наших слушателей и зрителей послушаем. У нас есть телефонные звонки.

– Меня зовут Юрий. У меня возникает такая несостыковка в мозгах. Как возможно общественное телевидение? Ведь это будет высказывать свое мнение, допустим, будет высказываться политика какой-то другой страны. Все равно это чей-то интерес будет высказываться. Допустим, воспитание общества, – надо отучить от алкоголя. Но все общество на этом завязано. Или, допустим, все любят Путина. Соответственно мнение в другую сторону, его будет высказывать другой человек, который против Путина. Как может общество само выдвинуть, когда оно такое разноплановое?

Таратута:

– Если мы будем идти от проблем… Вот есть у нас проблема, давайте искать решение. Разные мнения, как найти выход из этой проблемы, как найти решение. Это нормальный журналистский телевизионный путь. Я, вообще говоря, не вижу здесь никакой нестыковки.

Ворсобин:

– Надо ввязаться в драку, а там посмотрим.

Трояновская:

– Юрий сейчас задал вопрос, а я подумала, что у любого телеканала есть некая идеология, которая должна, по идее, поскольку это общественное телевидение, оно должно устроить всех. Но мы же не красно солнышко – всех обогреть невозможно.

Шакиров:

– Не вопрос устроить, а вопрос объективности. Это разные вещи. Если вы подыгрываете какой-то группе, то вы уже лишаетесь права называться общественным телевидением.

Ворсобин:

– Одна группа подозревает, что подыгрывают той группе…

Шакиров:

– На японском общественном телевидении введено правило. Когда высказывается определенная точка зрения, ровно такой же хронометраж на аргументацию противоположной точки зрения.

Таратута:

– В Америке отошли от этого, потому что слишком много точек зрения, и на всех не хватит. Есть стандарты поведения журналистов, которые очень строги на телевидении, и на общественном в частности. И они подразумевают следующее. Если вы приводите компрометирующие кого-то материалы, у вас 100-процентно должны быть факты, которыми вы можете это подтвердить. И журналист не имеет права додумывать, слухи приводить и т.д.

Шакиров:

– И человек, которого компрометируют, вы обязаны предоставить ему слово.

Ворсобин:

– У слушателя прозвучал интересный вопрос: может ли это телевидение критиковать власть и персонально президента, если президент назначил главу этого телевидения?

Таратута:

– По сути журналистской оно обязано, если есть за что критиковать. Потому что журналистика – это санитары леса. Оно на страже интересов общества в принципе всегда должно стоять. Другое дело, на нашем государственном телевидении это невозможно.

Ворсобин:

– Мы уже отвыкли от этого, это как-то странно будет даже выглядеть.

Таратута:

– Если бы я работал на общественном телевидении, я стал бы это делать. Да, меня завтра уволили бы, может быть, если государство будет оказывать влияние. Но я как журналист стал бы это делать.

Шакиров:

– И потом это искусство возможного. Каждый раз используете это – на какой-то грани играете. Тут важна стилистика и профессионализм. Стилистика – это не значит, что вы должны просто гнобить какой-то там кровавый режим. Ваша позиция должна быть такой. Вот мы сейчас обсуждаем решение президента об общественном телевидении. Мы же аргументированно его обсуждаем. Мы не говорим, что он такой-сякой, нехороший, опять нас подвел, или что-то в этом роде. Вот это будет просто наскок и клевета. А мы говорим аргументированно.

Кстати говоря, вот эта стилистика, которая на общественном телевидении культивируется, не только в Штатах, Японии, но и везде, все это приводит к результатам. Действительно, самые объективные новости. 80% японской аудитории доверяют новостям общественного телевидения, а на коммерческих каналах всего 40% – уровень доверия новостям.

Таратута:

– Примерно то же самое в Америке.

Звонок, Сергей, Тверь:

– Мне все равно, кто будет возглавлять это телевидения, я готов платить любые деньги, если оно будет моим. У меня сотни друзей, они думают так же, как и я. Я – среднестатистический народ.

Сначала скажу, чего я там не хочу видеть. Я не хочу там видеть рекламу, эти ужасные, чудовищные, бездарные сериалы. Я не хочу видеть там всю эту пугачевскую банду, а хочу видеть там, во-первых, больше новостей, больше дискуссионных программ типа соловьевской, хочу видеть исторические программы, познавательные, о жизни наших русских городков, программы о настоящей молодежи.

Трояновская:

– Кстати, это не первый звонок, который подтверждает, что у людей огромное желание смотреть телевизионную документалистику, которой чудовищно не хватает на центральных каналах. Понятие документального телевизионного фильма забыто, потому что в формат не втыкается.

Таратута:

– Потому что оно воплотилось в фильме «Анатомия протеста», я полагаю.

Шакиров:

– Я хотел привести пример насчет документалистики. Эти подходы, которые сформировали, – формат, неформат, какая аудитория, уже появились термины: мужское, женское телевидение, – все это на самом деле мифы. Я могу сказать, что французский канал TF-1 в прайм-тайм пускает, например, часовой документальный фильм, в котором показана вся история Второй мировой войны. Показывали из архивов документальные кадры, вы представляете себе все фронты и все, что происходило. Рейтинг фантастический, я оторваться не мог.

Трояновская:

– Телевидение само создает себе рейтинг. Когда они будут показывать хорошие материалы, тогда их и будут смотреть.

Мы будем следить внимательно за тем, что происходит. Эти месяцы до 1 января 2013 года будут, я думаю, очень дискуссионными и страшно интересными. А 1 января включим телевизор.

Таратута:

– И вы ничего не увидите. Потому что за полгода нельзя сделать общественное телевидение.

Трояновская:

– Спасибо большое за то, что пришли. 10% сказали, что общественное телевидение состоится, 90% против.