Кыргызстан
+13°
Boom metrics
Сегодня:

Антон Богданов: «Реальные пацаны» продлятся еще сезон максимум

Актер дал эксклюзивное интервью Радио «Комсомольская правда» [аудио]
Антон Богданов: «Реальные пацаны» продлятся еще сезон максимум

Антон Богданов: «Реальные пацаны» продлятся еще сезон максимум

Фото: Лариса КУДРЯВЦЕВА/ЭГ

Сериал про «прям настоящих» ребят из Перми «Реальные пацаны» продолжается, 16-го мая начнется новый сезон. Чтобы выяснить, в чем популярность этого фильма, мы пригласили на Радио «Комсомольская правда» актера Антона Богданова, ставшего знаменитым после роли Антохи.

- Антон, я прямо плохо воспринял сериал сначала. Потом распробовал. Но сейчас-то! Ну неужели еще можно найти что-то смешное в ваших героях? Все шутки пошучены, образы показаны. О чем новый сезон?

- Больше того! Хуже всего сначала сериал приняла Пермь. Почти до конца первого сезона все его бранили, дамы бальзаковского возраста писали письма губернатору, мэру, министру культуры, чтобы запретить этот продукт, этот позор пермяков. Страна уже с четвертой серии начала носить нас на руках, а потом и в Перми перестали бороться с нами и полюбили. Новый сезон преисполнен духом первого сезона. Мы год его рожали, писали. В нем есть напор первого сезона. Я сам смеялся на съемках. Он уже на уровне сценария смешной. Это как в профессиональном спорте - если ты исписался – тебя продают в низшую лигу, а себе покупают более дорогих форвардов. Сейчас придумали, что Коля идет в депутаты. Это смешная и актуальная история. Коля старается, а его друзья не стараются, их устраивает, что их друг – депутат.

- В Перми ваши ребята органичнее смотрелись. Московская история мне показалась немножко надуманной.

- Наша авторская группа вошла в тупик после третьего пермского сезона. Нужно менять локации, предлагаемые обстоятельства. Хотели поехать в Геленджик, пацанский, чисто русский отдых. В итоге решили, что случайно все оказываются в Москве. Ррешили высмеять все штампы столицы: пробки, цены. Я считаю, что он немного просел, потому что сезон практически весь снимался в павильоне. Это не наша история. Мы всегда снимали на натуре. Если авторесвис, то реальный, если квартира Коляна, то настоящая... В Перми было удобнее, потому что рядом дом.

- Ваша Пермь из сериала — это типичная история для страны, или чисто пермская?

- Типичная. И даже во многом, к сожалению, приукрашенная в лучшую сторону. Мы не можем показать весь трэш, который творится в России. Это история провинции, уездных городов. Везде так. В центре – по-другому. Даже в городах-миллионниках, конечно, чуть по-другому, но стоит чуть подальше уехать в спальный район, там же трэш. То топор из окна вылетит, то женщина полураздетая пробежит босиком, крича, что за ней гонятся.

- Вы стали кумирами в Перми?

- В Перми как-то легче к нам относятся. Приезжаешь, не заморачиваешься, что сейчас подойдут сфоткаться. Там привыкли, что свои, родные. Еще и избаловали всех. У нас рядом химический завод, много талантливых ребят. И команда КВН «Парма», и Гавр, и Верещагин и диджей Смэш, мы. Когорта пермского юмора.

Пермь — чумовой город, город контрастов... Солидная, красивая улица, и вдруг барак...

И нельзя его сносить, потому что это памятник архитектуры. Это долгая социальная тема о том, как у нас власти все это пускают коту под хвост. Бизнесмены говорят: мы хотим выдержать архитектурный стиль, построить частную гостиницу. Нет, нельзя, это памятник архитектуры. Это барак! Это будет памятником архитектуры, когда вы вложите в него хотя бы 2,5 млн. рублей, чтобы хотя бы покрасить его. Я люблю город. Я не хочу его охаивать. Но любовь – не только восхваление. Надо видеть черные полосы, пятна в городе.

- Многие говорят про ваш сериал — зачем это показывать? И так все плохо. «Наша молодежь не такая».

- Я считаю, что мы правы. Я доверяю нашим создателям. Это люди хорошо образованные, с педагогическим образованием. Они не могут делать плохо. Это легкий сарказм. Мы даем тонкий намек: не все хорошо. Мы как журнал «Крокодил». Мы в законе, мы его не переступаем. Мы выдерживаем телевизионный формат и цензуру. Мы показываем проблемы нашего общества через призму юмора. Есть рынок арт-хауса, который показывает правду и делает ее еще чернее, сложнее. Это люди не хотят смотреть. Нас многие любят, говорят: какие же мы болваны, но какие же мы человечные.

- Юмористы жалуются, что все меньше становится тем, на которые можно шутить. Ты это чувствуешь?

- По себе – нет. Я в этой иерархии солдат. Может, темы, над которыми шутим мы, не настолько уж и широки. Особенно темы наших пацанов. Это автомобили, девчонки, легкие деньги, досуг в выходные. По этому поводу пока шутить можно. Мы не шутим про Навального и так далее. Хотя на стадии создания авторов, я думаю, не одна тема слетает.

- Нет ощущения, что в стране по фигу, что происходит с политической ситуацией?

- Наверное, есть такое чувство. Есть думающие люди. Те образы, которые несем мы, тоже уже стали отдавать себе отчет, что хорошо, а что плохо. Хотя в целом это увлечение «православным боксерством» - все православные, все боксеры. У всех ЗОЖ, у всех ГТО. Я вообще за это, но...

Но почему-то противно, когда все об этом говорят.

Когда об этом говорят и в тот же вечер идут и шмалят в подъезде. Если я выпиваю вино, я не говорю: ребята, не пейте вино. У меня есть коллеги, которые рекламируют то, что они сами не употребляют.

- Основная движущая сила ваших персонажей – некая инфантильность. Но вы взрослеете. Сколько лет осталось, чтобы ваши персонажи не стали вызывать раздражения?

- Как-то мне Коля скинул фотографию, я на этой фотке молодо выгляжу. Он пишет: «Оказывается, ты начал сниматься еще ребенком». Мы должны оставаться в размытом возрасте. Я только в позапрошлом сезоне объявил, что мне 25 лет. В этом сезоне Коля объявил, что он 1986 или 1987 года рождения. Наверное, еще сезон максимум. У нас самокритичные ребята, они отдают себе отчет, что да, есть момент, который кормит всех, есть курица, которая несет золотые яйца. Но это золото может превратиться в магаданское золото. Нужно уходить красиво, вовремя. Сезон, который стартует 16 мая, не думаю, что будет крайний, но после него, думаю, еще один – и всё.

- Ты пересматриваешь предыдущие сезоны?

- Нет. Я вообще редко смотрю свою работы. Если сейчас я посмотрю первый сезон, наверное, даже не буду понимать, что это я. Я настолько уже отдалился от этой истории. Свои художественные фильмы я смотрел только на премьерах. Возможно, этого достаточно.

- У вас такие милые бандиты в фильме, что за них начинаешь переживать. Нормально это — легализировать преступников?

- Это всегда так. Мы и в «Брате» выбеливаем Багрова. И в «Бумере» выбеливаем героев одной фразой: «Не мы такие, жизнь такая». Убери эту фразу, многие подумают, что они просто отвратительные бандиты. Здесь то же самое. Но мы добрые. И мы сами над собой смеемся. Авторы прописывают нам нелепые ситуации. Бандит просто не попадет в такую ситуацию. Он решит ее быстрее и по-другому. Поэтому Иваныч у нас немного оправданный, легализованный. Он каждый раз дает Коле второй шанс. Этот человек не хочет возвращаться в те годы. Он просто об этом говорит, вспоминает. На самом деле он давно уже старый шашлычник. Он готов пить коньяк и жарить шашлыки. Не хочется ему ездить ни на какие разборки.

- Понятно, что роль сделала тебя популярным. Но уходить от образа ты собираешься?

- Я не отдавал себе отчета первые года два, наслаждаясь этой популярностью. А потом, когда появились «Джентльмены удачи», когда пошло-поехало, я начал понимать, что «Реальные пацаны» - это флагманский продукт. Но его нужно замешивать с чем-то. Вышли фильмы, спектакли – и я для себя это отпустил. Я не считаю себя заложником Антохи. Я гораздо старше его, умнее. Теперь это для меня одна из любимейших моих ролей. Она мне несложно дается. В этом отношении сложнее тому же Володе, потому что играть человека подторможенного сложнее. И это связывает тебя потом по рукам и ногам. Или тот же Виталий Гогунский – отличный актер, но есть образ Кузи. Хотя он поет шикарно, танцует, на руках стоит. Тут хоть на голову встань, либо надо отпускать и несколько лет давать отдыха. А потом выходить в новом образе. Либо очень много работать над тем, чтобы выходили продукты, продукты, продукты. Чтобы ты стал как Нагиев – не просто Задов, а собирательный образ Дмитрия Нагиева. Либо как Светлаков. Он сейчас гораздо больше, чем проекты «Уральские пельмени» и «Наша Раша». Он очень много работал.

- При этом роль в «Реальных пацанах» уникальный шанс для актера стать популярным!

- Быстрая популярность, быстрые деньги. Быстрое имя. Но в противовес этому возникает вопрос: как уйти от того, чтобы не стать заложником этого образа? Нужно много раз подумать – вписываться ли в эту игру. Либо ты настолько крут, как Кевин Спейси, ты можешь вписаться на пять сезонов в «Карточный домик». И никто в жизни тебе не скажет: а, это чувак из «Карточного домика».

- Многие ребята с ТНТ уходили на другие каналы, но чаще всего возвращались, потому что вне канала не особо что получалось. Ты бы рискнул?

- Да. И сейчас уже есть предложения сериальных и полных метров для других каналов. Это эксперимент, мне это нравится. Быть ведущим – моя мечта детства. Многие возвращаются, потому что не выстреливают, если честно говорить. Моменты, когда ребята с ТНТ пытались сделать другие проекты на другом канале, не имели продолжения больше двух сезонов. А всем важна стабильность. Ты привык нормально жить, залезая в ипотеки и так далее, потом набравшись смелости начать свой самостоятельный продукт, но понять, что тебе грозит два-три года адской работы и безденежье, - нет, в следующий раз. И возвращаются. Либо говорят: я останусь на ТНТ и параллельно буду вести подпольную деятельность по завоеванию большого кинорынка.

- Как ты оцениваешь участие звезд в телепроектах?

- Я только отвыступал в «Без страховки». Для меня это было очень важно. Я не из тех, кто выдумывает историю о том, что это амбиции, что-то новое. Да, это что-то новое. Но я сразу сказал, что пришел сюда уходить от образа. Это Первый канал. Это рейтинги, люди. И это история показать, что Антон Богданов может чуть больше, чем просто косячить на ТНТ. И я с радостью согласился. Я всегда держу в голове, что я не самый лучший. Предложили мне не первому. Сначала предложили Коле, Вове, они оба отказались. Потом позвонили мне. А я не отказался.

- Обычно актеры скрывают такие подробности.

- Я по пять-шесть часов в зале жил. Прошел выпуск, где меня просто засудили, выкинули. Интернет взорвался. Так приятно, что за тебя ратуют люди. Оказывается, гимнастика вообще мое. Мы говорили с Алексеем Немовым, с Антоном Голоцуцковым. Они сказали, что у меня очень хорошие данные. И у меня начало получаться. Это меня подкупило. Мне начали нравиться брусья, перекладина. Я пришел в хорошую физическую форму.

- А ты не занимался до этого?

- Нет, никогда. Смешно видеть, когда люди меняют проект за проектом. Но мне повезло, что мне выпала гимнастика. Если бы меня позвали в танцы, я бы точно не пошел. На лед, возможно, пошел, потому что это адский труд. Мне нравится лед, я люблю кататься на коньках. Люблю хоккей и фигурное катание люблю смотреть. Я бы попробовал. Но все проекты - это фабрика разбитых грез. Там те, кому нужны рейтинги. Либо те, кто в них уже не нуждается. Там профессиональные спортсмены, которые сделали свой огромный вклад в развитие спорта в стране, завоевали золотые медали. И сейчас они почивают на лаврах. Почему бы не заняться шоу? Либо там такие люди, которые уже немного забыты. И вдруг им поступает такое предложение, они с радостью соглашаются. Либо те, кто пытается уйти от образа, как я и Гогунский.

- Появились ли люди, которые тебя узнали по «Без страховки»?

- Мама моя – директор школы. Она говорит: все учителя подошли и сказали, что это шикарно. Я с этими дамами просто пока не пересекся.

- А первая реакция на «Реальных пацанов» какая была у тех же педагогов в школе?

- Там слава богу. Вообще периферия вся приняла. Плохо - только в Перми. Мы из города Березники в Пермском крае. Там приняли на ура, готовы были тут же позвать на День города. А у Перми есть негативный момент, я его называю диагноз «а ну-ка, докажи!». Команда КВН «Парма» не очень любила давать концерты в Перми. Или Смэш не очень любит выступать в Перми. Все идут с таким снобизом: ну, давай, покажите. В Москву же уехали. И как у вас там, тоже сейчас акаете? Тоже в розовом ходите? Ты должен доказать: ребята, я же свой. В итоге, когда концерт дал хороший, доказал, там происходит такое снисхождение: ну ладно, хорош...

- «Реальные пацаны» - для мальчиков или для девочек?

- Это очень пластилиновая история. Это и для мальчиков, и для девочек, и для девочек постарше, и для мам, и для пап. Это очень крутая собирательная модель. Каждый герой тащит на себя одеяло и ответственность за некую аудиторию. Дети – это Володя. Дамы постарше – это Марина Федункив, Иваныч. Девочки – это Зоя-Лера, у которой миллионное количество подписчиков в Инстаграм. Которая ведет диалоги с девчонками, с беременными сообществами. Они ее очень любят. Зоечка, вы такая классная, добрая. Это та же Маша, Валя. На нас ответственность за слой пацанов конкретных. Тут каждый отвечает за свой фронт работ.

- Когда на тебя слава обрушилась — легко справился? Как прошел «медные трубы»?

- С трудом. Было у меня это... Возможно, эта история привела к разводу. И даже не возможно, а отчасти да. Когда ты начинаешь забывать про семью, про близких, это и есть, наверное, вот эти медные трубы. Нет, я об них немного обжегся. И это нормально, я этого не стесняюсь. Некоторые ребята из сериала думают, что рейтинг и статус нашей популярности очень велик. Я понимаю, что они ошибаются. Если не будет молодежной аудитории на мероприятии, лди чуть старше и взглядом не поведут, не посчитают нужным тебя пропустить и скидку тебе сделать или простить тебе обгон через двойную сплошную. И это нормально. Когда ты приезжаешь на «Кинотавр», в твою сторону вообще никто не смотрит. Там оценивают кино, а не ситком. Я себя на место очень поставил на «Кинотавре». Три года назад еще в голове все бурлило, я приехал на «Кинотавр». Я-то их всех знаю, а они-то меня – нет. Отрезвляет очень.

- Ты много времени уделяешь соцсетям?

- Нет. Я в Инстаграме зарегистрировался два месяца назад. Я долго сопротивлялся, потом понял, что за счет него можно двигать наши социальные проекты. Основная программа, послом которой я являюсь, это «Лыжи мечты» - реабилитационная программа для детей с ДЦП. Это горные лыжи. Это такой слайдер, куда крепится наш кривенький ребеночек. И на трех лыжах начинает свои первые спуски с горы с двумя-тремя инструкторами. И через полгода они едут одни и без палок. Не все здоровые люди могут прокатиться без палок. В тонус приходят мышцы, напрягается позвоночник. Ребенок должен себя контролировать, работать над собой. И это классная программа. Семья Белоголовцевых ее привезла в Россию. Стараюсь поддерживать много историй. Нынче лечу в Новосибирск к Фонду «Созвездие сердец». Ребята занимаются реабилитацией детей с ДЦП. Им нужны специальные тренажеры, жилеты, агрегаты, которые мы будем закупать на деньги, которые соберем в течение дня моей торговли лицом. Благотворительность и добровольчество в России находятся на очень скользком пути. Много афер, обмана. Пока мы вынуждены привлекать медийных лиц, которым доверяет народ. Самое главное, чтобы этот человек сам участвовал в этом фонде. Чтобы человек пришел и не делал это за деньги, а чтобы эта медийная личность прочитала про проект, уделила ему время, сходила на собрание с руководством. Чтобы ты начал изучать этот продукт.