Не станет ли Узбекистан новым полем для геополитической войны
Сейчас, после похорон Ислама Каримова, все гадают: в какую сторону пойдет Узбекистан? К России, Китаю или США?
Фото: REUTERS
Баранов:
- Здравствуйте! Сегодня изначально мы хотели поговорить о ситуации в Узбекистане, которая очень осложнилась после смерти президента страны Ислама Каримова. Никак не хотел подгадать, но получилось, что ровно 10 минут назад пришло сообщение с пометкой «Молния» агентствам о том, что правительство и парламент Узбекистана официально объявили о том, что президент Узбекистана Ислам Каримов скончался на 79-м г оду жизни от инсульта.
Напомню, что этот человек возглавлял Узбекистан с 1989 года, еще будучи первым секретарем ЦК компартии Узбекской ССР, а потом бессменным президентом страны. Кстати, он лишь один день уступает Норсултану Назарбаеву по времени нахождения без перерыва у власти.
Завтра в Самарканде, в родном городе Ислама Каримова состоятся его похороны. Отмечается, что уже тело его доставлено туда. Очевидцы сумели даже заснять кортеж. Завтра аэропорт Самарканда закрыт для всех самолетов, за исключением бортов со специальным разрешением на взлет и посадку. На кладбище, где похоронена мать и два брата Каримова, сейчас в спешном порядке достраивается усыпальница.
Что это значит для нас? Это вопрос я бы хотел сегодня обсудить с нашим гостем Кириллом Коктышем, доцентом кафедры политической теории МГИМО.
Коктыш:
- Добрый день!
Баранов:
- Узбекистан – одно из ключевых звеньев среднеазиатской цепочки в геополитическом плане. Здесь схлестываются интересы и России, и Запада, и США, и Китая, у которого огромные экономические связи с Узбекистаном. Гораздо большие, чем сейчас у Москвы.
Здесь же рядом Афганистан со всеми исламскими делами, с наркотрафиком и с террористическими, конечно.
Возможно, сейчас эти силы начнут конкурировать за то, чтобы территорию Узбекистана после смерти Каримова, а мы не знаем, кто сейчас будет занимать в качестве преемника эту должность, чтобы эту территорию взять как-то под свой контроль.
Напомню, Ислам Каримов достаточно долго вел такую увертливую политику. Что называется, сидел на заборе. Он входил сначала в ОДКБ, потом выходил, потом снова входил, потом снова выходил. Последний раз в 12-м году. То предоставлял американцам базу авиационную для логистики в Афганистане. Потом отказался после того, как американцы осудили его за события в Андижане, когда достаточно брутально были подавлены выступления оппозиции.
Что будет дальше? Как вы думаете?
Коктыш:
- На самом деле, ситуация будет достаточно сложная. Проблемы будут, разумеется, не на первом этапе. Ближний круг готовился к уходу Каримова. И, собственно, Каримов сам готовился к своему возможному уходу. В конце прошлого года, напомню, были привнесены достаточно неожиданно изменения в закон о выборах президента, где было очень существенно понижена планка. И Каримов этот закон подписал.
В этом плане долгая болезнь Каримова, а он последние год-полтора сильно болел, она дала основания всем подготовиться. И, по крайней мере, подумать о том, как будет проходить переход.
Баранов:
- И все-таки это стало неожиданностью! Согласитесь.
Коктыш:
- Это всегда неожиданность, но ближняя элита к этому готова. Думаю, на первом этапе никакой угрозы дестабилизации, разумеется, не будет.
Баранов:
- А они не будут конкурировать между собой? Может, даже силовым порядком.
Коктыш:
- Думаю, ближайшие три месяца все будет под контролем. По конституции страны обязанности главы государства будет исполнять спикер. За это время выявится лидер. И тут, наверное, по-новому пройдут каким-то образом переговоры, потому что сегодня ситуация в Узбекистане строится по старому принципу, что самаркандец правит, ташкентец считает деньги, а ферганец молится.
Баранов:
- Бухарцев там нет?
Коктыш:
- Существуют и духовные элиты, политические элиты, которые принимают решения. И экономические. Всегда, когда правят три потенциальных клана, это двое против трех. Двое более привелигированные, третий менее привелигированный. Третий – это Ферганская долина. Потому что союз был, в первую очередь, самаркандцев, которые контролируют в том числе и таджикское меньшинство. И, соответственно, ташкентцев. И здесь угроза дестабилизации и относительно невысокая роль ферганского клана, конечно, может оказаться достаточно серьезной проблемой, учитывая, что на границах, в первую очередь, даже не афганский наркотрафик. А будем помнить, что деньги от наркотрафика идут на финансирование исламистского терроризма.
Баранов:
- Исламской движение Узбекистана. Оно было практически разгромлено, но, тем не менее, остается.
Коктыш:
- Война помнится, когда относительно небольшие силы повстанцев смогли провести хоть и не на территории Узбекистана, но наделать достаточно больших проблем. И в этом плане ситуация, когда может быть внешнее вторжение, в первую очередь, сил ИГИЛа или как правильно его называть – ДАИШ, на территорию Узбекистана, это не исключено.
Баранов:
- Запрещенная в России организация.
Коктыш:
- Да. При этом все-таки в рядах этой организации было зафиксировано до 500 граждан Узбекистана.
Баранов:
- Кирилл Евгеньевич, что России-то сейчас надо делать? В чем наш интерес сейчас? Кто устроил бы нас в качестве нового лидера? И стоит ли нам сейчас активно как-то вмешиваться в качестве внешнеполитического игрока в эту ситуацию? Пример Украины показывает, что промедление стоило нам дорогого там.
Коктыш:
- Россия не вмешивается во внутриполитические дела других государств.
Баранов:
- Это плохо, наверное. Скажу такую крамольную мысль. Ну, официально не вмешивается, но, может, надо попытаться рычаги использовать?
Коктыш:
- Россия, начиная с 2004 года, когда этот принцип был впервые озвучен, Россия ведет коммуникации с официально избранными властями. Да, и в отношении Украины, опять же коммуникация была завязана на Януковиче, пока он был легитимным президентом. И пока не появилось другого признанного лидера.
Баранов:
- Давайте более подробно обсудим эту тему. Я предлагаю нашим радиослушателям подключиться к разговору. Подумайте, как стоит России сейчас действовать.
Кирилл Евгеньевич, как вы считаете, сейчас начнется свара сильных держав вокруг наследства Узбекистана?
Коктыш:
- Думаю, что на первом этапе, конечно, нет. Более того, ситуация была предсказуема. Каримов достаточно сильно болел последние год-полтора. И Москва, и Пекин, я так понимаю, постарались каждый со своей стороны минимизировать вероятность социального взрыва. Напомню, Узбекистан находится в достаточно тяжелом экономическом кризисе, традиционные статьи узбекского экспорта обесценились.
Баранов:
- Хлопок.
Коктыш:
- Да. И хлопок, и энергетическое провисание пошло. И Китай эту ситуацию, исходя не столько из рыночных, сколько из политических соображений безопасности попытался компенсировать своими инвестициями. Сегодня инвестиции Китая в Узбекистан несколько больше, нежели инвестиции Китая в Россию. Китай сделал все для того, чтобы снять внутреннее напряжение и забрать основание у исламистского терроризма.
Понятно, что на первом этапе, думаю, благополучно власть будет передана. Скорее всего силовики сохранят контроль. А дальше начнется самое сложное, потому что как говорил Талейран: на штыках, конечно, можно к власти приходить, но сидеть на них нельзя.
Придется договариваться. Придется вырабатывать новую конструкцию. И это потребует от узбекских элит весьма нетривиальных усилий.
Баранов:
- Может, они просто будут ждать, кто больше денег предложат? Китайцы и так много инвестиций сделали. Российские инвестиции мизерны, насколько я понимаю.
Коктыш:
- А дело в том, ч то любые центрально-азиатские элиты, в первую очередь, патриоты своей собственной страны. Внешние игроки могут интересовать как доноры, как инвесторы. Но, опять же, все ресурсы, которые от них получались, тратились и тратятся на цетрально-азиатские же дела. Даже те же гастарбайтеры могут зарабатывать деньги в России, в любом другом месте, но они их шлют на родину.
Баранов:
- Минуточку! Пока что мы знаем, что порядка миллиона узбеков, точных данных нет, сейчас трудятся в России. В каких других еще государствах такой количество узбеков представлено?
Коктыш:
- Не только в России. В Турции, в ряде других стран. Но, самое главное в другом – куда они посылают деньги.
Баранов:
- К себе в семьи.
Коктыш:
- В этом плане, как правило, граждане Центральной Азии являются патриотами своей страны и их внешний мир интересует как что-то интересное, откуда можно что-то домой унести.
Баранов:
- Так вот же это и рычаг отличный! Если так много узбеков здесь работает, то надо этим фактором пользоваться!
Коктыш:
- Гораздо меньше, нежели таджиков. А что Россия должна сделать?
Баранов:
- Я не знаю, может, сказать, что мы можем взять и ужесточить законодательство.
Коктыш:
- А зачем?
Баранов:
- Я не знаю, зачем. Чтобы повлиять, чтобы заставить, если хотите, новые власти показать, что Россия может ухудшить ситуацию.
Коктыш:
- Россия заинтересована, чтобы ситуация, не дай бог, не ухудшилась. Точно так же, как Китай. Представьте себе, вы ухудшаете ситуацию. То же самое, что поджигать свой собственный дом. Россия, наоборот, обязана сделать все, чтобы все было стабильно, в спокойном… Не дай бог прорвется граница Центральной Азии, например, пойдут исламистские подразделения со стороны Афганистана.
Баранов:
- Так пусть о ни вступают в ОДКБ!
Коктыш:
- А ни одной военной базы у России до Волги нет. Вы что!
Баранов:
- Пусть вступают в ОДКБ.
Коктыш:
- Думаю, что если так рассуждать, скорее, мы потеряем Центральную Азию и получим проблему.
Баранов:
- Опять выжидать, как на Украине? И получится, что нас все обыграют.
Коктыш:
- Зачем?
Баранов:
- Миллион мигрантов, которые кормят свои семьи, а дивиденды будут получать китайцы.
Коктыш:
- На сегодня проблема взаимодействия решена на российско-китайском уровне. У России с Китаем стратегическое партнерство, в том числе в Центральной Азии. И Китай восполнил те места. Да, надо признать, что Россия из Центральной Азии в большей части ушла. Она стала гораздо хуже ее понимать.
Баранов:
- Вот видите как! Это наше советское бывшее государство.
Коктыш:
- Они были советскими двадцать с лишним лет назад. А сейчас выросло поколение, для которых та реальность, которая сегодня, является единственно возможной.
Баранов:
- Они с нами были 70 лет почти.
Коктыш:
- Я понимаю, но чтобы сохранялся этот ресурс, в него надо было инвестировать. Нужно было думать об этом 20 лет назад. А сейчас ситуация, наверное, бессмысленна.
Баранов:
- У нас звонок. Здравствуйте!
- Здравствуйте! Игорь из Твери. Тема Узбекистана и Каримова мне очень близка, поскольку я сам из Узбекистана. Правда, очень давно уехал. Более того, я из Самарканда. И многие мои родственники дальний знали его лично. Я это тему отслеживал.
Правление Каримова за эти двадцать шесть с лишним лет напоминает правление любого стандартного среднеазиатского государства. Совершенно согласен, что он подготовил свой уход. И недаром была информация, что официально-то заявили только сегодня о его кончине, а что эта кончина могла произойти гораздо раньше.
Баранов:
- Да. Чуть ли не в среду.
- Но это не подтверждено. Издательство «Фергана» говорит об этом уже несколько дней.
Действительно, они все эти дни подводили свои дела, распределяли кому, что и как. Я так думаю, нужно ли России участвовать? Официально это Россия делать не может, но поднять все рычаги давления на то, чтобы Узбекистан остался светских государством, России непременно нужно. Каримов поддерживал светскость государства, практически задавив очаги исламистского сопротивления. И совершенно согласен с вами, что ферганская оппозиция сейчас наиболее ослаблена, она в подполье. И я надеюсь, что преемником Каримова станет премьер-министр нынешний. С согласия главы службы безопасности Наятова.
Баранов:
- Спасибо, Игорь.
Зачитываю сообщение: «России стоит активнее влиять на ситуацию потому, что наши отношения далеки от идеальных. И потому любые изменения надо воспринимать как шанс отношения улучшить». «На особом контроле надо держать судьбы православных в этой исламской республике». Не знаю, много ли там православных.
Как вы думаете, премьер-министр достаточно легитимен в стране, чтобы этот пост принять?
Коктыш:
- Ни один лидер в момент прихода к власти не будет достаточно легитимен. Каримов был единственный. Он был неповторимый. Понятно, что дорасти до его уровня – это потребуется время, годы. И вопрос, чтобы они были в этом распоряжении.
Да, я соглашусь, что скорее править будет самаркандец. Просто потому, что только самаркандский клан может контролировать таджикское меньшинство.
Баранов:
- А премьер самаркандец?
Коктыш:
- Да. И без этого Узбекистан может очень быстро взорваться. Поэтому дальше от этого можно будет танцевать. Какие комбинации будут дальше самаркандцы выстраивать.
Баранов:
- А как скоро наступит определенность в этом плане?
Коктыш:
- Думаю, на уровне внутриэлитной договоренности какая-то картинка уже выстроилась. В ближайшие три месяца она будет разворачиваться. Думаю, три месяца можно будет спокойно все это наблюдать.
Это будет не проблема – назначить преемника, чтобы он оказался у власти. Проблема будет – удержать страну после того, как…
Баранов:
- Кстати, нам Михаил пишет: «Кандидатура потенциального президента, уверен, известна. И поддержана администрацией США, возможно, согласована с руководством Китая. Россия здесь проиграла. Думаю, есть указания из Белого дома не спешить информировать официально Кремль о том, что президент Узбекистана скончался, чтобы выиграть время и перехватить инициативу». Вот такой конспирологический пост нашего читателя.
Кирилл Евгеньевич считает, что мы с Китаем насчет Узбекистана договоримся. Откуда такой оптимизм?
Коктыш:
- Мы с Китаем уже давно перешли на уровень стратегического партнерства. В данной ситуации мы абсолютно…
Баранов:
- Вы в это свято верите?
Коктыш:
- Да, конечно. Я не свято верю, я знаю. Потому что международные отношения, в отличие от отношений между людьми, строятся на осознании интересов, когда ты понимаешь, перед каким выбором находится твой контрагент и между чем и чем он выбирает.
Понятно, что Китай всегда и везде последние три тысячи лет реализует именно китайские интересы. И Россия может договариваться с Китаем, понимая, как думает Китай, понимая, из чего он исходит. Но Россия тоже обязана исходить из собственных интересов, а не предпочтения эмоциональных установок и так далее.
Баранов:
- Конкретно по Узбекистану как?
Коктыш:
- По Центральной Азии интересы России и Китая совпадают в том, что территория Центральной Азии должна остаться мирной. Она должна остаться светской, то есть, дестабилизация в виде оранжевой революции на сегодня исключено. Либо в виде исламистской революции. А вот эта угроза очень высока. Это тот самый вызов, который неприемлем ни для Москвы, ни для Пекина. Естественно, общий диалог, думаю, ведется. Думаю, ведется успешно. И вполне может привести к выработке общей понятной политики, потому что все последние годы, по крайней мере, последние два года шла эволюция ШОС, превращение в достаточно всеобъемлющий блок безопасности, который включает не только Россию и Китай, но еще и Индию и Пакистан. Фактически это гарант безопасности в громадном регионе с громаднейшей зоной ответственности, которая при этом не оформлена в единый военный блок, по может всегда оформиться. И как военно-стретегические интересы, и логистические интересы абсолютно понятны. И во многом совпадают.
Более того, инвестиции Китая сегодня в Центральную Азию Россию более чем устраивают, потому что Россия сама не может такие инвестиции сделать.
Баранов:
- А я и хотел спросить: не прибирает ли Китай к рукам Узбекистан? Китай положит себе Узбекистан в карман. Экономики будут тесно связаны.
Коктыш:
- Они давно связаны!
Баранов:
- И все! Узбекистан оторвется от России. Кто платит, то и заказывает музыку.
Коктыш:
- Нет. Узбекистан от России окончательно не оторвется, потому что Китаю сам по себе Узбекистан не нужен. Знаете, как ситуация с Александром Македонским, который в свое время прошел, захватил Афганистан, но тут же пошел дальше. Потому что оставаться в Афганистане было решительно невозможно.
Баранов:
- А зачем китайцам Узбекистан?
Коктыш:
- Китайцам нужна стабильность. Китайцам нужен путь для «Шелкового пути», который нужен, в свою очередь, как альтернатива морскому пути. В случае, если ситуация с Южно-Китайском морем обострится и морской транзит будет абсолютно безнадежен.
Баранов:
- Да, там обстановка обостряется в треугольнике Япония, Китай и США.
Коктыш:
- И Центральная Азия является абсолютно важным пространством, инвестировать в которое Китаю нужно для того, чтобы это пространство оставалось свободным для транзита, чтобы сохранилась возможность дышать. И сохранилась возможность торговать, в первую очередь, см Европой. Рассчитывать на центрально-азиатские рынки, конечно, смешно, потому что они абсолютно мизерны по сравнению с европейцами. Это территория транзита.
Баранов:
- Это просто вклад в политику.
Коктыш:
- Конечно.
Баранов:
- И Китай вовсе не собирается покупать, скупать Узбекистан на корню.
Коктыш:
- Думаю, что у Китая есть большая часть того, что есть в Узбекистане. Да, он покупает газ у центрально-азиатских стран. Это то, что позволяет им оставаться на плаву. И здесь можно говорить, что благодаря политике Газпрома, который приостановил с 2008 года закупки газа у Центральной Азии, мы Центральную Азию, как газового партнера потеряли. Но опять же, винить надо только себя. Сначала Газпроми приостановил закупки, а потом Китай построил альтернативный газопровод. Здесь нужно было в свое время это делать.
Баранов:
- Тут туркменский фактор учитывался.
Коктыш:
- И не только.
Да, это, действительно, был очень серьезный проигрыш России. Но во всем остальном, думаю, конфликтов с Китаем нет. Мы вначале бросили Центральную Азию, потом ее подобрал Китай. И оно было так, а не наоборот.
Сегодня инвестиции в безопасность, думаю, будут совместные со стороны Китая и со стороны России. Думаю, логистика о противостоянии ДАИШ является, думаю, общей и стратегической задачей.
Баранов:
- Наш слушатель пишет: «Россия должна надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Нужно не забывать, что там проходит наркотрафик с Афганистаном. А где наркотики, там оружие. И США».
В данном случае, если Китай и Россия в Узбекистане находят понимание, они не находятся в конфронтации, можем ли мы вместе помешать США усилить там свое военное влияние?
Коктыш:
- Так военное влияние США и так сошло на нет.
Баранов:
- Они сейчас постараются, видимо, новые власти снова заставить…
Коктыш:
- Штаты выводят армию с Афганистана, по крайней мере, официально. И в этом плане восстановить военную базу вряд ли будет возможно.
Баранов:
- Это подбрюшье России. И Иран рядом.
Коктыш:
- Тем более, что позиция и Китая, и России будет однозначно негативная по поводу любого американского военного присутствия.
Баранов:
- Москва и Пекин могли бы вместе этим планам помешать.
Коктыш:
- Думаю, по этому поводу диалог давно и успешно ведется. И здесь проблем нет.
Проблема с теми войсками, которые находятся на границе с Узбекистаном. И вопрос с идеологической пустотой. Если в рядах ДАИШ оказались выходцы из огромного количества стран, то это означает, что никакой хорошей альтернативы исламистскому экстремизму в рамках этих стран выработано не было. И привлекательность исламистского эстремизма – это очень серьезный вызов, с которым нужно что-то делать. И делать не только на физическом уровне, бомбить тех, кто стал уже террористами. Но и бороться за умы тех, кто колеблется.
Баранов:
- Вы, наверное, бывали в Узбекистане не раз. Знаете общество тамошнее близко. Насколько эти исламистские настроения проникли в широкое народное сознание?
Коктыш:
- Есть официальная цифра – порядка 500 граждан Узбекистана воюют в рядах ДАИШ. Это достаточно значимая часть. Учитывая, что страна находится сейчас в экономическом кризисе, в абсолютно ненормальном демографическом перевесе, то есть, страна переживает демографический взрыв и количество молодежи, в том числе, молодых мужчин превышает нормальные или общепринятые параметры, это является очень серьезным вызовом. И является очень серьезной питательной средой, потому что всегда, когда оказывается достаточно большое количество мальчиков, которые подрастают, это часто ведет к конфликтам в будущем.
Баранов:
- Нам тут пишут: «Если потенциальный президент не будет симпатичен США, будет гражданская война. Американцы разыграют ситуацию с радикальными силами».
Кирилл Евгеньевич, нам пишут, сможем ли мы финансировать два ограниченных контингента, если «Исламское движение Узбекистана» активизируется при поддержке внешних сил, имею в виду ДАИШ из Афганистана, талибами и так далее? Сможем ли мы финансировать два ограниченных контингента в Сирии и Узбекистане, если нас об этом попросят?
Коктыш:
- Самое разумное не допустить. Но в случае, если дестабилизация такого рода произойдет, выбора особого не будет. Особенно если учесть, что «Исламское движение Узбекистана» месяце семь назад официально вступило в ДАИШ.
Баранов:
- Присягнуло.
Коктыш:
- А вся Центральная Азия записана ДАИШем в «Вилаят Хорасам», то есть, она объявлена зоной его интересов.
Баранов:
- Тут опасность в том, если там начнется гражданская война или заваруха, беженцы хлынут на север.
Коктыш:
- Естественно.
Баранов:
- И хотя у нас нет общей границы с Узбекистаном, в Казахстане они вряд ли задержатся. Пойдут дальше.
Коктыш:
- Да, собственно, вся Центральная Азия достаточно небогатая и дестабилизация региона безумно дорого обойдется, в первую очередь, естественно, России.
Баранов:
- Лучше охранять внешний периметр границы Узбекистана.
Коктыш:
- Это будет намного дешевле.
Баранов:
- Тогда они должны быть нашими преданными военными союзниками.
Коктыш:
- Но при этом надо помнить, что Каримов из ОДКБ вышел не потому, что ОДКБ представлялось ему слишком сильным вмешательством в суверинитет, напротив, он критиковал ОДКБ за недостаточную дееспособность. С точки зрения Каримова ОДКБ достаточно инертна, громоздко. Отчасти это, наверное, правда, потому что иначе не потребовалось бы создавать силы быстрого реагирования, которые должны были компенсировать эту громоздкость. ОДКБ, если не ошибаюсь, по уставу ориентировано на предотвращение внешних угроз, но всегда возникает проблема: а что делать, если внешняя угроза закомуфлирована под внутреннюю? И как сделать так, чтобы можно было разобраться с угрозой и не оказаться втянутыми в разборки с внутренними и политическими противниками. Это очень сложный вопрос. И в рамках ОДКБ на него ответа, к сожалению, не найдено.
Баранов:
- У нас есть звонок.
- Здравствуйте! Я из Тверской области, сам уроженец Узбекистана. Хотел бы выразить соболезнования народу нашему.
Баранов:
- Мы присоединяемся к вашим соболезнованиям.
- Спасибо. Во-вторых, думаю, на данный момент самая хорошая кандидатура – это наш премьер, который долгое время находится с нашим президентом. Я думаю, чтобы Россия была заинтересована именно в этом премьере. И чтобы он в дальнейшем правил нашей страной. И еще хотел бы сказать. Тут были какие-то смс, что проамериканские… Думаю, на данный момент никаких проамериканских идей в нашей стране уже нет. Весь народ более склонен к России, потому что и в армии вся техника российская, и…
Баранов:
- Как вас зовут?
- Надир.
Баранов:
- Смотрите, нам пишут: «Премьер – кандидатура подходящая. У него есть родственные связи с Алишером Усмановым». Это наш российский олигарх. Это правда?
- Да. Это правда. Говорят, что это правда.
Баранов:
- Интересно. Надо все факторы учитывать. Спасибо за звонок.
Видите, как? Мы тут шутили с Кириллом Евгеньевичем: может, Алишера Усманова предложить в качестве президента?
Коктыш:
- Думаю, в качестве переговорщика. Россия всегда исходила из того, что она признает выбор суверенного государства. И в случае ответственного лидера она всегда сможет с ним договориться. Эта позиция с 2004 года не менялась.
Баранов:
- Смех смехом, но если это действительно так, значит, можно попросить господина Усманова выступить медиатором в данной ситуации, пока еще нестабильно и непонятно, что и как там будет.
Посмотрим. Пока очень трудно предсказывать, что сейчас будет.
Пишут нам: «На нас это не повлияет. На нас в Сибири мало что влияет, дальше Урала». Интересное сообщение. Вообще, страна у нас большая, ребята. От Калининграда до Владивостока. Я бы не стал так заморачиваться на регионалке: мы тут сидим, остальное нас не колышит. Все колышит! Сейчас мир стал очень маленьким и плоским. Где-нибудь кто-то чихнет в одном месте, потом все кашляют. Поэтому нужно внимательно следить, что происходит на бывшем постсоветском пространстве. Тем более, в государстве, которое нам далеко не чужое, с которым мы вместе были в одной стране. И далеко не все потеряно при умной политике.
Регион очень важный, в том числе, и с точки зрения исламистского фактора. Мало никому не покажется, в том числе, и на Урале, и в Сибири. Правильно я говорю, Кирилл Евгеньевич?
Коктыш:
- Да. Абсолютно правильно. Тут спокойствие Центральной Азии – это спокойствие и России, и Китая. И такая взаимная зависимость России и Китая является основанием для того, чтобы договариваться. При этом каждая из стран, разумеется, исходит из собственных интересов.
Баранов:
- У Турции есть какие-то планы на Узбекистан? Исходя из концепции пантюркизма.
Коктыш:
- Эта концепция в последние годы как-то сошла на нет. Думаю, сейчас Турция вовлечена и так в слишком большое количество событий. Думаю, ей сейчас не до того. При этом для того, чтобы реализовывать политику пантюркизма, в начале должно пройти размежевание гюленовцев и эрдогановцев.
Баранов:
- Да.
Коктыш:
- Потому что большинство школ, как раз, принадлежало и было заполнено именно ставленниками «Гюлен». Думаю, в начале Турция будет разбираться с этим фактором, а потом, возможно, сможет перейти к следующему этапу.
Баранов:
- Шиитский Иран. Узбекистан, все-таки , сунниты. Есть большое таджикское шиитское меньшинство. Каким-то образом может повлиять на ситуация в Узбекистане? Нужно ли этого опасаться?
Коктыш:
- Иран тоже заинтересован в стабильности. Противоречия между шиитами и суннитами гораздо меньше, чем противоречия между различными суннитскими мазхабами. Если взять те же ханафитов и тех же ханбалитов…
Баранов:
- Далеко мы не будем…
Коктыш:
- … мы получим гораздо более жесткие противоречия. Противопоставлять шиитов и суннитов – это как противопоставлять красное и круглое. Это два разных измерения.
Как страна Иран заинтересован в том, чтобы регион был стабильным. Притом, что еще происходит сирийский конфликт, это было бы непомерной нагрузкой для того же Ирана.
Баранов:
- У нас остается минута. Вкратце резюме. Что сейчас должна сделать Россия. С вашей точки зрения. Выждать? Действовать более активно? Посмотреть, что будет?
Коктыш:
- Держать руку на пульсе и понимать, что происходит. Это самый главный ресурс. Потому что тот, кто понимает, может вовремя принимать все нужные решения. Если не будет понимания, наверное, в России в отношение СНГ была всегда презумпция, особенно в первые постсоветские годы, уж там-то мы точно все понимаем. И, как правило…
Баранов:
- У нас там не Зурабов посол, а более серьезный дипломат.
Коктыш:
- Понимание. А дальше действовать по обстановке.