Аркадий Мамонтов: «Суд и приговор Pussy Riot справедливы»

Автор резонансного фильма про Pussy Riot Аркадий Мамонтов в прямом телерадиоэфире «Комсомольской правды» был готов ответить на острые вопросы

Фото: Иван ВИСЛОВ

Яковлев:

– Специальный выпуск программы «Национальный вопрос». С удовольствием и почтением представляю участников дискуссии. У нас в гостях известный тележурналист Аркадий Мамонтов. А также в этой студии обозреватель газеты «Комсомольская правда» Галина Сапожникова и специальный корреспондент газеты «Комсомольская правда» Александр Коц. Я – Александр Яковлев.

Сегодня поговорим и о Pussy Riot, извините за это неприличное название, но все же я произнесу его в прямом эфире. Вспомним и обсудим нашумевший фильм Аркадия Мамонтова. И вообще поговорим о влиянии на наше общество со стороны. Аркадий, вы перед эфиром сказали, что последние три дня уже практически профессию поменяли. Интервью за интервью.

Мамонтов:

– Да, я стал не брать интервью, а давать интервью. К сожалению, а может, к счастью, очень большой интерес к тому, что мы делали. Делали программу «Провокаторы. Часть вторая». И вчерашняя (13 сентября. – Прим .ред) программа Владимира Соловьева «Поединок». Это вызывает такой большой интерес. Очень много писем, очень много звонков. И сюда пришел, потому что с «Комсомольской правдой» меня нежные, добрые отношения на протяжении многих лет. Но это не значит, что не надо задавать острых вопросов. Но я просто говорю о том, что эту газету я очень люблю, и мы ее читаем всегда в семье. Но суть не в этом. Суть в том, что, видимо, эта тема волнует общество очень сильно. Я на этом месте или другой бы человек на моем месте находился – это неважно. Я всего лишь рассказываю то и выражаю мысли тех людей, которые не могут прийти на экран и в телевизор. Определенной части общества. Поэтому я говорю то, что я думаю. И постараюсь отвечать на эти вопросы. Единственное, что бывают такие моменты, когда некоторые медиа очень сильно, настойчиво звонят, звонят, спрашивают. Невозможно всем ответить. Поэтому бывает такое, что и отказываешь.

Коц:

– Вернемся к отправной точке. Сейчас кричат: заказуха, заказуха! Как рождалась идея создания этого фильма? Позвонили из Кремля, позвонил гендиректор канала?

Мамонтов:

– Нет. Саша, все было немножко иначе. Естественно, конечно, мы работаем в СМИ. Это не анархистское сообщество, как и «Комсомольская правда» – газета, радио, любое телевидение, даже вот такое суперлиберальное, такая организация как «Эхо Москвы», например. Она имеет строгую дисциплину, маршала-редактора Алешу Венедиктова. Такое суперлиберальное телевидение как телеканал «Дождь», скажем. То же самое, имеет четко своего хозяина, главного редактора и указания, что и как делать. У меня немножко история другая. У нас то же самое. Четкая организация на ВГТРК. Это государственное телевидение России. Но программа моя – авторская. Когда произошло то, что произошло в храме Христа Спасителя, это февраль, 21-е число, сама собой родилась идея сделать на эту тему программу. Потому что: а) это взволновало и взорвало все общество, это была провокативная акция. И на нее любой нормальный человек, который работает в медиа, должен был реагировать. Правильно? Это просто на поверхности ответ лежит.

Второй момент. Мое личное к этому отношение. Конечно, я ношу крест, я крещен в православии. Я православный человек, исповедую веру нашу. Какие-то люди прибегают в мой храм – кафедральный собор, который является памятником погибшим в войне 1812 года. Это для меня святыня, как для христианина. И вдруг прибегают какие-то непонятные лошади, извините за выражение, и начинают на аналое выплясывать, да еще в масках, как настоящие духовные террористы. Что это такое? Это был личный мотив – заняться этой проблемой. Я ею занялся. Когда мы ее сделали весной и вышли в первый раз в эфир, почему у нас были люди только с одной стороны?

Суть в чем. Вы вспомните те дни. Как только акция произошла, например, дьяк Андрей Кураев, который обрушился на меня с разными обвинениями, он духовное лицо, в суд я на него подавать не буду, на него я не злюсь, но просто рассказываю, раз уж он влез в медийное пространство, пускай слушает, что ему говорят. Ответ какой. Этот дьяк Кураев, зашли они не помню во сколько, а уже в 14.20 он уже чик-чик-чик: что-то произошло в храме. Что-то произошло. Что-то типа с Масленицей связано. Что-то такое. И пошел тут же такой вал комментариев. Как будто люди сидели и ждали, которые имеют плохое отношение к церкви, к Патриарху.

Коц:

– Ты думаешь, что Кураев мог заранее знать?

Мамонтов:

– Нет, не мог. Просто суть… я не знаю, у меня пока доказательств нет. Просто люди были готовы. Сидели в Интернете и ждали, что же произойдет. Я не исключаю какого-то вброса мутной информации, что вот ждите, сейчас чего-то будет. Обратите внимание, сегодня появилась информация в Интернете о том, что оставшиеся на свободе участницы этой скандальной группы, просто при даме не хочу переводить на русский язык это название…

Сапожникова:

– Дама знает английский.

Мамонтов:

– Они что сегодня заявили. Что мы занимаемся усиленно спортом, и наша акция следующая затмит предыдущую. Радио «Свобода» пришли, а радио «Свобода» находится в центре, редакция их около отеля «Мариотт». И почему наша славная полиция, отдел «Э» – борьбы с экстремизмом или с хулиганством, не мог их выследить, как они туда пришли и дали там интервью. В масках, без маски. Опять сделали себе пиар какой-то. Они готовятся к акции. Это такая… раз, прокинуто было. Сейчас все замерли у Интернета – а что же будет, а что же сделают они? То же самое и тогда было. И тоже сразу реакция пошла. И начался, я просто был… я немножко был растерян первые неделю-полторы. Потому что я не ожидал такого хора просто. Любой возглас, который говорит: да что ж вы делаете, вы ж неправильно поступили, зачем вы в храм-то пришли бастовать, протестовать, идите на улицу, там бастуйте! – тут же на этого человека накинулись, жрали его со всех сторон. Вой был такой, ор стоял. Даже, не буду называть кто, но даже дикторы информационных программ якобы нейтрально сообщали эту информацию, но с таким подтекстом, что вот они-то правы, девочки, а вот кто против – тот неправ.

Я посмотрел все это дело и решил: в этом бесовском хоре я участвовать не буду. Позову людей, которые спокойно в моей программе расскажут, что они об этом думают. И я пригласил людей, которые выражают взгляды той части общества, которая не имеет доступа к СМИ, которая не так красноречива, которая не так владеет приемами софистики и ораторского искусства.

Коц:

– Почему среди гостей в студии не было защитников Pussy Riot?

Мамонтов:

– Я не договорил. Я пригласил тех, чей голос не был слышан в этом хоре защитников этой скандальной группы. Я намеренно это сделал. Я пригласил людей, которые высказывали свою позицию – духовную, политическую и любую иную, которые осуждают этот акт. Да, программа получилась одностороння. Да, это так. Но я пошел на это намеренно. Потому что я хотел, чтобы зритель среди этого хора – Интернет, радио, разного телевидения и так далее – он увидел, что есть и другая сторона, которая осуждает, безусловно осуждает то, что произошло.

Коц:

– Тебе не кажется, что вот этот хор слышен только в Москве, может быть – в Питере, в Центральной России? На периферии народ-то питается новостями с телевизора, а не из Интернета.

Сапожникова:

– На периферии народ замечательно читает Интернет, и не надо недооценивать периферию. Я была в Крымске и убедилась, что там с Интернетом разобрались гораздо быстрее, чем в Москве.

Коц:

– В Крымске интересовали не Pussy Riot, а их собственные проблемы.

Мамонтов:

– Женщины меня всегда поддерживают. Спасибо большое.

Сапожникова:

– Та травля, которой вы сейчас подверглись, она напоминает вам ту травлю, которая была после известной истории с камнем? Есть аналогии? Или это разные процессы?

Мамонтов:

– Да, отлично. Спасибо вам большое. Это все одно и то же. Это то же самое, что было, когда я делал про трансплантацию. Даже вчера Гозман уцепился за это, хотел мне: а вот что за трансплантация? Надо – я отвечу. Пожалуйста, расскажу все про эту передачу. Просто, знаете, как они делают? Они берут, у них в руках очень много предметов, похожих на гранаты. И в них ядовитый дом, желтый ядовитый дым. И вот эти люди, говоруны, которые считают, что заговорить можно все, что угодно, они берут эти гранаты, выдергивают чеку и начинают их бросать, бросать. Одну, вторую, третью. И создается такая дымовая завеса, где не видно цели, не видно голоса, и все это в шуме, в хаосе теряется. И слышно только одно такое торжествующее: «Мы правы, вы неправы! Вы все фашисты, а мы демократы, мы либералы, мы за правду! Бедные девочки! То-се…» И уже забывается, что они пришли в храм, в святое место, что они взобрались на аналой, что они пришли в масках, что они ругались, то же самое что матерились. Вот что происходит. Чего ж я буду участвовать в этой ситуации? Зачем?

Яковлев:

– Очень многие критикуют и поддерживают не девушек, а они критикуют слишком жесткий приговор. Дескать, два года колонии – это сурово. Дмитрий Анатольевич Медведев сказал о том, что его тошнит от этого словосочетания. Но два года в колонии – это перебор.

Сапожникова:

– Если бы их высекли публично, то представь, какой бы обструкции мы тогда были бы все подвержены.

Яковлев:

– Ваше отношение к приговору?

Мамонтов:

– Объясняю. В своем расследовании – и в первом, и во втором случае, – я не сказал о мере наказания для этих женщин. Что касается заявления Дмитрий Анатольевича. Он – человек, облеченный властью. Он так считает. Но у нас, слава богу, суд независимый, я надеюсь на это. Поэтому сказал Дмитрий Анатольевич, донес свою позицию – хорошо. Я с ним солидарен в том, что он считает тоже эту акцию омерзительной, и людей, которые это сделали, тоже омерзительными. Я с ним согласен. Слава богу. А что касается суда и приговора, я считаю, что эти женщины, которые совершили этот акт вандализма, получили по заслугам то, что они должны были получить. По одной простой причине, что сейчас, может быть, таким образом, как мне пришло одно письмо очень интересное, может быть, эти женщины сейчас спасаются таким образом.

По настроению заключенных девиц не похоже, что они искренне раскаялись

Фото: Иван ВИСЛОВ

Эта ведь штука не кончится сегодня-завтра. Это же будет дальше продолжаться. Из них можно сделать сакральную жертву, из этой троицы. Выйдут они на свободу, в Казани зарезал человек сумасшедших двух женщин, написал Free Pussy Riot! А что может быть с этими? Если работает черный пиар. Я так понимаю, что там участвует Березовский в этих делах. Значит все, что угодно, может быть. Не хочу сейчас для суда повода давать. Но все, что угодно, может быть. Поэтому, может быть, то, что они сейчас оказались под стражей, это и хорошо.

Почему мы этого боимся? Боимся, что вот их посадят или им дадут срок. Другой вопрос, что, может быть, не надо было такой шум. Но я не думаю, что власть поднимала шум. Это подняли шум, я уже говорил про гранаты, люди, которые были заинтересованы в этой провокации. И эта провокация упала на благодатную почву. Вся штука в том, это мое глубочайшее убеждение, что стоит эта вся акция, ее острие направлено против президента. Однозначно! Я уже говорил об это в передаче у Соловьева, Путин уперся по Сирии и по Ирану, ну не сдает он эту страну, не хочет, чтобы там началось то же самое, что в Ираке и в Ливии. Мы не сдаем, не отдаем его. Пожалуйста, это мне подтвердил американец, который давал интервью в Штатах. Наверное, он знает, когда говорит. Потому что он в американской элите все-таки. Давайте вот так сделаем. Каким образом? Как ударить побольнее? Как этих русских взять, когда и так пробовали, и так? Давайте так попробуем. Попробовали. И вот, пожалуйста. Я не хочу быть марионеткой в чьих-то руках.

Второй момент. Борис Абрамович Березовский, человек, который лично очень сильно ненавидит Владимира Путина, лютой ненавистью, вы это все прекрасно знаете, вы информированы. Зная Бориса Абрамовича с 90-х годов, его разные комбинации, как он, и это всем сейчас известно, об этом Коржаков писал, как из приемной Ельцина все начиналось с бутербродов, а потом он стал зам секретаря Совета Безопасности. И так далее. Я думаю, что человек теряет деньги в Лондоне. Сейчас его лондонский суд назвал нечестным.

Яковлев:

– Не заслуживающим доверия субъектом.

Мамонтов:

– Представляете? И он во всем винит Президента России. Лично винит. Он атакует его. Почему я должен участвовать в этом? Этих кукол, которые выступили в храме, их просто использовали, на мой взгляд.

Коц:

– Не слишком ли хитрая многоходовка? Pussy Riot же возникли не сразу в Храме Христа Спасителя. Были акции и на троллейбусах, в метро, у памятника Минину и Пожарскому, в супермаркете.

Мамонтов:

– Это же долгоиграющая акция. Сейчас же у нас век информационных войн. Танки не нужны. Сейчас сидят люди, целые институты в Штатах работают, и не только в Штатах, но и в Германии, в Англии. Сидят люди, которые думают над черным пиаром, просчитывают ходы, изучают национальный характер, группы влияния, кто что как умеет делать. Потом берут людей и используют их. Ко мне сегодня пришло письмо, которое я цитировал в своей программе и у Владимира Соловьева. Пришел ответ. Человек написал мне снова. Девушка, которую хотели использовать. Она мне сегодня написала и много чего интересного рассказала. То, что я вам говорю, я знаю, о чем говорю. Ее пытались. Но она сказала: я не буду. И она мне написала сейчас всю эту технологию.

Сапожникова:

– У нас будет «Провокаторы. Третья часть»?

Мамонтов:

– Поживем – увидим.

Яковлев:

– Вы на днях дозвонились Борису Березовскому.

Сапожникова:

– Я ему дозвонилась. Я с ним неплохо знакома, поскольку брала интервью много раз.

Яковлев:

– Давайте послушаем фрагмент последнего интервью с Борисом Абрамовичем.

Коц:

– Крайнего.

Березовский:

– Ну, к сожалению, мне не было оказано чести участвовать в этом проекте. И никакого отношения к этому проекту – ни идейного, ни финансового – я не имею. Ну, я тоже слышал о том, что Генеральная прокуратура хочет преследовать не только меня теперь, но и моих родственников. Ну, собственно, в подлости российских правоохранительных органов я никогда не сомневался. И российских спецслужб. На меня было организовано несколько покушений с целью убийства. А убили моего друга – Сашу Литвиненко. И я думаю, вот эта активность, которая сейчас нарастает, активность борьбы вообще с врагами, с врагами-либералами, врагами-евреями, с врагами России, грубо говоря, … на мне, как враге номер один, но, видимо, этого недостаточно. Теперь хотят создать проблемы моим детям, моим родственникам. Ну, это опять не новое для жестоких авторитарных режимов, в который, безусловно, превратился путинский политический режим.

Яковлев:

– Это было мнение Бориса Абрамовича Березовского.

Мамонтов:

– Знаете вчера, когда с Гозманом мы разговаривали, начался «Поединок», сразу, когда нет аргументов и фактов, когда чувствуется слабая позиция, люди сразу переводят разговор на еврейскую тему. Слушайте, мы не говорим про еврейскую тему. Ни про русскую тему мы не говорим. Мы говорим про то, что произошло в Храме Христа спасителя. И это касается всех. Якут ты, русский, еврей, татарин, азербайджанец, кто угодно. Для меня вообще ни эллина, ни иудея. Что это такое? Перевод сразу в национальную плоскость. Что это такое вообще? Об этом речь не идет. Все мы одинаковы, у нас у всех красная кровь. Это надо запомнить. Если человек не совершает преступление против государства, традиций и его веры, он может жить и делать все, что угодно. Пожалуйста. И не надо вспоминать тут, кто и что… Что это такое вообще? Это такое нагнетание искусственное национальной истерии. Это очень плохо. Они думают, что эти вот, Борис Абрамович, например, сразу раз эту тему – бедный и забитый. Неправда это! Не бедный и не забитый. Это первое. Второе. Что касается его пассажа, что он не участвовал, не знал, не привлекался. А что он еще скажет?

Коц:

– А что мешает ему сказать: да, это я проплатил? Он же признался потом, что проплатил… оранжевую революцию.

Мамонтов:

– Саша, дорогой мой, то оранжевая революция, Ющенко, Украина и так далее. Пускай даже оранжевая революция в России. А то – удар по самой сути, что у нас у каждого в душе, – по вере! Это страшные вещи. Поэтому он испугался. Он… просто меры иногда люди не знают. И они думают, что хиханьки-хаханьки, все так пройдет. Ну, там двадцать лет оболванивания было, сейчас все пройдет. Не надо этого делать. Есть определенные основы у людей, у массы людей, у народа, которые существуют внутри. И когда эти основы начинаются, начинается отечественная война. Поэтому не надо этого делать. Конечно, он умный человек, он испугался этого. А потом, чего он будет говорить? Конечно, нет, я не знаю ничего, я ничего не знаю. Вот что будет.

Сапожникова:

– Мы с ним встречались 31 марта прошлого года, в день юбилея Горбачева, я у него брала интервью. И я иронизировала: ну, что-то, Борис Абрамович, вы явно сдаете. Потому что во время предыдущего разговора он обещал триумфально вернуться в Москву, на белом коне. Он действительно человек очень умный, не надо его недооценивать. Это доктор физико-математических наук. У него мысли летают с бешеной скоростью. И тут он сидел такой достаточно удрученный, очень спокойный, постаревший серьезно человек, без соратников, практически один в офисе. Я говорю: ну что же, Борис Абрамович, чего у вас, закончилась деятельность? Он говорит: подождите, где-то с осени вы обо мне еще вспомните. Я говорю: а что это будет? Он говорил, надо сказать честно, не о России. О сказал: вы все сразу же поймете, вы увидите некие процессы по окраинам бывшей советской империи, в разных республиках. Это он имел в виду или не это? Во всяком случае, мне кажется, в марте прошлого года о политической активности и о перспективах этой активности никто из нас еще не помышлял. Когда позавчера или вчера, когда я ему звонила, напомнила ему этот разговор, он сказал: ну, вероятно, я просто чувствовал, что те процессы, которые бурлят в обществе, приведут к этому результату. Хотя у нас тогда еще ничего не бурлило.

Яковлев:

– Вы на днях сказали о том, что вам поступают угрозы. Продолжают ли поступать угрозы лично вам?

Мамонтов:

– Пока нет. Но вчера это было, после выхода программы, вчера пять или шесть писем пришло. Два письма, что ли, с таким, типа: убьем! А три – с разными физическими… Ну что делать? Нет аргументов у людей. Мне часто письма приходят после выхода программы. МММ я сделал программу, там такой был мат-перемат, такие угрозы. И когда потом еще что-то сделал, потом опять типа: мы тебя уберем с телевидения. Я понимаю их. Но я пока работаю.

Яковлев:

– Кто конечный заказчик того, что мы увидели в Храме Христа Спасителя? Это Борис Абрамович, это власти одного из государств?

Мамонтов:

– Это неизвестно. Это же нельзя просто так взять и безапелляционно заявить. Я думаю, что и Березовский в этом участвовал. Но это версия, это мое мнение, подкрепленное и вот этим свидетелем, на которого все накинулись сейчас, и другими источниками. Может быть, Березовский – это средний уровень. А может, за ним еще кто-то выше стоит. А может, за этим стоит какое-то государство. Мы этого не знаем. И узнать это очень сложно. Потому что это очень хорошо продуманная идеологическая операция. Она очень хорошо продумана. По примеру Украины, Сербии. Это все очень здорово.

Коц:

– То есть это законченная операция или это был какой-то пробный шар?

Мамонтов:

– Сейчас все будет идти в развитии, к большому сожалению. Я думаю, что мы станем свидетелями разного рода акций. Почему, вы думаете, вот взбеленились все демократы? Ну, рассказал я, выступил…

Яковлев:

– Еще одну любопытную новость в тему хотел бы я озвучить. Сегодня (14 сентября. – Прим. ред.) стало известно о том, что Pussy Riot номинировали на премию «За свободу мысли» имени Андрея Сахарова.

Мамонтов:

– Бедный Андрей Сахаров!

Яковлев:

– Женщин, хулиганок, кощуниц – разные оценки могут быть – выдвинул на соискание премии немецкий депутат Вернер Щюльц, его поддержали еще 45 депутатов европарламента.

Мамонтов:

– Мне кажется, что это вещь такая долгоиграющая, такая информационная атака, война, никто отступать не намерен.

Сапожникова:

– Дело Литвиненко зашло в тупик, эту тему развивать больше невозможно и началось дело Pussy Riot. Вам напоминает это по технологии, по атакам то, что было шесть лет назад?

Мамонтов:

– Да, так мы ж сослались на вашу газету…

Сапожникова:

– Да, вы цитировали Уильяма Данкерли, мы встречались с ним в штате Коннектикут в прошлом году – это блестящий совершенно медиолог, американец, который вдруг выпустил книжку «Лжеубийство Литвиненко», который, проанализировав всю британскую прессу, однозначно пришел к выводу, что это был мыльный пузырь такой, шар, который был раздут искусственно и который не имел под собой никакого основания. Именно Уильям Данкерли установил, что до сих пор нет даже заключения о смерти Литвиненко. О каком тогда полонии мы говорим? Скажите, если сравнивать эти две истории – историю Pussy Riot и раскрутки этого скандала и историю с раскруткой Литвиненко, вы, как журналист, как коллега, как профессионал, в чем видите совпадения и в чем несовпадения?

Мамонтов:

– Совпадения в том, что это массированная атака, дается сразу мощный совершенно информационный повод. Почему это провокация? Потому что совершаются провокативные действия, которые вынуждают власть так или иначе реагировать на эти события. Она не может не реагировать. Как только власть реагирует, она попадает в такую паутину, которая уже расставлена и которая создает у людей, которые смотрят на все это дело, некий негативный ореол действий власти и людей, которые эту власть в той или иной степени поддерживают. И когда все получается, хор все увеличивается и увеличивается, и идет работа на добивание авторитета…. Очень интересную я прочел заметку такую – там некие эксперты в одном из блогов некоего демократа жаловались, что, вот, к сожалению, 60% населения России все еще отстают от современного прогрессивного человечества, оно считает, что акция в храме заслуживает наказания для этих вот «несчастных девочек». То есть, 60% населения у нас, по их мнению, люди не очень образованные, недалекие и т.д. Бог с ними. Мне Алексеева в свое время, эта знаменитая американка, которая у нас занимается правозащитной деятельностью, заявила, а что, Мамонтова смотрят потому, что он же делает программу для людей не очень умных, не очень далеких там. То есть, наши зрители от Владивостока до Калининграда, если они не крутые москвичи и ни живут не на Барвихе и не на Тверской, то весь народ для нее такой тупой… Ну, все понятно тогда с ней. Ну да бог с ней.

Так вот, такая паутина создается и она начинает атаковать это все дело. Вдруг появляется альтернативный взгляд, который выбрасывается на федеральный канал. И там рассказывается, что все, оказывается, не так. И вдруг появляется газета, которая говорит – давайте разберемся, давайте посмотрим, как оно на самом деле. И тут начинается вой. А, так вы, оказывается, что-то имеете против, так давайте его долбить, а кто он… И начинают… Ну да, я полный человек, я здоровый – ну, что делать, у меня такая конституция. И вместо того, чтобы говорить аргументы, начинают просто – и так, и сяк… Ну, чего я буду опускаться до этих вот, у которых мозги ниже пояса и которые только разрушители, а не создаватели?

Яковлев:

– Ну что ж, нападают не только на Аркадия Мамонтова, мы вспомнили дело Александра Литвиненко. С нами на связи депутат Госдумы сегодня, человек, который подозревается британскими властями в убийстве Александр Литвиненко, Андрей Луговой. Андрей Константинович, вам вот эта информационная атака в деле Литвиненко и в деле Pussy Riot – не кажется ли вам, что есть нечто похожее?

Луговой:

– Не просто нечто похожее, а все, мне кажется, было по одной такой кальке сделано. И вот такое масштабное нападение СМИ, создание некоего образа врага и создание некоторой позиции там на западе, которое уже транслируется у нас в России, как единственная правда. Поэтому все очень похоже – нет ничего удивительного.

Яковлев:

– Как вы думаете, будут ли продолжаться подобные атаки и кто за этим стоит? Можем ли мы назвать конкретное имя заказчика или страну заказчика?

Луговой:

– Я думаю, будут еще какие-то истории, которые будут, наверное, каким-то образом создаваться или продолжаться. Надо сказать, что я, конечно, не думаю, что любая история, которая негативно отражает нашу страну, прямо обязательно там создается. Просто иногда мы сами бываем в чем-то виноваты, но они все же люди такие продвинутые, поэтому они очень умело все это подхватывают и потом развивают. Вот, допустим, возвращаясь к истории участия Березовского в деле Pussy Riot, я уж не знаю, насколько он там все организовывал, может быть, и нет, он там был занят, понятно, борьбой с Абрамовичем, но то, что он, увидев эту историю, попытался сразу максимально извлечь для себя выгоду, а выгода для него это – все, что плохо государству российскому – это совершенно точно. Поэтому вполне возможно, что вот эта компания «Белл», которой руководит известный пиарщик британский лорд Белл, безусловно, ее привлекал для того, чтобы раскручивать эту историю в Америке и в Великобритании. Дело Магницкого то же самое на самом деле. Мои истории. Я думаю, что и еще будут появляться. Поэтому надо быть к этому всегда готовым и адекватно оценивать угрозы, которые исходят.

Яковлев:

– Спасибо, Андрей. Я обещал дать слово радиослушателям и телезрителям. Давайте примем пару звонков, а потом вернемся к дискуссии. Сергей, здравствуйте.

Сергей:

– Здравствуйте. Аркадий, вы молодец, вы делаете очень огромное дело, вы из тех людей, которых в нашей стране очень много. Просто эти люди немножечко не готовы говорить вслух. Но вы делаете огромное дело и вы не боитесь людям говорить правду, открывать глаза на действительность. Я хотел бы выразить вам свою личную благодарность и свою поддержку… Если уж вы встали в эту колею, то надо идти до конца. Мы с вами, никого не бойтесь! Делаете вы огромное дело для страны, тем более, в наше такое вот время.

Яковлев:

– Сергей, откуда вы нам дозвонились?

Сергей:

– Из Саратовской области.

Яковлев:

– Спасибо большое. Владимир, здравствуйте.

Владимир:

– Здравствуйте. Я присоединяюсь к мнению предыдущего дозвонившегося. Хочу сказать огромное спасибо и низкий поклон Аркадию Мамонтову за его работу. Единственное, знаете, мне кажется, как-то мы вот стесняемся, когда мы добиваемся правды, мне кажется, в белых перчатках мы все это пытаемся сделать. Вот по поводу Pussy Riot – ведь можно было обнародовать все предыдущие акции этих так сказать невинных девочек и это просто показало бы истинное лицо этих дамочек. На самом деле, надо учиться отвечать на все эти выпады в сторону России. Надо учиться драться в этой информационной войне, учиться побеждать.

Яковлев:

– Спасибо.

Коц:

– Вот интересная мысль – информационная война! Аркадий, ты себя больше чувствуешь солдатом информационной войны или журналистом? Вообще что такое объективное журналистское расследование? Считаешь ли ты, что ты провел объективное журналистское расследование?

Мамонтов:

– Конечно. Я провел объективное журналистское расследование, потому что я действовал в интересах своего народа. А интересы народа всегда объективны. Раз эта акция была направлена против моей веры, против моего государства и против моего народа, мое расследование априори объективное. Любое другое расследование, не касаемо покушения на государство, на народ, на веру, оно может быть необъективным, может быть пристрастным – всякие могут быть вещи.

Сапожникова:

– Я бы хотела сместить акцент. Мы говорим о стремлении отражать информационные атаки, которые идут извне на Россию. А у меня ощущение, что эта война давно внутри нас. Я снова возвращаюсь к тому, что я упоминала вскользь о том, что я работала в Крымске и самый большой такой дезинформационный поток у нас шел именно в среде блогеров. Причем, провинциальных блогеров. Эти слухи тиражировались с какой-то нереальной скоростью и я бы, пожалуй, поостереглась говорить о том, что мы находимся на фронте и отражаем эти нападки на Россию, которые идут извне. У нас давно что-то происходит внутри общества. И, когда я анализировала это, я пришла к выводу, что у нас, пожалуй, весь вектор нашего образования на этом был зациклен, потому что каждый человек, который изучал курс русской литературы 19 века, был подготовлен к некоему нигилизму по отношению к государству. То есть, мы воспитаны с младенчества в том, что государство это есть плохо, а благородство выражается в том, что мы этому государству как-то противостоим. Что вот с этим делать?

Мамонтов:

– Галь, дело в том, что у нас выросло поколение молодых людей, которых в 90-е годы обманули. На мой взгляд, те, кто рожден в СССР и застал советскую систему образования – кстати, одну из лучших в мире – получили базовые ценности патриотизма, любви к своей родине и молодежь, которая сейчас подросла, она, безусловно, больше нашего любит нашу родину. Дело в том, что она это, бедная, делает сама по себе, без поддержки структур, которые обязаны воспитывать гражданина. Это школа, прежде всего. А школа у нас сейчас не занимается абсолютно воспитанием, она отскопирована, изуродована, неизвестно чему учит. 11-й класс, первый урок – ОБЖ. Почему нельзя сделать первый урок – урок патриотизма? Почему нельзя в школе ввести – уже 10 лет идет об этом дискуссия – какие-то предметы, которые рассказывают о религии, о православии, о мусульманстве, об иудаизме?

Коц:

– Да вводят такие предметы, и дети воют от них.

Мамонтов:

– Потому что это сделано все через колено, без ума. Но суть еще в следующем. Галь, вы сказали про Крымск, про блогеров. Блогеры – это молодые ребята, очень продвинутые, у которых нет базового фундамента того, что ты живешь в стране, и не надо весь мир воспринимать через розовые очки. Страна большая, находится на переломе. Да, недостатков много, да, тикая коррупция, с этим надо бороться. Ну, так борись с этим делом, а не распускай слухи… Брось ты свой компьютер, приехай и что-то там делай – мне так кажется, не знаю, может, я ошибаюсь. Вот этой солидарности, работы, борьбы – нету. Хотя, с другой стороны, гражданское общество у нас все-таки просыпается. И то, что был отклик на эти вот расследования, на эти передачи – ругать, угрозы, за, против – слава богу, что это появилось.

Яковлев:

– Большая часть участников Марша миллионов, как мне кажется, поддерживает Pussy Riot. И вообще эти события – Марш миллионов и Pussy Riot – связанные события или нет?

Коц:

– И в продолжение этого вопроса. Также в фильме у вас приводилось интервью с девушками из Femen – насколько еще вот с ними вы связываете?

Мамонтов:

– Я же повторяю, это наиболее активная часть поколения нулевых, которая не получила базовые знания в 90-е годы, когда тот же Гозман, который был советником Чубайса, Чубайс и прочие люди – Гайдар и прочие, кто составлял политическую элиту в 90-е годы, они плюнули на молодежь, они, засучив рукава, занялись дележом трупа Советского Союза, его богатств. Они просто хватали ртом и другими местами эту собственность, рвали ее, а на народ им было наплевать. Отсюда 1993 год, отсюда война в Чечне в 1995 году, когда стравили там народы. Отсюда повальное пьянство, наркомания и т.д. Никто ведь ничем не занимался. Я вот говорил Гозману тогда, что вы виноваты и ваши друзья – что вырастили бультерьеров, которые в конце концов, обиженные и злые, кинутся на вас. Потому что вы им обещали рай на земле и говорили – вот она, свобода. Но вы их обманули, вы у них отобрали все. А сейчас вы их пытаетесь перенацелить и натравить на людей, которые пытаются что-то сделать в разрушенной стране. Вы поймите, страна разрушена, не только материальная система технологическая нарушена там да, так сказать, но еще и морально разрушена. А мы еще добавляем, мы еще премии даем группе, премию Сахарова даем. Знаете, такое стёбство! А они ж все удерут. В случае драки, в случае, не дай бог, переворота, революции, эти все люди, которые сейчас, вот этот гламур, они все убегут отсюда. Это будет как в 17-м, повторение. Убегут туда, на запад, и будут там, из-за границы говорить – ну, мы ж говорили, мы ж говорили, что так будет. Потому что Толоконникова нам в интервью в СИЗО, когда мы ее спрашивали, она ведь недвусмысленно нам сказала – а чего вы боитесь этого слова – Pussy Riot? Чего вы его боитесь? Да, это бунт. Да, это погром. Да, мы пришли, мы такие. Вот они! И под погром – оно всем, наверное, памятно – попадут не только люди, которые сопротивляются сейчас этому, но и те, кто натравливает сейчас их. Поверьте мне, это бессмысленно и беспощадно будет. Надо же об этом думать хоть немножко. Что же из-за ненависти к одному единственному человеку – к президенту страны – вы топите всю страну? Вы не считаете ее страной, что ли? Вы для кого-то ее готовите, так сказать? Я не знаю, почему вы работаете на разрушение остатков державы? Зачем? Люди, которые выйдут на площадь, сейчас будет вот марш этот, да ради бога, я не против. Правильно выйдут, будут протестовать, будут говорить разные слова – так и нужно, это демократия. Да, протестуйте! Только не надо в храмы заходить. Не заходите в синагогу, не заходите в мечеть, не заходите никуда, не пишите на стенах, не пилите кресты, не надо этого делать. Это-то при чем здесь? Ну, вы против – так и будьте против, плакаты пишите, кричите, выступайте не митингах, пишите в газетах, в интернете. Зачем вы совершаете акт насилия в отношении нашей веры? Для чего? Этот вопрос пока без ответа. Зачем они это делают?

Нигина, звонок радиослушательницы:

– Я хотела бы ответить Аркадию Мамонтову по нескольким пунктам. Во-первых, по поводу блогеров и Крымска. Ребята не просто писали в блоках, они собирали помощь и они действительно волонтерами поехали туда и помогали. По поводу религии. Я сочувствую, если вашу веру можно оскорбить чем бы то ни было. Мою – нельзя. Я не поддерживаю девушек из Pussy Riot…

Мамонтов:

– Вы кто по вере?

Нигина:

– Я православная.

Мамонтов:

– То есть вы считаете, что в храм, в который вы ходите, в этот храм придут эти дамы и устроят там такой шабаш, а вы там будете стоять в этом время – и что, вы будете им хлопать и говорить – да, да, вы простите меня, пожалуйста, извините… Так будет?

Нигина:

– Нет, так не будет. Я подойду и выведу их.

Мамонтов:

– А дальше?

Нигина:

– Я не посажу их на два года однозначно.

Мамонтов:

– Отлично! Через день они снова придут – и уже не пять человек придет, а десять. Вы снова подойдет и их выведите, да?

Нигина:

– Я снова подойду и выведу.

Мамонтов:

– Через неделю придет 50 в храм.

Нигина:

– Вы Библию почитайте.

Мамонтов:

– Подождите, сейчас не об этом речь. Через неделю придет 50 человек в храм, что будете делать?

Нигина:

– Выведу.

Мамонтов:

– 50 человек одна выведите?

Нигина:

– Нет, я буду не одна.

Яковлев:

– Нигин, договорите, вы хотели что-то сказать.

Нигина:

– Да, я хотела еще сказать по поводу профессии журналиста. Мне кажется, что журналист, который освещает проблему только с одной стороны, а, посмотрев ваши фильмы, у меня сложилось именно такое впечатление (это мое личное мнение), мне кажется, что такой журналист как раз и является провокатором. И по поводу того, что это не заказуха… Ну это, наверное, как раз тот случай, когда по любви гораздо стыднее, чем за деньги.

Мамонтов:

– Ну, у девушки просто набор фраз таких непонятных. Значит, я объяснял уже в начале беседы, может, она не слышала просто нас, что сознательно были люди выбраны только с одной стороны – чтобы еще раз рассказать людям, народу, спокойно, без ора, без хора вот этих голосов, которые поддерживали этих кощуниц, о том, что на самом деле происходит. Чтобы люди услышали и вторую сторону. Если вы это понимаете, то хорошо. Если нет, это ваша проблема.

Что касается теперь вопроса – журналист не журналист. Я считаю, что я сделал правильно. Я боролся и борюсь, выступаю за свою веру, за свой народ, за свое государство. Если кому-то не нравится – высказывайте свое мнение, пожалуйста. Но угрожать-то зачем? Или это тоже демократы.

Яковлев:

– Я еще одну новость хотел бы зачитать. В Тбилиси совершен акт вандализма в отношении православной церкви. Группа неизвестных нарисовала на стене феминистическую карикатуру на святую Нино, а также оставила надпись «Free Pussy Riot». Это будет продолжаться?

Мамонтов:

– Вот Галя сказала о том, что ей Борис Абрамович сказал, что будет по окраинам бывшего Советского Союза, в республиках, будут всякие интересные вещи происходить – конечно, будет продолжаться. Я еще раз объясню, почему это будет продолжаться. Это результат страшного десятилетия – 90-х годов. Безвременья. Когда подрастающее поколение не было охвачено заботой, его никто не воспитывал, его воспитывали совершенно иные люди. И мы сейчас пожинаем плоды алюминиевого огорода, где сажают железные огурцы. Вот что происходит.

Яковлев:

– Ну что ж, спасибо большое за этот разговор. У нас в гостях сегодня был тележурналист Аркадий Мамонтов.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>