Как покончить с пятой колонной?
Как покончить с пятой колонной?
Фото: Мила СТРИЖ
Калашников:
- Добрый вечер! Итак, в эфире наша программа «Из глубины». Сегодня мы беседуем на актуальную тему: как ликвидировать пятую колонну? И в гостях у нас Константин Анатольевич Бабкин, председатель Московского экономического форума «Партия дела», ассоциации Росагромаш.
Бабкин:
- Добрый вечер!
Калашников:
- И второй мой друг, соавтор многих книг, мною написанных, ярый адепт развития новое индустриализации, директор института демографии мирового и регионального развития Юрий Васильевич Крупнов.
Крупнов:
- Здравствуйте!
Калашников:
- Поздравляю всех с 7 ноября! Конечно, революция была и триумфом, и трагедией, но наше поколение застало триумф. Здесь перекидывается некий мостик во времени. Как мы понимаем, в 17-м году Россию взорвала изнутри еще в феврале тогдашняя пятая колонна, пособники врага. То же самое произойдет и в 91-м.
Что такое пятая колонна? Это не мелкие деятели вроде Собчак, Касьянова или Навального. Пятая колонна – это люди в самой власти, в самой правящей элите, которая принимает решения, как правило, направленные на подрыв экономики. И Россия сейчас на грани некоего экономического поражения в новой холодной войне. Мы видим, как развивается кризис. И очень тяжелый и неприятный. Но кто же все это делает? Посмотрите, скоро 25 лет у власти находится один и тот же клан. Я имею в виду у власти над макроэкономикой. Собственно, его основоположники. Изначально это Гайдар и Чубайс, а сейчас второе или третье поколение. И посмотрите, они все время бросают страну из одного экономического кризиса в другой. Они не используют возможности. И их власть началась при Ельцине и сохраняется сейчас. Если мы вспомним меморандум МВФ 90-го года, когда Горбачев впервые попросил Запад о помощи широких кредитов, и МВФ поставила условие: развивайте только добычу сырья, инфраструктуру для вывоза, сельское хозяйство, чтобы вы сами кормились, голодранцами не бегали на мировой рынок. А промышленность закрыть или свести к сборочным отверточным производствам. Ведь так, на самом деле, и развивается история Российской Федерации.
Может, я сгущаю краски. Может, вы видите дело иначе?
Бабкин:
- Сгущаешь. Сельское хозяйство нас тоже не просили развивать. Говорили: ножки Буша кушайте. Прокормим.
Действительно, гайдаровцы сформировались как клан, получили авторитет и доступ к власти. Рычаги влияния, огромные деньги в период развала старой системы и красные директора, промышленность были их основные оппоненты. Наверное, на мозжечковом уровне производственный сектор вызывает у них отторжение.
Мы, собственно, видим, что ни министр финансов, ни предыдущий министр финансов Кудрин никогда на заводах не бывали, никогда с производителями не встречались. И им интересы реального сектора не важны. И они действуют, действительно, в интересах мирового капитала, транснациональных корпораций и защищают интересы глобальных производственных цепочек. А Россия должна развивать экономику впечатлений, сырьевой сектор, ставить рекорды по вывозу необработанного сырья. И все.
Это, действительно, пятая колонна, которая работает не в интересах нашей страны работает. Поэтому проблема есть.
Калашников:
- Юрий Васильевич, а вы как думаете?
Крупнов:
- Я полностью соглашаюсь с тем, что говорит Константин Анатольевич. Когда 22 мая был разговор про эти замечательные глобальные технологические цепочки, в которые нам надо встраиваться в лучшем случае…
Бабкин:
- На вторых ролях.
Крупнов:
-… на вторых, а то и на третьих, четвертых, такая утечка была, Путин сказал, что суверенитетом мы торговать не будем. В этом смысле это потеря суверенитета. Отсюда пятая колонна.
Я бы сформулировал, кто такая пятая колонна: кто сегодня выступает против форсированного промышленного технологического развития. И сегодня в день великой революции мы должны говорить о технологической революции. Каждый, кто считает, что Россия на вторых ролях, в лучшем случае, должна встраиваться в эти цепочки. Это и есть пятая колонна, не зависимо от того, какая псевдопатриотическая болтовня там по телевидению. Производство и промышленность – либо это мы сделаем, либо стране смерть. И это очень серьезно.
Калашников:
- К сожалению, нынешняя власть понимает суверенитет как что-то военное, политическое. Она не понимает, что суверенитет должен опираться на свою промышленность. Не сырьевую. Сырьевая промышленность не дает возможности для великодержавной политики. Мы это видим.
Но, тем не менее, эти люди остаются у власти. Мало того, министр экономики Улюкаев заявляет: застой пришел на 20 лет. Он обрекает. Все, нищета, мы свалились в 90-е, она будет сохраняться двадцать лет. Он фактически подписал смертный приговор Российской Федерации, если это случится.
Что означает такой застой?
Бабкин:
- Он прямым текстом говорит, что в России будет двадцать лет экономической стагнации. Мы будем в темпах развития отставать от среднемировых темпов. И ни на что на надейтесь, смиряйтесь. Постепенное сползание вниз. А потом, через двадцать лет, наверное, если этот сценарий сработает, то уже более резкие движения будут со стороны наших западных партнеров или кураторов нашей пятой колонны.
Тема актуальная. Что-то надо нам делать. Отстранять этих людей от экономических рычагов. Вот как это сделать?
Крупнов:
- И они действуют и на президента. Когда все время талдычут про то, что мы ничего не можем как страна, промышленность, машиностроение у нас отсталое. Если брать те же комбайны, до немцев мы никогда не дотянемся. Это откровенно и ежедневно повторяется. И они формируют пессимизм. И я чувствую президента. Она действуют на президента тем, что, слушайте, а можно ли вздрогнуть? Соберется ли страна? Пойдет ли народ на этот промышленный технологический прорыв? Это и есть пятая колонна.
Калашников:
- Я бы на месте первого лица завел бы свою личную разведку и не доверял бы тем справкам, что дают.
У нас сообщение: «Если пятая колонна есть, пришлите мне их телефоны. А если нет, зачем этот эфир? Сергей». Сергей, отвечаю, если вы хотите увидеть пятую колонну, вы можете открыть справочник, посмотреть телефоны Центробанка, Минфина и некоторых других ведомств.
Крупнов:
- Высшей школы экономики.
Калашников:
- Кстати, да.
Крупнов:
- Центробанк, Высшая школа экономики, ведь в этом есть парадокс ситуации, что эти штабы не развития очевидны. Вот ведь не надо никакой разведки, не надо тайных агентов.
Калашников:
- Самое интересное, в чем заключается сила пятой колонны, она сумела внушить ныне правящим, что они являются носителями единственной экономической мудрости. А все остальные маргиналы. Я бы никогда не поверил в свои молодые годы, теперь сам столкнулся с этим.
Но все равно мы не должны складывать руки, потому что мы должны пробиться. Дело в том, что ныне правящая пятая колонна, она не вечна. Ее должны смести новые здоровые силы. Эти силы должны быть связаны с новой национальной индустрией, с передовой индустрией.
Я вижу, они осуществляют медленный государственный переворот. Что началось в 14-м году, девальвация рубля, неиспользованные продуктивные эмиссии, установление запредельных ставок по кредитам, которые душат промышленность на корню, установление налоговой системы, которая направлена против всякого, кто что-то делает. И они не боятся ничего.
Бабкин:
- Открытие рынка, отсутствие протекционизма, вернее, отрицательный протекционизм, создание преференций импортерам.
Калашников:
- Идет четкая работа на западных конкурентов.
Бабкин:
- Они это и не скрывают. Мировые производственные цепочки, смотрите, чтобы западные корпорации хорошо развивались, мы должны жертвовать нашими интересами, мы же ради мира живем. Это, собственно, практически цитирую их документы.
Сегодня пришло известие, что программа 1432, программа сельхозмашиностроения в следующем году не будет финансироваться.
Калашников:
- Хочу пояснить нашим друзьям, что программа «1432» по постановлению – это аналог западных механизмов поддержки нашего агромашиностроения, когда при покупке отечественной агромашины государство компенсирует производителю часть стоимость – 25-30 процентов.
Бабкин:
- Это аналог китайских и европейских программ, но более слабые. Потому что в Китае 50 процентов размер дотации. В Восточной Европе 50 процентов. У нас 25. Но даже 25-процентная субсидия привела в последние два года к бурному росту сельхозмашиностроения. 30-40 процентов в год в производстве мы растем. Нам сказали, молодцы, но зачем вам дотации? Вы что, без дотаций не можете расти? Мы должны вам срезать и не будем финансировать крестьян. И, соответственно, наши китайские и европейские конкуренты нарастят мышцы на внутреннем рынке и придут сюда, опираясь на свою западную поддержку, программу продвижения своей продукции.
Калашников:
- И выбьют всякого русского агромашиностроителя. Это все равно, что они идут с кастетом в доспехах, а ты их встречаешь в трусах.
Бабкин:
- А русскому машиностроителю скажут: ну, вот вы не справились. Не умеете работать и идите водку пейте.
Крупнов:
- Конкуренция. Я бы не согласился здесь с вашим главным посылом с точки зрения экономиста, что такая экономика. А я-то считаю, что проблема в самой экономике. Я считаю, что вот этот экономизм и был навязан 25 лет назад. Потому что то, что говорит Константин Анатольевич и делает, это не экономика. Экономика – следствие этой колоссальной организационной работы, конструкторской и изобретательской , чисто производственно операционной, маркетинговой, созданием таких механизмов, как, допустим, вот эти 25 процентов и так далее. Это колоссальная организационная промышленная технологическая работа. И экономика следствие. Иначе все получается глупо.
Мой друг Ефременко Владимир Филиппович из Хабаровская недавно график сделал просто страшный. Дальний Восток, Дальневосточный федеральный округ. ВВП растет последние 15 лет очень красиво, а население убывает. Получается, что ВВП прекрасно. Мы же понимаем, что ВВП – это средняя температура по больнице и так далее. Эти экономизмы убивают страну. Только промышленное развитие, идеология промышленного развития.
Калашников:
- А экономика обеспечивает это.
Крупнов:
- Промышленник зарабатывает, создавая продукт. А экономист смотрит: можно ли все заработанное потратить, что надо вложить.
Калашников:
- У нас звонок. Александр, говорите!
- Вечер добрый! Я бы гостям хотел сказать. Пятую колонну к нам не американцы завезли. Она выросла в рядах коммунистов. Кстати, коммунисты и развалили нашу экономику, растащив заводы по красным директорам.
У меня вопрос к гостям. Они тут коснулись Октябрьской революции, как они сказали. Так вот, я бы хотел спросить, если они знают историю своей партии, нашей страны историю. Как первые два года с октября 17-го по октябрь 19-го года Ленин и его сподвижники называли события октября?
Калашников:
- Александр, я не хочу уводить разговор в прошлое. Сейчас русский народ отравлен прошлым. Надо думать о будущем. Мы не должны воевать, довоевывать события столетней давности. Давайте поговорим, как нам выбраться из нынешней ловушки.
Мы говорили о программе «1432». Мало того, мы с Константином Анатольевичем Бабкиным ратовали за то, чтобы механизм «1432» распространить и на станкостроение, и на судостроение русское. И на авиастроение.
Крупнов:
- Если я правильно понимаю, Константин Анатольевич, я смотрел документы, она на год только принимается. Это не то, что на десять лет, какая-то долгосрочная, какая-то политика. Это в этом году приняли, а осенью забыли!
Калашников:
- А Юрий Васильевич всегда ратовал за то, чтобы принять долгосрочные программы создания будущего. Перевооружение села, новый флот, авиация. Крупные программы на много лет. Стратегические.
Бабкин:
- Она была задумана на пять лет вперед. На нее, правда, были выделены деньги не очень большие – 1,9 миллиардов рублей ежегодно. Это полтора процента бюджета Минсельхоза на такую огромную тему, как перевооружение села. Но на следующий год даже эти деньги срезаны.
Калашников:
- Это страшная вещь! Притом, что на футбол, на чемпионат мира деньги сохраняются. На многое что.
Бабкин:
- Получается, ситуация простая. Не перевооружая село каким образом мы достигнем этой болтовни, что вот сейчас село поднялось, задышало? Куда оно задышало? Как мне говорят, мужики просто элементарно, уже, говорят приваривать детали тракторов, которые там, комбайнам тридцать лет, уже все приварено друг к другу и сварено. Уже некуда.
Калашников:
- Мальцев, директор Россельмаша, выступая, привел статистику. Кстати, Сергей Серебряков, питерский тракторостроитель, приводил. Стране не хватает 100 тысяч новых комбайнов и 150 тысяч тракторов. И работают на старье. И сейчас 115 миллионов тонн собрано. Это значит, что потеряли еще 30 миллионов тонн как минимум! Хлеба!
Но нам тут пишут, что «наша передача напоминает тайную вечерю худосочных мышей, мечтающих завалить жирного рыжего кота по кличке Чубайс». Во-первых, я не знаю тайной вечери , которая в прямой эфир бы транслировалась. Если называть худосочной мышью главу самого крупного, одного из мировых лидеров агромашиностроения и не последнюю голову на этом свете Юрия Васильевича…
Бабкин:
- А это показательно. Получается, что Чубайс, который колоссальные делает развал-проекты: энергетика, сейчас нано гениальное. Он сегодня отчитывался, по-моему, Владимиру Владимировичу, сказал, что там все шикарно. Запад уже убит, уже не знает, куда деваться, потому что наша наноиндустрия поработила весь мир. И мы всю сверхприбыль себе берем.
Это так же, как по учителям, по зарплате. Ведь деятели шоу-бизнеса говорят, что кто такие учителя? Вот мы деятели шоу-бизнеса. А так же и Чубайс. Это великий человек. А кто такие промышленники? Непонятно. Это и есть статус промышленности в России. И конструкторской инженерной мысли.
Калашников:
- Я в 90-е годы сидел на заседании правительства. Как обозреватель. Слышал, что они говорили о нашей промышленности. Улюкаев же был помощником Гайдара.
Нам пишут: почему вы такие грамотные по теме, называя имена врагов, не говорите, что надо делать? Друзья, как вы понимаете, вы сами разберетесь, что надо делать, а мы продолжаем.
Позвольте высказать свое мнение. Та система всевластия системных либералов в экономике и финансах, она должна подойти к своему логическому концу. Система все равно дойдет до точки слома. Юрий Васильевич, не мотайте головой! Они обязательно ослабят систему. И надо быть готовым к моментам, когда придется выступать антикризисной командой. Ведь системные либералы, на самом деле, не капиталисты. Они резко враждебны национальному промышленному предпринимательству. И если мы ответственные граждане, если есть надежды на изменение сверху, на революцию сверху, мы должны на нее работать. А если революция сверху не произойдет, мы должны подойти к этому моменту сплоченными.
Бабкин:
- Юрий Васильевич что-то мотал головой.
Крупнов:
- Я считаю, что проблема в том, что у деградации дна нет. Вот у достижений выдающихся всегда есть на данный момент потолок. И это иллюзия, что мы деградируем. Просто мы будем страной третьего, четвертого, пятого мира.
Второй момент. Я бы окончательно разделил экономику и промышленное развитие. Просто их развел бы. Промышленное развитие – автономная сфера, которую нужно напрямую организовывать. Президент страны промышленным развитием должен заниматься 80 процентов всего своего времени. Все остальное на другие вопросы. Никакой другой экономики! Вот есть экономика хорошая, есть плохая, есть неолиберальная, а есть патриотическая. Все это чушь! Без организации промышленно-технологической революции все эти экономики – это убийство страны.
И, наконец, я отвечу на вопрос, что надо делать. И кто такая пятая колонна. Это те, кто, находясь у власти, совершенно спокойно говорят о двадцати годах стагнации, то есть, это те, которые отказываются от промышленного развития, от того, что Россия великая промышленная держава, мировая. Это пятая колонна. Те, кто не верит в нашу промышленную революцию и развитие и есть пятая колонна. Сегодня нужна программа. Я считаю, не экономическая программа.
Калашников:
- Может, это настоящая экономика – промышленность?
Крупнов:
- Не надо настоящей экономики. Надо программу развития страну с опорой на промышленность. Точка.
Калашников:
- Константин Анатольевич?
Бабкин:
- Хочу поспорить. Я согласен, что деградировать можно бесконечно, но тут вопрос в нас. Позволим ли мы стране деградировать? Доколе мы позволим пятой колонне вести страны вниз? Тут точка слома. Она состоит не в том, что деньги кончатся в стране или что-то такое случится, голод настанет. А точка слома – это когда народ проявит свою волю. Когда мы сможем убедить народ, что все может быть гораздо лучше, что мы можем развиваться. Убедим миллионы людей, и они выскажут свое мнение. Когда эта точка настанет, для меня загадка.
Калашников:
- До нас дозвонился Олег.
- Добрый вечер! Не кажется ли вам, что это фатальная судьба России? (плохо слышно)
Калашников:
- Олег, мы прекрасно понимаем, что дело в том, что даже в самом верху есть убеждения, что системный либерализм – это и есть настоящее верное учение.
Деградация не идет постоянно. Я диалектик и гегельянец. Качественные провалы – это недостаток финансирования для силовых структур и административной машины.
Крупнов:
- Очень кратко хочу сказать, что полностью с Олегом согласен. Ведь сколько бы не приукрашивали предреволюционную ситуацию начала прошлого века, а по-простому, у нас до 70 процентов всех ведущих производительных сил, акции, капиталы и так далее, были иностранные. Я уж не говорю про займы тех же французских банков, которые полностью душили экономику России. Поэтому сегодня ситуация очень похожая по факту. Напоминаю, что следующий год – 2017-й. В этом смысле при всем том, что деградация может идти бесконечно, в каком-то смысле есть большая надежда, что и президент страны вместе с народом выступит против этой деградации, объявленной как программа через промышленное развитие.
Бабкин:
- У нас страна имеет длительную богатую историю. И у нас были периоды протекционистской политики, отрицательно протекционистской, как перед революции.
Крупнов:
- Фритредерство.
Бабкин:
- Дмитрий Иванович Менделеев был, кстати, еще более великим экономистом, кстати. И он себя называл, считал, что его толковый тариф, его вклад в экономическую политику – это его главное служение Родине. И тарифы 1891 года приняты с подачи Дмитрия Ивановича привели к тому, что за 10 лет промышленность России удвоилась. После революции 5-го года, из-за разных событий мировой политики от протекционизма отказались и пришли к революции. И сегодня время для того, чтобы вспомнить наследие Дмитрия Ивановича.
Калашников:
- На самом деле, принципы подъема экономик, как в Англии начали с того, что запретили вывоз необработанного сырья, шерсти. Португалия в девятнадцатом веке так же поднималась. Здесь понятно, что надо делать.
Калашников:
- Думаю, если бы Дмитрий Иванович слушал бы, он бы не согласился с Константином Анатольевичем, что он экономист. Мне кажется, что он промышленный политик гениальный. Действительно, это промышленная политика высшего уровня, которой учиться и учиться.
Калашников:
- Безусловно. Но я как старый пессимист и скептик, я уже видел, а мне будет 50 лет 21 декабря, половину жизни я прожил при Российской Федерации. Но я помню ту страну. Я помню, как она погибала, когда элита перла по установленной тогдашней колее. И ничего не хотела менять. Сейчас понятно, что происходит. К сожалению, тот же процесс. Почему я говорю о том, что нам придется пройти через встряску? Это жестоко. Хочется протестовать, но никуда от этого не денешься.
Нам пишут. «Вызвали нешуточную полемику. Не погрязать в прошлом. Что делать? Не собираться ли в гаражах и не гнать ли из гаражей продукцию?» В гаражах, к сожалению, мы не сможем построить реактивных двигателей, комбайнов и тракторов. Это не выход.
Бабкин:
- Наоборот, из гаражей надо выходить и заниматься общественной деятельностью и политикой.
Калашников:
- И даже в нынешней системе есть форма легального выражения своего мнения. Надо просто не быть пассивными. Нам пишут: «Мы и так знаем этих нехороших людей. У них рожи нехорошие. Надо их четвертовать!». Ну, очень понятно ваше настроение. Еще. «Добрый вечер! Я работаю конструктором. Чем могу тут помочь? Сергей, Нижний Новгород». Сергей, вы видите, что происходит с экономикой. Сейчас надо проявлять общественную активность.
Алексей Борисович до нас дозвонился.
- Здравствуйте! Очень интересный разговор. Хорошо, что вы подняли эту тему, потому что народ-то уже все понял и созрел. Только такого народа мало уже осталось. Многие просто менеджеры.
Есть такое мнение, что то, что сейчас происходит с промышленностью, не коммунисты сделали. Коммунисты СССР построили.
Калашников:
- И какую школу управленческую!
- Собственно, не виноватых искать надо. Но те, которые наши лидеры сейчас у руля, они все учили политэкономию. И с началом перестройки борьба классовая переросла в борьбу расовую. Я знаю, что такое рабочий класс. Одна из причин – уничтожить рабочий класс.
Бабкин:
- Дело в том, что в саму идею новой индустриализации страны, у нее должен быть носитель. Это инженеры и рабочие.
Калашников:
- Мы не должны складывать руки. Надо бороться до конца. Нельзя оставлять этим уродам нашу судьбу.
Попробуем ответить на самые наболевшие вопросы. Пришел вопрос: «А чем плохо то, что производительные силы и ресурсы России принадлежат западным хозяевам и инвесторам? Чем мне, наемному работнику, хуже? Работать на Вексельбергов, Фридманов или на Ротшильдов? Порой мне кажется, что на западных хозяев работать даже комфортнее и цивильнее. Разве нет». Это из Свердловска.
Отвечу. Дорогой товарищ из Свердловска. Ротшильды и Рокфеллеры здесь оставят от силы 15-20 процентов населения. Ровно столько нужно, чтобы выкачивать отсюда сырье и работать на сборочных предприятиях. Остальные будут обречены на уничтожение. Это ваша позиция.
«Что делать неравнодушным людям?» Это нас спрашивают сейчас. Попробую задать ритм ответа. Если вы проявляете гражданскую активность, разделяете нашу идеологию развития, участвуйте в гражданских акциях в ваших городах. Против роста тарифов, против деиндустриализации, против разорения бюджетов. Требуйте и выходите на эти акции! В той же Москве прошел марш патриотов русских. Если вы будете сидеть на диванах, власть с вами не будет считаться. Помогайте нам! Сидеть и бессильно шипеть – это не выход!
Нам дозвонился Сергей.
- Добрый вечер! Как пресечь деятельность пятой колонны? Может, странно, но приведу слова Евгения Ясина, который сказал, что начинать надо с парты. Посмотрите, у нас в школе воспитывается сегодня абсолютная восприимчивость ко всякого рода паразитарной и околомошеннической деятельности. У нас не воспитывается уважительное отношение к человеку труда. Спрашиваю детей: как часто вам рассказывали о необходимости труда хлебороба и металлурга? Ни разу! Практически никто не говорит, что об этом ведется воспитательная работа. У нас воспитана восприимчивость общества к нашей монетарно-утилитарной идеологии, а никакой не либеральной.
Калашников:
- Давайте скажем так. Российский либерал – это особая статья. Я их знаю. Я их видел изначально. Они, действительно, во многом человеконенавистники. Может, они не либералы, но к ним это прилипло. Сам Ясин, кстати, благословил деиндустриализацию. Его приводить не стоит.
Да, надо начинать со школы. Но, кроме школы, нужно другое.
Бабкин:
- Я вернусь к предыдущему звонку, когда человек спросил, а чем российские акционеры лучше, чем зарубежные? Проблемы даже не в том, какие акционеры, а проблема в том, что эта пятая колонна, она делает невыгодным любое производство в России. Любое созидание. И Ротшильды… Они даже не понимают, зачем в России созидать. Они не будут возрождать здесь легкую промышленность, автомобилестроение. Только мы с вами. Инженеры, рабочие и обязательно национальная буржуазия. Предприниматели. Мы сможем провести новую индустриализацию. Но для этого нужна правильная экономическая политика, которая не стимулирует тупой вывоз необработанной нефти из страны, а озабочена промышленной политикой.
Это первое. Второе. Что нужно делать неравнодушным людям? Спасибо, что вы слушаете нас. Это уже определенный вклад. Инвестиция. Это уже поддержка.
Много существует методов ненасильственного сопротивления, начиная с публичного выступления и участие в массовых мероприятиях. Но мое подозрение состоит в том, что пока мы с вами в количестве тысяч двухсот человек не выйдем на площадь и не скажем «доколе», «Владимир Владимирович, поменяйте политику!», пока этого не произойдет, мы будем обсуждать деградацию.
Крупнов:
- Вопрос Ротшильдов и не Ротшильдов. Дело не в Вексельбергах и Ротшильдах, а где центры капитализации и созидания стоимости. А это конструирование, маркетинг, инженерные работы. И метрополии центра капитализации.
Отверточное производство – это не производство. Это не промышленное развитие. Это обрубки чужих производств, которые размещаются и еще используют наши ресурсы кадрово-трудовые. И второй момент. Что делать? С моей точки зрения тут тоже не совсем надо уходить в чубайсов, так сказать, в кудриных и прочее. Надо делать культ промышленного развития, а это значит, если ты работник налоговой, то не убивай производство! Каждая производственная единица в России – это национальное богатство. И требует охраны. Не добивай его налогами! Если ты правоохранитель, не делай благосостояние своей семьи на том, что ты немножко порезвишься с этими коммерсами, которые занимаются реальной экономикой. И так далее.
И в своих детях культивируйте любовь к сложному, созидательному промышленному труду. И выигрышу в мировой конкуренции в этой промышленной гонке.
Калашников:
- Я бы добавил. Спрашивают, что, куда, провокации будут на митингах. Все равно, есть митинги социально-экономические, есть гражданские. На них всегда можно выходить. Иначе они будут навязывать нам свое. Как мне Гозман сказал, мы сидели на радио: «Вы же все равно живете по нашим законам. Русские. Ну, что вы можете сделать?». Давайте проявлять активность. Сейчас я большего не могу сказать. В эфире. Но вы прекрасно понимаете, что есть вполне законные формы.
Нас спрашивают: «Как вы относитесь к деньгам Гезелля?». Я всегда говорю, что на гезелевке всегда проваливались. И гезелевки – это поверье. Константин Анатольевич вы, как промышленник, готовы работать с гезелевскими деньгами?
Бабкин:
- Я не знаю, что это такое, извините. Надо тупо с рублями работать.
Калашников:
- Нужна твердая национальная валюта.
Калашников:
- Напомню, что СЭВ имел свою единицу. Она была учетная и взаиморасчетная. Промышленнику нужно, чтобы было кому пользоваться его продукцией качественной и нормальной. А суть не в единицах и счетности.
Калашников:
- Я как старый пессимист, считаю, что все равно мы никуда не денемся от некоей встряски. Но мы сейчас должны готовить людей и сплачивать промышленников.
До нас дозвонился Михаил.
- Здравствуйте! К сожалению, в современном мире государство и те, кто управляет государством, не имеют влияния на тех, кто имеет много денег. И управление осуществляется теми, кто имеет много денег. И они практически не подзаконны никаким актам.
Калашников:
- Вы кого имеете в виду?
- В то же время даже водитель грузовика имеет некоторые отдельные статьи законов, которые ограничивают его деньги. И пока эта проблема не будет решена, ничего хорошего не будет. При этом надо разделять деньги, которые получаются за счет какого-либо производства, хотя бы отверточного, но лучше конечного, начиная от руды. И от денег, которые получают путем спекуляции. Это должны быть в корне разные деньги.
Калашников:
- Согласен с вами. У нас сейчас выходит время. Прошу прощение, что перебил вас, наш уважаемый слушатель. Действительно, надо можно сделать очень многое. И в рамках одной передачи мы с вами не сможем обсудить все вопросы. Но мы будем продолжать темы. Жизнь властно их будет ставить перед нами.