Кыргызстан
+12°
Boom metrics
Сегодня:

Писатель Захар Прилепин: «Если бы была возможность писать доносы, сегодня их писали бы тоннами»

О воспитании детей, Уго Чавесе, российских миллиардерах и скандале в Большом театре

Фото: Иван ПРОХОРОВ

В прямом эфире радио «Комсомольская правда» писатель Захар Прилепин обсуждает с нашей ведущей Еленой Афониной последние новости и рассуждает о людях со сверхдоходами и воспитании детей.

Афонина:

- Программа «Картина дня». Говорим о важнейших событиях. С нами в студии наш гость и эксперт – писатель и лидер группы «Элефант» Захар Прилепин.

Прилепин:

- Добрый вечер всем.

Афонина:

- Захар, какая новость из последних лично для вас стала самой яркой и резонансной?

Прилепин:

- Я человек, живущий не в новостном режиме. И вообще стараюсь избегать этой повестки дня. Но в силу того, что находишься в предлагаемых обстоятельствах, пока не убежал в свою деревню, я какие-то вещи вынужден услышать. Если говорить о международном положении дел, меня огорчает все, что происходит с Уго Чавесом. Лично меня коснулась новость, что одна из актрис театра Гоголя подала в суд на Кирилла Серебренникова, главного режиссера, и на спектакль «Отморозки», который сделан по моему роману «Санька». Иск о проверке на экстремизм. Это меня крайне позабавило.

Афонина:

- Коль заговорили о культуре. Все мы следили за ходом расследования покушения на Сергея Филина. Сегодня прошли обыски у предполагаемых преступников. Следите за скандалом?

Прилепин:

- Я только сейчас услышал об этой истории. Разобраться в этом пока крайне сложно. С нашей стороны было бы несколько странно – делать какие-то выводы. Но то, что мне первое пришло в голову, это две вещи, скорее, философского толка. Одна мысль, посетившая меня, что люди искусства, люди из числа интеллигенции очень часто себя отделяют от народа. Якобы их страсти куда более изысканные, интеллект их не позволяет им совершать дурные поступки. На самом деле мой опыт наблюдения за людьми из мира простонародья и мира интеллигенции никакой разницы в этом смысле не может обнаружить, потому что то же самое зверство, те же безумные, ничем не оправдываемые поступки, те же зависть, подлость, склочность. Это проявляется где угодно. Мы сегодня очень любим рассказывать про ужасы сталинизма, но, глядя на все, я думаю, что если бы была возможность писать доносы, сегодня писали бы доносы просто тоннами. Все бы друг друга топили неустанно. Другая мысль – вот эта наша идеология успеха, даже религия успеха, которая у нас главенствует последние двадцать лет так или иначе, тоже является постоянным импульсом для людей, чтобы совершать поступки, выходящие за грани разумного. Быть успешным и идти по головам – это нормально. До того люди накручены, что они могут совершить поступки, выходящие за пределы человечности. Я не утверждаю, что в данном случае это так.

Афонина:

- Людей этот скандал взволновал только потому, что методы решения проблем были чудовищные. Большой театр, все так возвышенно. А сталкиваются с таким методом решения. Ну пуанты к полу прибьют, ленточки подрежут.

Прилепин:

- А то и стекла насыплют.

Афонина:

- А кислотой в лицо – это уже перебор.

Прилепин:

- Это перебор. И тапочки прибить – перебор, и стекла насыпать – перебор. Но я не рискнул бы точно дать ответ, что за этим стоит. Может быть, равность, а может быть, деньги. А может, нам предлагают ложный выход. А может, там такие разборки, чьей реальной подоплеки мы не узнаем никогда.

Афонина:

- Перейдем к следующей новости. Не везет театру на Таганке. Нынешний его руководитель Валерий Золотухин тяжело болен и сказал, что не может далее выполнять свои функции руководителя. Захар, прокомментируйте новость о театре на Таганке. Вы там давно были?

Прилепин:

- Бывал я давно, еще в прошлые времена. Видите, какие страсти происходят на Таганке. Я скажу вещь кощунственную, наверное. С одной стороны, идея, чтобы Юрий Петрович Любимов сделал там юбилейный спектакль, наверное, прекрасно. Наверное, это было бы логично. И вообще, какой удивительный человеческий образец: вышел из комы и опять готов работать, ставить спектакли. Его просто нужно изучать как физический объект. С другой стороны, этот взрыв, эту революцию в театре совершили в 60-е годы люди молодые. Нужно об этом помнить. Дай бог здоровья и Юрию Петровичу, и Валерию Сергеевичу. Но какую-то здравую и разумную ротацию кадров, с учетом интересов и иерархии, производить необходимо. С Костей Богомоловым у нас сложные отношения, он пишет периодически припадочные статьи по моему поводу, но вообще он талантливый парень, я был бы совершенно не против, если бы он занялся театром на Таганке. И вообще поколение людей 30-40-50 – они должны прийти со своим видением, со своей яростью, со своим креативом.

Тут необходим какой-то волюнтаризм. Так много интересов в каждом театре, так много корифеев там работает, что с ними не договоришься. Они обязательно выберут самую нейтральную фигуру, которая им всем не будет мешать. Но это останавливает наше развитие. Это тупик для театра.

Афонина:

- Назначение Сергея Безрукова ответственным аж за три театра в Кузьминках – это вам как кажется? Все хорошее расхватали, ему что осталось, то и взял? Три разные труппы: драматическая, балетная и камерный театр. Они все в одном здании культурного центра в Кузьминках.

Прилепин:

- Это хотя бы в одном месте. И то хорошо. Ему досталось вот это, зато сразу три.

Афонина:

- Переходим к новостям. Нас интересует судьба российских сирот. Генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Чайка посетовал, что органы опеки отдают предпочтение зарубежным усыновителям. А нашим не достаются дети?

Прилепин:

- Пункт первый. Касательно усыновления детей за границей. Еще одна непопулярная вещь сегодня. Я разделяю в данном случае позицию «Комсомольской правды». Я категорический противник этой передачи детей. И нахожу все это не то что вульгарным, а даже кощунственным, все эти разговоры о том, что у нас гибнет 19, а там 2. Я даже не понимаю, как это люди произносят. Потому что этих двоих мы тоже отдаем за границу. Если уж наша либеральная интеллигенция так любит говорить про слезинку ребенка, как же они двух детей, которых убьют там наверняка, их туда тоже сплавляют? У меня в голове это просто не помещается. Для меня дети, равно как земля, география нашего пространства, люди, на ней живущие, это вещи, которыми не торгуют в принципе, которые не могут перемещаться ни при каких условиях. Это просто априори святые вещи. И об этом речь вести незачем. Потому что в России много людей, которым так или иначе тяжело. Есть люди, которые пьют, есть люди, которые сидят на наркотиках. Есть инвалиды, за которыми никто не ухаживает. Давайте все переедем в другую страну. Давайте все усыновимся. А еще мы плохо ухаживаем за своей землей. Давайте отдадим ее Китаю и Японии. Вообще у нас все не так. Ну в чем дело-то? Я не понимаю, почему об этом идет речь. Мне кажется, что это не тема для обсуждения в принципе.

Обсуждать можно все, что угодно. Можно обсуждать – убивать ли своих родителей, если они болеют. Но мне кажется, это не та вещь, о которой стоит устраивать общественную дискуссию. Дети родились в России от российских родителей, они должны здесь жить. И мы должны исправлять государство для того, чтобы они могли здесь жить нормально.

Афонина:

- Вот судьба конкретного ребенка – Кирилла Кузьмина, брата погибшего в США Максима Кузьмина. Его биологическая мама должна была бы быть той женщиной, которая вернет себе сына.

Прилепин:

- А она устроила пьяный дебош в поезде.

Афонина:

- Даже Астахов, который ратовал за то, чтобы воссоединилась семья, сказал: знаете, надо социальным работникам поработать с Юлией Кузьминой, иначе она еще не одного сироту родит.

Прилепин:

- У нас ведь, кроме этой мамы, есть другие женщины, которые хотели бы усыновить этого ребенка. Грамотная социальная работа по этому вопросу нашла бы родителей для всех детей. Через «Комсомольскую правду», через «МК», через телевидение - мы всех бы усыновили без проблем.

Афонина:

- А чего не хватает для того, чтобы люди начали задумываться о том, чтобы усыновить ребенка?

Прилепин:

- Достаточно косная и медленная государственная машина, которая крайне не желает делиться деньгами, жилищным пространством, дотациями с людьми. Им вообще непонятно, зачем им на это выделять какие-то деньги. Есть закон, рифмующийся с этой историей, закон о выделении земельных участков для многодетных семей. Девять из десяти губернаторов не выполняют этот закон. Закон принят. Он везде саботируется. Потому что им непонятно, зачем это делать. Какие-то многодетные семьи сидят в своих двушках и пускай дальше сидят. И все будет саботироваться. Потому что медленная и косная государственная машина, настроенная на потребление властными чиновниками всех этих ресурсов, а не на распределение.

Афонина:

- Когда появился ответ «акту Магнитского» с российской стороны, звучали реплики из США: нам российские дети не нужны, мы будем усыновлять из Белоруссии и Украины. У нас как складываются отношения с Украиной? Там восточная часть с западной все время не соглашаются, в таможенный союз не хотят вступать…

Прилепин:

- Совершенно очевидно, что не может быть в нынешней Украине такой межумочной позиции. Если ты не пойдет на восток, значит ты пойдешь на запад все равно. Надо помнить, что Западная Украина в меньшинстве по отношению к Восточной. Она и в территориальном, и в человеческом, и в промышленном, и во всех других смыслах. Януковичу нужно совершить этот мужественный поступок, а потом все это перемелется. Он же не в состав России вступил. Пошумят, подерутся.

Афонина:

- Прозвучал тонкий намек со стороны Путина по поводу того, что движение рабочей силы у нас будет свободным только в рамках Таможенного союза. У вас есть знакомые украинцы?

Прилепин:

- Конечно. У меня и на Западной Украине есть много знакомых, и друзей есть много. Я думаю, что наша дружба заставляет выводить за рамки какие-то вещи, которые мы не обсуждаем. Но какая успокоенность общего раздражительного фона происходит. Мои отношения с товарищами десять лет назад и сейчас - другого толка. Они стали немножко спокойнее.

Афонина:

- Никто не требует от вас говорить на украинском языке?

Прилепин:

- Ну нет. Во Львове бывают такие ситуации, что люди отказываются понимать. Причем понимают. Но это их проблемы.

Проблема Украины в том, что, по моим наблюдениям, украинцы сами не верят в единство своего государства. И в приватных беседах представители украинской западенской и прорусской интеллигенции говорят, что страна имеет все шансы развалиться. Потому что они даже не чувствуют родства между собой, какое в России совершенно очевидно между жителей Архангельска и Астрахани, Калининграда и Владивостока. Украина может распасться. Кроме прочего, мне втайне один серьезный человек сказал, что влияние России в Восточной Украине настолько велико, что его уже не переломить. Там такое количество русского бизнеса, там столько всего принадлежит русским, что это все проиграно. Я цитирую.

Афонина:

- Саакашвили сказал, когда приехала наша делегация проверять их алкогольные напитки: вы чего хотите, вон на Украине все уже скупили русские, теперь они к нам едут, чтобы у нас то же самое делать.

Новость о судьбе Уго Чавеса. Официально признали, что его здоровье ухудшилось.

Прилепин:

- Безусловно, мир должен развиваться разновекторно. Мир не может быть един и окрашен в единый цвет. И Чавес с его осью добра и с его попыткой выстроить другой вектор развития политического и экономического, его помощь тайная и явная Фиделю Кастро, все это вызывало во мне исключительно одну симпатию. Если весь мир и вся Латинская Америка будет проамериканская, ну что это?

Кроме всего прочего, убежденность нашей либеральной интеллигенции в том, что если убрать Чавеса, Фиделя Кастро, там настанет полный рай и благоденствие, это полная ерунда. Я был на Кубе, я много общался с интеллигенцией. Они прекрасно отдают себе отчет, что этого не произойдет. Давно уже мифология о том, что капитализм надо разрешить, и там все будет прекрасно, она не работает. Эти страны уйдут из первого ряда ньюсмейкеров как таковых. Вообще из первого ряда стран, которые создают повестку дня – политическую, культурную, какую угодно. Они потеряют свое лицо – необычайное, яркое, удивительное. Потерять свою пассионарность. Нам будет не на что полюбоваться даже.

Афонина:

- Кто еще сможет чуть ли не по целому дню выступать в прямом эфире с пламенными речами…

Роман Абрамович вылетел из первой сотни списка Forbes. Есть клуб миллиардеров, которые добровольно соглашаются после ухода от дел большую часть своего состояния отдать на благотворительность. Всего их 105 человек. Зачем это надо российским миллиардерам? Влияет ли на отношение россиян то, что человек готов тратить деньги на благотворительность и свои капиталы пускает еще на что-то, помимо прибыли?

Прилепин:

- Не скажу, что из-за этого нужно относиться к россиянам плохо. Безусловно, в России существует колоссальная всенациональная неприязнь, охватывающая 90 % населения, к людям со сверхдоходами. В том числе и потому, что люди за последние 25 лет не замечали желания этих людей из списка Forbes и прочих списков тратить свои доходы на развитие российской экономики. А то, что кто-то по истечении какого-то срока времени начинает заниматься благотворительностью, здесь можно строить только догадки. Я думаю, что человек с возрастом вдруг начинает понимать, что строчка Лермонтова «есть Божий суд, наперсники разврата» имеет не метафорический, а прямой смысл. Что есть Бог, есть ад, и есть все шансы туда угодить. Люди могут даже не думать таким прямым текстом. Но в любом случае хочется думать, что могут свою душу таким образом уберечь. Потому что, что греха таить, думаю, в биографии каждого нашего богатого человека такое количество самых разных странных темных дел, что их хватит на сто самых страшных судов.

Афонина:

- Свою душу уберечь или душу детей, которые на тебя смотрят? Тот же Потанин сказал, что своим детям миллиарды оставлять не будет. Вот деньги на то, чтобы учились, лечились, на большее не надо. О будущем человек думает или о своей душе?

Прилепин:

- Это рациональный подход, что он так думает о детях. Достаточно 10-15 лет, когда твои собственные дети растут. Я сам по себе по сравнению с ними человек просто нищий. Это несоизмеримые космические величины. Но и я даже понимаю, что чем больше даешь детям, тем сложнее ты делаешь им жизнь. Потому что ты лишаешь их мобильности, пассионарности, активности. Ты какие-то вещи им преподносишь, и они уже не понимают, чего они стоят. Эти люди, глядя на своих детей и внуков, понимают, что они лишили их человеческого развития. И это нормальный, разумный, реальный шаг. С другой стороны, они оставляют им столько, что эти дети, даже если они лягут на печь и не встанут, тоже не погибнут.

Афонина:

- Вы же многодетный отец? Самые непомерные требования, которые один из ваших детей вам выдвинул?

Прилепин:

- Никогда этого быть не может. Это вообще исключено. У них и так достаточно много всего есть, чего у меня не было в детстве. Но они никогда ничего не просят. Им даже в голову не приходит.

Афонина:

- Дорогостоящий автомобиль с Женевского автосалона точно не попросят?

Прилепин:

- Мне бы себе накопить на него.

Афонина:

- Вы машину водите?

Прилепин:

- Я две машины вожу одновременно. Дети видят, что папа водит. И тоже сядут за руль. Старшему сыну 14 лет. Пока вопрос не стоит о том, чтобы купить кому-то машину.

Афонина:

- Не балуете их так, чтобы прямо…

Прилепин:

- Совсем не балую. Наоборот, они живут у меня, например, дети не имеют телефонов до какого-то возраста. Старший сын в 12 лет получил самый модный телефон. А тем, которым 7-8 лет, у них нет и они не спрашивают про них. Компьютер один дома, им пользуются час в день. У нас все строго.

Афонина:

- По расписанию?

Прилепин:

- Когда папа и мама разрешат. Когда они не в секции по боксу и по борьбе, когда они не занимаются синхронным плаванием и рисованием, тогда они могут. Все у нас весьма по-спартански построено.

Афонина:

- Сколько денег вы планируете потратить на подарки к 8 марта? Средний россиянин планирует потратить порядка 6 тысяч рублей.

Прилепин:

- Я думаю, что сумма будет больше. 8 марта я начал жить со своей женой. У нас сейчас пошел 17-й год совместной жизни. Для меня это праздник втройне.

Афонина:

- Спасибо!

Вы можете подписаться на самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" на нашей страничке в iTunes