Алексей Подберезкин: Войну с терроризмом нельзя проиграть или выиграть. Это бесконечный процесс

.

Панкин:

- В студии Иван Панкин. Рядом со мной Алексей Иванович Подберезкин - директор центра военно-политических исследований, профессор МГИМО. Начнем со сбитого Ми-8 в Сирии. Алексей Иванович, зачем мы воюем в Сирии? Стоит ли нам оставлять там свою военную группировку?

Подберезкин:

- Мы воюем за свои собственные национальные интересы. Вот это должно быть абсолютно понятно. Потому что это, по сути дела, продолжение той самой контртеррористической операции, которую мы начали в 90-е годы на Северном Кавказе. ИГИЛ это очень крупная международная группировка, которая быстро распространяет свое влияние. Надо понимать, что в современной военно-политической ситуации терроризм и экстремизм это такие же инструменты политики, как и вооружения. Если вы не будете им никак противодействовать, то, соответственно, это будет использовано в конечном счете против вас. Это очень хорошо понимают американцы, иначе бы они не противодействовали и не создавали такие же террористические группировки. То есть они их используют активно, они им противодействуют, но они их и создают, они их и поддерживают, обеспечивают их деятельность. Поэтому нам не удастся устраниться от этого факта, от этой реальности и сделать вид, что мы можем уйти. Мы не можем уйти из Сирии, успокоившись, потому что нам тогда придется закрыть глаза и на ситуацию, которая назревает в Средней Азии и на Северном Кавказе, да и не только, кстати сказать. Потому что террористические организации типа ИГИЛ распространяют свое влияние и в центральных регионах России, даже в северных регионах. Поэтому борьба с терроризмом, которая будет, безусловно, приоритетом в XXI веке, она не заканчивается борьбой только контрразведок. Это и использование вооруженных формирований, в том числе и за пределами своих национальных границ.

Панкин:

- Алексей Иванович, тогда давайте обратимся к нашей аудитории с этим вопросом. Как вы считаете, стоит ли нам покинуть Сирию и вывести оттуда российскую военную группировку? Алексей Иванович, не получится ли второго Афганистана? Этот вопрос уже давно задавался, но сейчас, когда там сбит российский военно-транспортный вертолет Ми-8, погибли пятеро наших военных. Все-таки стоит ли овчинка выделки или нет?

Подберезкин:

- Вопрос не в факте. Спасибо вам за пример с Афганистаном, потому что, как правило, пример с Афганистаном используется, и вы тоже его использовали в качестве негативного примера, а это ведь совсем не так. Советский Союз в свое время ввел ограниченный контингент вооруженных сил, и он, в общем, добился своих целей. Если бы мы не бросили Наджибуллу, причем бросили совершенно безответственно, отказав ему в помощи, он в одиночку смог противостоять, по-моему, в течение трех лет внешней агрессии, притом что мы его бросили. А в общем, все, что ему требовалось, это оказание материально-технической помощи, чтобы мы продолжали оказывать материально-техническую помощь. Мы бы сейчас не имели очень многих проблем. Ну да, мы отказались от Афганистана, от того, чтобы там поддерживать Наджибуллу. Теперь мы имеем проблемы в Таджикистане, в Туркмении, в Киргизии, в Казахстане и дальше, вплоть до Южного Урала. Если вы посмотрите на карту России ЦРУ, то вы увидите, что в центре этой карты находится отнюдь не Москва, а Южный Урал и Казахстан. Надо понимать, что замысел антироссийский заключается в том, чтобы дестабилизировать ситуацию в среднеазиатских республиках, и для этого очень хороши вооруженные формирования террористического порядка.

Еще в отношении Афганистана. Советский Союз на самом деле закончил эпопею в Афганистане с ограниченным контингентом (напомню, там 50 тысяч человек было) очень ограниченными задачами и, в общем, успешно. Потому что мы имели сильнейшую армию в мире, наиболее боеспособную, которая выполнила свою задачу. Мы сами ушли, нас никто оттуда не выгнал, это было наше политическое решение. Поэтому пример с Афганистаном в этом смысле не совсем удачный. В Сирии мы, повторяю, защищаем свои национальные интересы. Мы там используем незначительный контингент вооруженных сил, но, конечно, средства обеспечения и защиты, безусловно, средства ПВО, военно-космической обороны в более широком смысле, бригада морских пехотинцев для защиты. Вот и всё. Это очень ограниченная военная задача. Конечно, там могут быть какие-то и боевые, не боевые потери, куда от них деться. Но эта ограниченная задача решается, на мой взгляд, очень успешно и с большим политическим эффектом.

Кроме того, не следует забывать такую вещь. Сильна армия только та, которая воюет. Почему сейчас в Сирии самые боеспособные соединения у курдов? Потому что они воюют без конца. То же самое и наша армия, если она не будет воевать, если она не будет постоянно проходить какие-то учения, если не будут испытываться новые системы оружия (а в Сирии они испытываются, и достаточно эффективно)... Вот это все требует своего рода полигона. Почему бы нет?

Панкин:

- То есть Сирия – это такая тренировочная база для нас?

Подберезкин:

- В том числе. Это, конечно, не главная. Политическая цель совсем другая – это борьба с терроризмом на дальних подступах, скажем так. Потому что чем больше мы убьем террористов там (их там несколько тысяч, наших граждан в том числе), тем меньше их дойдет до границы с Россией, тем меньше их будет не только в Средней Азии, но и в Москве. Это надо понимать.

Панкин:

- Давайте подытожим. Все-таки Сирия вторым Афганом не станет.

Подберезкин:

- Нет, ни в коем случае.

Панкин:

- Но послужит ли обострением ситуации этот инцидент, который произошел со сбитым Ми-8?

Подберезкин:

- Нет, не послужит. Мы достаточно резко ответили. Для тех, кто сбил этот вертолет, это мало не показалось. Потому что ответный удар был очень силен. Вот вы сказали про Афганистан. Я не считаю Афганистан негативным примером. Это то представление, которое было нам навязано в 80-е годы и в 90-е годы закрепилось в общественном сознании. Оно совершенно не соответствует действительности.

Панкин:

- Мы вот эту войну с терроризмом проигрываем или выигрываем?

Подберезкин:

- Я не думаю, что можно выиграть или проиграть борьбу с терроризмом.

Панкин:

- А тогда зачем ее вести?

Подберезкин:

- К сожалению, это процесс, и в этом процессе можно успешно сопротивляться, можно наступать, но я боюсь, что никто до конца не выиграет, не победит. По одной простой причине. Потому что в основе терроризма ведь лежит идеология.

Панкин:

- Буквально сегодня появилась такая новость: сирийская группировка назвала условия выдачи тел россиян со сбитого Ми-8. Это неизвестная ранее сирийская группировка, она заявила, что у нее находятся тела российских военных, которые погибли при крушении этого вертолета. Группировка, именующая себя Всеобщий фонд по делам заключенных, до сих пор не фигурировала в информационном пространстве. Так вот, они предлагают передать тела россиян в обмен на освобождение заключенных из сирийских тюрем и лиц, удерживаемых группировкой «Хезболла» в Ливане. Как вы считаете, идти на эти условия или ни в коем случае? С терроризмом ведь переговоры не ведутся.

Подберезкин:

- Да, я считаю, что в этом смысле израильтяне абсолютно правы, когда говорят, что с террористами нельзя вести переговоры. Это, безусловно, подставная контора, никакая это не группировка, не движение, не что-то солидное. Это просто посредническая, скажем так, фирма, которая хочет обменять тела наших убитых летчиков на живых террористов. Решать это (и будет решать) должно сирийское правительство. Россия может, конечно, как-то повлиять и, безусловно, свою позицию выскажет, но все равно это не наше решение на самом деле, это решение за сирийским правительством останется.

Панкин:

- Давайте перейдем к теме про Надежду Савченко. Я напомню, что Савченко выступает за мир на Донбассе. Она не так давно заявила, что уже давно пора двум народам примириться. А самое любопытное, она сказала следующее: мы должны преклонить колени перед людьми на Донбассе за то, что мы с ними воюем. Вы как считаете, стоит ли доверять Савченко или это какой-то пиар-ход с ее стороны? В самом Киеве, кстати, уже опровергли вербовку Савченко Россией, потому что возникла версия, что она едва ли не троянский конь Путина.

Подберезкин:

- Говорить можно все что угодно. Самый главный вопрос – зачем нам такой троянский конь? На Украине сейчас стремительно развивается процесс атомизации страны. Вот махновщина распространяется очень быстро, усиливается конкурентная борьба, которая угрожает существованию режима. Савченко в этой игре используется тоже достаточно активно, и у нее есть свои амбиции, и ее очень активно используют. С этой точки зрения надо смотреть на любые заявления Савченко. Потому что для большинства людей неизбежно становится понятно (не только элит в России, в Западной Европе, в США, но и на Украине), что эта идея натравить одну часть народа на другую (я имею в виду украинскую часть единого народа на российскую часть единого народа), она где-то сработала, и, надо сказать, что это был очень сильный ход. Но она долго не будет работать. И та часть украинских граждан, которые эту идею не поддерживают, она будет искать свои политические силы, которые будет представлять. Видимо, Савченко ориентирована на эту часть. Эта часть, мне кажется, большинство украинских граждан, которым не удалось окончательно задурманить мозги. К сожалению, процент тех, кто оказался подвержен этой многолетней пропаганде, очень велик, но все равно он меньше, как мне кажется, половины граждан. Вот на эту бОльшую часть граждан и нацелены заявления Савченко, которая готовится вместе с политическими кругами, которые ей близки, к новым выборам. А выборы, скорее всего, будут досрочные. И я так думаю, что режим Порошенко очень недолговечен, обострение произойдет, мне так кажется, уже осенью. Вот эта атамизация украинского общества и является следствием того, что Савченко обращается к одной из ее частей, как ей кажется, наиболее перспективной, за политической поддержкой.

То есть все очень просто. Политик всегда успешен в том случае, если он отражает мнение какой-то заметной массы людей. Вот есть заметная масса людей, которые считают эту войну преступлением, ошибкой, как угодно. И вот Савченко ориентируется на эту массу людей.

Панкин:

- На связи с нами Дмитрий Стешин, специальный корреспондент «Комсомольской правды». Дима, мы обсуждаем Надежду Савченко и спрашиваем у тебя, зачем она выступает за мир в Донбассе. Потому что очень странная позиция. Это пиар?

Стешин:

- Мне кажется, в данный момент это вообще единственно верная линия поведения. Если принять допущение, что Савченко до сих пор в связке с Юлией Тимошенко… Я, например, заметил, что Юлия Тимошенко очень ловко где-то отсиделась все события последних двух лет. Я помню, как ее привезли на майдан (я там был в этот момент) в инвалидной коляске, на лабутенах она прошла и рыдала. Я помню, в апреле она приезжала для каких-то переговоров в Донбасс, мы с ней там общались возле гостиницы. И всё, тишина. Как бы позора последних лет нет на Тимошенко и, разумеется, нет и на Савченко, которая тоже отсидела весь позор в российском следственном изоляторе. Я так думаю, что это такие свежие «лошади» в украинской политике.

Панкин:

- С такой риторикой Савченко действительно будет метить в пророссийского лидера. Может быть, нам ее поддержать, сделать из нее пронашего человека в Украине?

Стешин:

- У меня такое ощущение, что пока она была в СИЗО, с ней очень долго беседовали умные люди, показывали ей множество видео, которое снимали журналисты, работавшие на Донбассе, ну, документалку вообще без комментариев. И ей, мне кажется, все наоборот показалось, по большому счету. Такой жук в муравейнике, по Стругацким, оказался на Украине.

Панкин:

- Она выступает за мир на Донбассе. И тут заявление Турчинова. Он назвал два возможных сценария продолжения конфликта на Донбассе. Я напомню, что Турчинов – это секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины. Он заявил, что видит два возможных, по его мнению, сценария продолжения конфликта. Самым опасным он назвал военный способ решения конфликта, к которому, по его словам, могут прибегнуть самопровозглашенные республики Донбасса. Однако более вероятным считает так называемый гибридный сценарий. Он предусматривает проведение боевых действий малой интенсивности. Что ты по этому поводу скажешь?

Стешин:

- Гибридный сценарий реализован уже, два года идет.

Панкин:

- А зачем тогда говорить об этом?

Стешин:

- По-видимому, он намекает нам, что ситуация, которая сейчас на Донбассе, продолжится. За последнюю неделю, по подсчетам, города Донбасса обстреляли порядка 3 тысяч раз, интенсивность выше, чем во время боевых действий в 42-44-м годах. То их пока на данный момент все устраивает. Все пассионарии, которые делали украинскую революцию, заняты на фронтах, волонтеры подвозят им снаряжение и продукты, а остальная Украина живет своей жизнью. Это такое зыбкое балансирование.

Панкин:

- Алексей Иванович, ваше мнение бы еще послушать по поводу заявления Турчинова.

Подберезкин:

- Да прав он, конечно. Но здесь надо, мне кажется, несколько огрубить ситуацию, чтобы не потерять главное. Ведь в политике на самом деле есть очень простые и даже примитивные вещи, но именно они и работают. Вот логика политическая такова. В основе всего конфликта на Украине лежит стратегия западной цивилизации – экспансия на территорию бывшего СССР. Вот это надо понимать. Эта экспансия осуществляется двумя институтами – и Евросоюзом и НАТО. Обратите внимание, все последние 25 лет это и происходит. В том случае, когда Россия идет на уступки этой стратегии экспансии, как это было в 90-е годы и даже в начале нулевых, это воспринимается одобрительно, мы лучшие друзья и т.д. Для того чтобы заставить нас или какие-то другие страны следовать, выполнять условия, у них есть очень широкий спектр силовых инструментов, среди которых какая-то доля силовых инструментов принадлежит и военной силе. Вот этот весь спектр, от самых простых, условно говоря, игнорирование нашей спортивной общественности, снятие наших спортсменов, информационная война, до эскалации, до крупномасштабных военных действий – вот в промежутке между ними есть еще сотни вариантов использования силовых средств, где и эмбарго, и ограничение торговли. В любом случае все это будет развиваться. Вот эту логику надо понимать, она будет развиваться и будет усиливаться. Вот что принципиально.

Теперь в какие конкретно периоды времени какая часть силовых средств будет использована из этой гибридной войны, как ее называют. Это зависит от конкретных условий. Потому что и военно-политическая обстановка, и стратегическая обстановка как часть военно-политической обстановки, они меняются очень быстро. И в зависимости от того (ведь эта же политика – всегда искусство), насколько эффективны те или иные средства, и будут они использоваться. Если эффективны гуманитарные – значит, гуманитарные, если военные – так военные. Но дело в том, что все они, так или иначе, должны использоваться или демонстративно присутствовать. Почему не прекращаются провокации, почему активно используются так называемые средства публичной дипломатии? Потому что у нас к публичной дипломатии или новой публичной дипломатии относят чуть ли только не народную дипломатию. Ничего подобного, поддержка экстремистских организаций, создание экстремистских организаций, поддержка и развитие террористических организаций – это тоже средства публичной дипломатии. Вот это надо понимать. Они в таком же наборе у западной цивилизации, как и все остальное.

Турчинов – это наиболее яркая личность, которая олицетворяет собой резкое стремление к нагнетанию напряженности. И вообще та часть элиты, которая пришла сейчас к власти (прежде всего речь идет о Турчинове, конечно), это та часть, которая ориентирована на то, чтобы заработать деньги. Их не интересует стратегически концепция, им просто нужно урвать деньги и убежать. Грубо говоря, стоят заправленные самолеты. Сегодня-завтра есть способ заработать на том, чтобы обострить ситуацию, навредить российско-украинским отношениям.

Панкин:

- А потом после меня – хоть потом?

Подберезкин:

- Совершенно верно. Есть и другая категория типа Тимошенко. Она тоже в рамках этой стратегии, но делает ставку на то, чтобы как-то договориться и как-то по-другому заработать.

Панкин:

- Вчера было совершено покушение на Игоря Плотницкого (это глава ЛНР) и Олимпиада началась. Это не провокация ли, как вы считаете?

Подберезкин:

- Нет, конечно. Здесь я не стал бы искусственно привязывать одно к другому. Дело в том, что террористические операции против руководства и лидеров Донбасса идут давно и постоянно. Покушения идут без конца, и убивают. Покушения были на Захарченко, на Мозгового и т.д. То есть каждую неделю что-то происходит. Поэтому это никак не связано с Олимпийскими играми. Выбивают элиту. Вообще идет борьба элит. И физическое устранение представителей элиты – это одна из важнейших задач.

Панкин:

- Тогда к другой теме переходим. Дмитрий Медведев посоветовал учителям зарабатывать деньги в бизнесе. Вы знаете эту историю, она случилась в четверг или в пятницу. Он сказал: если вам не хватает денег, занимайтесь бизнесом. Очень смешное заявление. Я записал комментарий Николая Сванидзе, историка и журналиста. Он в свое время написал книгу про Медведева, по-моему, вы и с Медведевым работали, и вместе со Сванидзе. Давайте послушаем комментарий.

Сванидзе:

- Путин никогда не принимает кадровых решений под чьим бы то ни было давлением. Даже если бы он был абсолютно уверен в необходимости сейчас уволить Медведева, он бы передумал и отложил это решение до тех времен, когда давление перестанет на него оказываться. Второе. Медведев это очень серьезный ресурс Путина во всех отношениях – в политическом, в плане преемничества, в плане партнерства. Скоро выборы, а господин Медведев – лидер партии «Единая Россия». И сейчас, перед выборами, отставка Медведева просто по чисто электоральным причинам невозможна.

Медведев говорит правду. Просто эту правду не принято говорить вслух. Экономическая ситуация в стране ухудшается, а наезжать в этом смысле и раздражаться на президента Путина как-то не принято, а премьер Медведев как раз тот объект, который может вызывать и раздражение, и иронию, и критику.

Панкин:

- Ждать ли нам отставки правительства, о которой сейчас много говорят?

Подберезкин:

- Нет. Бессмысленно, потому что по нашей Конституции все равно придется правительство после выборов новое переутверждать. То есть в сентябре будет новое правительство в любом случае.

Панкин:

- Почему Медведев в последнее время разражается очень часто подобными смешными заявлениями?

Подберезкин:

- Не самое удачное заявление, мягко говоря. Здесь проблема на самом деле в содержательном плане очень важна. Заметьте, достаточно недавно в Японии принято решение о том, чтобы к 25-му году в Японии было всеобщее высшее образование. В Германии все высшее образование бесплатным сделали. Подчеркну – всё высшее. Мы идем совершенно в другом направлении. Мы делаем все более и более платное образование, мы ухудшаем условия работы учителей. Хотя майские указы президента предполагают рост зарплат преподавателям, в том числе в университетах, в два раза. Но на самом деле идет и сокращение, и ужимание. Это не своевременное, неправильное, плохое заявление, которое, ко всему прочему, еще было истолковано крайне негативно по отношению к Медведеву средствами массовой информации. Вообще когда я работал с Медведевым, ведь я помню прекрасно это время, когда он уделял образованию исключительно важное внимание.

Вообще в конечном итоге победит в соперничестве та цивилизация, та страна, где образованию как части человеческого капитала будет уделяться первостепенное внимание. Мы часто говорим о том, что американцы более 50% военного бюджета мирового осваивают, то есть порядка 600 млрд. долларов, но мы не говорим о том, что у них бюджет на образование – 1 триллион. Что они сейчас купили порядка 5 млн. лучших мозгов мировых и готовятся к новому рывку технологическому. Вот где по-настоящему перспективы развития. К сожалению, наши либералы этого не понимают и никогда не понимали, что за своими макроэкономическими выкладками и псевдобюджетными приоритетами они не видят главного.

Панкин:

- А теперь к теме, которая сейчас является самой главной. Это Олимпиада. У нас первая золотая медаль. 30-летний Беслан Мудранов стал первым российским триумфатором Олимпиады в Рио. Дзюдоист выиграл золото, исполнил свою главную мечту стать олимпийским чемпионом. На связи с нашей студией Диана Мудранова, жена олимпийского чемпиона. Диана, я знаю, Самира, ваша дочь, написала стихотворение отцу, которое и подстегнуло, что называется, его к победе. Я прочел, что вы буквально всей деревней… Я не знаю, где вы живете…

Мудранова:

- В городе.

Панкин:

- У вас куча народа собралась в доме, все болели, переживали за мужа.

Мудранова:

- Да. У нас вчера после победы человек 300 было, люди не помещались.

Панкин:

- Вся Кабардино-Балкария собралась у вас дома?

Мудранова:

- Да, все поддерживали нас. У нас была мощная поддержка и родни, и близких, все болели, все переживали. Все кричали после победы, плакали. Мама, папа очень довольны результатом. Мы с ним разговаривали, он тоже доволен. Я очень рада, что его олимпийская мечта все-таки сбылась.

Панкин:

- А он переживал? Как он готовился к этому? Спокойный был, как удав?

Мудранова:

- Да, спокойный, как удав – это про него. Он настроенный на победу ехал, мы его проводили всей семьей.

Панкин:

- А когда тянулась эта бесконечная история с допингом, он как на нее реагировал?

Мудранова:

- Если честно, в целом он был спокоен. Потому что главный тренер Эцио Гамба сказал: настраивайся только на золотую медаль. Когда суд шел, по-моему, 24 июля, он тоже начал переживать, звонил, спрашивал, что там говорят по телевизору, по-моему, нас не допустят. Но, слава богу, все решилось, и они поехали.

Панкин:

- Диана, вы непосредственно перед его выступлением как оценивали его шансы? Сомневались или нет?

Мудранова:

- Я психологически была уверена, что он справится. Но я переживала, вдруг травма. А характером, эмоционально он выдержит эту Олимпиаду, он справится. Я была уверена в этом. Что он не будет волноваться, что он будет настраиваться только на победу. Единственное, я боялась, что, может быть, травма, что-то еще.

Панкин:

- То есть он победитель по жизни, что называется.

Мудранова:

- Да, у него очень сильный, волевой характер по жизни.

Панкин:

- У нас есть стишок от Самиры Мудрановой, дочки олимпийского чемпиона. Стихотворение в честь отца.

Самира:

Мой папа – чемпион.

Он самый в мире сильный.

Один на миллион

Такой неповторимый.

Панкин:

- Алексей Иванович, как оцениваете шансы наших на медальное пополнение?

Подберезкин:

- Может быть, я буду непопулярным, но мне кажется, что это не имеет никакого значения. Олимпиада – это, в общем, праздник, важно там участвовать. Конечно, приятно, если страна войдет в двойку, в тройку чемпионов в командном зачете, но это совсем не обязательно. Совсем не главное, чтобы победить в данном случае. Тем более что условия изначально были неравные, многих наших спортсменов не допустили, многим испортили настрой, режим тренировки. Поэтому бороться за эти баллы, за эти очки, мне кажется, нет смысла. Вообще мое мнение такое, что я бы финансирование многих видов спорта резко сократил, тем более за счет государства. В частности, скажем, запретил бы законодательно финансировать наш футбол. Ну что нас расстраивать без конца? Пускай дворовые команды играют сначала на общественном уровне, а потом…

Панкин:

- А как же национальные интересы? Все-таки спорт – это политика. Сейчас такой расклад.

Подберезкин:

- Это политика, но это не политика, когда речь идет об огромных зарплатах за плохую игру. Это как раз плохая политика.

Панкин:

- Давайте футбол отмахнем. У нас множество других успешных спортсменов. И что же, им финансирование теперь прекратить в их виды спорта?

Подберезкин:

- Я бы очень ограничил государственное финансирование.

Панкин:

- А на что им тогда тренироваться?

Подберезкин:

- Вы знаете, в свое время у нашего фантаста было противопоставление одного государства и другого. В одном развивался профессиональный спорт, а в другом – массовая физкультура. Я за массовую физкультуру в стране. Вот давайте лучше деньги потратим на оздоровительный бег, на строительство бассейнов. Потому что один футболист нам обходится ежегодно примерно в цену десяти стадионов.

Панкин:

- Это только часть. Безусловно, надо вкладывать в это деньги, но при этом забирать бюджеты у профессиональных спортсменов – насколько это логично? Особенно сегодня, когда на нас давит Запад, спорт это национальное достояние, и любая победа – на вес золота в буквальном смысле.

Подберезкин:

- Я согласен, но у нас победы ведь есть и в науке, и в культуре. И лучше эти деньги, на мой взгляд, вложить в то, чтобы в науке у нас была лишняя победа или в технологиях, или в искусстве.

Панкин:

- Наука, скажем так, видна не так, как спорт. Вот не смотрят на чемпионат по физике с таким интересом, как на олимпийские достижения.

Подберезкин:

- Это и плохо. Потому что раньше наши школьники всегда побеждали на чемпионатах по физике, по математике, по языкам, а сейчас все реже, реже и реже.

Панкин:

- Алексей Иванович, спасибо большое. Мне хотелось бы услышать ваш прогноз по Олимпиаде. Мы успешно выступим или нет?

Подберезкин:

- В любом случае мы выступим успешно, потому что не удалось нас ссадить по дороге.