Что делать, если угрожают коллекторы?
Главный судебный пристав Российской Федерации Артур Парфенчиков в гостях у Радио "Комсомольская правда"
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
Как быть, если к человеку пришел коллектор или поступают письма и звонки с угрозами? Действительно ли за отказ переносить забор можно получить 15 суток ареста? Как не остаться без отпуска из-за неоплаченных штрафов?
Эти и другие темы обсудили в прямом эфире Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM) с Артуром Парфенчиковым, директором Федеральной службы судебных приставов — главным судебным приставом Российской Федерации.
Афонина:
- Всем доброго дня! Нам предстоит поговорить о работе судебных приставов, о штрафах, долгах, о тех, кто штрафы не платит, о тех, кто их усердно пытается платить, но не очень получается. Тем много.
У нас в гостях директор Федеральной службы судебных приставов, главный судебный пристав Российской Федерации Артур Парфенчиков.
Парфенчиков:
- Добрый день!
Афонина:
- А так же специальный корреспондент Анна Добрюха с целым пакетом вопросов от посетителей сайта «Комсомольской правды».
Добрюха:
- Добрый день!
Афонина:
- А я призываю вопросы задавать и в прямом эфире.
Вот, кстати, сообщения начали поступать. Но о них позже.
Артур Олегович, в последнее время принимаются новые законы. Вносятся поправки. Они как-то отражаются на реальной жизни судебных приставов? И должников?
Парфенчиков:
- Безусловно. В последние полгода наиболее знаковые законы, которые начали действовать – это ограничение специальных прав с 15-го января текущего года. И, думаю, возможность оплаты штрафа по линии ГИБДД с дисконтом. Совокупное влияние. Есть смягчение ответственности, безусловно, и ужесточение. Сейчас граждане активно стали пользоваться дисконтом. Мы это активно отслеживаем, потому что это перспектива нашей нагрузки. Порядка 50-70 процентов в зависимости от регионов уже пользуются дисконтом. Этот пряник оказался очень популярным. И мы даже видим по поступлению документов, мы в начале года перешли на электронный документооборот с ГИБДД. У нас, конечно, был большой вал поступления документов и межрегиональных штрафов. И где-то январь, февраль, март, апрель – это был пик нагрузки. А с мая мя видим снижение поступления этих документов на исполнение. И мы связываем это с тем, что граждане стали активно платить добровольно, пользуясь 50-процентным дисконтом.
Ограничение специальных прав тоже вошло в применительную практику. За полгода при прямом воздействии этого ограничения должников приставы взыскали уже 1 миллиард рублей. В основном это долги по алиментам, но так же суммы по возмещению вреда, причиненного преступлениями.
Афонина:
- А что такое прямое ограничение?
Парфенчиков:
- Любой закон имеет какое-то косвенное воздействие. И мы увидели это еще в конце прошлого года, когда еще до вступления в законную силу, до начала правоприменительной практики многие граждане стали решать свои вопросы, самое главное, снизилось количество поступающих исполнительных документов. Мы наблюдаем это по алиментным делам. В первом полугодии текущего года их стало меньше. Мы связываем это с тем, что граждане стали соизмерять свое поведение с теми потенциальными возможными ограничениями, которые может применить пристав. Наверное, это самая главная задача закона – это оказывать общую превенцию на проблематику.
А прямое применение – это когда пристав уже вынужден в индивидуальном правоприменении находить должника, предупреждать, ограничивать. И после этого есть определенная корректировка противоправного поведения. Идет оплата, изменение отношения должника к проблеме. Мы это тоже отметили. У нас в первом полугодии количество должников, абсолютно избегающих любой помощи своим детям, сократилось на 30 тысяч. Если у нас их на 1 января было 230 тысяч, которые полностью игнорировали свои обязанности, на 1 июля их осталось 200 тысяч. Мы это связываем с тем, что значительное количество граждан, опасаясь этой меры, стали предпринимать какие-то действия, направленные на помощь своим детям. Кто-то трудоустроился, кто-то легализовался, кстати, таких случаев было очень много, когда стали приставы получать информацию о использовании водительских прав в какой-то трудовой деятельности.
Эти изменения в законе очень серьезно сказались и на работе судебных приставов, и на гражданах.
Добрюха:
- Вы сказали, что появилась новая мера, как ограничение специальных прав. Могли бы вы уточнить? На практике.
Парфенчиков:
- На сегодня в нашем законодательстве предусмотрено ограничение специального права на управление транспортным средством. Как правило, это автомашина. Хотя могут быть в практике, когда ограничивается правоуправление и водным судном, и тем же трактором. Такие случаи есть. Кстати, очень эффективно. Про самолеты я пока не слышал.
Добрюха:
- Если человек зарабатывает себе на жизнь автомобильным извозом, все равно могут ограничить?
Парфенчиков:
- Да. Если это не является основным источником дохода. Если этот доход надлежащим образом не легализован. Кстати, .есть уже судебная практика, которая именно таким образом подошла к этой проблематике. Должник должен определить и доказать, что он не просто является квалифицированным профессиональным водителем, но он получает доход. И это основной доход для него. И с этого дохода он готов платить текущие платежи и возмещать задолженность.
Добрюха:
- Мы можем уточнить, что легальных таксистов не коснется эта мера?
Парфенчиков:
- Это уже не касается легальных таксистов и других профессиональных водителей. С этим связаны и сокращения количества лиц, которые официально не платят алименты. Значительная часть населения вышла из тени в этом вопросе.
Афонина:
- Нас пугают, что еще и за границу нельзя будет выехать при определенной сумме долга. Как признаются некоторые особо ретивые товарищи, которым удается обходить закон, они делают очень просто. Один должник признавался: у меня долга на 200 тысяч, а я спокойно за границу летаю. Через Белоруссию!
Парфенчиков:
- Думаю, этот вопрос скоро решится. Он будет закрыт. Мне представляется, что это вопрос нескольких месяцев. Это находится в вопросе техники регулирования. Мы об этом сообщали неоднократно последние месяцы.
Работа ведется между компетентными органами России и Белоруссии.
Афонина:
- Артур Олегович, несколько сообщений пришло. Владимир из Чехова Московской области и Александр из Перми сетуют на нерасторопность работы судебных приставов, типа, решение суда в нашу пользу, а приставы с должников деньги не пытаются вытрясти, простите за вульгарность. Что в этом случае делать? Кому и как жаловаться на работу судебного пристава.
Парфенчиков:
- Надо разбираться в каждом конкретном случае. Понимая тот вопрос, что деньги не всегда можно, мягко говоря, вытрясти. И закон предполагает окончание исполнительного производства не только форматом фактического исполнения. Может быть ситуация, когда пристав, действительно, признает невозможность взыскания. И оканчивает исполнительное производство.
Конечно, взыскатель должен занимать активную позицию. Он должен представлять какие-то свои предложения, доводы. Может, даже информацию. Потому что, как правило, он много знает о кредитной истории своего оппонента, с которым был в суде и с которым, как правило, его какие-то отношения в жизни часто связывают. Нужно активно работать.
Безусловно, есть проблемы в конкретных случаях и в бездействии наших сотрудников. Такое тоже бывает. Надо обращаться в вышестоящие органы. Сейчас есть различные возможности: обычные письменные обращения, через наш сайт, интернет-приемную, на различные телефоны, телефон доверия в том числе. Конечно, мы активно презентуем сегодня наши официальные аккаунты в соцсетях, которые есть и у меня, и у директора. И многие граждане могут найти меня в поисковой системе и обратиться ко мне в твиттере, в Фейсбуке. И к мои подчиненным: главным судебным приставам регионов, к старшим судебным приставам. Мы активно сейчас используем эту систему. Смотрим, насколько она эффективна с точки зрения повышения открытости нашей службы.
Конечно, некоторые проблемы мы решаем за несколько часов. В чем польза социальной сети? Ты можешь не просто получить мертвый документ, бумагу. Но ты в режиме активного обсуждения можешь дополнительные вопросы задать гражданину.
Афонина:
- Неужели сами общаетесь?
Парфенчиков:
- Безусловно. Я бы только предложил нашим гражданам в начале использовать возможность общения с главными приставами регионов, а лучше со старшими приставами. И если не получилось, тогда выходить на сотрудников центрального аппарата и лично на меня. И я не оставлю без внимания ни одну жалобу. В том числе и те вопросы, которые сегодня поступили к вам, мы обязательно возьмем с собой. И по каждой жалобе, обращению посмотрим и сделаем все возможное, чтобы справедливость восторжествовала.
Афонина:
- У нас звонок от Елены.
- Здравствуйте! Я попробую. Спасибо.
Я стала жертвой вот этих вот коллекторов. Я считаю, что они убийцы и российский ИГИЛ (ИГИЛ - организация, запрещенная в России — прим.ред). Дело в том, что пришли коллекторы. Стали мне угрожать. Я не зависима ни от чего. Ни у каких банков ссуду не брала, ничего не делала. С азартными играми с государством не играю.
Пришли. Взломали мне дверь. Предварительно, чтобы попасть ко мне в квартиру, они следили за мной три недели. Вместе с участковым. Это Восточный округ «Измайлово». Город Москва.
20 сентября 15-го года вскрыли мою дверь, незаконно вошли, украли у меня наследственную массу – это деньги. И завещание наследственное. Плюс документы на квартиру.
Афонина:
- Елена, на каком основании? Что вам в вину ставят?
- Претензия: они угрожали мне тем самым, что моя дочь в свое время взяла кредит у «Альфа-Банка», который ей оставалось выплатить 315 рублей 73 копейки. Но местные власти заморозили с помощью судебного пристава Мелиховой, она заморозила карточки. Даже на дотацию ребенка. Чтобы не платить ей деньги в кредит. Так как она платила деньги сугубо через карточку.
Дебрюха:
- А дочь прописана на вашей жилплощади?
- Здесь идет злой умысел со стороны… Она прописана по другому адресу. Но в паспорте у нее стоит старый адрес. Местные власти не отменяют адрес.
Я знать не знала, что она взяла кредит. Я пострадала даже как наследница! У меня украли все!
Афонина:
- У нас время эфира ограничено. Суть мы поняли. Артур Олегович, это к вам вопрос?
Парфенчиков:
- Давайте разделим понятие. Конечно, надо разбираться с действиями судебного пристава, который, видимо, занимался взысканием долга на основании судебного решения. Надо смотреть, что там за аресты банковских счетов, за их заморозкой. Это право пристава – в рамках взыскания долга работать с банковскими счетами. И сейчас это активно используется.
Что касается коллекторов. Ну, то, о чем говорила Елена, это больше, наверное, не коллекторы, а уголовники. И что, что они сделали, это вопрос Уголовного Кодекса. Надо все это фиксировать, обращаться в правоохранительные органы. Я уже насчитал: там несколько уголовных статей, начиная от незаконного проникновения в жилище и заканчивая прямым хищением материальных средств, документов. И так далее. Это задача больше предварительного следствия.
Мы должны понимать, что есть коллекторство – как форма не принудительного гражданско-правового негосударственного исполнения судебных решений, взыскания долгов. И, безусловно, мы должны понимать, что это имеет право на жизнь.
Афонина:
- То есть, коллекторы нужны?
Парфенчиков:
- Да. Но коллекторы, которые занимаются не принудительным, не государственным гражданско-правовым разрешением вопросов, связанных с долгами.
Афонина:
- А вы сами не справляетесь, что ли?
Парфенчиков:
- Это, наверное, очень правильно, когда есть формы негосударственного разрешения этих споров. Потому что принудительное исполнение – это всегда процедура достаточно болезненная. Я приведу пример наших финляндских коллег. Там до службы судебных приставов две трети долгов доходит через коллекторов. Сам должник и взыскатель свою проблему уже решили через коллекторы. Взыскатель уже продал свой долг и фактически исполнение решения суда наступило. Дальше коллектор занимается тем, что он выступает как профессиональный взыскатель. И работает со службой судебных приставов как именно грамотный специалист в этом вопросе. И для него это бизнес.
Но важно, чтобы не было подмены понятий. Коллектор – это всего лишь взыскатель, который может предлагать какие-то формы договоренности, решения. Но это все должно происходить исключительно в рамках обоюдной договоренности.
А все, что начинается связанным с каким-то насилием, ограничением прав граждан, извините, но это уголовщина!
Добрюха:
- Прозвучал интересный момент у Елены. Она сказала, что коллекторы буквально взломали ее дверь, физически туда проникли. Наши читатели часто задают вопрос: если это не коллектор, а государственное должностное лицо судебный пристав? Есть ли у него при каких-то условиях право взломать принудительно дверь? Либо когда приходят коллекторы, должник не открывает дверь, он спокойно это может делать. И никогда ни при каких условиях ее не взломает пристав.
Парфенчиков:
- У пристава такие возможности есть. Когда он проводит мероприятия, связанные с необходимостью ареста имущества должника, понятно, что пристав может в это жилище проникнуть, в том числе, и принудительно. Санкции старшего судебного пристава. И такие случаи очень редко, но бывают. Как правило, граждане открывают дверь, понимая, что пристав может воспользоваться правом в интересах взыскателя. Понятно, все это должно оформляться официально, должен составляться протокол, участвовать понятые, сам должник или его представитель. Очень сложная процедура – опись имущества, которая следует за этим.
На практике приставы очень редко прибегают к таким полномочиям.
Афонина:
- Это и психологически очень сложно: дети кричат, собаки лают, кошки визжат, кастрюли…
Парфенчиков:
- К сожалению, бывает, кастрюли летают. Это, наверное, один из самых сложных в психологическом плане мероприятие, которое приходится иногда проводить приставу в своей практике. Но это крайне редко бывает.
Афонина:
- У нас звонок от Павла.
- Здравствуйте! Я из Красноярского края. Полтора года не могу получить за услуги адвоката с должника деньги. Все документы у судебных приставов есть. Выходил на краевую. Даже на краевых судебных приставов. И все мне говорят: мы работаем. Уже обратился в прокуратуру. И до сих пор воз и ныне там.
Мне даже не прислали никакого письма от наших городских судебных приставов, кто занимается этим делом. Все приходилось самому. У меня была сломана нога, я на костылях туда ходил. И деньги-то не очень большие за услугу адвоката. И не могу получить эти деньги. Куда мне обращаться?
Парфенчиков:
- Я считаю, что надо обращаться в рамках вышестоящего руководства, вплоть до моего уровня. Я готов рассматривать ваше обращение, поступающее в живом режиме ко мне, в том числе, и в социальный аккаунт.
Но здесь нет одного очень важного формата. Где сейчас сам должник-то? Какая его судьба? Бывают ситуации неплатежеспособности. Надо это понимать. К сожалению, есть должники, которые отбывают наказание, есть проблемы с их трудоустройством. Есть должники, которые не имеют имущественных активов. Закон предусматривает возможность окончания исполнительного производства с констатацией факта невозможности исполнения. И сегодня для того, чтобы получить информацию о исполнительном производстве, наверное, не надо ходить к приставу-исполнителю. Можно много почерпнуть сведений из сайта службы судебных приставов. Действует личный кабинет, где можно подарить соответствующую информацию, а через дни работать в режиме онлайн с электронном форматом исполнительного производства.
Сегодня мне представляется, что за исключением крупных мегаполисов, в основном решен вопрос дозвона до судебных приставов. Мы приводим вместе с общественным советом контрольные проверки. 95-90 процентов заканчиваются возможностью дозвона.
Афонина:
- Раньше это было проблемой?
Парфенчиков:
- Это было колоссальной проблемой. Последние два года мы этот вопрос решали. И был создан центр телефонного обслуживания, потом мы поменяли всю систему нашей телефонии в отделах. Сегодня в каждом отделе есть специальные телефоны, которые действуют для контактов между приставами и сторонами исполнительного производства.
Форматов коммуникации достаточно много. Даже личный прием – можно записаться в электронном порядке на очередь. Нужно зайти на сайт, определить время, которое вам удобно и вне всякой очереди вас пристав будет ждать. К 1 сентября мы заканчиваем опытную эксплуатацию этого ресурса, с мая мы его проводим.
Есть определенные проблемы. Кстати, мне в социальные сети о них сообщают, спасибо гражданам. О сбоях в системе электронных очередей. Недавно было сообщение по Московской области. Мы все отрегулировали.
В целом вопрос отработан. И срабатывает схема записи на личный прием к приставу. Это облегчает возможности для граждан.
Афонина:
- Давайте про штрафы.
Добрюха:
- Есть тема, которая взорвала общественное мнение. За последнее время широко на сайте нашей газеты обсуждалось. Речь идет об угрозе ареста автомобиля у злостных должников, которые задолжали более 10 тысяч рублей. Наши читатели вычитали, что в законе об исполнительном производстве есть правило, что меры, которые налагает судебный пристав, должны соотноситься с теми долгами, суммами, которые человек не оплатил. И люди говорят, что автомобиль стоит, скажем, миллион или более, а вы должны 10 тысяч рублей. Вдруг у вас его арестуют?
Парфенчиков:
- В этом вопросе надо иметь в виду, что пристав может арестовать имущество в случае, если должник не предъявляет других своих активов. Может быть и арестован автомобиль в этой ситуации. Другое дело, могут быть арестованы какие-то другие виды имущества, которые находятся в автомобиле, но сегодня такое право у пристава есть.
Мы должны понимать, что для взыскателя, который… Вот сейчас был вопрос. Вот услуги адвоката. Сумма небольшая. Но взыскатель будет требовать от пристава принятия всех действия вплоть до ареста автомобиля или другого имущества для защиты своих конституционных прав. И пристав обязан это сделать. Если должник не предъявляет другого соразмерного имущества, что остается приставу? Работать с тем имуществом, которое у должника есть. Но мы должны понимать, что интересы взыскателя здесь должны быть превыше всего.
Добрюха:
- Речь идет о штрафах за нарушение ПДД или это могут быть долги по коммуналке?
Парфенчиков:
- Это могут быть любые долги. В том числе и ПДД. Это вообще идет вопрос не о взыскании долга, а об исполнении наказания. Штраф – э то наказание. Мы всегда забываем эту разницу. Исполнение наказания и есть принцип неотвратимости наказания.
Афонина:
- Это вопрос. Сегодня в нашем утреннем эфире утренние радиоведущие спрашивали: есть ли у вас неоплаченные штрафы за нарушение ПДД. Честно признавались, да, есть. Говорят, оплачиваете? Нет. А почему? Ну, мы немножко подождем и штраф сам по себе уйдет.
Добрюха:
- Через два года погасится.
Афонина:
- Зачем платить сейчас!
Парфенчиков:
- Теперь уже не уйдет. Сегодня достаточно активно работает система электронного исполнения, активного поиска активов. Пристав-то и находит. Счета в банке. И место работы. И тот же транспорт.
Это очень опасная позиция. Не платящего штраф ждут возможные серьезные санкции, вплоть за административную ответственность за неуплату штрафа.
Добрюха:
- Там, по-моему, даже арест есть.
Парфенчиков:
- Да. До 15 суток. И обязательные работы. Сегодня очень многие неплательщики штрафов, кстати, сегодня в соцсетях прошла информация, что, по-моему, в Иркутске неплательщики штрафов активно направляются в приюты для животных. Отрабатывать свои часы.
Афонина:
- Спасибо огромное!