Американцы готовятся разбомбить сирийские аэродромы «Томагавками»

Сирийские войска давно бы победили террористов, если бы не постоянная подпитка боевиков со стороны спонсоров.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Упомянутые в тексте ИГИЛ, «Братья-мусульмане» и прочие структуры являются террористическими организациями, запрещёнными в РФ и многих других странах.

Чесноков:

- Здравствуйте, люди. С момента начала нашей операции в Сирии против террористов прошел уже год. Но столько много происходит на Ближнем Востоке и вокруг него самых неожиданных и причудливых событий, столько всего говорят Кремль, Госдеп, то договариваются, то не договариваются, то заключают союзы, то рвут их, что даже уже мы, корреспонденты отдела международной политики «Комсомольской правды», потеряли какую-либо нить в этой сложной мозаике. Но напротив меня человек, широко известный в узких кругах как Эль Мюрид, в миру же – Анатолий Несмиян, эксперт по Ближнему Востоку. И вот я надеюсь, что сейчас в нашей программе он все-таки внесет некоторую ясность в то, что же в этом сложном регионе происходит, какие игроки или, как модно нынче говорить, акторы стоят за всеми этими событиями. И самое главное – к чему же все это приведет. Анатолий Евгеньевич, здравствуйте. И все-таки Эль Мюрид – это кто?

Несмиян:

- Это герой одной из книг американского писателя Глена Кука. То есть никакого отношения к Ближнему Востоку это все, конечно, не имеет. Всего лишь «ник», который был заведен…

Чесноков:

- Но звучит очень по-арабски. Плавно переходя к Ближнему Востоку, может, вы хотя бы объясните, что там сейчас происходит?

Несмиян:

- Сейчас происходит продолжение Арабской весны. И ее совершенно логичное развитие. То есть Арабская весна, которая началась как социальный протест, как бунт, плавно и постепенно перешла в снос существующих светских режимов, а теперь она перешла уже в режим такой самоподдерживающейся религиозной войны, в которой, в общем-то, победителей нет и быть не может. Но эта война будет продолжаться очень долгое время.

Чесноков:

- Можно ли говорить о том, что идет, по сути, как у классиков, bellum omnium contra omnes – то есть война всех против всех?

Несмиян:

- Примерно так. Только не всех против всех. А сейчас, так как регион рухнул в дикую архаику, почти в средневековье, соответственно всплыли на поверхность те древние так называемые архетипы, то есть способы организации людей. И сейчас разбиение идет по очень древним признакам – по племенам, по народам, по религиям. И, соответственно, люди начинают объединяться уже не вокруг неких национальных идей, которые были раньше, а объединяются вокруг очень древних признаков, которые их объединяли триста, четыреста, тысячу лет назад.

Чесноков:

- Представитель Госдепа Джон Кирби в ответ на действия России на Ближнем Востоке пригрозил новыми терактами и даже потерями самолетов. В чем причина такого вашингтонского гнева?

Несмиян:

- Соединенные Штаты, совершенно очевидно, выжидали, высматривали, чем закончится наша операция в Сирии. И, судя по всему, они пришли к выводу, что Россия не способна кардинально или даже локально каким-то образом изменить ситуацию. Соответственно, Соединенные Штаты начинают себя вести достаточно жестко, потому что не опасаются никаких последствий.

Чесноков:

- Сейчас очень многие критикуют, в том числе и на нашей радиостанции, то, что [делает Москва] на Ближнем Востоке. Но все-таки нас-то больше интересует, когда официальный представитель Госдепа под камеры грозит России терактами, то это все-таки игра на нервах, или, как сказала Мария Захарова, именно что команда «фас»?

Несмиян:

- Это: а – игра на нервах; б – это действительно команда «фас». Потому что прямо сейчас американцы начинают рассматривать три сценария, три варианта действий в ближайшем будущем. Это, во-первых, они дадут, безусловно, отмашку на поголовное вооружение боевиков со стороны своих, назовем так, сателлитов – со стороны Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Иордании и так далее.

Чесноков:

- Катара.

Несмиян:

- Во-вторых, они, безусловно, попытаются повторить сценарий грузинской войны 2008 года. То есть под видом боевиков постараются перебросить на наиболее важные участки, то есть, скорее всего, это именно под Алеппо, полноценные расчеты ПВО стран Залива. Опять же, повторюсь, под видом боевиков. Для того, чтобы установить там бесполетную зону, о которой начала говорить Клинтон еще полгода назад. И третье – сейчас американцы на полном серьезе прорабатывают вариант самостоятельного удара и «Томагавками», и авиацией по взлетно-посадочным полосам всех сирийских аэродромов, для того, чтобы полностью закрыть проблему господства в Сирии…

Чесноков:

- Включая базу Хмеймим?

Несмиян:

- Насчет Хмеймима – это, конечно, большой вопрос. Потому что в таком случае, конечно же, встанет вопрос уже непосредственно о столкновении нас и американцев. Я не думаю, что сейчас американцы к этому готовы. Но если они выключат сирийскую авиацию, то, по большому счету, наши 50 самолетов там ничего не сделают. Они и так делают достаточно мало.

Чесноков:

- Вы сказали, что американцы прорабатывают возможность прямого удара по сирийским аэродромам. Откуда у вас такие сведения?

Несмиян:

- Если судить по той информации, которая сейчас идет, они начинают подтягивать в Средиземное море группировки, корабли, которые несут эти «Томагавки». У них, насколько я могу судить, начинается движение на авиабазах вокруг Персидского залива. Такой вариант не исключен. И плюс у них есть еще турецкие аэродромы. Им не нужно, как нам, организовывать какую-то глобальную операцию по переброске войск. У них это все уже там есть.

* * *

Чесноков:

- Сейчас только ленивый не говорит о том, что США финансируют тех самых пресловутых террористов в Сирии. Не только там и не только финансируют. Господин Трамп постоянно обвиняет Обаму и Клинтон в том, что это они создали ИГИЛ – организацию, запрещенную в Российской Федерации и многих других странах. А почему Обама и Клинтон, несмотря на все такие обвинения Трампа, не подадут на него в суд?

Несмиян:

- Во-первых, потому что это вполне нормальная предвыборная риторика. Там бывают и пожестче заявления. Если на каждый чих подавать в суд, то они этим только и будут заниматься все свое президентство. Трамп не совсем прав, Соединенные Штаты не создавали ИГИЛ, но они создали условия, при которых ИГИЛ был создан. И точно так же, скорее всего, Трамп не прав, говоря о том, что Соединенные Штаты финансируют боевиков. Они, скорее, закрывают глаза и дают отмашку на это финансирование со стороны своих сателлитов. Это будет проще.

Чесноков:

- Монархии Залива.

Несмиян:

- Не только монархии. Там много кто их финансирует. Во всяком случае, Соединенные Штаты, являясь страной, которая контролирует движение долларовых потоков, тем не менее, не пресекают это финансирование, значит они косвенно, скажем так, но совершают эти действия.

Чесноков:

- Есть ли конкретные доказательства, что США финансово, организационно или иным образом поддерживают террористов, включая запрещенный в России ИГИЛ?

Несмиян:

- Прямых доказательств, скорее всего, нет. Их и не нужно. Потому что эта поддержка носит характер создания условий для распространения терроризма. Это немножко другой принцип управления. И поэтому Соединенные Штаты – им просто не нужно заниматься такими мелкими работами, мелкими деталями. У них для этого есть достаточно много структур, подконтрольных им.

Чесноков:

- Но ведь до Арабской весны там же были абсолютно лояльные американцам режимы. Тот же Мубарак – президент Египта. Интерес американцам эти лояльные режимы сносить?

Несмиян:

- Если мы будем рассматривать Соединенные Штаты как некое единое государство, то логики, конечно, в их действиях нет. Но так как Соединенные Штаты – это все-таки конгломерат различных группировок, причем зачастую враждующих друг с другом.

Чесноков:

- Причем даже внутри одной партии.

Несмиян:

- Да. У нас есть люди, которые разрабатывают эту тему достаточно квалифицированно, грамотно. Скажем, Андрей Ильич Фурсов рассматривает эту тему как политолог, Михаил Хазин рассматривает эту тему как экономист, но они все говорят о том, что существует жесточайшее противоречие между различными группировками не только в Соединенных Штатах, но и вообще на Западе. И, соответственно, всю Арабскую весну и все те события, которые происходят сейчас, нужно рассматривать в первую очередь как поле боя между этими группировками. Мубарак, Бен Али и вообще все режимы арабские — это были диктаторы, которые подчинялись и были подконтрольны одной группировке Соединенных Штатов — так называемых имперцев.

Чесноков:

- Или ястребов.

Несмиян:

- Или ястребов. А сейчас их [светские режимы Ближнего Востока] сносят и продолжает сносить группировка глобалистов.

* * *

Чесноков:

- Анатолий Евгеньевич, в последнее время и западная, и наша публицистика очень активно использует термин «гибридная война». Что это такое, и применяется ли она на Ближнем Востоке?

Несмиян:

- Это определение, безусловно, применяется. Проблема в том, что у него нет устоявшегося определения, устоявшихся параметров, критериев, по которым можно было совершенно четко определять, что это такое. А так как нет этих параметров, соответственно, каждый понимает под этим определением, под этим выражением что-то свое. В принципе можно очень грубо сказать, что сегодня идут войны так называемые «по доверенности». Скажем, Соединенные Штаты просто поддерживают некие группировки, которые проводят их политику или, скажем так, выстраивают свои действия в рамках той политики, которая выгодна Соединенным Штатам. Такую же войну ведут саудиты, Катар, Турция. Сейчас, например, на севере провинции Алеппо действует Свободная сирийская армия, которая, по сути, всего лишь является таким партизанским соединением турецкой армии. Это и есть войны по доверенности, когда великие державы, назовем так, и региональные державы решают противоречия между собой с помощью достаточно дешевых и легко заменяемых боевиков самой разной национальности, наружности, вооружений и т.д.

Чесноков:

- Относительно того, что же такое гибридная война, эксперты все-таки спорят, но очень многие из них соглашаются с тем, что Соединенные Штаты используют международный терроризм, который после Арабской весны очень даже активизировался, в качестве давления на Старый свет. А вы как полагаете?

Несмиян:

- Насчет давления здесь вопросов нет, потому что Соединенные Штаты создают условия, при которых люди из региона Ближнего Востока вынуждены просто бежать. Сейчас война в Сирии, например, если взять цифры, то до начала военных действий, до «арабской весны» там проживало 22 млн. человек, на сегодняшний момент 4 миллиона - это уже внешние беженцы, порядка 8 млн. человек сейчас проживают на территориях, которые подконтрольны боевикам и «Исламскому государству»…

Чесноков:

- Запрещенному в России.

Несмиян:

- Примерно около миллиона человек уже пострадали или погибли в этой войне. То есть потери оцениваются почти в полмиллиона человек, к ним надо прибавить раненых, инвалидов и т.д. Ну и там есть так называемые внутренние перемещенные лица. То есть фактически сегодня вся экономика Сирии и все население Сирии попросту разрушены, выгнаны из домов и находятся в ужасающем состоянии. Соответственно инфраструктура страны просела настолько, что не способна обеспечивать даже на минимальном уровне население численностью порядка 6-7 миллионов человек. Значит, остальные люди попросту лишние, естественно, они вынуждены будут либо погибнуть, либо бежать. А бежать им, кроме как в Европу, по большому счету, и некуда.

Чесноков:

- Правильно ли я понимаю, что эта масса displaced persons, перемещенных лиц (термин времен Второй мировой войны, который вдруг обрел новое звучание) является питательной средой для террористов всех мастей, уже в Европе?

Несмиян:

- Не совсем так. Дело в том, что собственно беженцы являются просто беженцами. Питательной средой для террористов и вообще для всех радикальных течений (не только исламистской направленности) являются люди, лишенные перспективы, обездоленные. Это в основном все-таки более-менее укоренившееся население, первое-второе поколение мигрантов, но никак не те, которые приехали только что. Люди, которые начинают понимать, что у них нет социальных перспектив, что они всегда будут на дне, они переходят в разряд тех, о ком Маркс говорил, что пролетариату нечего терять, кроме своих цепей. Соответственно, они готовы за продвижение по социальной лестнице платить, в том числе и жизнью. Как раз эти люди и являются той питательной средой. И чем хуже ситуация с социальной справедливостью в Европе, в России, на Ближнем Востоке, в Средней Азии, тем больше людей потенциально становятся той средой, которая будет поддерживать террористов. Она ведь ведь поддерживают их не только боевиками, на только на поле боя — есть огромное количество людей, которые жертвуют последние крохи, которые приезжают в то же «Исламское государство» и выполняют самые разные гражданские работы. Скажем, в «Исламском государстве» только 25 тысяч человек занимают управленческие места. Это достаточно большое число людей…

Чесноков:

- Причем среди них много выходцев из Европы.

Несмиян:

- Да, но выходцы из Европы занимаются теми вещами, специалистов по которым на сегодняшний момент на Ближнем Востоке мало. Конечно, основу всех этих управленческих структур составляют иракцы, выходцы из бывшей партии «Баас». Это общеизвестная вещь.

Чесноков:

- Почему это запрещенное террористическое государство даже коалиция международных государств во главе с НАТО при участии России не может уничтожить? Не может или не хочет?

Несмиян:

- Тут сложный вопрос. Вообще называть «Исламское государство» террористической группировкой на самом деле неверно с точки зрения методологии. Они уже давно перестали быть именно группировкой, просто потому, что не существует группировок, которые контролируют территории с численностью населения 8 миллионов человек. Не существует террористических группировок, у которых есть армии, вооруженные отряды численностью под 100 тысяч человек. У «Исламского государства» порядка 60 тысяч на фронте воюют, где-то порядка 20 тысяч проходят обучение, причем постоянное, и выполняют военно-полицейские функции на территории самого «Исламского государства».

Чесноков:

- А вот эта информация откуда?

Несмиян:

- По крупицам, но она собирается постепенно. Есть очень неплохие исследования, которые проводили по экономике «Исламского государства» «Рейтер», «Нью-Йорк Таймс», есть исследование, которое проводили люди, которые публикуются просто в соцсетях. Прямой информации, конечно, нет, но при желании за месяц упорной работы с источниками можно составить относительно непротиворечивую картину, в том числе и по цифрам, и по бюджету, и по количеству людей, и т.д.

Чесноков:

- Анатолий Евгеньевич, возвращаясь к моему первому вопросу. Почему вы можете называть это государством, я могу это называть или не называть, но, тем не менее, есть факт, что эта группировка, структура (называйте как угодно) запрещена в РФ и многих других странах, и почему ее, несмотря на это, никак не могут победить, в чем причина?

Несмиян:

- Еще раз повторю, потому что она не является ни группировкой, ни государством. Получается, что против «Исламского государства» уже не действуют обычные методы противопартизанской войны, потому что она уже напоминает квазигосударственное образование, и в то же самое время являясь в значительной степени иррегулярной структурой…

Чесноков:

- То есть гибридная война, гибридное государство.

Несмиян:

- Да. И в итоге получается, что воевать структурным методом с бесструктурной системой не получается, она, как песок через сито, просачивается.

Чесноков:

- У вас, может быть, есть идеи?

Несмиян:

- Победить «Исламское государство» военным образом на самом деле можно, но только при наличии двух принципиальных условий. Первое условие. Должна быть именно военная победа, то есть разгром всей группировки и оккупация территории международной коалицией. И второе условие. На этой территории необходимо создавать некий международный план Маршалла, и просто эту территорию поднимать из руин, чтобы население могло там не только выживать, но и относительно нормально жить. То есть без того, чтобы ликвидировать эту социальную базу группировки, ни о какой военной победе окончательной вести речь не приходится. Так вот, вся проблема в том, что международное сообщество, скажем так, еще даже к первой фазе не подошло, то есть оно так и не сумело создать некую международную коалицию, которая бы разгромила «Исламское государство». Идет две войны на самом деле территориальных. То есть отдельно война в Ираке, и идет отдельно война в Сирии. Плюс война в Сирии идет не с «Исламским государством», а там целая каша, там как минимум пять участников, причем крупных, между которыми и внутри которых существуют свои собственные очень жесткие противоречия.

Чесноков:

- Я уж не говорю об еще одном крупном игроке – Турции, которая тоже параллельно пытается решить курдский вопрос.

Несмиян:

- Не то что параллельно. Для турок это как раз является, по сути, единственной и принципиальной задачей, которую они там решают. Потому что если в 70-80-е годы у них была волна терроризма курдского [терроризма], они ее как-то более-менее сбили, то сейчас уже сирийские курды создали на своей территории партизанский край, из которого они фактически совершают набеги на южную Турцию, и турок, естественно, это очень сильно беспокоит.

* * *

Чесноков:

- Анатолий Евгеньевич, вы обрели известность в Сети, но интернет — это пространство весьма и весьма злоречное. Там, например, говорят, что вы даже не знаете ни одного ближневосточного языка, хотя себя позиционируете как эксперт по Ближнему Востоку. Это правда?

Несмиян:

- И то неправда, и то не совсем правда. Я никогда в жизни себя таким экспертом не позиционировал, просто потому, что меня интересуют именно «цветные» революции сами по себе. Так как они сейчас происходят на Ближнем Востоке, то, естественно, какую-то определенную специфику ближневосточную мне приходится изучать. С ближневосточными языками я самостоятельно, самострочно вышиваю, учу арабский язык по самоучителю. Естественно, я не являюсь экспертом…

Чесноков:

- Экспертом-арабистом.

Несмиян:

- Да. Потому что меня это не очень сильно интересует. Если бы эти события происходили в Латинской Америке, то мне это было бы гораздо более интересно, потому что как раз Латинской Америкой я очень сильно и давно, чуть ли не с детства, интересуюсь.

Чесноков:

- Вы сейчас, простите за нескромный вопрос, помимо того, что у вас была издана книга, на что существуете?

Несмиян:

- Собственно говоря, и на книги, на публикации в прессе. По моим потребностям мне вполне достаточно.

Чесноков:

- Если вернуться к тому, о чем вы сказали. Почему вас эти «цветные» революции заинтересовали?

Несмиян:

- Потому что это технология на грани, на стыке, скажем так, нескольких наук. И как раз сегодня ситуация заключается в том, что основные открытия совершаются как раз на стыке дисциплин. Само это поле «цветных» революций на самом деле практически не пахано. То есть существуют определенные, скажем так, укоренившиеся представления, что есть «цветная» революция и что вообще такое социальный инжиниринг. Но на самом деле, к сожалению, это все гораздо более широкое, глубокое и совершенно непознанное явление, если такими наукообразными словами говорить, то это технология демонтажа и пересборки социальных субъектов. Каким образом социальный субъект, государство, общество разрушается, каким образом оно проходит стадии переформирования и, наконец, каким образом этот социальный субъект может заново пересобираться — уже в нужном для конструктора виде? Американцы, пожалуй, единственные на сегодняшний день, кто овладел этими технологиями. Все остальные ими либо не владеют вообще, либо владеют очень небольшими кусочками этих технологий. Та же «белая лента» в Москве – это такой отголосок этих технологий, очень примитивный, но, тем не менее, какими-то вещами манипулятивными у нас тоже овладели.

Чесноков:

- А зачем это американцам?

Несмиян:

- Американцы осуществляют свою идею 60-х годов — Pax Americana (мир по-американски), они прекрасно отдают себе отчет в том, что военным способом всемирную империю построить невозможно.

Чесноков:

- Да и не нужно, наверное.

Несмиян:

- Да и не нужно, скорее всего. Тем не менее, они пытаются глобально доминировать, поэтому для них вопросы именно доминирования, именно выстраивания своего мира являются принципиальными. Но, повторю, на сегодняшний момент эта концепция американцев подвергается очень жесткой ревизии со стороны американской же, другой части элиты. Обама, например, выдвинул концепцию, которая называется уже не «глобальное доминирование», а «глобальное лидерство». Это принципиально разные моменты.

Чесноков:

- А в чем разница?

Несмиян:

- Разница в том, что глобальное доминирование подразумевает некую полуфеодальную структуру, вверху которой находится сюзерен (Соединенные Штаты), а ниже по цепочке спускаются вассалы, за которых Соединенные Штаты худо-бедно как империя несут определённую ответственность.

Чесноков:

- В то же время, как известно, вассал моего вассала – не мой вассал.

Несмиян:

- Ну да. А «глобальное лидерство» предполагает принципиально иную картину. Соединенные Штаты не несут ответственности за то, что происходит на более нижних ступенях, они лишь раздают команды, а непокорных тем или иным способом…

Чесноков:

- Утилизируют.

Несмиян:

- Наказывают, скажем так. И вот «цветные» революции – это как раз один из кнутов, которыми сейчас американцы начинают пользоваться. Как раз режимы того же Мубарака, режим Али Абдаллы Салеха в Йемене, они были вполне лояльные, подконтрольные той имперской элиты Соединенных Штатов, но их требовалось поддерживать. Обама поддерживать их не собирается, он собирается с них только стричь купоны. Поэтому он меняет эти режимы на дикие архаичные режимы «Братьев-мусульман», салафитов, ваххабитов, за которые, естественно, он отвечать не будет, так как они террористы и их нужно только наказывать.

Чесноков:

- Я не совсем понимаю. Ведь следствием «цветной» революции является хаотизация. А зачем Штатам ввергать весь мир в хаос?

Несмиян:

- Здесь я обращусь, наверное, к идеям Михаила Хазина, который говорит о том, что концепция глобального мира, глобализации потерпела крах, и сегодня пытаются каким-то образом уйти от этой рухнувшей единой глобальной системы к системе так называемых кластеров. То есть создаются огромные суперрынки, и мы видим, что уже создано Тихоокеанское партнерство, сейчас пытаются создать Трансатлантическое партнерство.

Чесноков:

- Транстихоокеанское.

Несмиян:

- Трансатлантическое и Транстихоокеанское. Тихоокеанское уже создано. И эти глобальные кластеры будут более гибкими по отношению к тем противоречиям, которые сегодня существуют. Они смогут более гибко приспосабливаться к тем конкретным условиям, в которых они существуют.

Чесноков:

- Это опять с точки зрения американских элит, которые их насаждают.

Несмиян:

- Да. Но если они создают кластеры, соответственно, у этих кластеров существуют периферии. И вот как раз по периферии этих создающихся кластеров на сегодняшний момент как и происходят все основные события. То есть создается кластер Трансатлантического партнерства, соответственно по границе этого кластера, на Украине, происходят катастрофические события и явления, которые мы называем Майдан. Делается это для того, чтобы оторвать этот кластер от российско-китайского, который тоже вполне естественным образом…

Чесноков:

- Санитарный кордон.

Несмиян:

- Да, это санитарный кордон. Ближний Восток в данном случае тоже является в определенной степени санитарным кордоном между Европой и создающимся этим китайским миром, который называется Великим шелковым путем. То есть та концепция китайцев, которую они пытаются продвинуть, связывая себя и Европу. Американцы разрывают этот Великий шелковый путь как раз по тем инфраструктурным, логистическим каналам, где он должен проходить. Украина, Ближний Восток, некоторые территории Африки – это как раз та самая периферия, которую американцы пытаются если не разрушить, то именно хаотизировать.

Чесноков:

- Откуда же вдруг в самой Америке начались теракты? Расстрел в гей-клубе в Орландо, взрыв и найденные взрывные устройства на Манхэттене. Кто за этим стоит?

Несмиян:

- За этим стоят люди, которые купились на идеи «Исламского государства». «Исламское государство», кстати говоря, очень четко себя позиционирует, так, что несложно понять, кто именно произвел теракт. Если этот теракт спроектировало само «Исламское государство», они объявляют о том, что некий шахид совершил великий подвиг…

Чесноков:

- Через свои соцсети и каналы связи.

Несмиян:

- Да. Если это делает человек по своему собственному убеждению, купившись на эти идеи, они называют его просто солдатом «Исламского государства». То есть у них есть некий набор терминов, которыми они обозначают принадлежность того или иного человека. Так вот, все теракты в Соединенных Штатах совершены именно солдатами «Исламского государства», то есть это люди, которые прониклись их идеями. «Исламское государство» приветствует эти намерения, но не берет на себя ответственность именно за подготовку терактов.

Чесноков:

- То есть США, хаотизируя весь мир, не мешая террористам, получается, они теперь пожинают плоды на своей территории?

Несмиян:

- Откровенно говоря, я бы не стал этому вообще придавать какое-то значение. У них полицейские убивают обычных граждан в количествах на порядки больших, чем любые террористы на территории США.

* * *

Чесноков:

- Анатолий Евгеньевич, вы несколько минут назад упомянули «белую ленту», очень известное в свое время движение, которое как раз попыталось раскачать ситуацию в 11-12-м году. Уже очевидно, что это было такое насквозь западноориентированное движение. Я не думаю, что оно могло принести России что-либо хорошее. Вы сами на «белоленточные» митинги ходили, и вами критики вам это постоянно ставят в упрек. Вы что на это можете ответить?

Несмиян:

- Во-первых, я ходил только на один, если не ошибаюсь, 12 июня 12-го года. Мы с Маратом Мусиным решили посмотреть, что это такое вообще — «белая лента». Мы о ней много говорили, но ее вживую не видели. Поэтому мы пришли, дошли до Трубной площади, пофотографировали, поняли, что интереса эта толпа вызывает немного, развернулись и ушли.

Чесноков:

- А почему «белая лента» потерпела поражение?

Несмиян:

- Потому что она была совершенно искусственным образованием. Существует совершенно четкий запрос людей, живущих в мегаполисах, просто потому, что они в большей степени с этим сталкиваются. У них существует запрос на такую социальную справедливость, которая выражается в свободах…

Чесноков:

- Да, каждому хипстеру – по айфону.

Несмиян:

- В конце концов, этого хипстера воспитала нынешняя ситуация. Когда бесплатно раздавали [потребительские] кредиты налево и направо, то, естественно, люди ими пользовались. В общем, я веду к тому, что существует определенный слой людей, недовольных существующим положением, недовольных своим положением в этой ситуации. Естественно, эти протестные настроения неизбежно существуют. Их просто структурировали и направили в нужное русло, нужное тем, кто создавал эту «белую ленту».

Чесноков:

- Анатолий Евгеньевич, мы много говорили о Ближнем Востоке, о «цветных» революциях, которые там (и не только там) происходили. А как этой «цветной» революции, по вашему мнению, можно противостоять, и можно ли в принципе?

Несмиян:

- Противостоять, конечно же, можно. Вопрос только в том, а нужно ли? Проблема в том, что любое общество, безусловно, находится постоянно в некой динамике, оно развивается, оно, так или иначе, стремится к своему собственному улучшению. И проблемы начинаются тогда, когда это общество искусственным образом начинают сдерживать, начинают сажать в некие рамки, и оно застывает. С одной стороны, это, конечно, хорошо, это стабильность, но, с другой стороны, это плохо, потому что если нет развития, то начинают возникать самые разные негативные процессы. «Цветные» революции в своей основе, в своей подоплеке имеют как раз стремление людей к вот этому изменению, к отказу от застоя и т.д. Но при этом этим вполне нормальным, здравым и справедливым протестным настроениям просто придается направление, которое выгодно конструкторам, технологам…

Чесноков:

- Тут скорее уже деконструкторам.

Несмиян:

- Не обязательно деконструкторам. Потому что, например, ту же Украину взяли и переформатировали. Безусловно, на сегодняшний момент она гораздо более архаична, но, с другой стороны, она сбросила то социальное напряжение, она утилизировала огромное количество людей, предоставила этим людям возможность реализоваться на войне. Соответственно, социальное напряжение они здорово сбросили, и теперь Украина, как бы ни кричали о том, что она замерзнет и умрет с голода, она сейчас уже не замерзнет и не умрет с голода, во всяком случае, будет держаться уже достаточно долго.

Чесноков:

- Кстати, ровно то же самое говорят оппоненты с украинской стороны, что в России уже начинают есть ежей, поэтому кто замерзнет, а кто не замерзнет, это вопрос спорный. Но если вернуться к глобальной политике, с которой мы начали. Вот обострение ситуации на границе Индии и Пакистана, которое недавно началось, как-то абсолютно незаметно для широкой общественности. Кто за этим может стоять, и чем все может кончиться?

Несмиян:

- Насколько я понимаю (этот регион я знаю достаточно поверхностно), ничего совершенно необычного там не происходит. Развалившаяся Британская Индия - она развалилась на мусульманские и индуистские территории, которые стали, соответственно, Пакистаном, Бангладешем и Индией, на периферии этих территорий существуют свои противоречия и свои причины для конфликтов. В принципе было несколько войн между Пакистаном и Индией, где Индия, естественно, побеждала, потому что все-таки несопоставимые людские ресурсы и вообще ресурсная база. Но в конечном итоге Индия и Пакистан принялись реализовывать свои ядерные программы, и, откровенно говоря, они очень сильно снизили накал этой напряженности, накал борьбы, просто потому, что ядерное оружие.

Чесноков:

- Вот что мирный атом делает.

Несмиян:

- Он не совсем мирный, но тем не менее. Фактически ядерная программа Индии и ядерная программа Пакистана внезапно прекратили между ними именно горячие столкновения. Безусловно, противоречия остаются, скорее всего, какие-то пограничные конфликты и террористические нападения будут существовать, но, я так понимаю, какой-то серьезной войны между Индией и Пакистаном уже не будет.

Чесноков:

- Вернемся к 8 ноября 2016 года, к выборам в США, главному событию в международной политике за весь год, к которому приковано внимание всего мира. Правда ли, что Хиллари Клинтон в случае своей победы вынашивает планы «арабской весны 2.0», и что это могут быть за планы?

Несмиян:

- То, что она вынашивает, будет известно после 20 января, когда она принесет присягу.

Чесноков:

- Я бы сказал «если».

Несмиян:

- Если принесет присягу. Да, там, кстати, вопросы есть. Но, учитывая то, что именно Хиллари Клинтон является творцом «арабской весны 1.0», без сомнения, она постарается вернуться к этому проекту и перерешать его. Потому что в том виде, в котором начиналась «арабская весна», она закончилась просто полным провалом и поражением и в Египте, и в Ливии, и в Тунисе, и в Йемене.

Чесноков:

- А как конкретно она может переиграть ситуацию, если вновь окажется у руля?

Несмиян:

- Мы возвращаемся к идее этих прокси-войн. Так как американцы воюют все-таки по доверенности на Ближнем Востоке, то они поддерживают тех региональных игроков, которые проводят выгодную для них политику. На сегодняшний момент «арабская весна» завершилась поражением Клинтон тем, что Катар, который финансировал, спонсировал и продвигал «Братьев-мусульман», которые, собственно, и должны были стать проводником идей Клинтон, «Братья-мусульмане» потерпели поражение и в Ливии, и в Египте.

Чесноков:

- Это тоже запрещенная во многих странах организация. В Египте тоже запрещенная.

Несмиян:

- Да. В этом смысле Саудовская Аравия, за которой стоят американские имперцы, которые поддерживают нынешний режим в Египте, сумела нанести поражение Катару. Катар, как вы знаете, сейчас ушел в тень, на периферию. Они были вынуждены сменить своего эмира, который провалил всё и вся. Тем не менее, Клинтон, скорее всего, будет опять пытаться проводить свою политику именно через Катар, скорее всего, через Турцию, потому что турки это примерно тоже «Братья-мусульмане». И постарается каким-то образом очень сильно, что называется, унасекомить интересы Саудовской Аравии. Если «арабская весна» будет продолжаться, то она начнется уже для Саудовской Аравии.

Чесноков:

- Говоря о выборах в США и дальнейших политических перспективах для Ближнего Востока и всего мира, очевидно, что 50 на 50: или Хиллари, или Трамп. О Хиллари мы уже сказали. А если Трамп? Он же неоднократно предлагал объединиться с Россией для уничтожения запрещенного ИГИЛ. Это все-таки игра на публику или реальный план?

Несмиян:

- Это игра на публику, безусловно. Потому что у Трампа, насколько я могу судить, вообще каких-то глобальных международных проектов на самом деле нет. Он вполне такой классический имперец, он говорит о том, что «мы должны заниматься своими проблемами, в первую очередь, американскими проблемами».

Чесноков:

- Доктрина Монро.

Несмиян:

- В общем, да, в своеобразном современном исполнении. И поэтому Соединенные Штаты, конечно, постараются в случае прихода к власти Трампа минимизировать свое участие в международных делах, но им это сделать не удастся, просто потому, что это было бы возможно, будь США не единственной сверхдержавой. Можно было бы договориться, перебалансировать интересы. А сегодня балансировать их не с кем. Китай не сверхдержава, Россия уже давно не сверхдержава.

Чесноков:

- Я бы сказал, с оговорками. Есть замах, есть потенциал, но если сравнить количество ударных авианосных группировок, конечно, да, у Америки их столько же, сколько у всего мира.

Несмиян:

- Там не только ударные группировки. Все-таки и экономика, и технологии США на сегодняшний момент просто превосходят все остальные.

Чесноков:

- Тем не менее, я бы не хотел, чтобы мы заканчивали на какой-то пессимистической ноте.

Несмиян:

- Она реалистическая, я бы сказал.

Чесноков:

- Пессимистическая относительно ожиданий наших радиослушателей. Может быть, вы дадите нам лучик надежды? Она же всегда есть.

Несмиян:

- Надежда есть всегда, безусловно. Мы в этой ситуации должны, мне кажется, повторить идеи Трампа. То есть нам нужно заканчивать играться в сверхдержаву на сегодняшний момент и оценить трезво свои силы, заниматься своей собственной экономикой, своей собственной страной, людьми, заниматься дорогами, здравоохранением. И только тогда, когда мы сможем стать примером для других, мы можем этот пример воплотить в некую идею русского мира, которая, к сожалению, не сработала в 14-м году, и начинать продвигать ее, но уже не танками, пушками, самолетами, а именно как идею, именно как привлекательную идею, которая будет нравиться тем людям, которым она понравится. А пока мы будем бряцать оружием и кричать, что мы такие великие и при этом не заниматься собой, к сожалению…

Чесноков:

- Я в защиту русского мира хотел бы вспомнить мультсериал «Смешарики», который не бряцанье танков и самолетов, но, тем не менее, смотрят по всему миру. Все-таки можно ли утверждать, что все неурядицы последнего времени (теракты в Европе, попытки переворота в Турции и Армении, беспорядки в Казахстане, конфликт вокруг островов Спратли в Южно-Китайском море) – звенья одной цепи?

Несмиян:

- Если это и звенья одной цепи, то во многом они, скажем так, не проектные. Это как землетрясение. То есть существует напряжение в земной коре, и происходят то там, то сям подвижки этой земной коры. Точно так же и в политике, в обычной жизни. То есть существуют противоречия, которые не разрешаются по тем или иным причинам – то ли до них руки не доходят, то ли власть на них внимания не обращает, то ли еще как-то. Естественно, эти противоречия, так или иначе, выплескиваются в виде какой-либо нестабильности.

Чесноков:

- Благодарю вас.