Ведущий «Модного приговора» Александр Васильев: «Женщины не хотят переодевать своих мужчин, потому что их уведут на следующий день»

Историк моды Александр Васильев активно колесит по стране – читает лекции. Недавно был в Новосибирске, где с ним встретились журналисты «Комсомольской правды».

- Я не так давно выступал в Уренгое, было -35 градусов, - начал разговор маэстро. - В этот день под Якутском мне сообщили было -71, и я решил в Якутск пока не ехать.

КП:

- Скажите, чем московская мода отличается от провинциальной?

Васильев:

- Сегодня глобализация - во всех городах одеваются одинаково. То, что раньше считался стиль Перми, стиль Челябинска, больше не существует. Потому что, сегодня, даже в Москве живут сплошь провинциалы. Это разбогатевшие выскочки, провиню, которые просто окопались в Москве, но, в них нет ничего московского. Ни говора, особенного произношения, ни стиля одежды. Все одеваются одинаково.

КП:

- Как давно вы ездили в метро?

Васильев:

- Недавно в Москве спускался в метро, потому что, там про меня снимали документальный фильм. Давно не спускался, а в Париже все время езжу на метро. В принципе, в Москве, только потому, что всеобщая узнаваемость, я не спускаюсь. Хотя, по пробкам лучше ездить на метро, чем на машине. Особенно в Москве, где все стоит по полтора часа, не двигается ни туда, ни сюда. У меня были случаи, когда я опаздывал на какую-нибудь важную съемку, я спускался в метро. Но, действительно, женщины начинают отрывать пуговицы и так далее, это не кокетство, им хочется. Сейчас абсолютно у всех мобильные телефоны с фотоаппаратом, поэтому все считают нужным на мобильничек прижаться. Это затрудняет движение - нельзя отказать. Если ей откажешь, она в фейсбуке напишет: «Какой он противный, я к нему всем сердцем, а он говорит, что спешит, и у него нет три минуты на меня». Я так часто с этим сталкивался в прошлом, что теперь никогда не отказываю. Легче сфотографироваться, чем потом читать всевозможные порицания: «Вообще, он мне так особо не понравился вблизи, другое дело издали». Или наоборот: «Вблизи он мне так понравился» и так далее.

КП:

- Какие тенденции наметились сейчас в современной моде? И вообще, кто их определяет?

Васильев:

- Тренды и тенденции приходят к нам от дизайнеров моды. Каждый дизайнер, а их очень много, думает о своем. Но, каждый дизайнер наш современник, вот о чем не надо забывать. Поэтому, все, что происходит в обществе, от отречения Римского Папы и выбора другого, от войны в Сирии, до надвигающейся атомной войны в Северной и Южной Кореи, которая может начаться с минуты на минуту – мы каждый это все понимаем. От кризиса в Европе финансового, до успеха финансового по продаже нефти в России – все это отражается на моде. Потому что, модельеры все смотрят телевизор, читают интернет, они такие же люди. Но, в России неверное отношение вообще к знаменитостям. Мы ставим такую разделительную черту, думаем, что они небожители. Мы считаем, что они там, это все начинается с Правительства. Мы как-то его видим там, мы никогда его не видим вровень с собой. Они где-то там – у нас православие. У нас отношение очень православное ко всем. Там есть «Троица Святая», апостолы, а потом мы где-то такие маленькие. Так же мы относимся к моде. Считаем, что там, где-то в небесах летает Карл Лагерфельд, и, вместе с Альбером Альбазом, Жан Полем Готье – рулит современной модой. А мы должны на рынке потом что-то покупать. Они такие же люди, у них также приходит счет за газ, за свет, за телефон. Они кушают 3 раза в день, ходят в туалет – это надо всегда помнить. Моются, чистят зубы, у них рвутся носки – все тоже самое. Просто у них профессия другая, они занимаются креативной профессией. Профессия другая и мера таланта другая – нужен талант, не только профессионализм. Они рождают тенденции, которые всегда должны отражать современность, тогда она нравится публике. Это как бы подмигивание публике. «Ага, хотите про кризис?» Сейчас тенденция, например, стиль гранж, который у нас в России не примут. Это рваная одежда, то, что сейчас в моде – рваная одежда, одежда в катышках, одежда безразмерная. Ботинки с трещинами, со стертыми каблуками, рваные колготки. У нас не готовы, потому что, так ходили 70 лет. И, сейчас за свои собственные деньги – муж не поймет за «рванинку» столько отдать. А мода такая, так в 90-е годы - вернулся стиль гранж. Черное, серое, очень потертое сейчас в моде - разрушительная сила моды. Поэтому, конечно, не все готовы это воспринять.

Готье сделал последнюю коллекцию, посвященную только Индии. Я всегда говорил – Восток победит Запад. Запад исчерпал себя, потому что мы уже повторили все моды за все годы, а фольклор наш убит. Поэтому, женщины в сари, с кольцом в носу и со всеми украшениями почему-то получают все аплодисменты. Съездил он в Индию, увидел, увлекся и сказал: «Вот оно – я делаю». Он делает, а мы кушаем. Но, это не значит, что будут все так одеваться, кому-то это будет по душе. Почему так много марок? Кто-то пойдет в «Кензо», а кто-то скажет, нет, это не мое, мне в «Макс Мару», пожалуйста. Потому что, каждый пиарит и пропагандирует свою тенденцию – нужны продажи. Поэтому один говорит, все у нас должно быть классическое, другой говорит, нет – все должно быть разрушительное. Третий скажет – все должно быть фольклорное. Победит общественное мнение продаж, а это уже зависит от вас. Каждый дизайнер действует наобум, он не уверен в точности, что то, что он предлагает, будет точно по сердцу клиенту. Он надеется, потому что у него есть чутье, есть финансовые советчики. У него есть пиар компании, они изучают спросы, и они думают. И, все равно, в результате, когда вы приходите в магазин, лучше всего продаются базовые вещи: черные брюки, черные юбки, черные платья, жакеты и так далее. Притом, что специализация этого бренда совсем другая, но, все они делают базу, которая стопроцентна. Черную водолазку купят все, а ту, которая вышита перьями райской птицы – не каждый. Поэтому, база всегда продается, а все что креативно, надо еще подумать. Все зависит еще от финансов. Сейчас в Европе такой финансовый кризис – вы даже не можете себе представить. Вы живете очень оторвано от мира, и до вас эхом доходит. Во Франции несколько дней назад запретили к обращению 500 и 200 евро – как слишком большие банкноты. Это о чем говорит? Франция нам кажется богатой страной – оказалась бедная. Нельзя расплатиться в магазине – запрещено принимать 500 евро. Представляете?! А у нас только такие и есть.

Раньше в Царской России считалось, если мужчина в кафе, в шапке – он татарин, и им прощалось. А сегодня, Азия имеет такое большое влияние на эстетику, на психологию людей, и мусульманство, ислам это такая религия, которая так сильно теснит христианство, как класс. Раньше об этом не было даже речи, а сегодня она теснит. Вы видите, что случилось с Папой Римским? Кто вообще мог подумать, что можно подать в отставку. Ведь, это далеко не только по состоянию здоровья, это давление извне. Но, и как результат – это результат скандалов. Скандалов сексуальных, потому что католическая церковь, в отличии от православной не разрешает священникам вступать в брак. Но они же находят способ, они же люди. Этот способ часто бывает не тот, о чем вы подумали. Дальше, это скандал с его детством. Он был в «Гитлерюгенд», гитлеровской молодежной организации, типа нашего Комсомола. Разницы никакой. Только у нас за это не сажают, за комсомол, газета даже называется «Комсомольская правда» - это никого не пугает. А там это считается очень плохо. Но, и другие финансовые скандалы, связанные с банковской детальностью Ватикана, плюс здоровье, которое пошатнулось. Надо об этом думать, это тоже влияет на атмосферу.

КП:

- Скажите, как Вы относитесь к возникшей в последнее время моде – ходить в прозрачной одежде?

Васильев:

- Раньше никто летом в трусах по улице не ходил, еще семь лет назад. Сегодня девушки ходят по улице в трусах летом. У вас, в Новосибирске девушки тоже так ходят, и это считается прилично – идет она в белых трусах и на каблуках. Это считается – очень даже хорошо.

КП:

- На «Модном приговоре» вы очень активно и эмоционально выступаете, словно актер. Откуда это в вас?

Васильев:

- Я из семьи театральной. Моя мама была актриса, мой дядя был режиссер, мой кузен был киноактером - это очень связано. Моя бабушка была дореволюционной актрисой любительницей. Это, конечно, в крови. Мой отец был знаменитым театральным художником, поэтому я рос всегда в этой атмосфере театра. Не скрою, я даже пытался поступать на актерский. Но, моя мама меня отговорила. Она сначала хотела отдать меня маленьким мальчиком в большой балет, и ее отговорили, сказали, что у меня нет таких природных данных, чтоб стать выдающимся, хотя этого никто не знает в детстве. А стоять всю жизнь в кордебалете с фонарем сзади не так интересно. На актерском такая же история: мама сказала, что ей может быть стыдно, если я не стану выдающимся актером. Все были амбициозны в семье. Но, так как я работаю много лет на телевидении, 45 лет – это очень много. Это такая школа актерского мастерства, я же работаю и с актерами, и с певцами – они учатся от меня, я учусь от них. И, конечно, я научился владеть аудиторией. Я думаю так, как многие и не смогут актеры. Когда к вам на гастроли приезжает театр, чтоб собрать зал, даже в 450 человек, надо много актеров, плюс музыка, декорации, спецэффекты, плюс костюмы. Я в одном костюмчике без всякой декорации, правду скажу – держу зал в каждом городе с маленьким перерывом, а иногда и без. Это тоже выкладывание, но, я получаю от зала очень многое. Я вхожу в раж, получаю огромное удовольствие от реакции зала, от улыбок, от аплодисментов. От смеха даже, потому что, без этого нельзя, о чем бы вы ни рассказывали, для того чтобы людей как бы пробудить к реакции. Когда я вижу унылые лица, такие тоже бывают, я как раз прихожу на их сторону, и пытаюсь их тоже каким-то образом расшевелить.

КП:

- Чего больше в ваших выступлениях – полезных знаний или шоу?

Васильев:

- Вижу ли я себя шоуменом и просветителем? И тем и тем. Для кого-то это шоу, для кого-то просвещение. Ведь все люди приходят за разным, с разным образованием, и с самыми разными потребностями. Это немного как телевидение. Вы ждете на телевидении научный синтез, который рассказывает нам о последних физических достижениях в области астрономии – все переключают. Для этого есть закрытые научные лекции. От публичной лекции мы этого требовать не можем. Она должна носить элемент шоу и развлечения.

КП:

- Скажите, а почему мы видим на ТВ мужчин-стилистов, но не видим женщин-стилистов?

Васильев:

- Стилисты тоже женщины, никто не может понять, потому что мы их не показываем. Это всегда загадочно – стилисты. Они такие же женщины, только женщины обученные, прошедшие курсы часто со мной. Там 7 моих бывших студенток работают, прошедших со мной образование. А есть, которые не прошли. Часто женщины в такой профессии, когда им надо было выживать, и они, никогда ни о каком стиле не думали. Потом они жили в такой местности, где им никто не мог подсказать, что можно что-то исправить.

КП:

- Сколько денег дают участницам и стилистам на подбор гардероба в «модном приговоре»?

Васильев:

- Я не имею право разглашать цены. Стилистам и женщинам в свободном выборе шопинге, выдается одна и та же сумма денег. Многие, приходя в магазин, повторяют свой собственный гардероб, и первое стремление женщины – купить приблизительно тоже, в чем она ходит, но, новое. То есть, она всегда в черном, ей говорят, поменять цвет, а она сразу в черный отдел. Она привыкла к этому, она всегда в брюках – сразу за джинсами бежит. Чего ради? То есть, «привычка свыше нам дана замена счастью она» (А.С. Пушкин). Привычка – великая вещь. Это, действительно, форма счастья. Поэтому, я всем советую: кушать тоже самое по утру, ложиться спать в определенное время. Жить с одним и тем же человеком, встречаться с теми же самыми людьми, звонить тем же самым. Это очень важно. Когда у вас есть какой-то определенный ритм, какие-то особенные привычки – это полное счастье. И, совсем несчастье, когда вам надо все время менять место отдыха, когда надо менять друзей, менять место работы и т.д. Это точно путь к несчастью. Чем дольше вы задержитесь на одном месте, тем счастливее вы будите, на мой взгляд. Я считаю, что счастье в постоянстве. Поэтому, заведите себе кошку, собаку – это счастье. Потому что, надо регулярно кормить, регулярно гулять, и у вас вырабатывается такое, что ваш организм требует. В магазине тоже самое получается. Ей кажется, что она будет счастливой, если она пойдет за тем же, но ей предлагают изменить. Поэтому, многие женщины не довольны выбором стилистов: «Это совершенно не я. Я всегда в розовом, а тут, почему-то в голубом». А допустить, что у нее голубые глаза и розовое ей совершено не подойдет, а голубое ей абсолютно подходит. Большинство женщин России даже не знают, к какому цвето типу они относятся. Они даже не знают, что красное голубогазым и блондинкам вообще нельзя носить, а брюнеткам можно. Они говорят: «А я люблю». Как ей объяснить, что у нее нет вкуса? Надо сначала разобраться, что мне идет по цвету, потом составлять гардероб. И, тогда вы будите всегда элегантная и счастливая. Все будут обращать только на вашу внешность, а не на фигуру, мы же не можем жить только сексом. Если вы обращаете внимание только на фигуру, значит, вы стремитесь только к сексу. А если вы стремитесь к чувствам, надо обратить внимание на лицо, а не на попу. Понимаете разницу?!

КП:

- Как и где одеваются модные люди?

Васильев:

- Во многих городах те же магазины: «Ашан», «Зара», «Макс Мара», «Кензо», «Етро». Угги везде продаются, китайские «дутики» - везде, турецкий трикотаж – везде. Глобализация выражается в том, что ассортимент перестал быть индивидуальным. Если нет тех, кто идет из личностей, я не говорю про бомжей, они оригинально одеваются, публичных личностей, которые идут на перекор стихии и оденется так, что вы скажите: «У нас есть Марь Ивана телеведущая, она всегда в лиловой шляпе, или фиолетовой вуалетке. Мы ее всегда знаем, потому, что у нее такой зонтик и такая такса. Еще у нас есть Петр Петрович, такой оригинал – всегда в цилиндре ходит в любую погоду, и у него бобровый воротник». Рината Литвинова, Эвелина Хромченко, Надежда Бабкина – это иконы стиля. Была Гурченко, но, она умерла. Была Плисецкая, еще жива, но, уже в этом списке нет.

КП:

- Кого можно назвать стильным мужчиной среди россиян?

Васильев:

- Иван Ургант: рост, вес, костюм, бабочки, пятидневная щетина, жесты, стилизация. Галкин, очень всегда хорошо одевается. Женщины не хотят переодевать своих мужчин, потому что их уведут на следующий день. Все живут в ритме – плохонький, да свой. И, они предпочитают его холить и лелеять, но, не переодевать. Потому что, как только он переоденется, на него будут сразу брошены дурные взгляды сотен тысяч озабоченных женщин, неблагоустроенных, а таких, в основном у нас и встречаешь. Женщины просто не подают в суд на своих мужчин, а мужчины все время на своих женщин, потому что, они полигамны ищут адюльтеры, и им нужен повод для того, чтоб уйти из дому. Например: «Дело в том, что Зина моя плохо одета. Так бы никогда ей не изменял. А вот Лариса – это другое дело: мини, гипюры, люрексы».

КП:

- Что для европейцев «русский фильм»?

Васильев:

- В начале декабря прошлого года я гастролировал неделю по большим городам Германии с моно спектаклем «Секс и мода». Я был в Берлине, в Гамбурге, в Ганновере, во Франкфурте и Дюссельдорфе. Везде собирал залы от 300 до тысячи человек. Это, были, конечно, беженцы из России. Иногда немцы, иногда евреи, русские, украинцы и прибалты. Дамы приходили очень разодетые и покупали очень дорогие билеты. Это уже не первая гастроль, а третья моя гастроль, до этого я гастролировал с «Загадкой Коко Шанель». Главные 2 направления русского стиля, который на Западе очень используют: «Анна Каренина» и «Доктор Живаго», они так и называются. Это зимние стили. «Доктор Живаго» - это большие папахи, каракульча, темные вещи. Стиль немножко гражданская война – русское милитари. «Анна Каренина» - это соболь, жемчуг, бриллианты, кружево. Роскошь петербургского двора. Причем, у нас в стране оба эти тренда не эксплуатируются, потому, что мы не додумались. Мы даже не эксплуатируем Чайковского, который во всем мире просто хит каждого декабря. Мы не тем гордимся, на мой взгляд.

КП:

- Когда покупаешь одежду, на какие бренды стоит обращать внимание?

Васильев:

- Бренд вовсе не определяет качество товара. Бренд – это просто этикетка, которая просто пришита либо спереди, либо сзади. Но, не надо думать, что это всегда 100 процентная гарантия – не всегда. Есть с непререкаемый репутацией, например, «Хермес», который очень заботится о качестве, но, и цена у них, конечно, немножко запредельная.

КП:

- Почему на мировых подиумах не российские дизайнеры не выступают законодателями мод?

Васильев:

- В России очень много дизайнеров. Только на неделе российской и московской моды больше ста участников. То есть, самих дизайнеров много, и они не плохие. Но, пока у них нет никакой возможности на мировой рынок, потому что, к России негативное отношение. Чтобы полюбили моду, должны полюбить эстетику страны. А эстетика страны, это ее питание, это ее речь, это ее культура общения с людьми. Это ее архитектура, это ее интерьер, это ее дизайн. У нас даже дизайна нет в стране. Как выяснилось – дизайнеров нету. У нас есть декораторы, которые могут из других чужих предметов мебели создать интерьер. У нас в России даже нет дизайнеров мебели. Есть те, которые могут скопировать иностранную, а вот создать концепцию нет. Или, например, кто могут придумать очки дизайнерские. Такая простая вещь, у нас ведь только итальянская оправа. Мы не можем. Но, умеем купить хорошо. У нас очень хорошие продажи. Все западные бренды у нас очень хорошо продаются. Это на мой взгляд. Хотя в России, есть очень способные дизайнеры. Сегодня продажи номер один – это Кирилл Гасилин. Дизайнер, который получает самые большие обороты от массового предопарте российского, но, тоже производство в Китае, иначе бы не выжил.

КП:

- Но почему мы шьем-то в Китае?

Васильев:

- Потому что в России разучились шить. А если шьют, то, за такие деньги, что получается невыгодно, нерентабельно. У нас же сразу хотят, платите 300 тысяч, пожалуйста, и тогда нельзя продать.

КП:

- И последний вопрос - что такое стиль?

Васильев:

- Секрет стиля в эстетической концепции видения окружающего мира, возможности отсекать лишнее. И, только тот человек, который умеет не добавить, а снять, не надеть что-то лишнее, ограничить себя. Я думаю, что чувство стиля, это возможность самоограничения человека.

Вы можете подписаться на самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" на нашей страничке в iTunes