Кыргызстан
+22°
Boom metrics
Сегодня:

Нужен ли в России закон "Глинки-Халилова"?

Подробности в программе "Радиорубка".
Радиорубка

Радиорубка

Афонина:

- Сегодня нашу программу «Радиорубка» мы посвятим довольно актуальной и болезненной теме. 92 человеческие жизни унесла трагедия, которая произошла в воскресенье. Казалось бы, объяснять не надо, это крупная авиакатастрофа. Погибли люди. Скорби или молчи. Но нет, оказались в интернет-пространстве те, кто не смог держать язык за зубами, в том числе разразился вот такими словами.

«Ой, какой… встаешь, а тут такое. Весь ансамбль Александрова! Весь! Нет бы весь борт НТВ! Ну почему именно музыканты? Почему прекрасный ансамбль? Спасибо, конечно, боженьке за бонус в виде съемочной группы НТВошек. Но остальные-то почему? Впрочем, вопрос «почему» как раз легкий. Потому что военный борт Ту-154… знает как обслуживали и не следили за ним. Это же… борт… чего там за бортами каких-то мизераблей, людишек каких-то присматривать? Военные, по мнению чекистской ОПГ, созданы для того, чтобы умирать. Нет слов, как больно. И Глина Елизавета, подтвердил муж. Но я пока предпочитаю не верит. Вдруг она не полетела?»

Афонина:

- Вот такую запись на своей странице в Фейсбуке оставила Божена Рынска, я даже не буду называть ее журналистской или светской обозревательницей, вскоре после крушения Ту-154 Минобороны. Сегодня мы хотим понять: нужен ли в России особый закон, который будет привлекать к ответственности тех, кто глумится над погибшими людьми? Кстати, такая инициатива уже появилась. Этот закон уже даже назвали «законом Глинки – Халилова». Нужен ли нам такой закон? Об этом сегодня будут спорить политический обозреватель газеты "Комсомольская правда" Андрей Баранов и экс-депутат Геннадий Гудков. Даю каждому из вас возможность донести до нашей аудитории свою точку зрения.

Баранов:

- Я долго для себя обсуждал вопрос, нужен ли «закон Глинки – Халилова». Вроде бы есть статья в Уголовном кодексе 282-я, которая предусматривает определенное наказание и возбуждение уголовных дел против тех, кто пляшет на костях, занимается клеветой в отношении погибших, умерших. Там, правда, это несколько размыто и по-другому. Но я вспомнил «Курск», я вспомнил Беслан, я вспомнил многие другие горестные события для нашей страны, вплоть до того, что случилось в воскресенье с бортом Ту-154. И вспомнил, с какой злобой и ненавистью у нас в стране и за рубежом люди отзывались об этом. Вот так от души, что называется, от пояса, с ненавистью, уничтожая память о тех, кто погиб либо в теракте, либо в авиакатастрофе, при каких-то еще обстоятельствах. Причем под это постоянно подводилась какая-то политическая база. «Мы при этом ненавидим ваш режим, мы ненавидим эту власть, мы ненавидим эту страну при этой власти, и тех, кто эту власть в этой стране поддерживает». Мне кажется, если будет принят особый закон, он заставит некоторые горячие головы, назовем их так аккуратно, задуматься. Если был принят «закон Магнитского» в США, или еще что-то еще, то давайте примем «закон Глинки – Халилова», который будет применяться к тем, кто сознательно, отметая все нормы морали человеческой, скачет на костях, унижая не только погибших, но и тех, кто по ним скорбим. Мое мнение, что некий закон должен быть введен.

Гудков:

- У нас что в стране ни произойдет, нужно обязательно запрет или закон с запретами. Чушь и бред, извините за непарламентское выражение. У нас есть Уголовный кодекс. Если человек преступил закон, он должен быть наказ в соответствии с УК. Что такое закон? Это нормы морали и права в отношении тех вещей, которые должны быть определены письменно. Грубо говоря, мораль и право письменно – это Уголовный кодекс. Административное право – улицу не там перешел, накажи. Все остальное относится к морали и нравственности. И это ни в одной стране мира никому еще в голову, кроме фашистских диктатур, не приходило прописывать. Поэтому, если мы с вами введем этот закон, я просто могу напомнить, какая творилась свистопляска в сетях, когда убили Бориса Немцова. Или когда убили Наталью Эстимирову, или когда убили Анну Политковскую. Или когда громили этих ребят, тащили по Болотной площади. Я думаю, что мы с вами останемся тогда без миллионов людей, которые позволяют себе глумиться на костях или около костей, на чьем-то горе. Это, к сожалению, типичная привычка недоумков, которые в своей жизни ничего не сделали, кроме того, чтобы обливать грязью и помоями других. И вот они упражняются в злословии. Я лично получаю в сетях в день по любому комментарию. Я сегодня по сегодняшней передаче получу в день, наверное, 15-20 мерзких комментариев, где будет написано: тебя пора прибить, мерзота, сволота и так далее. Таких людей у нас в стране очень много. И много не потому, что у нас такой нехороший народ, а потому что государственными СМИ расколото общество. У нас обстановка вражды, взаимной ненависти, страха, недоверия. У нас «сердца геев надо сжигать» с центральных экранов несет телеведущий. У нас «нужно всех превратить в ядерный пепел» наших оппонентов. У нас там «нужно омыть сапоги в Индийском океане и завоевать Прибалтику» и так далее. Вся эта обстановка страха, ненависти, взаимного озлобления выливается в этих безобразных комментариях как в одну, так и в другую сторону. Это мораль и нравственность, не требующие никакого специального закона.

Афонина:

- Андрей Михайлович, вы хотели что-то возразить?

Баранов:

- Конечно, как тут не возразить? Если бывший депутат Госдумы Геннадий Гудков извиняется у нас в эфире за непарламентские выражения, называя недоумками, наверное, причисляя и меня к ним…

Гудков:

- Нет, не вас. Не вы же предложили закон.

Баранов:

- Чушь и бред, говорите?

Гудков:

- То, что они предложили, чушь и бред, с моей точки зрения.

Баранов:

- Говорите, ни в одной цивилизованной стране ничего такого не было. Давайте вспомним 11 сентября 2001 года. Я был тогда в Нью-Йорке собкором «Комсомольской правды». Был принят «Патриотический акт».

Гудков:

- Завидую.

Баранов:

- Чему завидуете? Что в Америке был? Там жизнь лучше, чем у нас?

Гудков:

- Поработали в Нью-Йорке, язык выучили хорошо.

Баранов:

- Голубчик мой, я язык выучил до этого. Иначе бы меня не пустили.

Гудков:

- Я не голубчик, а Геннадий Владимирович Гудков.

Баранов:

- Поэтому не надо мне говорить, что язык я выучил. Я смотрел, как падали эти небоскребы. Я находился в ста метрах.

Гудков:

- Я не знаю. Я просто вам завидую, что вы поработали в Америке. Хорошо знаете английский язык.

Баранов:

- Послушайте. Был принят «Патриотический акт». Слышали об этом, наверное?

Гудков:

- Я даже знаю, что там было написано.

Баранов:

- Конечно, вы же бывший сотрудник КГБ, поэтому должны знать.

Гудков:

- Кстати говоря, он отменен. Вы знаете об этом?

Баранов:

- Нет, ничего он не отменен. Он работает по полной.

Гудков:

- В позапрошлом году он полностью отменен.

Баранов:

- Вот вы сказали: ни в одной стране ничего подобного не было. В США это было. И там, когда…

Гудков:

- Когда за ведьмами охотились, да, было. Немножко.

Баранов:

- Вы мне дадите сказать? Или будете щебетать каждый раз, когда я что-то говорю?

Гудков:

- Я не щебечу, а возражаю вам.

Баранов:

- Когда кто-то из журналистов попытался сказать про прзидента буша, который куда-то перелетал как кузнечик из бункера в бункер, его в 24 часа уволили. Таких случаев было пять в первые 48 часов. Когда один немецкий композитор сказал, что это был блистательный акт, ему было отказано вообще в возможности приехать в США. Его концерты были отменены. Он был изничтожен. Вы знаете, что этот «Патриотический акт» позволил прослушивать все телефоны кого угодно – физических, юридических лиц. Причем там смотрели не только на предмет терроризма, а вообще что кто говорит и как отзывается о власти. Это США, маяк демократии, исходя из ваших представлений. Вот вам пример про чушь и бред и про другие страны.

Афонина:

- «Безобразные пляски на чужих смертях под Уголовный кодекс не подпадают. Баньте эту скотобазу, глумящуюся на крови», - обращалась представитель МИДа Мария Захарова к либеральным кругам. Либеральные взгляды не должны ассоциироваться с живодерством. Не марайтесь об эту грязь. Экс-кандидат в депутаты Мария Катасонова попросила Следственный комитет проверить отдельные высказывания отдельных чудовищ на предмет разжигания ненависти. Статья 282-я Уголовного кодекса. Наши слушатели просят называть Божену Рынску ее настоящими именем и фамилией.

Баранов:

- Да, ее зовут Евгения Курицына.

Афонина:

- С одной стороны, свобода слова, каждый имеет право высказать все, что он думает. Даже если это будет ранить миллионы тех, кто скорбит о тех, кто погиб в воскресенье. Но есть и те, кому хочется на этом сделать себе имя или еще что-нибудь. Нужно ли против таких людей принимать отдельный закон? Нужен ли в России «закон Глинки – Халилова»?

Зачитаю несколько сообщений, которые пришли на WhatsApp. «Вот сегодня у нас одну чиновницу уволили за то, что она сказала «Мишель Обама – обезьяна». Это сообщение пришло к нам из Нью-Йорка.

Баранов:

- Честно говоря, это безобразное выражение. Так нельзя говорить. Это расистское выражение.

Афонина:

- «Смысла нет никакого это обсуждать. Ничего никогда приниматься не будет. И всё всегда таким бессовестным людям будет сходить с рук. Именно такие люди зачастую сидят в депутатах и сами против себя такие законы принимать не будут. А сейчас пошумят журналисты над этой историей и забудут». И вот еще: «Есть вандалы, которые на кладбищах над мемориалами изгаляются. Для них же есть наказание. Тут то же самое, только моральное унижение погибших людей. Да, они должны отвечать».

Баранов:

- Вот тут я хочу сказать для наших слушателей и для моего уважаемого оппонента Геннадия Гудкова, что я вовсе не на последнем случае основываю свое утверждение, что «закон Глинки – Халилова» нужен. Он нужен и против тех, кто говорит: мало вас Сталин перерезал, перебил, всех вас посжигал, сгноил в лагерях! Вот против этих тоже. Он нужен против тех, которые не только в нашей стране, а в соседней Украине говорят: да «Боярышника» мы сейчас принесем. Те, кто в Одессе сегодня свалил в урны цветы и свечи, которые принесли украинцы к нашему генконсульству в память о погибших. Он нужен против тех, кто в западных странах говорит о том, что это кара, это возмездие за то, что они сделали в Сирии, убили там тысячи, чуть ли не миллионы людей. Это абсолютно не соответствует действительности. Это информационная война. Он нужен для того, чтобы поставить на место всех тех, кто глумится над памятью погибших, не только сейчас, но и в нашей непростой истории.

Афонина:

- Есть и те, кто сейчас поддерживают оппонента Андрея Баранова – Геннадия Гудкова. Вот что они пишут: «+1 за Гудкова. Третий день слушаю ваше радио. За это время чуть ли не единственный оратор со здравым смыслом, без популизма и без мечт о репрессиях и расстрелах». Кто-то просто пишет: «Такой закон не нужен». «Закон не нужен, потому что у нас есть всё в Уголовном кодексе». Сейчас мнения разделились.

Юрий:

- Хочу выразить соболезнования. Не выразить словами, сколь велика утрата. Как будто под ногами разверзлись ада врата. Вдруг поглотило море людей – родных до боли. Неизмеримо горе. Горька погибших горя. Но как бы мы кручиниться ни стали, мы с каждою потерей сознаем: мы – россияне, мы – из стали. Мы выстоим. Мы всё переживем».

Афонина:

- Вы на чьей стороне?

Юрий:

- Я на стороне Баранова. Такой закон очень нужен. Когда парочку-тройку таких борзописцев пошлют куда надо – за решетку или большие штрафы им привалят, их количество мгновенно сократится в разы. Если не до нуля. Очень нужен этот закон.

Афонина:

- Геннадий Владимирович, вам сейчас отвечать нашему слушателю.

Гудков:

- Я еще раз говорю, что не надо путать кислое с острым. Уголовное право с моралью и нравственностью. Человек может быть аморален, отвратителен, но он не подлежит уголовному наказанию. Такой закон, если он будет принят, мы вообще не поймем, что мы такое приняли. Жириновского тогда надо будет привлечь за пропаганду войны.

Баранов:

- Да.

Гудков:

- Огромное количество нодовцев – за то, что они кричат «Барак Обама – обезьяна!» А они это делают и пишут. Всякие там «пендосы», «гейропы». Сталинистов нужно будет привлечь к ответственности уголовной за обожествление Сталина и его времени.

Баранов:

- Мы сейчас говорим о погибших. О тех, кто глумится над прахом погибших.

Гудков:

- Что значит – погибших? Сталин умертвил миллионы людей. А его сегодня восхваляю, он становится чуть ли не знаменем нации.

Баранов:

- Вы стучитесь в открытую дверь. Я за то, чтобы и тех, кто сейчас говорит об этом, тоже наказывали.

Гудков:

- Мы хотим с вами просто вернуть сталинские времена, только наоборот. Сажать полстраны теперь уже за то, что люди высказывают глумливые мысли в неподходящий момент. Вот мы хотим что сделать. Мы хотим сейчас восстановить гулаги, лагеря и сажать.

Баранов:

- Кто об этом сказал?

Гудков:

- Вы же сами сказали, что надо сажать сталинистов.

Баранов:

- Я сказал: преследовать по закону. Не значит – сажать их в гулаги. Я этого не говорил.

Гудков:

- Что значит – преследовать по закону? Вы говорите: уже появилась инициатива в уголовное право внести закон за это глумление.

Баранов:

- Он может быть не уголовным, а санкционным.

Гудков:

- Секундочку, я говорю о том, что есть информация в СМИ. В СМИ уже появилась депутатская инициатива – внести статью уголовного права о том, чтобы подвергнуть уголовному наказанию граждан, которые высказывают различные глумливые заметки.

Баранов:

- Я высказываю свою точку зрения.

Гудков:

- Мы должны с вами будем посадить всех тех, кто глумится над американцами, когда у них происходит что-то такое, гибнут их солдаты и в Ираке, и в Афганистане, и так далее. Мы должны будем посадить всех сталинистов. Мы должны будем посадить всех глупых людей, которые вообще не понимают, чего они говорят. У нас многие люди совершают преступления. Когда на суде их спрашиваешь: ты зачем это сделал? Он объяснить не может. А уж чего он говорит – это отдельная песня. Мы с вами можем посадить всех тех, кто в пылу бытовых ссор, бытовых конфликтов, в том числе национальных конфликтов, говорят друг другу такие вещи, которые они на самом деле не думают. И никогда не думали.

Баранов:

- Что делать тогда?

Гудков:

- Муж жене тысячу раз говорит: я тебя пришибу сейчас. И она ему отвечает. Но это не означает, что они ненавидят друг друга. Это нормальная семья.

Баранов:

- Как откликаться?

Гудков:

- У нас с вами есть разделение морали на прописанную в уголовном праве и не прописанную. Вот если человек пляшет на похоронах, он просто идиот. Его не надо приглашать. И по возможности он становится нерукопожатным. Но сажать его в тюрьму – это уже за пределами морали и нравственности.

Баранов:

- Причем здесь в тюрьму? Может, штраф наложить хороший. И это гораздо более действенная мера для таких, как госпожа Курицына.

Гудков:

- Штраф у нас есть и за мат, и за все прочее. У нас сейчас сажают уже за лайки, за перепосты. У нас сейчас сажают уже на семь лет за шпионаж за СМС с рынка. И у нас сейчас сажают людей, которые пишут о том, что какие-то военные танки на какой-то платформе поехали.

Баранов:

- Мы сейчас отходим от темы нашего разговора.

Гудков:

- У нас сегодня сажательный тренд точно такой же, как при сталинизме, который в критикуете здесь. Дайте право, сейчас полстраны..

Баранов:

- Да перестаньте про полстраны.

Афонина:

- У нас была возможность и среди журналистов газеты "Комсомольская правда" выяснить, как они относятся к этому возможному закону. Один из спецкоров, который знает, что такое смерть, видел ее не единожды, сказал, что вот таких людей, которые подобное пишут, им бы нужно наказание прописывать по 500 часов общественных работ в морге, в сфере ритуальных услуг, на кладбище и крематории. Чтобы они изо дня в день на протяжении месяца впитывали в себя людское горе.

Зачитаю несколько сообщений. «Надо ведь принять во внимание, что погибшие в этой катастрофе никоим образом не гадили своей стране, не полоскали ее на каждом углу, в каждой подворотне и в каждом посольстве. В отличие от того же Немцова. Поэтому не удивительно, что Немцова ненавидели миллионы и всячески радовались его гибели».

Гудков:

- Всё, уголовная статья!

Афонина:

- «А чему радуются такие, как эта госпожа Курицына? Гибели артистов?» Следующее сообщение: «Жаждущий расправы или мести над моральным уродом сам становится моральным уродом. Господа, будьте выше этого, относитесь к этому как врач к больному». «Раз любит пиариться на публику, надо публичную порку придумать». Василий пишет: «А как бы поступил Сталин? Может, пора вернуть его законы?»

Гудков:

- Верните, верните.

Афонина:

- «В семье не без урода. Всех на место не поставишь. Бесполезно это обсуждать. Я за Гудкова, закон не нужен». Андрей пишет: «Такой закон не нужен, есть Уголовный кодекс, там всё описано».

Баранов:

- Видите, и за вас. Геннадий Владимирович, много выступают.

Афонина:

- «Тогда уж сначала нужно принять закон, который будет возлагать ответственность на родителей, которые не учили с детства уважать никого и ничего». Вот, кстати, к родителям Божены Рынски мы и обратились. Самое правильное – спросить у самой Божены, почему она это написала. Но на звонки журналистов «КП» она не отвечает. И тогда наши журналисты дозвонились до ее мамы. Алла Константиновна – уважаемый педагог, репетитор по высшей математике, кандидат технических наук, человек с большим жизненным опытом, судя по тому, в каком году она окончила университет. Ей не менее 65 лет. Но разговор как-то не задался. Послушаем небольшой фрагмент этого разговора.

Арасланов:

- Алла Константиновна?

Алла Константиновна:

- Слушаю вас.

Арасланов:

- Здравствуйте. Антон меня зовут. Радио "Комсомольская правда". Удобно говорить?

Алла Константиновна:

- Антон, начинать надо не с того. Начинать надо: извините за беспокойство.

Арасланов:

- Простите ради бога.

Алла Константиновна:

- Ваш телефон мне дал такой-то. С вашего позволения…

Арасланов:

- Ваш номер телефона я обнаружил в системе, которой пользуются все журналисты нашей страны, где он есть в открытом источнике.

Алла Константиновна:

- Это не положено. Я с людьми, которые неизвестно каким способом добывают мой телефон, не разговариваю. Которые считают, что…

Арасланов:

- Я готов вам объяснить.

Алла Константиновна:

- Я уже старенькая, одной ногой в могиле. И тратить время на разговоры с неинтересными мне людьми позволить себе не могу.

Арасланов:

- Вопрос-то, который сейчас вся страна обсуждает, по поводу Божены.

Алла Константиновна:

- Да с чего вы взяли? Мне не интересно, что обсуждает вся страна. Я не хочу слушать вопрос, который вы мне зададите. Что ж тут непонятного-то, а?

Арасланов:

- Мне это, безусловно, понятно.

Алла Константиновна:

- Не звоните мне, пожалуйста, больше. И не отрывайте меня от моих дел.

Афонина:

- Это такой комментарий нашему слушателю, который написал про родителей. Я думаю, что такой небольшой эпизод, достаточно показательный. Что пишут еще: «Гудкова не люблю, но он прав». «Наказать нужно ,но проблема в том, что у нас все извращается, иногда смысл законов меняется с точностью до наоборот».

Гудков:

- И не иногда, а постоянно.

Афонина:

- «Кого и за какие нарушения посадят. Есть очень серьезные опасения по возможным последствиям. Я не поддерживаю Гудкова, но не за очередной неконкретный закон». И вот еще: «Свобода слова не есть свобода нести любую чушь, не есть право чернить память погибших. Если у некоторых человекообразных нет моральных ограничений, значит нужен закон. Не дай бог кто-то из единомышленников господина Гудкова оказался бы на этом самолете, и кто-нибудь попытался сказать, что, мол, там ему, либералу поганому, и надо, - какая была бы реакция?» - спрашивает Влад.

Сергей Владимирович:

- Я слушаю радио "Комсомольская правда". Вчера было обсуждение того же самого вопроса. Был прекрасный человек – Голованов, корреспондент «КП». Он говорил то же самое. Я против этого закона. Моральных идиотов нужно наказывать морально. Зачем из них делать пиар?

Афонина:

- Морально наказывать – это как?

Сергей Владимирович:

- Все нормальное общество от них отвернется.

Баранов:

- Есть большая часть общества, которая их поддерживает.

Сергей Владимирович:

- Поддерживают, наверное, те же, кто с ними согласны. Я считаю, что этот закон не нужен.

Баранов:

- Давайте отталкиваться от маяка наших либералов – от Соединенных Штатов Америки. Они приняли «закон Магнитского», хотя довольно странно он называется. Он административный, он предполагает санкции, штрафы и так далее. Я здесь тоже не собираюсь сажать куда-то в ГУЛАГ, превращать в лагерную пыль. Давайте штрафовать и санкционировать этих людей. Причем не только в нашей стране, но и за рубежом. Вот в соседней Украине Ирина Фарион, правда, это не относится к борту Ту-154, а к убийству нашего посла Андрея Карлова в Турции, извините, я должен зачитать, чтобы вы поняли: «Какой прекрасный день начался – одной тварью меньше стало». Написала она публично в своем Фейсбуке. Давайте мы сделаем так, чтобы всячески ей жизнь испортить за это. А не просто говорить: фу, какая гадость! Или просто отвернемся и будем замалчивать. Сделаем так, чтобы она пожалела потом об этих словах. Геннадий Владимирович, перечисляя различные события в нашей стране, в основном выстраивал либеральную стену: вот, Немцов, Политковская…

Гудков:

- Я социал-демократ. Сопредседатель Клуба социал-демократов в Москве.

Баранов:

- Но я помню этих людей, которые кричали: мы здесь власть! Они говорили, что это мы – креативный класс. Это мы ведем за собой Россию, а не все остальные. И те, кто поддерживают Путина, они путинисты и вообще никто, быдло. И кричали: мы здесь власть… А мне слышалось: хотим жить всласть. Когда все это переносится в политику, от морального и уголовного права, когда на еще не остывших костях, когда родственники еще слезы свои не выплакали, на них пляшут, я считаю, что нужно таких людей наказывать. От политики уводить. Наказывать штрафами, наказывать всеобщим презрением, наказывать другими санкциями. А за решетку их сажать не надо. Для них денежное наказание гораздо страшнее.

Сергей:

- Можно задать вопрос товарищу генералу Гудкову?

Баранов:

- А я и не знал, что вы генерал.

Гудков:

- Я вообще полковник запаса. Пусть буду генералом.

Сергей:

- Скажите, в 5-м отделе КГБ, в котором вы служили, что вы делали с этими людьми, которые так писали?

Гудков:

- Я лично что делал?

Сергей:

- Да.

Гудков:

- У меня таких людей не было, которые танцевали на костях. А те люди, которые, допустим, совершали глупости, в отличие от той же Варвары Карауловой, которую посадили за мысль о преступлении, советский КГБ был значительно гуманнее. По крайней мере, в моем подразделении, в котором я работал, я работал в контрразведке, мы приглашали таких людей и с ними проводилась профилактическая беседа. У меня был один товарищ, который чуть не выдал секрет немецкой разведке. Он не ведал, что творит. Но был очень близок к преступлению. Чтобы он не совершил преступление, лично я его вызывал на эту беседу, объяснял, что чего. Он ушел от меня такой слегка испуганный, в шоке. Потому что он сам не ожидал, чем может это все кончиться. Глупость надо по возможности, если есть возможность, исправить в человеке, объяснить ему, той же Варваре Карауловой. Если бы был нормальный опер, вербовщик. Вот я был хороший вербовщик. Посидел, поговорил, объяснил. Может быть, еще раз встретился. Мы таких людей привлекали к сотрудничеству. И это был не какой-то там шантаж, диктат, это были очень хорошие товарищеские, дружеские отношения. Мои агенты, которые со мной работали, когда я был оперработником…

Баранов:

- Вы про всех-то не рассказывайте.

Гудков:

- Многие их них сейчас достигли каких-то успехов. Многие мне присылают открытки, поздравления с днем рождения, с праздниками. Никто не знает, что они со мной имели секретное сотрудничество, но мне очень приятно, что эти люди помнят меня, помнят наши хорошие отношения, наши встречи.

Афонина:

- Думаю, что ваши соратники за человеческое лицо КГБ вам не будут благодарны.

Гудков:

- Почему? Я был хорошим вербовщиком. И это признает любой человек, кто со мной работал. И этим я горжусь.

Баранов:

- У меня к вам вопрос. Вы как профессионал, почему же тогда в США за размещенный в сети блог, «мне не нравится Трамп, надо его грохнуть», - бумс, человека просто берут и закатывают в тюрьму на долгий срок. И так не один, не два, не десять, не сто, а полным-полно.

Гудков:

- Вы сейчас чего-то говорите, чего я не знаю.

Баранов:

- Читайте новостные ленты.

Гудков:

- Я точно знаю, что в Америке телефонные базы с результатами прослушки не продаются не Митинском рынке. Я совершенно точно знаю, что генералы ЦРУ и ФБР не привлекаются за организацию крышевания и подкупа, как наши, к сожалению. Следственный комитет и так далее.

Баранов:

- Я не про это говорю сейчас.

Гудков:

- Поэтому у них там нет и коммерческого элемента, и ангажированности. Они не работают по приказу.

Баранов:

- Почему?

Гудков:

- Если президент США обращается к Верховному суду с просьбой кого-то помиловать, то суд спокойно закатывает ему срок, какой ему положено. И представить, что у нас работает…

Баранов:

- Ну что вы говорите! Президент США имеет право помиловать кого угодно без всякого суда. Обама сейчас помилует десятки людей.

Гудков:

- Так вот, в США государственный аппарат работает по закону. А у нас работает либо по свистку начальства, либо по прейскуранту. Наши суды, к сожалению, сегодня судят либо по заказу, им даже пишут некие протоколы, вернее, тексты приговоров…

Баранов:

- Это понятно. Но мы сейчас говорим о чем…

Гудков:

- Если у нас принять сейчас этот закон… Я бы хотел рассказать анекдот. Звонят наши руководители на тот свет: «Иосиф Виссарионович Сталин, экономика валится, страна валится, что делать?» Он подумал и говорит: «У меня к вам два совета. Первое – надо расстрелять полстраны. Второе – обязательно покрасьте Кремль в зеленый цвет». Наши задумались. Перезванивают: «Мы все понимаем, а Кремль-то в зеленый цвет зачем красить?» Он говорит: «Я так и думал, что по первому вопросу возражений не будет».

Баранов:

- Очень смешно…

Гудков:

- С вашим законом мы пересажаем полстраны.

Афонина:

- Нужен ли в России «закон Глинки – Халилова»? Зачитаю еще пару сообщений. Максим пишет: «Люди, которые злорадствуют или глумятся над умершими, показывают уровень своей непорядочности, своего интеллекта. Наказанием для этих людей будет презрение к ним в обществе. А если ввести специальный закон, то либералы, заламывая руки, будут кричать о закручивании гаек и удушении свободы слова. Этот закон будет им на руку». Следующее: «Допустим, поговорил господин Гудков с потенциальным террористом. Отпустил его. Затем этот человек совершил теракт, убил кучу людей. О чем после теракта будет говорить господин Гудков тем, чьи родственники погибли?»

Гудков:

- Вы так примитивно оцениваете работу спецслужб. Если Гудков, будучи оперработником в Советском Союзе, поговорил с потенциальным террористом, он обеспечит ему оперативное наблюдение и разработку. Если что-то действительно произойдет, тот же Гудков или другие люди будут за это отвечать. Что произошло, что мы что-то недооценили. Так работают все спецслужбы мира. Я другой хочу сказать. Обратите внимание, что происходит с нашей страной. У нас же сажают за ловлю покемонов в храме. У нас давно уже сажают за одиночные пикеты.

Баранов:

- Ну, поехали…

Гудков:

- Не поехали, это серьезные вещи. У нас сажают за одиночные пикеты, причем этих людей потом подвергают там пыткам. У нас уже принят «закон Яровой», который, по сути дела, снимает всякие ограничения в личной частной жизни. И потом эта личная частная жизнь оказывается на рынках, продается по дешевке. Адреса, телефоны, любовницы, любовники и так далее.

Баранов:

- О как! Насчет любовниц – это, конечно, да.

Гудков:

- Банковские счета, банковские карты. У нас действует куча законов, куча ограничений. Давайте мы вообще сделаем тогда один закон о том, что у нас тоталитарное государство. Где каждый поступок должен быть согласован с начальством, подписан в письменном виде, на рапорте должны стоять три подписи. На этом успокоимся.

Баранов:

- Вот эта пламенная публицистика в эфире, граничащая с истерикой, мне просто уже надоедает.

Гудков:

- Слушайте, а давайте вы будете говорить в свою очередь? А про истерику, по-моему, она у вас начинается. Я не «щебечу» и не «голубчик» ваш, и не истерикой занимаюсь. Я высказываю свою точку зрения.

Афонина:

- Господа, если вы уже переходите на личности…

Гудков:

- Я про своего визави ни слова не сказал еще. Пока.

Евгений Михайлович:

- Мне уже 75 лет. Старый учитель, пенсионер. Я бы хотел сказать по поводу закона. Новое – хорошо забытое старое. На Руси всегда существовал этот закон. И наказание, я бы сказал, очень гуманное было. Я противник слишком жестоких законов. Наказывать – срок им давать, чтобы они в тюрьме сидели, или штраф, зачем? Просто наказывали плетьми на площади. Это как Гудковых разных, Курицыных.

Баранов:

- Давайте мы не будем сейчас…

Гудков:

- Давайте мы вам врежем плетьми, чтобы не звонили на «Комсомольскую правду».

Баранов:

- Дмитрий нам пишет: «Никого не поддерживаю. Эти нелюди должны быть отвергнуты всем государством, включая СМИ. И незачем делать рекламу. У матери сын погиб, а ей кто-то говорит: туда и дорога. Раз сказали, два сказали. А потом у матери разорвалось сердце. Никто не виноват – закона нет».

Афонина:

- Александр пишет: «Эти дерьмопосты – не только глумление над погибшими, это еще и влияние на умы, что не менее опасно».

Сергей Борисович:

- Я звоню из Ростова-на-Дону. Меня казачье предложение лепить плетьми тоже не устраивает. Я предлагаю относиться к этому с чувством юмора. В свое время алкоголикам Петр Первый цеплял на шею пудовую гирю. Наверное, это самый признанный титул светской львицы…

Баранов:

- Сложно подойти к Божене Рынска и чего-то ей нацепить на шею. Я понимаю вашу точку зрения. Нужно презирать этих людей. Пишут: «Гудков прав. Это вопрос морали, а не уголовного права. Если человек в дерьме, с ним просто не общаются, а не тюрьму садят».

Афонина:

- «Можно ничего не принимать. Нужно просто сделать таких людей изгоями». Но вот каким образом?

Александр:

- Еще девять дней не прошло с гибели наших людей, но в радиоэфире больше разговаривают о светских львицах, а не вспоминают погибших. Считаю, такой закон не нужен. Это пена. Поддерживаю Геннадия Гудкова.

Афонина:

- Нам пишут: «Нужно просто забыть этих подонков». «Сегодняшние законы позволяют этой мерзости быть. Поэтому есть и будет». «Конечно, ничего принимать не нужно». «А не заплатили ли деньги этой Курицыной за ее профанацию?»

Михаил:

- Есть такие понятия как совесть, честь. Это самые главные понятия на Руси вообще были всегда. И должны быть. Есть еще другое понятие, обратное этому. О чем разговор? Я слушаю и просто диву даюсь.

Афонина:

- Закон нужен или нет?

Михаил:

- Нужно наказывать. И наказывать по-серьезному за гадости. За любые гадости наказывать надо.

Баранов:

- Я считаю, что такой закон заставит людей думать еще раз перед тем, как они что-то сделают.

Афонина:

- Подведем итоги нашей сегодняшней программы.

Гудков:

- У нас уже за все сажают. За прибитые к брусчатке, извините, яйца собственные.

Баранов:

- Это называется – мошонка. Яйца – больно.

Афонина:

- Но зато, как вы знаете, у нас премии вручают за фаллические символы на разводном питерском мосту.

Гудков:

- Действие рождает противодействие.

Афонина:

- Наверное, да.

Баранов:

- Наоборот, символ был раньше.

Афонина:

- Итак, внимание. У нас был вопрос: нужен ли нашей стране «закон Глинки – Халилова». Андрей Михайлович Баранов считает, что нужен. Геннадий Владимирович Гудков против такого закона. Сегодня с небольшим перевесом буквально в 20 % голосов у нас голосование в пользу позиции, что такой закон нужен. 60 % нашей аудитории посчитали именно так. Соответственно, 40 % за позицию Геннадия Гудкова.

Гудков:

- Давайте, давайте. У нас гулаги пустуют. Надо наполнить их.

Афонина:

- Это мнение наших радиослушателей. Приходили комментарии и в вашу пользу. Но все-таки большинство сегодня оказалось на стороне Андрея Баранова.