Уинстон Черчилль: начало
В эфире радио КП историк Кирилл Андерсон рассказывает ведущему Михаилу Антонову, как семья Уинстона Черчилля мешала и помогала ему попасть в политику.
Антонов:
– Это программа «История за пределами учебников». Очередной цикл, посвященный историческим личностям. Этот цикл мы ведем вместе с Кириллом Андерсоном, кандидатом исторических наук, доцентом факультета политологии МГУ. Уинстон Черчилль, тот самый любитель сигар, обладатель брылистых щек, делающих его похожим на бульдога, любитель армянского коньяка, наш партнер по «второму фронту», наш союзник в годы Второй мировой войны. Премьер-министр Великобритании. Вот все, что может сказать обыватель об этом человеке. И этого явно недостаточно. Начнем с самого начала.
Андерсон:
– Черчилль обладает притягательностью на фоне других политиков его времени и тем более политиков современных.
Антонов:
– Притягательностью или харизмой?
Андерсон:
– Я предпочитаю слово «притягательность».
Антонов:
– Если посмотреть на фотографии, особенно последних лет, вот это суровое лицо не сказать, что производит такое радушное, скорее, отталкивающее впечатление или впечатление дистанции.
Андерсон:
– Он был, пожалуй, одним из немногих исключений среди политиков. У политиков принято следовать заповедям Макиавелли. Государь не может не обладать ни одной добродетелью, но он обязан делать вид, что обладает ими всеми. Черчилль был хорош тем, что он не скрывал своих недобродетелей. Он был любителем не только коньяка, он больше любил виски. К коньяку он пристрастился чуть позже, это был краткий период, все-таки он перешел на виски. Он курил, он был груб. Он был вызывающе дерзок. Он не пытался изображать из себя пай-мальчика, он не пытался изображать из себя джентльмена. И на фоне даже политиков его времени, скажем, Ллойд Джорджа, Чемберлена, которые выглядели как настоящие английские аристократы, хотя были выходцами из буржуазной семьи, он, будучи аристократом, вел себя совершенно вызывающим, эпатирующим образом. И в этом была его сила. Потому что другие играли. Тогда еще пиарщиков, политтехнологов было мало, имиджмейкеров вообще не было. Но тем не менее, там был штат, который создавал какой-то образ, какой-то имидж. Он играл всегда самого себя. Он оставался абсолютно искренним во все времена. И в этом его прелесть. Потому что среди политиков это редкость.
Антонов:
– Он дворянин.
Андерсон:
– Он не просто дворянин, он потомок герцога Мальборо. История его семьи – отдельный рассказ. Впервые о Черчиллях становится известно во время английской революции XVII века. Был некто Уинстон Черчилль, предок Уинстона Леонарда Спенсера-Черчилля, который был роялистом – сторонником короля. Но поскольку англичане – народ очень практичный и прагматичный, он женился на даме из семейства, которое вело свою родословную от Фрэнсиса Дрейка – знаменитого пирата времен королевы Елизаветы I. Семья была на стороне парламента. Но тем не менее, несмотря на политические разногласия, они мирно уживались. Взлет начинается с дочери Арабеллы Черчилль. Арабелла была девица невзрачная. Никакими внешними прелестями не отличалась. Но она была в свите короля Якова II, была реставрация Стюартов, после Кромвеля, после республики. И во время охоты она умудрилась очень удачно упасть с лошади. Поскольку, видимо, у нее была нехватка денег на нижнее белье, то она упала удачно перед Яковом II, который рассмотрел ее прелести, что привело к появлению даже трех или четырех незаконнорожденных отпрысков.
Арабелла помогла своему брату Джону Черчиллю в его карьере. Больше, правда, помогла потом жена Джона – некая Сара Дженнингс, которая была ближайшей компаньонкой принцессы Анны, которая со временем становится королевой Англии. Те, кто знает спектакль «Стакан воды», эта Сара Дженнингс – молодая дама, которая своего мужа проталкивает дальше. Благодаря влиянию на Анну, Мальборо сначала получил от Якова графское достоинство, от нее он получил герцогское достоинство, отличился в войнах с французами и голландцами. Самая выдающаяся его победа была при деревне Бленхейм в Австрии. И ему был пожалован герцогский титул. Плюс к этому ему подарили поместье Вудсток. Это было 1,5-2 тысячи акров, это было огромное поместье. Плюс к этому очень приличную сумму, практически 10 % валового дохода Британии того времени, как единовременную выплату на обустройство его поместья. Правда, не все у него шло гладко. Потому что в какой-то момент он решил отойти от Вильгельма Оранского и от Анны, встать на сторону их оппонентов. Его обвиняли в государственной измене, но доказательств не нашлось. В чем его обвиняли и были доказательства, это то, что он армейскую казну немножко путал со своим карманом
Антонов:
– Видимо, материальной помощи было недостаточно.
Андерсон:
– Уинстон Черчилль был потомком этого герцога Джона Мальборо. Родился он в том поместье, которое было построено его предком. Поместье называлось Бленхейм в честь той самой большой победы, которую он одержал.
Антонов:
– Родился в эпоху индустриализации.
Андерсон:
– Не то что индустриализации. Он родился в 1874 году, это викторианская Англия. Королева Виктория еще до 1901 года на престоле. Это период могущества Англии – «фабрика мира», это самая богатая, самая влиятельная империя, над которой никогда не заходит солнце, потому что ее территории разбросаны по всему свету. Отец Черчилля был человек очень своеобразный. Многое в поведении Черчилля объясняется генетическим и не только влиянием его отца.
Антонов:
– Грубиян?
Андерсон:
– Он исходил из принципа, что надо идти напролом, он не стеснялся в средствах. Жена его – мать Уинстона Черчилля – тоже была женщина очень решительная. Она была американкой. Во время войны Черчилль выяснил, что они с Рузвельтом в каком-то дальнем колене имеют общего предка. Отношение к Америке у Черчилля всегда еще было связано и с отношением к его матери. Мать была потрясающе красивой женщиной. С повадками пантеры. Сильная пробивная женщина, которая обладала очарованием, была хорошо начитана, разбиралась в музыке, была душой компании. Но при этом она была пантерой. Ее отец – американский миллионер, спекулянт, любитель женщин, скаковых лошадей и хорошего вина. У нее еще были индейские корни. Она была смуглая.
Антонов:
– Такая дикарка.
Андерсон:
– Но очаровательная дикарка. Совершенно пробивная.
Антонов:
– Со времен войны за независимость большая часть населения Америки недолюбливает англичан.
Андерсон:
– Англичане недолюбливают американцев. Англичане в ту пору смотрели на Америку как на свою бывшую колонию, как на неких провинциалов, у которых была масса недостатков, но было одно достоинство – они были, как правило, богаты. Что привлекло Джанни к Рэндольфу Черчиллю, трудно сказать, но они поженились. Причем родители Рэндольфа Черчилля были против этого брака. Они – аристократический род, они потомки герцога Мальборо. Папа Рэндольфа был третьим сыном седьмого герцога Мальборо. Но статус сохранился. И тут жениться…
Антонов:
– На простолюдинке, по сути.
Андерсон:
– Бог с ним. Это же биржевой спекулянт, маклер, это американец. Но Рэндольф настоял. Правда, это было обставлено еще одним условием его отца, что он должен сначала пройти в парламент. Потому что политика для джентльмена – дозволенное занятие. Есть вещи, которыми джентльмен никогда не должен заниматься. Это табу в кодексе чести джентльмена. Джентльмен ничто не должен делать профессионально. Он может быть писателем, художником, кем угодно, но это должно быть хобби. Это не должно быть источником доходов. Политика допустима. Тем более, что до 1910-1912 годов члены палаты общин не получали вознаграждение. Это была бесплатная работа на общественных началах. Поэтому позволить мог только тот человек, у которого был досуг. А чтобы был досуг – нужны деньги.
Рэндольф проходит в парламент. Занимает довольно высокие ступеньки среди консерваторов. Но он верит в свою богоизбранность. Он уверен, что он лучший человек на свете, что он всемогущ. Это приводит к конфликтам с теми, кого он сам называет «старой бандой консерваторов». Молодым дороги не дают. И он, получив пост канцлера казначейства – министра финансов, – решает пойти в атаку на эту старую банду. Но старая банда оказалась зубастой. Плюс к этому можно не валить противника, а подождать, пока он сам споткнется. На посту министра финансов таких возможностей было более чем достаточно. Плюс к этому Рэндольф решил революционным штурмом свергнуть старую банду – он подает в отставку, надеясь, что большинство консерваторов его поддержат, старая банда исчезнет, он займет ведущие позиции в партии консерваторов.
Антонов:
– Старый политический трюк шантажа.
Андерсон:
– У политиков бывают приверженцы, но это явление эфемерное и исчезающее очень быстро. Когда началась эта буча против старой банды, у тех власть, уже насиженные места, здесь что-то новое, непонятное, осторожные приверженцы тут же исчезли. Это как сказка «Огниво». Рэндольф впал в депрессию. Депрессии были характерны для семейства Черчилль. Даже говорили о «черной собаке» Черчиллей. Периодически тот же Уинстон Черчилль впадал в депрессию. Отец умер, когда Черчилль только-только закончил школу и поступил в военное училище. Он остается с матерью один на один. Мать ему, правда, помогает и очень активно способствует его карьере. Что в традиции семейства Черчиллей. Арабелла, Сара Дженнингс – они все помогали своим мужьям, причем иногда очень энергично.
Антонов:
– Про юного Черчилля можно сказать, что он родился с серебряной ложкой во рту?
Андерсон:
– Нет. Во-первых, его очень не любила бабушка. Он родился неприлично, она за это его не полюбила. Он родился во время великосветского раута в поместье его бабушки Бленхейм. Начались схватки, мать не успела дойти до приличной комнаты и родила в гардеробной, среди шуб. Это же испортило весь вечер. Бабушка была очень недовольна. И она долгое время боялась, что «рыжий Уини» унаследует титул герцога Мальборо и поместье. Но, к счастью для бабушки и для Уинстона Черчилля, у его дяди, старшего брата его отца, в конце концов родился наследник. В противном случае титул и поместье переходили к Уинстону Черчиллю. Но тогда мы бы не имели политика. Потому что он стал бы сразу пэром, членом палаты лордов и не мог бы принимать участия в политике.
Антонов:
– Но судьба Черчилля была предопределена?
Андерсон:
– Да. Но здесь были некоторые «но». Уинстон заикался, шепелявил, не очень любил, когда его учили. Он был человеком очень самостоятельным с детства. Позже он скажет: я готов учиться, но не люблю, когда меня учат. У него был путь, типичный для его круга. Его хотели отдать сначала в Итон, потому что в Англии принято, если папа, дедушка, прадедушка учились в Итоне, то надо идти в Итон. Но в Итоне программа была довольно сложной. Поскольку Уинстон с младенчества выказывал то, что другие воспринимали за тупость, туповат был, а на самом деле он был просто ленив. Его отдали в Хэрроу – это тоже аристократично, прилично, но программа чуть попроще, не так страшно. В подготовительной школе, где он готовился к поступлению в Хэрроу, он окончил 13-м в классе из 13 человек. В Хэрроу он тоже заслужил репутацию тупицы, не способного к учениям. Латынь он на дух не переваривал. С греческим он тоже не смирился. С математикой у него было плохо. Единственное, что его интересовало, это история. Ею он занимался с удовольствием. Причем история Британии прежде всего. Он читал Гиббона, Маколея, причем мог по памяти цитировать по три-четыре страницы этих текстов. Была хорошая память. Его влекло к тому, что было интересно и что давалось легко. Что давалось трудно, тут его природная лень оберегала от всяких вещей. С грехом пополам окончив Хэрроу, он поступает в военное училище Сандхерст. В университет его никто не пытался отдать.
Антонов:
– Это был удел дворянина молодого – обязательно получить воинское звание?
Андерсон:
– Нет. Многие получали университетское образование – Кембридж или Оксфорд. Хотя военная карьера тоже соответствовала представлениям о жизни джентльмена. Но университет не светил абсолютно. Потому что успехи в науках были более чем скромные. Маму, правда, это не огорчало. Папа к этому времени уже был болен, у него после его неудачных демаршей начался прогрессирующий паралич, который связывали с тем, что у него была французская болезнь – сифилис. Папа не успел огорчиться, потому что он умер. В Сандхерст он поступил с третьей попытки. Три раза он проваливал экзамены по полной. Причем в Сандхерст существовали два отделения, где готовили пехотинцев и кавалеристов. Разница была в степени сложности программы. Черчилль поступил на кавалерийское отделение, поскольку на пехотинца требовалось изучать топографию, математику.
Антонов:
– Опять скучно.
Андерсон:
– Одних готовили как офицеров действующих, вторых – кавалеристов, то есть спортсменов. Проучился он два года, получил чин лейтенанта английской кавалерии, это был 1894 год где-то. Дальнейшая карьера была в какой-то степени обеспечена его матерью. После смерти мужа она еще два раза выходила замуж. Один раз это было лейтенант – ровесник ее сына, был на 20 лет моложе ее. Следующий муж был моложе ее сына. Это женщина, которая сумела сохранить привлекательность для мужчин даже в зрелом возрасте.
Антонов:
– Достаточно амбициозный молодой человек, в возрасте 20 лет, отпрыск дворянского рода, не нуждающийся в деньгах…
Андерсон:
– После смерти отца ситуация стала хуже. По крайней мере, не настолько, чтобы идти на паперть, просить деньги.
Антонов:
– Вопрос: что дальше? Перед ним встал какой-то выбор? Или уже во время службы Черчилль понял, чем он хочет заниматься?
Андерсон:
– Думаю, что именно во время службы он понял. Рутинная гарнизонная служба его мало интересовала. Он воспользовался не без помощи матери первым подвернувшимся случаем. Это был 1896-1897 год, шла война Испании с кубинцами, которые боролись за свою независимость. Черчилль сумел через маму добиться того, что он отправился туда в качестве военного корреспондента от одной английской газеты. Это было довольно сложно сделать, поскольку Англия не хотела вмешиваться этот конфликт и посылать лейтенанта, он взял отпуск за свой счет. Кавалерийским офицерам в ту пору в Англии полагался пятимесячный отпуск раз в год. И он отправился на Кубу. Он поехал как наблюдатель. Слал оттуда корреспонденции. Даже один раз попал под обстрел, за что испанцы наградили его орденом Красного Креста. Начал писать, пристрастился к сиесте – послеобеденному отдыху, к рому и сигарам, с которыми он уже не расставался всю жизнь. Он обнаружил, что журналистика, публицистика, сочинительство ему даются легко. А для лентяя то, что дается без труда – манна небесная.
Антонов:
– Это и есть та профессия, о которой мечтаешь.
Андерсон:
– Чуть позже во время одной из таких корреспондентских экспедиций он за месяц получит как офицер 12 фунтов стерлинтов и заработает за счет статей 300 фунтов. Тут уже математика простая. Он позже скажет: «История меня оправдает – я сам ее пишу». Позже его полк был отправлен в Индию, у него была масса свободного времени, он занимается самообразованием.
Антонов:
– На этом остановимся. Это была первая часть программы об Уинстоне Черчилле.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦИКЛА
Как Уинстон Черчилль зарабатывал журналистикой и подмочил репутацию
<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>