Кыргызстан
+8°
Boom metrics
Сегодня:

Отечественное телевидение захватывают фрики

Один из подобных персонажей - Гоген Солнцев – объясняет, почему он так странно себя ведет в эфире

В прямом эфире радио КП частый участник ток-шоу Гоген Солнцев, журналист «Комсомолки» Николай Никулин и ведущая Елена Ханга спорят о том, действительно ли в наше время без фриков на телевидении обойтись нельзя.

Ханга:

- Поговорим на смешную, раздражительную тему.

Никулин:

- Да, если говорить о смехе – то это смех сквозь слезы. Причем, это слезы раздражения. Мы с Леной часто смотрим телевизор, и каждый раз перед эфиром собираемся, обсуждаем: что же мы посмотрели на этой неделе. И всякий раз мы сходимся в едином мнении, что нас что-то раздражает. То ведущий, то какой-то гость, то тема, то эксперт. Иногда целый канал раздражает.

Ханга:

- Но больше всего меня раздражает то, что на ток-шоу приглашают все больше фриков. Как ты понимаешь это слово – фрик?

Никулин:

- Это специфическое слово. Видимо, я в «Комсомольской правде» специализируюсь на субкультурах. Однажды я делал передачу про готов – ко мне пришли чудесные люди, но они выглядели экстраординарно: черные, проколотые. И после эфира мы вместе поехали в кино. Я им говорю: вы так странно выглядите. Когда собираетесь – вы все такие? Они говорят: нет, есть более страшные люди. Я подумал: куда страшнее? Они говорят: фрики. Я понял, что есть нестандартные люди даже среди нестандартных людей. И это – фрики. Они часто появляются у нас на телевидении. У меня всегда возникает вопрос: приглашают их: а) ради рейтинга, б) ради того, чтобы устроить провокацию? Или есть какой-то третий мотив? Мы знаем, что всякая конструкция состоит из трех начал. Мне кажется, что третье есть. С одним из раздражителей мы поговорим.

Ханга:

- Если бы вы видели, в каком виде явился этот фрик.

Никулин:

- Это Гоген Солнцев.

Солнцев:

- Я еду на дачу. У меня розовая косынка и розовые штанишки.

Ханга:

- А что у вас на плечах?

Солнцев:

- Это накидка.

Ханга:

- Как у Бэтмана.

Солнцев:

- Мне кажется, это пажи 18-го века.

Ханга:

- На руках у вас что?

Солнцев:

- Это браслеты, колечки, которые мне подарили, все выдержано в цветовой розово-красной гамме. Я одеваюсь согласно своего настроения, вроде как актер. А тут – фрик.

Ханга:

- Вас приглашают на шоу. На какие темы?

Солнцев:

- Не знаю, почему меня так любят на ток-шоу. Наверное¸ потому что легко завожусь.

Ханга:

- Где вы выступали?

Солнцев:

- «Пусть говорят». «Давай поженимся» не совсем ток-шоу.

Ханга:

- Вы там были в качестве жениха?

Солнцев:

- Сначала был как претендент, потом был как герой, и выбирал себе невесту. На ТВЦ «Про жизнь», «Скандальная жизнь». На НТВ – Закошанский там. Мы миримся, ссоримся, говорим, показываем. Федеральные каналы, которые могут позволить в силу своего бюджета делать дневные, вечерние, прайм-таймовые ток-шоу. Меня зовут на те программы, когда мне есть что сказать. Я очень много говорю о молодежи, говорю свои мысли, думы.

Ханга:

- Вы же не эксперт.

Солнцев:

- Меня зовут как представителя. Обсуждаются темы, которые касаются субкультур. Я был удивлен, когда меня стали звать на убийства. Сначала я не понимал, что могу сказать на этот счет. Когда я сидел и смотрел, что происходит вокруг, я понял, что это меня очень трогает, я не могу молчать. Я высказываю свое мнение, свою позицию. Я не говорю, что сторонник большинства.

Ханга:

- Вы выходите тоже в таком виде?

Никулин:

- И не только в таком!

Солнцев:

- Нет. Если это серьезная тема разговора, если мы говорим о том, что не связано с развлекательной деятельностью – я прихожу в строгом костюме.

Ханга:

- Вы во время шоу кричите, перебиваете, плюетесь?

Солнцев:

- Меня раздражает на телевидении то, что многие люди не умеют слушать. Не дают говорить, это слово приходится всячески вырывать. Понятно, для чего это сделано. Когда существует видимость базара, вокзала, ажиотажа, неразберихи – это рейтинги. Понятно, что в крике рождается истина, как нам пытаются навязать телевизионщики. Конечно, это не так. Мне нравится ходить на ток-шоу, где сидят умные люди, которые умеют слушать. Их приятно слушать, не хочется перебивать. Но когда слушаешь полную ахинею и не можешь сдержаться – завожусь с пол-оборота. Я могу и крикнуть.

Никулин:

- На ваш взгляд, телевизионщики вас приглашают для чего? Чтобы рейтинг сделать за счет того, что вы легко заводитесь?

Солнцев:

- Боюсь, данный комплимент не могу принять. В рейтинге можно поднять Аллу Пугачеву, Филиппа Киркорова.

Никулин:

- Например, можно устроить скандал.

Солнцев:

- Я не встречал такого на телевидении, чтобы меня звали и говорили: давай, устрой скандал.

Ханга:

- Может, вы прекрасно понимаете, для чего вас зовут? И сами устраиваете?

Солнцев:

- Я как раз не сторонник скандалов.

Ханга:

- Когда вы говорите: я завожусь, – в чем это проявляется?

Солнцев:

- Как энергетически разрывает – я не могу молчать. Что-то несправедливо сказано, что-то неверно истолковано. И я пытаюсь поставить хотя бы в своем восприятии все на места, почему это так. Пытаюсь логически рассудить на этот счет. Есть такие. Допустим, Стас Борецкий на телевидении. Это фрик, которого зовут для того, чтобы он устроил драку. Потому что с ним не введут никаких бесед. Просто зовут, говорят: Стасик, приходи. Наливают ему бутылку водки. Он опрокидывает, и идет.

Никулин:

- Насколько мне известно, при нем уже два раза случались драки, и даже одному разбили губу.

Солнцев:

- Он меня избил на программе. Элементарно не сдержал свои накипевшие эмоции, в полупьяном угаре вскочил со скамейки, подбежал и начал меня мутузить в эфире федерального канала в прайм-тайм, «Пусть говорят». Была не очень приятная тема. Мне хотелось его заткнуть, потому что абсолютный бред. Я ему показал жест из среднего пальца. Он посчитал, что это оскорбляет его личное достоинство. После чего вскочил и побежал на диван. Подбежала милиция, охрана, началась неразбериха.

Никулин:

- Гоген, это тоже очень показательно. Может быть, телевизионщики приглашают вас для того, чтобы не вы устроили скандал, а устроили скандал вместе с вами, чтобы вы стали жертвой. Над вами смеются.

Солнцев:

- Я понимаю, что становлюсь неким раздражителем для многих людей. До Собчак, всероссийского раздражителя, мне идти и идти.

Никулин:

- Надо просто провести несколько выпусков «Дома-2».

Солнцев:

- Может быть. Раздражитель – это уже позиция, это уже отношение.

Никулин:

- Это неравнодушие.

Солнцев:

- Это очень важно для меня. Когда я где-то появляюсь, я не хочу, чтобы мое посещение ток-шоу осталось уровнем массовки. Когда ты сидишь, и все. Приглашают многих людей, думаешь: зачем их зовут? Они молчат, им нечего сказать. Его представляют: такой-то депутат, эксперт, с такими-то званиями. А он молчит. Его спросили, он начал, и тут же перехватил другой слово, он ничего не успел сказать. Может быть, он скромный человек. Я уважаю людей, которые не понимают законов телевидения, когда мы не можем ни одной секунды дать зрителю провиснуть. Мы должны держать в напряжении зрителя.

Никулин:

- Да, это правда. Это закон телевидения. Я разговаривал со многими режиссерами современных каналов. Они говорят, чем сегодняшнее телевидение отличается от телевидения 90-х. Сейчас зритель может включить твой канал в любую секунду, потому что есть пульт. На самом деле зритель переключает каналы. Поэтому ты не просто должен в определенный момент жечь, а должен каждую секунду нагнетать обстановку. Поэтому меня нечасто приглашают на ток-шоу. Я два раза был у Бакушинской на ТВЦ. Я понимал: если я даже что-нибудь скажу, но скажу скучно, заумно – меня не покажут, меня просто вырежут. А чтобы меня услышали, мне приходилось кричать и спорить с Хакамадой.

Ханга:

- Ты ее перекричал?

Никулин:

- Мы с ней в хороших отношениях, но поспорили. Сделали вид, что у нас разные точки зрения.

Ханга:

- Гоген, когда-нибудь вас просили устроить драку, дебош? Или может, вы знаете, кого специально просили?

Солнцев:

- Да, такое было. Это был не федеральный канал, а какой-то кабельный канал. Явно работали молодые девочки-дилетантки. Был как какой-то сценарий. Я говорю: у вас ток-шоу? – Да-да, ток-шоу. Я туда не пошел. Потому что изначально посыл того, что мне нужно говорить то, что не совсем мне близко и понятно. Я не хожу на религию, на спорт, на политику. Потому что мне нечего сказать, я в этом не разбираюсь. Никогда не пойду туда, где я смогу защититься не кулаком, а словом. Говоря про то, что мы немного должны быть актерами: если в жизни мы скажем так, то там мы должны сказать гиперболично. Начиная с ток-шоу Лены «Про это» - мне кажется, тогда и началась эпоха фриков.

Ханга:

- У меня никто никогда не кричал. Если вы видели передачу, вспомните: среди зрителей не было ни одного человека, который бы что-то выкрикнул, нахамил. Потому что как только он бы это сделал, разрушилось бы. Конструкция была тонкая, и гости, которые приходили в качестве героев, очень переживали. Если бы кто-нибудь встал и сказал: я думаю, как сейчас у нас говорят, - он бы замкнулся, встал и ушел. У нас тогда подстав не было, когда просто приглашают актеров сыграть роль такую-то. Мы могли пригласить в качестве героя фрика. Человек, садо-мазо, придет и скажет: я раб, я готов то-то.

Никулин:

- Но все будет очень культурно, как в нашей передаче. Мне кажется, Гоген, что на самом деле началось это с программы «Окна». Мы изначально договорились до эфира ни на кого не нападать. Но тогда были и актеры, тогда были и фрики.

Ханга:

- Я не считаю, что мы нападаем. Потому что этот жанр предусматривает это. Спрингер – кто никогда не скрывал, что все подставные. Это не то что подставные, это актеры. Мы не говорим, что в театре подставные люди.

Никулин:

- При этом … сколько сезонов?

Ханга:

- Три поколения выросло на его шоу, и он никогда не делал вид, что это на полном серьезе – и драки были инсценированы.

Никулин:

- Сейчас в России аналогов таких шоу нет, где актеры приходят и что-то говорят.

Ханга:

- Давайте вспомним передачи про суды. Кто там сидит?

Солнцев:

- Там нет мотивации сказать, что это правда. Там пишут в конце: все подставное, случайности.

Ханга:

- Очень мелким почерком, и большинство населения в полной уверенности, что все, что мы видим – это действительность.

Никулин:

- Вы меня шокируете. Неужели есть люди, которые верят?

Ханга:

- Абсолютно все бабушки.

Никулин:

- Мы в предыдущей программе обсуждали интернет-телевидение. Мы заискивали, учтиво и гостеприимно отнеслись к нашему гостю. Но, например, программа «+100500» ни в каике ворота не лезет.

Ханга:

- Причем, такой милый, интеллигентный мальчик, которые делает эту передачу. Но количество мата зашкаливает. При этом, как он сказал, 2 миллиона посещений.

Никулин:

- Да, Гоген, как вы относитесь к мату, допустимо или нет?

Солнцев:

- Недопустимо. Боюсь, что в этом отношении я консервативен. Хотя сам частенько не могу сдержаться.

Никулин:

- Ревнители нравственности сами безнравственные люди.

Солнцев:

- Можно посмотреть в Интернете все обзоры, где мата более чем предостаточно. Телевидение – мне кажется, более семейное зомбирование населения. И свои законы должны быть – при том, что хуже некуда. Все же даже оно должно быть вписано в рамки, и мы, телевизионные люди, должны придерживаться их в первую очередь и показывать другим пример.

Ханга:

- Для тех, которые считают: фрики – это ужасно, давайте обойдемся без них. Посмотрим канал «Культура», где сидят интеллигентные люди и спокойно говорят на интересные, умные темы. Ну не смотрят. А где вы бываете с таким энтузиазмом, куда вы ходите – там смотрят. Может, в наше время действительно без фриков нельзя обойтись?

Солнцев:

- Достаточно давно мне позвонили с этого канала и рассказали, что хотят привлечь молодежную аудиторию к этому каналу. И сделали такой проект: учим язык. Посадили певцов, актеров. Они за 12 дней должны выучить.

Никулин:

- «Полиглот» передача на «Культуре».

Ханга:

- Итальянский язык.

Никулин:

- Не только, у них другие были языки.

Солнцев:

- Я был рад, что тогда отказался. Потому что мне кажется, что молодежная аудитория не подключилась к просмотру этого канала за счет этого проекта. Я не стал смотреть эту программу – не потому, что не люблю итальянский.

Ханга:

- Это не шоу, это учебная передача.

Солнцев:

- Аналогичная передача выходит на канале «Культура» под названием «Академия».

Ханга:

- Да, там просто лекции. Мне рассказывали, что там фантастические рейтинги.

Звонок, Михаил:

- По поводу программ на центральном телевидении. Это ток-шоу, когда очень негативно отзываются о нашей медицине. При этом не давая ничего сказать оппонентам. А если и говорят, их безбожно вырезают, как было на одной из программ на НТВ: «Говорим и показываем» С Леонидом Закашанским. На этой программе присутствовал мой друг, он пытался что-то сказать, его забивали, заглушали. А потом, когда смотрели программу, прояснилось: было вырезано.

Никулин:

- Может, это было не в тему программы?

Михаил:

- В тему программу. Тема была о медицине, он работает на «Скорой помощи». Лена, мы знакомы - Михаил Каневский, врач «Скорой помощи»

Ханга:

- Конечно. Вы часто бывали на нашей передаче, «Про это», «Принцип домино».

Михаил:

- В последний раз в 2005-м году. Хочу отдать должное: из вашей программы «Принцип домино» практически ничего не было вырезано. Парень выступил, сказал в защиту, привел необходимые доводы, аргументы. Его порезали, и получилось, что он бекал и мекал.

Ханга:

- Вас раздражает цензура?

Михаил:

- Да, раздражает. Я позвонил в программу, мне сказали: давайте мы вас пригласим, вы скажете то-то. Я сказал: я поеду только с тем условием, если мне дадут диск с полным вариантом записи программы. Потому что я знаю, что у вас режут на монтаже все подряд, и получается полная ерунда.

Звонок, Юрий:

- Меня раздражает на телевидении изобилие бородатых мужиков в юбках, которые попами называются. Какой канал ни включи, особенно в выходной день – везде они учат жизни.

Никулин:

- Этому человеку не нравится религиозное просвещение на ТВ? Мы демократичная передача, но мы не толерантны.

Солнцев:

- Не знаю, во сколько встает Юрий. Мне было лет 7, на центральном канале была утренняя проповедь. Сейчас этого на телевидении нет.

Никулин:

- Есть. На самом деле, Юрий, в 90-е годы и этого не было. Мы всегда говорили: духовности не хватает.

Солнцев:

- А зачем вы смотрите, Юрий? Не смотрите, переключите.

Звонок, Елена:

- Привет Гогену. Я за ним наблюдаю. Раньше воспринимала его неоднозначно. А теперь понимаю, что он нормальный, реальный мужчина.

Ханга:

- То есть он не фрик?

Елена:

- Нет.

Никулин:

- А что значит нормальный, реальный мужчина?

Елена:

- Я его фриком не считаю. Он сам по себе. Такой эксцентричный человек. Он показывает себя таким, какой есть на самом деле. Я видела ток-шоу, когда на него нападали, когда драки были, когда служба безопасности выскакивала. Но я не про это хотела сказать. Вы хотели услышать фрика? Затронули «Дом-2» - там есть Коля, это натуральный фрик.

Никулин:

- Передача «Дом-2» вообще провоцирует многих наших зрителей на негатив.

Ханга:

- Задача этой передачи – провоцировать. Рассуждаем о том, что нас раздражает на телевидении.

Никулин:

- Я скажу, что меня не раздражает – повторять телефон прямого эфира.

Ханга:

- Мы говорили о роли фриков в наших ток-шоу. Но сейчас это место пытаются занять люди, эксперты: артисты, политики, певцы.

Солнцев:

- Когда приходит умный психолог на ток-шоу и сидит и ждет, пока ему дадут слово – на второй эфир он понимает, как нужно себя вести: начинает орать, тявкать, превращается во фрика. После программы 2-3 стабильных клиента придут к нему, заплатят деньги. Люди начинают понимать, что это их реклама на телевидении. Автоматически телевидение превращает даже самого образованного, мудрого и тактичного человека во фрика.

Ханга:

- Например?

Солнцев:

- Например, Анатолий Вассерман.

Никулин:

- Мне он очень нравится, очень хороший

Солнцев:

- Мне тоже нравится.

Никулин:

- Один из моих самых любимых писателей – Михаил Веллер. Но как он вначале выступал тихо, и какой сейчас стал эмоциональный. Фрик – не фрик, а просто телевидение провоцирует людей кричать.

Солнцев:

- Да просто книжки раскупаются лучше, когда кричишь.

Никулин:

- У меня возникает вопрос: может, просто телевидение делает людей фриками? Второй вопрос – мы же знаем, каковы законы. Если я приду и буду говорить умные вещи. Меня вырежут. А потом, я знаю эти истории, этот человек, которого вырежут, будет ругаться, говорить: а почему меня вырезали, я же говорил, у нас цензура. А цензуры нет, ты просто был скучным.

Ханга:

- Есть одно правило, которое мы все время повторяли на «Принципе домино», когда к нам приходили эксперты: ты говоришь – тебя показывают. Ты молчишь – тебя не показывают. Но ведь можно по-разному говорить. Можно говорить-кричать. Например, Джигурда – он стал знаменит свои голосом, как он всегда кричит.

Солнцев:

- Мне кажется, он и раньше ходил на ток-шоу сразу после фильма «Любить по-русски». Но вел себя как драматический актер. Спросили – сказал. Не спросили – промолчал, не показали. И он понял, что эта ниша не занята, надо быстрее в нее вплыть. И он…

Ханга:

- Наверное, оказался прав.

Звонок, Алексей:

- Елена, куда пропали ваши острые темы? Включаешь телевизор – там с одной стороны бритые, и с другой бритые: менты и бандиты. Включаешь другой канал: меня бросил, я не доносила.

Звонок, Сергей:

- Мое любимое радио – «Комсомольская правда». Солнцева я часто вижу на телевидении, он меня не раздражает.

Никулин:

- Мне кажется, что настоящие фрики – не те, кто выдает себя за фриков. А те, кто выдает себя за приличных людей, тактичных, очень правильных. Всегда возникает подозрение, когда приглашаешь такого человека пить чай. Ты видишь, что он и чашечку поставил, и туда три кусочка сахара положил, говорит манерно, жеманно. А потом возьмет, и сморкнется в штору, например. И ты понимаешь, какой это человек.

Солнцев:

- Мне кажется, нам звонят люди, которых раздражает все. То есть люди раздражительные сами по себе. Которые мало представляют себе что-то о телевидении.

Ханга:

- Нет таких людей, которые мало представляют. Все смотрят телевидение и все эксперты. Если один попался фрик – это не значит, что так надо про всех говорить.

Звонок, Вячеслав:

- Болтливые, некомпетентные ведущие и на телевидении, и на радио. Их так много, что думаешь: откуда столько денег у людей, которые им платят за такую болтовню. И, по-моему, хорошо. И с вашей стороны тоже.

Ханга:

- Вам не нравится наша передача?

Вячеслав:

- Мне не нравятся люди взрослые, образованно, которые говорят на любую тему некомпетентно, неграмотно, непоследовательно, без научной основы и опоры.

Ханга:

- Мы сегодня обсуждали фриков, их присутствие на телевидении. Ваше отношение к ним какое?

Вячеслав:

- Как ко всему плохому.

Никулин:

- Наука объясняет эту тему?

Вячеслав:

- Наука, в отличие от вас, все объясняет.

Ханга:

- А как вы объясняете, почему нельзя обойтись без фриков?

Вячеслав:

- Потому что это часть нашего уродливого общества – почему бы их не показать. Тем более что кому-то это уродство нравится.

Ханга:

- Вы считаете, что большой части населения или буквально несколько человек радуются им.

Вячеслав:

- Я знаю, что эта часть общества растет ежегодно, и благодаря вашим стараниям.

Никулин:

- Давно доказано, что и наука ничего не знает. Если вы думаете, что Земля крутится вокруг Солнца – то и это не совсем правда. Потому что может одна планета по отношению к другой крутиться, только если одно тело стоит на месте, а другое крутится. А вы знаете, что и Солнце, и Земля движимы. Поэтому эта научная теория тоже очень сомнительная. И вообще, говорить такие вещи о нашем телевидении, с научной точки зрения, не очень правильно.

Звонок, Зинаида:

- Слушаю ваши передачи. Не владею компьютером, чтобы послать на телевидение свои жалобы. Не только свои – все пенсионеры, с кем я общаюсь, очень раздражены. Все ток-шоу, которые мы смотрим – там все кричат одновременно, ничего понять нельзя – приходится выключать, потому что голова не выдерживает.

Никулин:

- Когда вы с подругами сидите на лавочке – это же ваше зеркало.

Зинаида:

- Мы не сидим на лавочке, мы заняты большой работой. Громко включают рекламу. Программы с врачами с удовольствием смотрим, потому что много полезного. И пишут мелкими буквами.

Звонок, Сергей:

- Во многих программах приглашают людей из такой социальной группы, как педофилы. В Интернете есть информация про Гогена Солнцева, что он совращает детей.

Солнцев:

- Про меня много информации в Интернете, что я совращаю детей, старух. Это как индекс популярности. В каком-нибудь шоу поснимаешься – тут же оказывается, что оказываешь интим-услуги чуть ли не за два рубля.

Звонок, Денис, Красноярск:

- Некоторые передачи, как «Дом-2», «Денежная лотерея», «Фактор А» - неприятен ведущий на сцене, как Филипп Киркоров после скандальных действий.

Никулин:

- Каких ведущих, экспертов, передач вам не хватает?

Ханга:

- Кого бы вы хотели видеть?

Денис:

- Чтобы вместо Киркорова был Галкин, и больше спортивных программ.

Ханга:

- Подписывайтесь на «НТВ Плюс-Спорт», там очень много спортивных передач.

Звонок, Михаил:

- Все ток-шоу – это пародия на восточный базар, где комментарии могут быть только у врача-психиатра.

Ханга:

- Вам не нравится передача, которую ведут Толстая и Дуня Смирнова? Передача Познера вам не нравится?

Михаил:

- Со временем после него остается неприятный осадок. Он говорит не то, что думает, а то, что ему заказывают. Все это спонсировано. Нет прямых эфиров. Если бы были прямые эфиры с Познером, причем его явных оппонентов – смотреть его было бы интересно. А так создается впечатление, что он высказывает не свое мнение.

Никулин:

- На самом деле эфир Познера идет в прямом эфире. Просто он идет на Дальний Восток, а потом немного порезанный на Москву.

Ханга:

- Базара там нет. Я понимаю, что вам не нравится, что говорит Познер.

Солнцев:

- Восточные базары – это формат программы, рассчитанный на определенную возрастную аудиторию.

Никулин:

- Это не базар, это супермаркет.

Солнцев:

- Для всех есть свое ток-шоу. Недавно на канала МTV появилось ток-шоу, каникулы в реалити. Первое за долгое время именно молодежное ток-шоу, которое бьет все рейтинги.

Никулин:

- Бьет. Но тоже есть очень много людей, которым не нравится это ток-шоу. Там много эротики, насилия.

Солнцев:

- Когда большой рейтинг, всегда есть антирейтинг.

Звонок, Георгий:

- Мне уже 54 года. Я положительно отношусь к мнению Гогена. Я сам пережил эти годы: гонения на стиляг, на расклешенные брюки. Я школу заканчивал с золотой медалью, меня директриса до третьего экзамена не допускала из-за длинной прически. Поэтому считаю: он правильно все делает. Он не наносит никому вреда. Пусть самовыражается как ему нравится – это самое главное.

Звнок, Николай:

- Елена, солидно вы ведете передачу. Что не нравится – можно не смотреть, что я и делаю. Но у меня вызывает в последние года досаду тот факт, что у нас на телевидении как хлеба, воздуха, воды не хватает реальных политических передач о том, что происходит в мире. Мы приближаемся к дате 2014 года – столетие с начала первой мировой войны, двигаемся к третьей. Мир, когда включаешь телевидение, занят тем, что люди веселятся, пока есть отдушина. Пока не началось, пока не грянуло. Хотелось бы больше политических передач, о той же Сирии.

Ханга:

- Политических или исторических?

Николай:

- Исторических – само собой. Это основа мироздания.

Никулин:

- А как вам исторический процесс - он и политику, и историю включает в себя.

Николай:

- Сирия – это не Ливия и не Ирак. Через Сирию схватятся Турция, Иран.

Солнцев:

- Я понял, что меня на телевидении раздражает обилие рекламы.

Никулин:

- А меня – обилие политики. Можно начать культурный разговор, а закончить Ситрией. Не то что раздражает, но недоумение вызывает. Кстати, исторический факт. А вы знаете, что будет в 2015? Будет та самая дата, когда Док и Марти, главные герои «Назад в будущее-2» попали на своей машине времени. И тогда будут летающие машины и летающие скейборды.

Звонок, Михаил, Новосибирск:

- Меня раздражают здешние кабельные операторы вашего телеканала «Комсомольская правда» в свою сеть не подают¸ и подают то, что является не лучшим.

Солнцев:

- Миша, не смотрите. Выключите телевизор и почитайте книжку.

Ханга:

- Заканчивая передачу. Во-первых, пойдем читать книжки, во-вторых, посоветуем не смотреть то, что не нравится, и в-третьих, уже есть нтернет-телевидение, в частности «Комсомольская правда», которые можно смотреть. Любую передачу со всего мира можно смотреть. Поэтому не надо раздражаться, выключайте или смотрите то, что нравится.

Никулин:

- Слушайте нас с Еленой Хангой.

Ханга:

- Удачи всем.