Кыргызстан
+9°
Boom metrics
Сегодня:

Аркадий Арканов: «Есть две степени свободы. Одна - я делаю что хочу. Вторая - высшая - я не делаю того, что не хочу»

О запрете курения, современной сатире, русском мате и футбольных легионерах [аудио]

Фото: Ирина РОМАНОВА

Аркадий Арканов пришел к нам в гости на ТВ КП

Аркадий Арканов пришел к нам в гости на ТВ КП

Фото: Марина ВОЛОСЕВИЧ

Наш ведущий Александр Яковлев в эфире радио и ТВ КП обсудил с замечательным артистом, сатириком Аркадием Аркановым события прошедшей недели и поговорил с ним за жизнь и потравил анекдоты.

Яковлев:

- У нас сегодня замечательный гость – писатель, сатирик, драматург Аркадий Арканов. Спасибо, что пришли.

Арканов:

- Спасибо, что пригласили.

Яковлев:

- Аркадий Михайлович, какое событие в 2013-м вам показалось самым любопытным?

Арканов:

- В 2013-м или в 2012-м?

Яковлев:

- Уже в наступившем, 2013-м.

Арканов:

- С одной стороны, любопытные всякие события уже успели за эти почти три недели пройти. С другой стороны, и грустные. Потому что в последние 2-3 дня все говорят только о покушении на Деда Хасана. Куда ни кинете взгляд – в газету, в интернет – все это главное сейчас. Но сам факт, конечно, что в центре Москвы, неважно кого, криминал ты, не криминал, но тебя в столице, в самом центре грохнули. Это ужасно, конечно. И дальше, вдогонку с главным балетмейстером Большого театра. Человек подошел, плеснул ему кислотой в лицо. Это из таких, из отрицательных моментов. Что-то надо делать, потому что это становится… Знаете, каждый выход на улицу уже становится, у меня такое впечатление, небезопасным, приходится оглядываться. Не обязательно в мой адрес. Просто ему захотелось. У нас же есть и такие люди: а ну-ка, если я плесну. Бам! Ну и хорошо, забыли об этом.

Я до сих пор не могу понять этого ажиотажа, этого напора наших думских деятелей по поводу антитабачного закона. Я не призываю к курению никого, я врач по образованию. Я знаю, что есть люди, которым это нельзя, это вредно. Но в то же время давайте будем объективны, есть масса людей, которые курили, курят и доживают до 90 с лишним лет, а кто и больше, и на них это не отражается. Меня в данном случае волнует только одно. Что человека курящего унижают в его достоинстве по отношению к человеку некурящему.

Яковлев:

- Аркадий Михайлович, на этой неделе стал известен размер штрафов, которые будут вынуждены заплатить люди, закурившие в общественных местах – в кафе, ресторанах, на остановках общественного транспорта. Но я хотел бы вернуться к этой череде нападений, покушений, убийств вернуться. Дед Хасан – криминальный авторитет, главному балетмейстеру блеснули кислотой, до этого мы обсуждали страшную смерть нашей коллеги Ирины Кабановой. Это просто такое совпадение или это не просто совпадение, наше общество меняется в худшую сторону, становится злее? Или, может быть, просто больше психов на улицах появляется? Что объединяет все эти трагедии?

Арканов:

- Так однозначно сказать, что появляется больше психов на улице, я не могу. Но если они и появляются, то это результат все-таки времени. Это время делает из нормальных вроде бы людей психов, многие становятся неадекватными в своем поведении. С другой стороны, у меня все время ощущение, что вместо того, чтобы найти в правительственной, законодательной деятельности нечто главное, на что направить все усилия разумных людей, мы занимаемся какими-то второстепенными, с моей точки зрения, проблемами. В каком смысле второстепенными? Я понимаю, закон «антимагнитский» был принят в Штатах. Можно ответить и по-другому. Это получается, как в старом анекдоте: а зато у вас негров линчуют. Ответить больше нечего. Вдруг решили запретить Соединенным Штатам усыновлять детей-сирот и инвалидов. Один депутат грамотно сказал: да, 100 тысяч усыновлено инвалидов, детей-сирот в Америке. Умерло 19 человек из 100 тысяч. Что, у нас не умирают дети? Умирают тоже. Но 19, их же не убивали специально. 19 человек. Как можно из этого строить картину, как можно запрещать? Это игра какая-то началась. Сейчас за то, что ты усыновишь кого-то, тебе дают 1 миллион 250 тысяч или 1,5 миллиона. Слушайте, у нас каждый пятый за эти деньги усыновит, кого хочешь. А что будет дальше, никто не знает. Вот что страшно.

Для меня всегда был процесс усыновления. Да, государство платит материнский капитал за рождение второго ребенка и т.д. Согласен, это стимулирует в какой-то степени. Но я хочу усыновить, допустим, ребенка, потому что в силу медицинских обстоятельств, в силу других у меня нет детей. Если я взял его, то ко мне нужно относиться так, как будто у меня родился ребенок и я получил эту государственную помощь 250 тысяч. Но почему за усыновление мне должны давать 1,5 миллиона? Я не против, да хоть 10 миллионов давайте, надо все-таки разумно подходить к этому.

Яковлев:

- Пару минут назад вы сказали: это время. Когда говорили о том, что люди меняются, убийства у нас происходят еженедельно и уже ежедневно. Что вы вкладываете в понятие «это время»?

Арканов:

- Вы знаете, у меня ощущение некоего разлада, как это ни странно, общественного разлада. Возьмем пазлы. Когда вы всё складываете, у вас получается картина. Но когда вы не можете ничего сложить, то они все лежат в беспорядке, непонятно, что, откуда, куда. И тут возникают разные идеи: давай-ка, мы попробуем это сюда поставить. Что-то не получилось. Давай по-другому. А нормального, разумного подхода нет. Сейчас, с моей точки зрения, время очень зыбкое наступило. Я считаю, что оно наступило по нескольким причинам, но основная из них, что к понятию так называемой свободы и демократии государства, народы многие идут десятилетиями и столетиями. Но если в нашей стране официально до 90-го, пока распался Советский Союз, не было демократии и свободы, то после 90-го она появилась в самых худших своих проявлениях. То есть у меня есть такая формула, что есть две стадии свободы. Одна свобода это стадия только что освободившегося раба, она определяется формулой: что хочу, то и делаю. Вторая стадия, до нее нужно дожить, и не одному поколению. Она определяется другой формулой: чего не хочу, того не делаю. Вот истинная свобода личности. Сейчас мы все-таки еще на первой стадии. И то, что мы сейчас называем бизнесом, хотя слово это было еще 25 лет назад вообще под запретом… Я помню, когда дочь одних моих знакомых выходила замуж, то мама ее сказала: как ты можешь за него выходить замуж, он же бизнесмен. Это было ругательным словом. А сейчас слово «бизнес» у нас определяет всё абсолютно. И, как это ни странно, целое поколение людей, и уже, наверное, не одно, выросло в этом. И общечеловеческие понятия как-то, к сожалению, отходят на второй план. Все боятся этого слова «стагнация». Говорят, что стагнация при Брежневе была. Я понимаю, была стагнация, но стагнация - все-таки это не самое плохое слово. Применительно к той стагнации, которая была во времена Брежнева, это плохо. Но меня гораздо больше прельщает стагнация с точки зрения постоянного чего-то, нормального и хорошего. Чтобы общество успокоилось и начало нормальную повседневную, спокойную жизнь. Понимая, что, кроме того, что сегодня можно быстро-быстро (неважно, какой ценой) что-то заработать, что можно эту же сумму заработать и постепенно. У американцев, кстати, есть замечательная пословица. Если ты идешь по лестнице, то старайся на каждую ступеньку вверх по лестнице. Потому что если ты будешь пытаться через две, ты порвешь брюки.

Яковлев:

- Аркадий Михайлович, вы как врач, доктор поставили диагноз, и не совсем приятный, надо сказать, для нашего общества.

Арканов:

- Может быть, я ошибаюсь.

Яковлев:

- А что делать тогда, что пропишете, какой рецепт дадите всем нам?

Арканов:

- Если бы я знал точно, какой нужен рецепт, я бы, наверное, сейчас выдвинул бы свою кандидатуру на пост президента. Но дело в том, что я никогда в политику не влезал и всегда оставался самим собой. Рецепт? Знаете, как это ни странно, нужны в нашей власти люди, которые… Знаете, как музыкант. Музыкант любит музыку, он может жить плохо, но он сочиняет музыку. Если он талантливый, то музыка замечательная, она все равно достигнет уха человека. Как поэт сочиняет поэзию, как писатель пишет замечательные романы. Не всегда получая за это деньги и не думая об этом. Вот точно так же люди, стоящие у власти, должны думать о своей стране. Для этого они родились, чтобы понять все особенности этой великой страны, чтобы понять особенности нашего народа, чтобы жить их интересами, жить интересами этой страны и народа, быть такими же, как они. В хорошем смысле этого слова. Или подтянуть их под что-то. Или представить себе, что достаточно высокий уровень, если ты не дотягиваешь, то сам должен подтянуться.

Когда-то меня спросили, учитывая мое медицинское образование: а какие лекарства вы обычно в аптеке покупаете? Я говорю: чаще всего, если голова болит. Других нет, я покупаю то, что есть. Но я доверял бы лекарствам и покупал бы при одном условии. Если бы я точно знал, что я покупаю, условно говоря, пенталгин или пирамидон, и я точно знаю, что такой же пенталгин и пирамидон в случае головной боли принимает президент или премьер-министр. Но я уверен в том, что вышестоящие принимают другие лекарства, которые хорошо действуют.

Яковлев:

- Вы говорите о власти, а ваше отношение к нынешней власти каково? Ведь большинство поддерживает Путина, но мы видим много недовольных.

Арканов:

- У нас много разных партий, и каждая партия вроде бы свою программу имеет. Но они просто называются по-разному. «Единая Россия», Компартия, партия Жириновская, «Справедливая Россия», они отличаются только названиями. Потому что почитайте программу: Россия должна быть свободной, богатой, народ должен жить хорошо, пенсионерам нужно оказывать содействие материальное и помощь, инвалиды должны быть обеспечены, дети-сироты… В каждой партии это есть. Вы не найдете ни одной партии, которая бы сказала: а я хочу вот так. Я когда-то сказал: проголосую двумя руками за человека, который в своей программе первым пунктом скажет, что если я приду к власти, первое, что я сделаю, соберу богатых людей России и скажу им: господа, товарищи, друзья, коллеги (как угодно), сколько у нас осталось ветеранов и участников Отечественной войны, в том числе инвалидов. По пальцам пересчитать. Сколько осталось уже очень возрастных, чрезвычайно больных пенсионеров, которые прожили жизнь и отслужили своей стране. Тоже по пальцам. Так вот, дайте этим богатейшим, многие из которых входят в «Форбс» как самые богатые люди. Ну сколько нужно инвалиду Отечественной войны сейчас, для того чтобы он нормально себя чувствовал? Да приносите ему, только не через фонды, где всё разворуют, каждый месяц хотя бы 500 долларов из тех сумм миллиардных, которые у вас есть. Если не вы, то ваш посланник должен постучать к нему в дверь. Если бы он это сказал, я бы за него две руки поднял. Я за конкретику в данном случае.

В этом смысле меня не очень радует то, что у нас сейчас называют оппозицией. Знаете, у меня такое ощущение, что вся оппозиция, всякие контрвыпады в адрес правительства, в адрес той же «Единой России», они базируются на том, что вот ты, брат, занимаешь не свое место, я должен на этом месте быть. Идет борьба за место, а не за Россию. Вот в чем весь ужас. Это моя точка зрения.

Яковлев:

- Геннадий, добрый вечер. Откуда вы нам дозвонились?

- Из Красноярска.

Арканов:

- Город, в котором у меня самые лучшие годы детства прошли.

Геннадий:

- Я с глубоким почтением отношусь к вам. У меня такое предложение. Предложите каждому депутату, кто написал закон, усыновить ребенка-инвалида.

Арканов:

- Я бы поддержал такое предложение. Просто я очень боюсь одного. Ну да, обяжут. Все депутаты примут по такому ребенку-инвалиду. И кто будет потом с ним заниматься, с этим ребенком? Депутат останется депутатом, а ребенок-инвалид останется инвалидом. Вот в чем весь фокус. Никто же не возьмет его и не будет к нему относиться как к родному. Вот чего я боюсь. Я так я бы, конечно. Вот если бы кто-то из депутатов поднялся в Думе и сказал: я первый берусь усыновить такого-то конкретного ребенка и призываю вас, уважаемые господа, сделать то же самое. Я бы приветствовал это, если это искренне.

Яковлев:

- Я хочу вернуться к теме курильщиков. Штраф за курение в общественных местах составит 3 тысячи рублей. Об этом сообщил Сергей Железняк, вице-спикер Госдумы, представляющий «Единую Россию». Надо сказать, что это поправки в принимаемых антитабачный закон, он был принят в первом чтении. Курение будет запрещено на расстоянии 10 метров от зданий школ, вокзалов, метро, аэропортов, курение на рабочих местах также будет запрещено и т.д. Надо сказать, что помимо запретов на курение в общественных местах этот закон включает в себя запрет на размещение сигарет на витринах, запрет на благотворительность для табачных компаний и ряд ограничений на рекламу и сбыт табачной продукции.

На сегодняшний день в России не существует законов, по которым человека можно было бы оштрафовать за курение в общественном месте, хотя в большинстве цивилизованных стран подобная система существует.

Арканов:

- Правильно, существует. Я в одном только могу согласиться. Да, я понимаю, что табачный дым может человека некурящего раздражать, действовать на него. Но я или кто-то как курильщик ничуть не ниже по своему достоинству, чем тот, который не курит. Некурение еще не есть превосходство надо мной. Так же, как и умеренное потребление алкоголя.

Яковлев:

- Вот мы сидим напротив друг другу, вы курите, я – нет. Я же на ваше здоровью никак не влияю тем, что не курю. А если вы курите, вы отрицательно влияете на мое здоровье.

Арканов:

- Я согласен. Но я как сознательный человек, не желая вредить вашему здоровью, я всегда спрошу: скажите, пожалуйста, а где здесь можно покурить? Если вы мне скажете, что нигде, я больше к вам не приду. Или я приду и буду сам мучиться.

Яковлев:

- Но вы же сознательный человек, это ключевое слово, что вы сознательный. И с сознательными проблем нет, они не будут курить в лицо, или рядом с детским садом, или на остановке общественного транспорта. Но у нас же много несознательных.

Арканов:

- Несознательные у нас не только в области курения, как вы понимаете. Что касается курения. Зачем же надо запрещать курительные помещения в больницах, где угодно? Почему надо запрещать курилки? Куда вы выгоняете человека? Во-первых, вы отвлекаете, он должен уходить куда-то, он должен нервничать. Он ничем не хуже того, кто не курит. Он не хочет портить здоровье своему другу, с которым он рядом сидит и работает. Когда я прихожу к кому-то в дом или куда-то, я спрашиваю: у вас курят? Если мне говорят «нет», я спрашиваю: а где у вас курят? К сожалению, вы можете только выйти во двор. Если уж мне так приспичило, я пойду во двор. Если говорят, что вообще не курят, я принимаю это, я прекрасно понимаю.

Яковлев:

- С одной стороны, права курильщиков. С другой стороны, Россия первая в мире по количеству курильщиков. Средний возраст школьников, которые начинают курить, резко снижается, насколько я помню, он на уровне 11 лет.

Арканов:

- Это ужасно.

Яковлев:

- Мы первые в мире по количеству курящих подростков. Вот с этим-то что делать? Понятно, что, как следствие, ужесточения и все то, что предлагает государство.

Арканов:

- Я понимаю. Но до тех пор, пока не будет абсолютно четко и ясно, на нормальном языке, медленно, спокойно и терпеливо, доказательно людям объяснено, сколь вредно курение, сколь вредно воздействие курильщика на некурящего. Нужно на пальцах объяснять, потому что запретом вы ничего не решите. Мы уже знаем много моментов, когда запреты были. Вот с запретами-то у нас люди умеют бороться, у нас люди обходят запреты. И не сразу-то и найдешь его, не поймаешь. С моей точки зрения, никакие штрафы не помогут в этом. Более того, запреты на рекламу, повышение цен на табачные изделия – это все будет только на руку тем, кто эти изделия производит. Потому что, если у человека, грубо говоря, не хватит денег на приобретение сигарет дорогих, значит, он будет курить дешевые, или пойдет опять самопал.

А представьте себе, что во времена Сталина, незадолго до Отечественной войны вышел такой указ, запрещающий солдатам и офицерам курить в окопах, в штабах, в партизанских отрядах. Я бы хотел узнать, в каком состоянии сейчас находились мы, если бы… Куда мы сейчас денем все эти великие песни - «Давай закурим»… Это часть жизни была. Тогда нужно было подпункт ввести, что советским солдатам и офицерам разрешается курить только на территории врага, в местах, где хранятся боеприпасы. Потому что всё это очень сложно, и так одномоментно не решается.

Яковлев:

- Олег, откуда вы нам дозвонились?

- Я из Москвы. Мне 78 лет, я врач. Я курю две пачки сигарет в день. 19 лет назад я попал в реанимацию с тяжелейшим сердечным приступом. И когда было 4 остановки сердца, когда была аритмия, стенокардия, я терял сознание, я умолял: дайте мне сигарету. И мне дали. Как потом сказали, что исполняли последнее желание. Ровно через два часа стенокардия, аритмия исчезла, и через сутки я был в палате. Прошло 19 лет. Курил и буду курить. Я экономлю на фруктах, на всем. Буду я курить. Вот этот товарищ предлагает запретить курить, а я предлагаю запретить ездить на автомобилях - выхлопные газы такие вредные. Пусть на лошадях ездят.

Арканов:

- Как бывший врач я полностью согласен с этой точкой зрения. Потому что еще раз утверждаю, что всё весьма конкретно. И у меня на опыте есть великие, знаменитые врачи, профессура, академики, которые стоят на одной точки зрения (это не просто с улицы кто-то), что всё очень конкретно. Если человек курит и это не отражается на нем криминальным образом, что еще две сигареты, и вы погибнете, то и пусть. Есть моменты, к которым люди привыкли. Как вы знаете, на одного действует, на другого – нет. Один человек с юности хлопнет стакан портвейна или водки и становится алкоголиком в самом тяжелом смысле этого слова, а другой человек выпивает до конца жизни по 150 г в день водки и не алкоголик.

Яковлев:

- Аркадия Арканова сложно назвать представителем табачного лобби.

Арканов:

- Нет, ни в коем случае. Более того, у меня есть песня, я ее все время исполняю на своих вечерах, которая так и называется «Дело табак». Смысл этой песни в том, что не надо курить. Потому что в народе есть выражение, когда что-то плохо: дело табак. Краткое содержание. Вы курите, и так задымлена вся страна, дышать нечем, а вы еще и курите. Целуете девушку, а она курит, от нее запах, как из табакерки. И в конце совет. Вы посчитайте, сколько стоит пачка сигарет, и сэкономьте за год, и вы купите себе машину в кредит.

Яковлев:

- Совсем скоро можно будет больше сэкономить. Потому что пачка сигарет, возможно, подорожает до минимального уровня 150 рублей.

Примем звонки. Михаил, добрый вечер.

- Я полностью согласен, что борьба с курением – скорее попытка разобщить наше общество и нежелание думать наших политиков. У меня в связи с этим вопрос к Аркадию Михайловичу. А почему исчез умный юмор, где надо думать, типа того, как было у Михаила Михайловича: что охраняешь, то имеешь, ничего не охраняешь – ничего не имеешь. А сейчас такое впечатление, что юмор ниже пояса. Это что, просто за это деньги платят или думать не хотят?

Яковлев:

- Аркадий Михайлович, выслушаем еще звонки, а потом вы ответите. Сергей, добрый вечер.

- Меня зовут Сергей Михайлович, я из Саратова. Аркадий Михайлович, хотелось бы заглянуть глубже и внести конструктивное предложение. Недавно смотрели передачу, там говорят: вот застрелили такого-то, авторитетный «вор в законе». Как это можно такие слова слушать с телевизора – авторитетный «вор в законе»? Вот борьба с коррупцией. А что с ней бороться-то, с коррупцией? Вот этот министр, который разворовал миллиарды. Вывели его на Красную площадь, к Мавзолею, расстреляли. И всё. Два, три, пять, шесть человек. А седьмой уже не будет воровать.

Яковлев:

- Аркадий Михайлович, вот два вопроса. Давайте начнем с вопроса Сергея и его предложения вывести Сердюкова на Красную площадь и расстрелять, тогда и коррупцию победим.

Арканов:

- Нет. Во-первых, ведение жестких мер наказания вплоть до смертной казни, боюсь, ни к чему не приведет. Мы это уже проходили не раз. На каком-то этапе чуть-чуть вроде бы на почве страха становилось легче. На самом деле все только ждали момента, когда отменят это всё, чтобы, не боясь, поехать дальше по этой же тропе. Нет, к сожалению. Только свой личный пример. И, безусловно, наказывать, независимо от того, что это за личность, кто это, чей он родственник или не родственник, какие его заслуги. Он совершил преступление, он должен по законам государства по полной программе за это ответить. К большому сожалению, знаете, по какой схеме у нас борьба с коррупцией происходит? Я прихожу к вам, а вы – крупный чиновник. Я прихожу и говорю: вот ваш заместитель за то, чтобы поставить подпись на абсолютно законном документе, потребовал от меня 150 тысяч долларов. У меня всё снято, всё записано, все подтверждено, я требую его наказать, он взяточник. Вы начальник, вы говорите: у вас все это записано, точно 250 тысяч долларов? Вы требуете, чтобы мы его наказали? Мы накажем его. Это вам обойдется в 300 тысяч. Вот и вся борьба с коррупцией. До тех пор, пока это продолжается, никакие меры ни к чему не приведут.

Сейчас будет штраф курильщикам 3 тысячи. Ну вот подошел ко мне полицейский. Я говорю: «Извини, брат, я бросил, загасил». – «С тебя 3 тысячи». Я говорю: «Давай мне квитанцию». – «Ну ладно, давай полторы и гуляй». Вот чем все кончится.

Яковлев:

- Очень важный вопрос Михаил задал по поводу умного юмора на телевидении. Вы ассоциируетесь именно с таким. Его становится меньше, его порой вообще сложно заменить.

Арканов:

- Да, его становится меньше.

Яковлев:

- Вы согласны с такой оценкой?

Арканов:

- Да, я согласен. В принципе его становится меньше, и он становится однообразнее. Потому что было время, пока был Советский Союз, нам говорили смолоду, что наш отечественный юмор умнее и тоньше, чем, допустим, американский, где палец покажи и уже ржут. Но знаете, у нас была цензура, нужно было ее как-то обходить, нужно было искать форму, в которой можно было бы выразить то, что поймет умный человек, не впрямую. Поэтому когда это удавалось, то успех был невероятный и заслуженный. Когда разрешили формально, вот она пришла, свобода слова, к чему все пришло? Огромное количество информации, запретной раньше, стало выливаться. Если вы сегодня откроете газету, послушаете радио или телевидение, вам всё уже ясно, не надо ничего скрывать. А люди, которые занимались так называемым юмором, хотят же успеть, хотят сохранить любовь к себе, успех. А уже не о чем говорить, когда всё ясно без них, без намеков, а конкурентным надо быть, поэтому и начала планка опускаться. Всё разрешено, а сатиры политической нет до сих пор. Есть пародии в лучшем случае на каких-то отдельных политических деятелей. И анекдоты пошли. Как будто больше нет.

Более того, сейчас не наказывают за то, что ты можешь с эстрады материться. Я не ханжа, но есть понятие приличий. Иногда можно так выругаться, и это будет к месту. Это особенность русского языка. Но если у тебя ничего другого нет, как только это количество нецензурных выражений, то, извините меня, мне с тобой не о чем разговаривать, мы не найдем общий язык.

Яковлев:

- На этой неделе вновь обсуждали законопроект, с помощью которого государство сможет штрафовать средства массовой информации, в эфире которых кто-то матерится. Вы поддерживаете это?

Арканов:

- В принципе, безусловно, поддерживаю это. Но здесь все очень конкретно. В свое время великий наш актер Юрий Владимирович Никулин позволял себе иногда такие анекдоты со сцены рассказывать, а народ никогда не воспринимал это как пошлость. Потому что он гениально рассказывал, к месту и по теме. Поэтому если человек матерится… Возьмите любой американский фильм, там «фак» через слово идет. Однако ничего, нормально, никто не воспринимает это как мат, все привыкли. Наш замечательный писатель Юз Алешковский, написавший не один роман о заключенных, о лагерях, у него так неформальной лексики много. И когда его стали упрекать, он сказал: подождите, если я буду эвфемизмами заниматься, заменять, то это уже будет не лагерь для заключенных, а Академия наук. Поэтому всему есть свое место. Но, безусловно, с точки зрения воспитательной вот так вот размахивать матом со сцены или в средствах массовой информации… Вот это я поддерживаю. А то, что нужно вырезать из старых фильмов сцены, где курят, и запретить «Ну, погоди», потому что волк курит, - бред сивой кобылы.

Яковлев:

- Вы вспомнили Юрия Никулина. Есть ли молодые ребята, юмористы, сатирики, которые вам нравятся? Кого вы можете признать талантом сегодня?

Арканов:

- Если я назову кого-то… Я могу сказать, что есть среди тех, кто пользуется популярностью и успехом сегодня… Начнем с того, что это в принципе одаренные люди и актеры хорошие. И образованные среди них есть люди, не просто так. Но (не называю фамилий, потому что иначе меня могут неправильно понять) многие из них используют вот это время для того, чтобы… Знаете, как при Горбачеве говорили, куй железо, пока Горбачев. Вот сейчас вот наковать, пока меня так принимают. «Новые русские бабки», допустим. Два замечательных, талантливых парня, артисты. Но вы посмотрите, они рабы своего образа. Я уже от них ничего не жду, они несут, только количественно, одно и то же. Я не против, кому-то это нравится. Смотрите ради бога. Но дайте возможность людям, которые исповедуют другой юмор, посмотреть на это и почитать. Потому что нельзя, когда с одной программы переключаешь на другую, и всё одно и то же, одно и то же.

Яковлев:

- Не могу не спросить вас про футбол. Вы футбольный болельщик, один из самых известных болельщиков столичного «Торпедо». На этой неделе в Россию вернулся Вагнер Лав, и вновь заговорили о количестве легионеров на отечественных футбольных полях. Не слишком ли их много? Вы следите сейчас за футболом?

Арканов:

- Да.

Яковлев:

- Не много ли у нас легионеров?

Арканов:

- Много.

Яковлев:

- Надо сокращать?

Арканов:

- Не то слово. Но у нас очень часто всё разрешается, и доходит до беспредела. Я не против легионеров. У меня на этот счет есть один рассказ, где команды, и там перечисляются составы. Можно сойти с ума от этих фамилий, имен. Действительно, если подмосковная команда «Сатурн» была, о чем мы можем говорить, если в этой подмосковной команде 8 темнокожих футболистов выходят. Мало того, что это стоит огромных денег, которые можно было бы пустить, кстати, на тех же самых инвалидов. Мало этого, так еще это приводит к снижению уровня нашего футбола. Потому что команды, где больше половины в основном составе легионеров, а наши футболисты, когда нужна сборная наших ребят, оказываются не всегда готовы к этому.

Яковлев:

- Аркадий Михайлович, расскажите анекдот. Я думаю, что вы уже миллиард раз слышали эту просьбу. Самый актуальный сегодня, на ваш взгляд.

Арканов:

- Их много, разных актуальных анекдотов. Вот я недавно был в Израиле и привез оттуда совершенно замечательный анекдот. Он актуальный всегда, но он еще с таким национальным оттенком.

Телефонный разговор в Израиле, наши говорят.

- Алло, Хаим, это ты?

- Да, это я.

- Как ты живешь, Хаим?

- Хреново.

- Хаим, ты не приукрашиваешь?

Мне очень нравится этот анекдот.

Яковлев:

- Аркадий Арканов – писатель, сатирик, драматург. Спасибо большое, что пришли сегодня к нам в гости.

Арканов:

- Вам спасибо, что пригласили.

Яковлев:

- В этом году вы отмечаете юбилей.

Арканов:

- Я не очень об этом пекусь. Как сказал великий наш Михаил Моисеевич Ботвинник, моих заслуг нет в том, что 80 раз вместе с Землей прокрутился вокруг Солнца.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для Вас ЗДЕСЬ >>