Кыргызстан
+12°
Boom metrics
Сегодня:

Оправдано ли закрытие доступа к Youtube по всей стране из-за скандального антимусульманского фильма

В прямом эфире радио и телеканала КП обсуждаем, есть ли цензура в интернете

Яковлев:

– Мы поговорим о цензуре в интернете. И вновь, уже не в первый раз, вспомним нашумевший фильм «Невинность мусульман». В России может быть закрыт доступ к ютюбу. Это крупнейший видеопортал в мире и в России.

Депутат Госдумы, член фракции «Единая Россия», первый зам председателя Госдумы по образованию Владимир Бурматов появится через несколько минут в студии. А на ваших экранах спецкор отдела политики Дмитрий Стешин.

Стешин:

– Здравствуйте!

Яковлев:

– Так же в дискуссии примет участие известный блогер Виктор Ливанов. И, конечно же, мы приглашаем вас присоединиться к нашему разговору.

Итак, эту тему мы обсудили на прошлой неделе, но она имеет свое продолжение. Сегодня стало известно, что Тверской суд Москвы перенес на более ранний срок рассмотрение требования прокуратуры о признании экстремистским фильм «Невинность мусульман». Заседание суда состоится 1 октября 2012 года. Напомню, Генпрокуратура признала этот фильм экстремистским по запросу сенатора Руслана Гаттарова.

Оправдано ли закрытие доступ к ютюбу по всей стране из скандального антимусульманского фильма? Появилась информация о том, что в Дагестане и в ряде других регионов доступ к ютюбу и к странице «ВКонтакте» был ограничен.

Дмитрий, где-то уже закрыли или нет?

Стешин:

– Закрыли в трех кавказских республиках, в нескольких городах по решению местных судов. И, по видимому, закроют доступ к ресурсам ютюба по всей стране. Но, на самом деле, думаю, тут причина, конечно, не в антимусульманском фильме. У нас, если посмотреть по информационному полю последних лет, ютюб у нас стал рупором правды, на самом деле. Случаются какие-то события, имеющие огромную социальную значимость, они сначала появляются не на Первом, не на втором канале, а в ютюбе.

Яковлев:

– Поддерживаете ли вы закрытие доступа к ютюб?

Бурматов:

– Я не очень понимаю, почему сейчас идет речь о закрытии ютюба. Я приветствую решение суда перенести заседание и рассмотреть это побыстрее, потому что чем дальше суд откладывает рассмотрение этого дела, если бы он взялся его откладывать, тем больше люди начинают дуть на воду. И начинаются закручивание гаек на местах. На самом деле, никакой нужны закрывать ютюб нет. И никто его закрывать не будет.

Яковлев:

– То есть, это ошибка дагестанских властей, которые ограничили доступ?

Бурматов:

– Давайте посмотрим, как хронологически развивались эти события. Администрация Обамы первая, если я не ошибаюсь, попросила ютюб закрыть доступ к этому фильму. Ютюб их просто-напросто послал. Поскольку в Америке сейчас идут выборы и формировать прецедент они не захотели, подавать в суд и признавать этот фильм экстремистским. И потом выпиливать это видео, не закрывая ютюб, они просто не стали этого делать. В то же время ряд государств, Казахстан, Индия, государства Востока, в первую очередь, они совершенно спокойно у себя просто дернули рубильник и закрыли доступ к ютюбу. Но мы не эти государства. Мы так поступать не будем.

Яковлев:

– У нас в Дагестане это произошло.

Бурматов:

– Произошло почему? Ютюб, они абсолютно адекватные ребята. Они нормально сотрудничают, например, по видеоконтенту, который, а вы знаете, сейчас принят закон о вредном контенте для детей. И они абсолютно нормально сотрудничают по этим вопросам.

Стешин:

– Педофилии там нет вообще.

Бурматов:

– Я объясняю свою логику. Они не отмороженные. И если будет решение суда, то они просто-напросто к одному-единственному ролику в русском сегменте ютюба закроют доступ, если он будет признан экстремистским.

Яковлев:

– Я с этим не спорю. Вопрос в том, что в Дагестане закрыли доступ к ютюбу. С проблемами столкнулись в Омске и в Волгограде.

Бурматов:

– Можно я договорю?

Яковлев:

-Это ошибка дагестанских властей?

Бурматов:

– Нет. Это не ошибка. Там есть решение местных судов. Сейчас будет решение суда. Если он признан экстремистским, то к ютюбу идет специальное обращение. И тогда только внутри Российской Федерации доступ к этому ролику ютюбом самим закрывается. Они нормально это сделают. Весь ютюб работает. И, находясь вне Российской Федерации, к этому ролику можно получить доступ совершенно спокойно.

Яковлев:

– В трех регионах крупные провайдеры закрыли доступ к ютюбу.

Ливанов:

– Мне кажется, в Дагестане мало кто сильно пострадал от закрытия ютюба. Потому что там, мне кажется, не так много людей его смотрит, как в Москве. Но, мне кажется, что сама идея заблокировать ютюб по всей стране – это глупая идея. И я не вижу никаких оснований делать это.

Яковлев:

– Я правильно понимаю, что тогда глупым оказывается министр связи господин Никифоров, который заявил…

Бурматов:

– И весьма! Собственно, вся эта буча, она началась не с действий прокуратуры, которая абсолютно адекватна. Потому что совершенно не значит, что после этих действий, например, этот ролик будет признан экстремистским. На мой взгляд, будет. Потому что элементы экстремизма и разжигания национальной, межрелигиозной и межконфессиональной вражды он содержит. Но свое слово должен сказать суд. И то, что написал министр связи в своем Твиттере, это не профессионально и достаточно глупо. Я это заявляю совершенно ответственно: вся буча началась после этого. После вот этого твита о том, что закрывать доступ к ютюбу. Еще раз говорю, если бы мы имели дело с отмороженными ребятами, которые пойдут на принцип и так далее, ребята из ютюба не такие.

Яковлев:

– Глава Минсвязи сморозил глупость, считаете вы?

Бурматов:

– Я считаю, что вот этот вот твит, который был размещен, он был ошибкой. И человек, разместивший этот твит, уже много раз пожалел, как это часто у нас бывает у чиновников, они сначала напишут, потом начинают думать.

Яковлев:

– Но публично пока что нет.

Бурматов:

– Он и публично включал, что называется, как в народе говорят, заднего. И говорил о том, что там есть судебная процедура и так далее.

Я прекрасно понимаю, как работают медиа. Совершенно уже неважно никому, что ты сказал потом. Важно, что ты сказал до этого. И все прицепились к тому, что ютюб будет закрыт. Даже если сейчас его не закроют, а понятно, что не закроют, даже если будет судебное решение, выпилят один ролик.

Яковлев:

– Его уже закрывают. Я еще раз хочу сказать, что в трех регионах страны без решения федерального суда, закрыли доступ к ютюбу. Люди в Дагестане пострадали…

Бурматов:

– Пострадали не в первый раз. Помните, на Дальнем Востоке у нас ютюб закрывали тоже по решению местного суда. Таких глупостей хватает. Они связаны с тем, что местные власти начинают дуть на молоко. Никто не хочет, чтобы в Дагестане начиналось то, что началось в некоторых мусульманских странах.

Яковлев:

– У нас получается любопытная картинка. Министр глупость сморозил, региональные власти глупость сморозили…

Бурматов:

– Нет. Давайте вещи своими именами называть. То, что министр глупость сморозил, это очевидно. То, что региональные власти делают и есть решение местного суда, понятно, что суды там, они торопятся. Потому что никто не хочет повторения тех событий, которые произошли с американским послом. Этот ролик – это провокация. И люди реагируют на провокацию так, как умеют. Но я за умную реакцию. И, на мой взгляд, умная реакция последует 1 октября.

Ливанов:

– А в Дагестане есть американские посольства? Или какие-то еще органы? Кого они там резать-то могут?

Бурматов:

– Вы же понимаете, что я говорю не про американских послов. Я говорю про реакцию, которая может быть у людей, которые трепетно относятся к своей вере. И не надо их обижать.

Яковлев:

– Дмитрий, может ли этот ролик стать взрывоопасным, в частности, в Дагестане?

Стешин:

– В Дагестане религиозный переворот, по сути, произошел. Несколько недель назад убит последний муфтий, который целенаправленно боролся с ваххабизмом. И теперь там ваххабизм торжествует. Но остались, правда, какие-то его ученики-мюриды. По сути, это ничего не значит.

Я думаю, правильно Дагестан поспешил так отреагировать. Но если интересно, я был в стране, где интернет очень жестко зарегулирован, я был в Иране весной. И первое, что я встретил в этой стране, когда выезжал из аэропорта, я на будке охранника увидел газету, которая закрывала ему лицо от низкого солнца. И на газете были люди в каких-то тюремных робах и огромный логотип Фейсбука. Я спросил у переводчика, что это значит. Он сказал, что это модераторы группы, где проводился исламский конкурс красоты в Фейсбуке.

Интернет у них весь отключен. Но у людей есть анонимайзеры. В группе состояло 25 тысяч человек. Я посмотрел, что из себя представляет зарегулированный интернет, где ты выходишь только на политически зрелые сайты с арабской вязью, но совершенно спокойно через анонимайзер выходишь куда угодно.

Яковлев:

– И большинство аудитории знает, что это такое?

Стешин:

– Конечно. Точно так же там со спутниковыми тарелками. Там спутниковое телевидение запрещено, но вылезаешь на крышу высокой гостиницы, все крыши усеяны спутниковыми тарелками. Ржавыми. Видно, что они там не один десяток лет стоят.

Яковлев:

– Виктор, в какой-то момент тема, которая изначально казалась бредовой, стала всерьез обсуждаться. Всю неделю все ток-шоу были посвящены вот этому ютюбу и закрытию. Насколько вероятно, что ютюб будет закрыт в России? Это по-прежнему шизофренический бред или это можно теоретически представить?

Ливанов:

– Саша, ты только что сказал, что его закрыли в Дагестане. Дагестан является частью России.

Яковлев:

– В Дагестане гораздо меньше пользователей…

Ливанов:

– Все гости этой студии приводят в пример Индию, Иран, разные страны, а Дагестан обходят стороной. Я просто не могу понять, а что может произойти в Дагестане?

Яковлев:

– Вопрос не в этом. Какова вероятность, что ютюб будет закрыт на территории России? Это глава Минкомсвязи говорил, что есть такая вероятность.

Ливанов:

– Насколько я знаю, у нас министр связи человек адекватный. Я надеюсь, что он поймет, что ютюб закрывать не надо.

Стешин:

– Можно я про Дагестан объясню? Когда в Москве шахидки подорвали метро, мы с моим коллегой выехали в Унцукульский район Дагестана, где проживала одна из семей шахидок. Так вот, там российской власти нет. Там на въезде в село Балахни стоят посты из непонятных людей. Село населено ваххабитами. И после нас только спустя неделю туда приехала группа следователей из Следственного комитета России в сопровождении бронетехники и чуть ли не роты солдат. И спецназовцы уже лазили по горам, окружив село. Вот и смотрите, это территория России. И, действительно, очень много молодежи поддерживает салафизм или ваххабизм. Для них это просто был бы дополнительный фитиль и стимул для борьбы с неверными.

Яковлев:

– И что произошло бы, если бы не закрыли доступ к ютюбу?

Стешин:

– Я не знаю, но там и так идет война. Причем, в полный рост. Махачкала. Центр. Человек с пистолетом Макарова днем разгоняет толпу людей, отстреливает две обоймы. Люди разбегаются в разные стороны. И в то же время идут прохожие. Там люди уже адаптировались к бесконечной гражданской войне.

Бурматов:

– Мы не можем рассуждать в категории «закрыли бы» или «не закрыли бы». Это профанация. Есть решение суда местного. Будет решение суда. И это уже «закрыли» или «не закрыли». Это значит, что ролик либо экстремистский и дают ютюбу предписание выпилить его в течение трех суток отовсюду. Либо ролик не будет признан экстремистским. И тогда все остальное – разговоры в пользу бедных.

Вся истерика, я считаю, чисто медийная история. Очень хорошо поданная.

Яковлев:

– Нет, но в некоторых регионах России закрыли доступ к сайту!

Бурматов:

– И что?

Стешин:

– Никакой медийной истерики не было бы, если бы люди не восприняли это близко к сердцу. Понятно, что государству не нравится интернет, как совершенно независимая медийная площадка. Любимый пример. Риэлторы в Москве говорят, что людям уже не нужна в снимаемой квартире панель, если это молодые люди дееспособного возраста, им важно, подключен ли интернет.

Яковлев:

– Я правильно понимаю вас, что вы считаете, что закрыть в нашей стране ютюб нереально?

Бурматов:

– А это не нужно. Что значит реально или не реально? Реально ли дернуть рубильник? Реально.

Яковлев:

– Министр связи и коммуникаций заявил, что 1 ноября во всей стране возможно будет закрыт доступ к ютюбу. Какова вероятность того, что это произойдет?

Бурматов:

– Нулевая. Потому что это сугубо личная драма министра, что он там считает. Он не судья. И свой вердикт скажет суд, а министр останется считать то, что там он считает.

Ливанов:

– Вероятность есть. Всякое может быть. Если он твит написал по глупости, что, он по глупости рубильник не дернет?

Стешин:

– Ну, видно же, полгода подбираются к интернету. Пытаются его зарегулировать как-то. Отключить. Хотят назначить директора интернета. Посмотрим, чего будет.

Ливанов:

– Я хочу в директора интернета!

Стешин:

– Есть такая должность.

Яковлев:

– О сути скандала тоже хочется узнать у вас. Меня удивляет! 13-минутный фильм. Таких фильмов в интернете очень много. И антиисламских фактически, и антихристианских. И так далее. Почему именно этот фильм стал чуть ли не именем нарицательным. Такой бренд а’ля Пусси Райот. Что произошло?

Ливанов:

– Мне кажется, тут была важная вещь. Это священная жертва. Те самые невинные мусульмане, которые были в ролике. Если бы не было убийства, не было бы такого массового распространения скандала.

Стешин:

– Вы имеете в виду посла американского?

Ливанов:

– Естественно.

Бурматов:

– Я соглашусь. Потому что сам по себе фильм – это как искра. Важно, к чему искра поднесена. Искра может быть, а за этим ничего не последует. А если вокруг разлит бензин, то это самое то. И бензином в данном случае послужило убийство американского посла. И медиакатализатором было именно оно. Если бы фильм просто появился, его бы никто не заметил.

Ливанов:

– Убийство посла можно трактовать, как начало войны. Потому что это дипломатическое лицо.

Яковлев:

– Хотелось бы поговорить о цензуре. Если некий 13-минутный ролик взорвал Ближний Восток и может взорвать Северный Кавказ в России, может, государству следует вводить цензуру в интернете?

Бурматов:

– Не только Северный Кавказ. У нас есть республика Татарстан.

Я, наверное, самый жесткий противник цензуры в интернете. От этой идеи меня просто воротит. Представляю, какая будет реализация, если она будет. Полагаю, что в обозримом будущем нам бояться нечего.

Яковлев:

– Один видеоролик спровоцировал беспорядки по всему Ближнему Востоку, может потенциально взорвать несколько регионов нашей страны, государство на это должно смотреть молча?

Бурматов

– Не молча. У нас государство на это молча не смотрит.

Яковлев:

– Два месяца прошло с того момента, как этот фильм появился. И все, кто хотел, его посмотрели. И сегодня могут посмотреть. До того момента, как его, может, закроют. Это нормально?

Бурматов:

– Это не нормально. Не нормально, что Генпрокуратура не реагировал на это, пока не был написан запрос. Ненормально то, что долго не рассматривали это. Можно было рассмотреть еще на прошлой неделе и все последующие действия. Связанные с закрытием одного ролика, с ограничением доступа к нему.

Ливанов:

– Я приведу простой пример. Есть такой видеологгер, это юмористический видеоблог. У него в большом количестве роликов есть неполиткорректные шутки, в том числе на почве национальностей, религий и так далее. Если у нас будет каким-то образом введена цензура, я уверен, что ей можно точно так же подчинить и ролики юмористические. Поэтому цензура – это…

Яковлев:

– Да, он на Первом канале.

Ливанов:

– … это цензура.

Стешин:

– За контент материалов должен отвечать хозяин сайта. Вот если хозяева ЖЖ не хотят видеть педофилию на своих страницах, слава богу, там нет педофилии. Я, как пользователь со стажем и трехтысячник скажу, там не найти педофилии. Всех педофилов с ресурса угнали. Это чисто добрая воля хозяев ЖЖ. Американских и российских.

Разговор нужно вести не со всем интернетом. Это медуза Горгона, а разговаривать с конкретными владельцами, как говорил правильно один из наших гостей. С хозяевами ютюба, с провайдерами, которые предоставляют услуги интернета. Есть такой экстремистский сайт «Велесова слобода». Я, находясь в Сирии, его просматривал. Нашел там интереснейшую статью о русских мистических сектах. Жене позвонил в Москву, сказал, что ссылку скину. А жена мне в ответ: не открывает провайдер. Сайт заблокирован.

Яковлев:

– Уже существует?

Стешин:

– Да.

Яковлев:

– Есть список сайтов, которые признаны экстремистскими?

Стешин:

– Да.

Яковлев:

– Например, самый известный сайт чеченских…

Стешин:

– «Кавказ»

Яковлев:

– «Кавказ-центр», который практически запрещен в России. Это у нас уже есть? Цензура в Рунете.

Бурматов:

– Есть ограничение доступа к сайтам, которые официально признаны наносящим вред здоровью и так далее. Что это? Экстремистские сайты, распространение педофилии, рецепты приготовления наркотических средств и сайты, которые призывают к суициду и провоцируют суицидное поведение.

Яковлев:

– Можете ли вы завтра сайт белого движения, какой-нибудь «Болотная. Ру», признать экстремистским?

Бурматов:

– Кто?

Яковлев:

– Вы, как депутат.

Бурматов:

– Нет, конечно. Инициировать можете и вы, и я.

Яковлев:

– Что такое экстремизм?

Бурматов:

– Это статья уголовного кодекса, которая конкретизирована в целом ряде положений, подпунктов статьи. Для того, чтобы посмотреть, что такое экстремизм, надо открыть УК РФ на статье 282.

Есть вопросы экстремизма, педофилии, распространения наркотиков, суицида и так далее. Но никакого отношения это к политической цензуре не имеет. Политическая цензура, на мой взгляд, недопустима. Ни в интернете, ни где бы то ни было.

Ливанов:

– Мне кажется, что такое сайты, как «Кавказ-центр» не являются цензурой в привычном понимании. То, как это видят цензурой большинство жителей нашей страны. Действительно, материалы там не самые приятные. Другое дело, что есть понятие «политическая цензура», как его может понять аудитория Фейсбука, Твиттера, цензура оппозиционного движения. «ВКонтакте» можно найти группу, посвященную суицидам и ее заблокировать. Или найти группу экстремизма. Кстати, у нас в УК прописано, как призывы к крайним мерам. Не обязательно именно в отношении религии. Просто к крайним мерам.

Яковлев:

– Я правильно понимаю, что Алексей Навальный и Евгения Чирикова могут быть признаны экстремистами?

Ливанов:

– Думаю, за ту точку зрения, которую они сейчас излагают, нет. Но если Навальный продолжит гнуть национальную тему радикально, то вполне.

Бурматов:

– Если они будут распространять экстремистские призывы, они будут признаны экстремистами. Но это достаточно прожженные и аккуратные люди.

Яковлев:

– Дмитрий, вы сказали, что государство на интернет пытается наложить руку.

Стешин:

– Сачок накинуть.

Яковлев:

– Почему?

Стешин:

– Интернет начал развиваться скачкообразно. И рекламодатели, рекламщики с крупнейших телеканалов боятся признавать слух о том, что у них серьезно сократился поток рекламы. Потому что рекламодатели тоже не дураки. Они понимают, что с телевидения давным-давно ушел дееспособный телезритель. От 20 до 40-50 лет. Он в интернете. Его не очень интересует подача событий Первого канала. Он предпочитает о скандальных и животрепещущих событиях узнавать из интернета. Как было со всеми последними межнациональными конфликтами. По последним опросам у нас одна из главных тем, которая волнует граждан страны, это межнациональные отношения. И все межнациональные проблемы последних лет, а я ими занимаюсь, сначала появлялись в интернете и только потом проворачивался моховик. И начинало реагировать телевидение.

Яковлев:

– Как государство накладывает лапу?

Стешин:

– Элементарно. Любой блог можно закрыть. А, приняв соответствующий закон, оставить… С 2007 года я веду свой ЖЖ. Зайти в какой-нибудь пятый по счету пост, оставить там совершенно дикое сообщение с фотографиями, извиняюсь, обнаженных детей или еще какой-нибудь кошмар. И на этом основании взять и закрыть мой блог. Потому что у меня там размещена детская порнография или еще что-то. Или рецепт изготовления взрывчатки.

Яковлев:

– И подобные эпизоды есть?

Стешин:

– Да. На одном из сайтов была проблема. В каком-то дремучем материале вдруг всплыл экстремистский коммент, который повесили за неделю до подачи искового заявления в суд.

Яковлев:

– Условно говоря, Бурматов, как представитель «Единой России», говорит одно, а, на самом деле, они делают другое?

Стешин:

– Надеюсь, господин Бурматов на нашей стороне. И не допустим политической цензуры в интернете.

Бурматов:

– Действительно, можно оставить комментарий в каком-то блоге, в дремучем посте и так далее. Но есть процедура, которая это все регламентирует. В течение суток должно прийти предписание о том, что у вас обнаружен этот комментарий. Потрудитесь его удалить. Если вы его не удаляете, аналогичное предписание еще через сутки приходит к провайдеру. Потом оператору. И только потом этот сайт, блог или еще что-то выпиливают. Неожиданно этого не бывает.

Я в курсе про те события, когда оставляли такой комментарий с педофилией. И потом выпиливали блог. А тот человек, у него хватило ума этот комментарий найти и перепостить у себя на основной странице. Он был просто идиот!

Яковлев:

– Причем, это был довольно оппозиционный активист…

Бурматов:

– Довольно.

Яковлев:

– И его блог закрыли. И он вынужден был перейти на другую платформу, потерял свою аудиторию.

Бурматов:

– Где уже не допускают таких оплошностей.

Яковлев:

– Но он потерял свою аудиторию. И фактически это можно назвать цензурой, потому что власти…

Бурматов:

– Потому что нельзя размещать педофилию у себя на странице.

Яковлев:

– У нас телефонный звонок.

– Здравствуйте! Я за здоровую цензуру не только в Рунете, но и в СМИ. Нужно создавать специальности в институтах…

Стешин:

– Готовить директоров интернета.

Бурматов:

– Хочу рассказать интересную историю про закрытие блога. Недавно читал. Дело это было перед президентской кампанией. Ребята решили создать в Фейсбуке группу в поддержку Путина. Но у Фейсбука была немножко другая политика, поэтому группу сразу же закрыли. Они создали другую группу, там же. В поддержку Путина. И это закрыли. И так было несколько раз. Группы все закрывали. Просто это шло вразрез с политикой Фейсбука.

Яковлев:

– А, может, мы не будем такими нежными и скажем, что да, нужна цензура. Потому что когда террорист, совершивший теракт, висит на главной странице ютюба четыре дня и подробно объясняет, почему он убил десятки людей, плевать мне на свободу слова! Давайте цензуру вводить! И не будем с этими судебными процессами… Мы знаем, что за четыре дня судебная машина не сможет убрать это.

Бурматов:

– Не сможет. Это правда.

Яковлев:

– Может, договоримся с ютюбом? И сами будем убирать.

Бурматов:

– Я с этим не согласен.

Стешин:

– Мне кажется, что это проблема мусульман, на самом деле, в их реакции на ролик. Как сказал один злой человек, что в этих ваших интернетах неизвестные лица сняли фильм, какие мусульмане злые и кровожадные. И они, чтобы опровергнуть это, стали жечь по всему миру посольства.

Яковлев:

– Только Умаров четыре дня висел на главной странице ютюба. И я не хочу, чтобы это происходило в России!

Ливанов:

– Саша, ты говоришь про Доку Умарова и про политическую цензуру. Для меня политическая цензура – это блокирование оппозиции в интернете. Или блокирование политических сил.

Яковлев:

– Для многих блокирование Доку Умарова – это цензура.

Ливанов:

– Я не вижу марша миллионов в поддержку Доку Умарова в Москве.

Стешин:

– Все и так знают, что он выродок!

Яковлев:

– Нужно запрещать это? У него после теракта за четыре дня были миллионы просмотров.

Ливанов:

– Господи, Саш, цензурой будет то, что если мы закроем популярного кого-то у большого количества русского населения.

Бурманов:

– Если точку поставить… Только по решению суда.

Яковлев:

– У нас звонок.

– Здравствуйте. Я из Владимира. Закрыть! Ввести политическую цензуру! Я очень либеральный человек, но такие гадости смотреть всякие, которые разлагают нашу российскую действительность, оно нам не надо.

И поднимите тему. У нас пять миллионов детей бездомных.

Бурматов:

– Это к вопросу, что людей интересует совсем не «Невинность мусульман».

Яковлев:

– Согласен. У нас еще звонок.

– Здравствуйте! Я считаю, что надо закрывать. У нас многонациональная страна. Не дай бог, что-нибудь случится.

Яковлев:

– Спасибо.

– Это портрет нашей аудитории. Мы на днях проводили опрос. Большинство за запрет.

Бурматов:

– Прогнозировать решение суда – дело неблагодарное. Но, мне кажется, подобные ролики будут признаваться экстремистскими. И те сервисы, на которых они размещены, будут проявлять сознательность и их удалять. Ничего закрывать никто не будет.

Ливанов:

– Мне кажется, что нельзя исключать вероятности закрытия, потому что всегда вероятность есть. Но я искренне надеюсь на то, что у наших властей хватит благоразумия этого не делать.

Стешин:

– Интернет такая медуза горгона, что бороться с ней просто невозможно. По семь голов одной отрубленной будут отрастать.

Яковлев:

– Спасибо.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>