Ирина Хакамада: «Оппозиция сегодня занимается тем, что дергает за хвост слона!»

В прямом эфире радио КП и телеканала КП политический деятель Ирина Хакамада и ведущий Михаил Антонов обсуждают, что будет с Россией дальше.

Антонов:

- Мы будем сегодня обсуждать новости со специально приглашенным гостем. Ирина Хакамада у нас в студии.

Хакамада:

- Здравствуйте!

Антонов:

- Ирина, мы сегодня анонсировали ваш приход. И на сайте говорили, что если есть к вам вопросы, задавайте. И один из вопросов был таким, что «респет и уважуха за то, что не видел ее ни на Болотной, ни на съездах. Это ее жизненная позиция? Держаться вдалеке от политики сейчас».

Хакамада:

- Я сознательно шесть лет назад ушла из политики. И не хочу больше входить ни в какие структуры политические, что провластные, что в оппозиционные. Но поскольку накопила огромный опыт и бывших политиков не бывает, то я пытаюсь как-то повлиять на принятие решений. Поэтому пишу посты, статьи. Я уже выступаю, скорее, как эксперт.

Антонов:

- Тут уровень независимости для вас очень много значит.

Хакамада:

- Да. Я теперь могу спокойно указывать на ошибки оппозиции, на ошибки власти. И никто меня не может обвинять, что я это делаю субъективно. Ошибочка только в одном. Я хожу на Болотную. Как гражданин. Как лицо со своим индивидуальным внутренним протестом. Просто не свечусь. Я просто единица, которая приходит и добавляет. Одна из многих. Я называю это «гражданин обыватель».

Антонов:

- Общественное телевидение очень скоро появится. Как корпорация Би-би-си в Лондоне, которая достаточно большое внимание уделяет не только политическим, но и образовательным программам. И сейчас обсуждается, кто войдет в совет по Общественному телевидению. Кто будет определять для людей, что им смотреть. И перед тем, как назову, кто уже туда приглашен, вы бы могли в этот совет войти?

Хакамада:

- Я могла бы. Но думаю, что меня не пригласят, потому что, по-моему, было условие, что там не должен быть ни один бывший или настоящий политик.

Антонов:

- Это подтверждает, потому что в Совет могут войти Дарья Донцова, писательница. И руководитель театра кошек Юрий Куклачев. Юрий Дмитриевич, здравствуйте!

Куклачев:

- Здравствуйте!

Антонов:

- Это действительно? Вам поступило такое предложение?

Куклачев:

- Нет. Мне никто не предлагал. Просто меня коллектив и главный режиссер театра решением собрания постановили, что я должен быть в Совете Общественного телевидения.

Антонов:

- А вам оно надо? У вас сколько сотрудников! В том числе хвостато-мохнатых.

Куклачев:

- Я смотрю, очень много разговоров идет на эту тему. Я думаю, что надо заканчивать с разговорами. Надо действовать. Дело в том, что у меня программа 15 лет. Программа полностью называется «Уроки доброты». Она основана на нравственном воспитании детей. Сегодня надо начать воспитывать детей. Нет у нас слова воспитания. Образование оставили, а воспитание – это основа. Начиная с детского садика и первый-четвертый класс… Здесь еще Сухомлинский говорил, что воспитание должно идти на полшага впереди образования.

У меня целая программа. Я не просто ее придумал. Она у меня написана. И совместно с Министерством образования, с Академией образования мы совместно разрабатываем на научной основе. И, знаете, это дает хорошие результаты. Мои книги уже 15 лет по Москве и Московской области.

Антонов:

- Вас выдвинул коллектив. И вы согласились?

Куклачев:

- Да. Я не только актер, но и педагог. Я работаю уже 45 лет. И нахожу общий язык с ребятами с помощью домашних питомцев, кошек и собак. Это самый легкий путь – приблизиться к детскому сердцу.

Антонов:

- Спасибо!

Ладно, Юрий Куклачев – это уроки доброты. А уроки чего Дарья Донцова будет преподавать…

Хакамада:

- Я считаю, что Общественный совет нужен не для того, чтобы бесконечно креативить в области программ. Общественный совет должен быть фильтром передачи настроения общества. И главное, насколько профессионально и креативно, в ответ на выход обществу будет работать тот, кто возглавит это телевидение. Это главный вопрос. Если это будет носить идеологическую функцию, как это делают другие каналы, это не будет общественным телевидением. Я считаю, что руководство должно избираться обществом через интернет. Но не должен руководитель назначаться президентом. Тогда будет идеологическая составляющая. Каждый президент будет ставить своего человека.

И будут у нас псевдодебаты, скандальные фильмы или про то, или про другое.

Я видела канал Би-би-си. Это, действительно, все. И о природе, и о Вселенной, и о мире, и о политике очень объективно.

Антонов:

- А, главное, об истории Великобритании.

Хакамада:

- Да. Для этого нужно находиться вне власти. Понимаете? Власть – это первый, второй, третий, четвертый. Какой хотите. Общественное телевидение независимое. Поэтому изначально заложена неправильная вещь и кто туда войдет, уже не имеет значения.

Антонов:

- Нравиться всем нельзя. Еще Бунин говорит: «Я не червонец, чтобы всем нравиться». И сейчас появился новый сериал с Максимом Авериным. Называется он «Служу Советскому Союзу». И группа ветеранов возмутилась показом. Говорят, что клевета.

Посмотрел я историю этих возмущений. Началось все с «Последнего искушения Христа», который так и не показали. На Пасху хотели. Потом был сериал «Брежнев»: «Что вы нам Брежнева добреньким показываете?». Потом «Штрафбат»: «Нет, это все неправда! Такое ощущение, что только штрафники выиграли войну!». Далее фильм «Сволочи»: «Как? Детей подготавливали для войны с фашистами?». Теперь вот этот фильм.

А, может, зритель сам решит, смотреть или не смотреть? Или надо подобные фильмы тестировать как-то? Проверять историческую правду. Но мы же понимаем, что художник должен какой-то вымысел привносить. Как вы думаете?

Хакамада:

- Если это искусство, то оно не выносит никакой цензуры. Когда вы смотрите телевизор, у вас всегда есть выбор. Если вы считаете, что искажены факты полностью, вы имеете право спорить, если это фильм, претендующий на то, что он документальный. И доказывать некую историческую правду. Если же фильм художественный, вы можете спорить в Твиттере, в интернете. Просто изливать свои эмоции. Но цензура невозможна. Это вещь очень тонкая. Сегодня мы запретим одно, завтра другое. Мы не понимаем, где грань. Поэтому я всегда выступала против цензуры. И в этом случае я защищаю канал НТВ, хотя его не люблю и туда не хожу. И считаю, что там очень много желтой пропаганды. Но при этом считаю, что они имеют право показывать то, что они хотят.

Антонов:

- Давайте послушаем мнение наших слушателей. Итак, у человека всегда есть выбор. Звонок, Михаил:

- Здравствуйте! Конечно, цензура – это одна сторона борьбы. Но почему нет ответов в фильмах?

Антонов:

- Насколько я понимаю, вам нужна правда?

Михаил:

- Правда – это то, во что верит большинство.

Антонов:

- Спасибо.

Хакамада:

- Искусство не имеет никакого отношения к правде. Искусство – субъективно видение автора мира, как он его видит. Поэтому оно такое разнообразное. И это прекрасно. Правда – это в Исторический музей и в архивы.

Антонов:

- Вспомним конец 90-х и показ по Первому фильма Александра Невзорова «Чистилище». Это была его правда!

Хакамада:

- Это была его правда. С ней были не согласны. Ну и что?

Антонов:

- Подобные фильмы ведь показывают по телевидению! Покажите закрытый показ какой-нибудь. Или телеканал имеет право…

Хакамада:

- Телеканал имеет право показывать все, что не запрещено законом в поисках своего рейтинга. НТВ давно изобрело свой метод повышения рейтинга. Это скандальный канал. Очень скандальный, который работает на провокации. И именно поэтому они и ставят 22 июня. Потому что они добиваются, что мы это все обсуждаем, кто-то осуждает, министр культуры рекомендует… Все! У них появился рейтинг! Теперь все включат телевизор 22-го.

Антонов:

- Кстати, напомню. Знаменитый фильм Сергея Бондарчука «Судьба человека» какое-то время пролежал на полке, потому что одному из чиновников показалось, что даже по повести Шолохова не может русский человек пить с немцем водку!

Хакамада:

- Как раз тогда работала официальная и жесткая цензура.

Звонок, Сергей:

- Добрый вечер! Я думаю, что такая ситуация возникает в условиях, когда есть дефицит исторической правды. Исторически исследованных событий. Я считаю, что многие вопросы нашей истории на сегодня были и остаются закрытыми. Например, сталинизм. Нет никакой юридической, правовой оценки. Никакого серьезного расследования и опубликованного. Мы не знаем. Мы думаем и догадываемся. И все эти фильмы, они воспринимаются многими людьми не как искусство, а как попытки исторической реконструкции, что в корне неверно. Поэтому я думаю, когда появится достаточное количество исторически обработанного материала, юридически обработанного, фактического, тогда разногласие в умах людей пропадет.

Хакамада:

- Согласна полностью. Нужно начинать с учебников по истории в школе. Не заниматься идеологической пропагандой, а попробовать показать спорные эпохи максимально объективно. И когда дети начнут изучать этот материал вместе со своими учителями, они начнут задавать вопросы родителям. И дедам, которые защищали страну. А деды попробуют разобраться. И с помощью ребенка войдут в интернет, поковыряются в разных источниках.

И постепенно так развивается достоинство умной нации.

Антонов:

- Я посмотрел, какие сериалы сейчас снимаются. И какие готовы выйти на экраны. Знаете, по одной из непроверенных пока информаций, снимается сериал о генерале Власове. О власовском движении.

Хакамада:

- Жесть. Это тоже правда.

Антонов:

- Да. Но люди ведь могут сказать, зачем снимать фильм о предателях? Снимайте фильмы о героях. Кто-то скажет, зачем снимать фильм про штрафные батальоны.

Хакамада:

- Поэтому я считаю, что путь к правде через огромное количество мнений художников. Объективно правды не существует. Она существует в искаженном виде мнения разных людей.

Звонок, Владимир:

- У вас наверняка дети имеются. И вы ограничиваете им просмотр определенных передач и фильмов. Получается, родительская цензура. Государство все время хаят, что оно не воспитывает молодежь. Я считаю, что государство имеет право показывать только то, что идеологически направленно к каким-то достижениям. А если ты хочешь что-то смотреть сверх этого, то плати и смотри отдельно. Но не на центральных каналах.

Антонов:

- Дело в том, что в той же Москве порядка 30 общедоступных каналов. И кто-то выбирает, думает, что вся правда жизни в передаче «Дом 2», кто-то всю очередную правду жизни смотри в кинофильме «Иван Бровкин на целине». Я не знаю… Вы говорите, что правительство скрывает правду?

Хакамада:

- Я поняла звонок. Что нечего запрещать государству цензуру, потому что это его федеральные каналы. И оно имеет право? А не нравится – смотрите на других.

Я не согласна с этой позицией. Если государство наравне с другими конкурирует, то да. Например, в Японии есть государственный канал. И он полностью контролируется государством и правительством. Но он один. У него есть конкуренция со стороны других каналов, в том числе информационных. У нас нет конкуренции. Получается, у нас четыре федеральных, промосковский и три основных, сигнал которых проходит везде. Плюс два-три, которые связаны с крупным капиталом, с той же властью. Поэтому все аккуратно и в дозах. И дальше никто никаких сигналов не имеет. И для продвинутых пошел интернет. Это необъективная конкуренция.

Второе. Меня всегда пугает в таких рассуждениях, что государство имеет право… А кто такое государство? Кто там имеет право? Путин? Медведев? Или министр культуры? Или Мингосимущество что-то не понравится? Или Минприроды скажет, что не так природу показали? Кто имеет право?

Антонов:

- Кстати, Владимир Мединский, новый министр культуры, высказался по этому поводу. Он сказал, что не хочет ничего запрещать. Пусть решает канал

Хакамада:

- Об этом и речь. Никто не имеет право на всю тотальную информацию. Информация сама имеет право дойти до любого человека за счет разных каналов и идей. Я всегда предлагала сделать один канал честно государственным. Пусть это будет первый или второй, как сейчас. И мы, государство, введем там свою идеологию и пропаганду. Имеем на это право. А потом пошел первый, который должен быть частным и никто не будет там иметь контрольный пакет. Никакой олигарх. Потом должен быть третий. Без правительства московского. Детский и так далее. И возникнет конкуренция.

Антонов:

- Ирина, здесь Алексей Навальный предложил проштамповать деньги. Знаете, наверняка вам попадались купюры с номерами телефонов, кто-то от руки написал… Что предлагает Навальный? Написать про партию жуликов и воров на купюрах. И если каждый подпишет сто таких купюр, гарантировано это попадет к людям. Они прочитают. Они поймут и присоединятся к нам. Креатив.

Хакамада:

- Мне кажется, что русские люди намного умнее, чем кажутся. А то, что воровство и коррупция стали естественным воздухом, которым дышит Россия, люди наши уже поняли. Им для этого не надо писать на купюрах ничего. Мало того, они еще подумают, что это ненастоящие деньги, что это хорошо сработанная листовка. И расстроятся и пойдут их менять на настоящие. Реальные. И все эти листовочки окажутся в недрах казначейства.

Люди все поняли давно. И это не является главной целью оппозиции – донести негативную информацию. Главная цель оппозиции сегодня должна быть – донести позитивную альтернативу.

Я себе задаю вопрос. Вдруг так случилось и все рухнуло. Власть взяла и ушла. В отпуск. В длительный. Достали вы нас, ребята, со своими митингами. Давайте! Правьте!

Антонов:

- «Праздник непослушания». Сергей Михалков.

Хакамада:

- И кто у этой команды, где столько разных людей? С одной стороны, радикалы Чирикова, Удальцов, кстати, левый. С другой – либералы Немцов, Касьянов. Полулибералы, скорее, социал-демократы Владимир Рыжков. Навальный. Антикоррупционер. Это да. Но я никак не могу понять, у него какие идеологические ценности? Он кто?

Антонов:

- Социал-националист…

Хакамада:

- Кто он? Против коррупции все. Если ты не знаешь, кто ты, как ты будешь управлять? Ты будешь двигать Россию в ВТО или срочно все прекратишь с ВТО. И вы не ратифицируете эти документы. Вы будете повышать налоги на нефтянку или будете снижать? Будете брать специальный налог с тех предприятий, которые были плохо приватизированы? Ужасно. В 90-х. Вы с них возьмете эту мзду? Или государственную монополию сделаете. Вы будете повышать налоги на алкоголь? Акцизы. Или понимаете, что это кончится очень плохо, начнут пить черт знает что.

Где вот это все? Как вы будете с пробками бороться?

Антонов:

- Ирина, вы такие вопросы задаете… Сейчас нам вдвоем стоит ответить на эти вопросы, и нам можем партию организовать.

Хакамада:

- Бросьте шутить.

Антонов:

- А чего?

Хакамада:

- Это смех сквозь слезы. Партий уже скоро будет пятьсот штук.

Антонов:

- У ребят ответов на вопросы нет…

Хакамада:

- Ребята должны, наконец, разбредаться по политическим квартирам. И отвечать на вопрос обыкновенных людей. Например, сколько миллиардов рублей вы потратите на дороги, чтобы ничего не обрушилось, и убрать дураков? И как вы сделаете, чтобы дороги были реально построены, и не было бы отката от 30 до 70 процентов? И были бы они высочайшего качества.

Антонов:

- А, может, не стоит сейчас тогда бороться с властью, потому что такое ощущение, что сейчас все оппозиционные силы направлены… Гудков и Пономарев подают в суд на «Единую Россию». Прекрасно. Судитесь. Но не легче ли, действительно, подружиться, проголосовать, кто и за что. К консенсусу прийти. Сделать программу и с хорошей программой взять и выйти на следующий выборы через шесть лет. Нет. Давайте будем бороться.

Хакамада:

- Не бывает политической борьбы без оппонирования, в том числе и жесткого. Другое дело, что эта борьба должна работать по системе разделения общественного труда.

Антонов:

- А вам не кажется, что оппонирование идет в одну сторону? Оттуда нет никакого. Я про Кремль говорю.

Хакамада:

- Это видно всем, что реакции никакой. Но это понятно. Потому что они большие и огромные. А эти маленькие. Они слона дергают за хвост. Но они должны дергать слона за хвост, иначе они не пробьют сигнал, что они есть. К сожалению, так воспринимает народ. Он в любой стране хочет позитива. Но почему-то позитив не слышит. Но как только скандал, митинг и так далее, он начинает реагировать. Так создана человеческая натура. Одни собирают людей на улицах, другие создают свои политические партии и пишут реальные программы. И подбирают сбалансированных специалистов. Почему? Потому что атаманы не правят страной. Один раз атаманше Тимошенко дали страну дважды, кончилось все ужасно. Плачевно. И для нее, и для страны, и для всех. Уличная политика – это одна история. Сроить государство – другая.

Звонок, Дмитрий:

- Ирина Хакамада в свое время сообщила, что она пошла к министру Филиппову и убеждала его в том, чтобы православной культуры в школе не было. И сейчас она говорит о свободе творчества. А я художник. И я за свободу творчества художника, но не там, где художник влияет на всю страну. И если мы сегодня имеем колоссальный рост преступности, особенно подростковой, наркомании, самоубийства – это результат свободы художника на телевидении и в кино.

Антонов:

- Назовите хоть одного художника, который массово влияет на умы людей?

Дмитрий:

- Зачем? Я о так называемом художнике Ксении Собчак, которую отец Дмитрий Смирнов отправил в ад совершенно по точному адресу.

Антонов:

- Спасибо.

Хакамада:

- Тут все перепуталось. Все в голове перепуталось и в агрессивном обличении. И непонятно чего и ради чего. Я и до сих пор придерживаюсь позиции. Я читала учебник по православию, который был подготовлен. Он мне очень понравился. Он чудесный. И точно так же мне понравится и учебник по исламу для детей. Просто дело в том, чтобы в многонациональной стране не разжигать религиозную неприязнь уже со школьной скамьи, я считаю, нельзя преподавать только что-то одно. Лучше всего история всемирных религий. Я в свое время изучала этот курс. Правда, к сожалению, на первом курсе института. Это было в Советском Союзе. И именно за счет этого я выросла нормальным мирным и воспитанным человеком. Культурным и толерантным. Я знаю, что такое православие. Я приблизительно понимаю, что такое ислам, что такое буддизм. Как это все произошло, и каким образом сформировались все эти учения.

Антонов:

- Но для того, чтобы понимать что-то, нужно читать. Библия, Коран, Тора.

Звонок:

- Здравствуйте! Идеология власти. У нас в законе прописано, что власть не придерживается никакой идеологии. Правильно? И, таким образом, закон и власти якобы дискредитируют идеологию как философию организации общества, с одной стороны. Но, с другой стороны, ведь власть сегодня проповедует и протаскивает разрушительную идеологию, которая называется утилитаризм. Не кажется ли вам, что здесь попахивает большим цинизмом со стороны власти? И использованием тайных психологических и общественных струн для того, чтобы навязать идеологию утилитаризма с целью разложения и разрушения, но при этом прикрываться законом, что якобы, у нас идеологии никакой нет.

Хакамада:

- А что такое идеология утилитаризма?

Антонов:

- Что мы становимся обществом потребителей. Идеология «Покупай, продавай, обогащайся». Буржуазная идеология такая…

Хакамада:

- Я считаю, что подсознательно мужчина, который позвонил, угадал вот это состояние русского человека. Мы, действительно, не понимаем, куда идем, что мы строим.

Антонов:

- В магазинах продукты есть и, слава богу.

Хакамада:

- Да. Вот это, действительно, косвенно навязывается. Типа, у тебя есть, что пожрать, кое-как заработать. Ну и сиди! А мы без тебя все решим.

Это человек инстинктивно понял. Если бы нам объяснили, что мы строим, например, или демократию, или автократию, или империю. Честно сказать, ребята, мы строим империю, только по-новому. Мы восстанавливаем…

Антонов:

- Это была бы идеология.

Хакамада:

- Это уже жесткая идеология. А то нам говорят: что мы строим демократию. Что-то ее нет. Формально есть, реально нет. Мы строим государство социальной справедливости. Ни хрена. Только вышел из дома – никакой справедливости. Большинство отключаются от этой лабуды и начинают просто уходить в потребительство. Особенно молодое поколение. А другие мучаются. Старшее поколение мучается.

Звонок, Василий:

- Здравствуйте! Вы сказали, демократия. В словаре это означает право выбора. ??? подчиняться беспрекословно тем, кого выбрали. Так? А мы этого не делаем. М ыне подчиняемся.

Хакамада:

- Как это мы не подчиняемся? Почему? Кто не подчиняется? Митинги все санкционированные…

Василий:

- Ну… Народ не подчиняется. Хочет свое слово сказать. На митинги выходит и прочее.

Хакамада:

- Митинг, если он разрешен, народ имеет право на это. Это согласно нашей Конституции.

Василий:

- Да.

Хакамада:

- В Конституции записано право человека на выражение своих политических взглядов. И, потом, две трети уже так подчиняются, я уж не знаю, что вообще…

Василий:

- Я считаю, что Путин должен объявить чрезвычайно положение в стране и начать командовать, наконец. Диктаторство…

Хакамада:

- Военная диктатура.

Василий:

- Удалить коррупцию. А иначе как?

Антонов:

- Ни одна мировая страна не может похвастаться тем, что победила коррупцию. В Китае за это расстреливают… Это серьезно. Честно и точно. Закрутить гайки? Откуда берутся люди, которые так по Сталину скучают?

Хакамада:

- Ментальность. Традиции. Столько лет прожили при диктатуре. И думаем, что там все было хорошо. При Сталине тоже была коррупция. Она была другого типа. И деньги вывозились за границу. И много всякого было.

Дело не в этом. Дело в том, что «я предлагаю Путину ввести военную диктатуру, ввести военное положение и всех коррупционеров повесить».

Антонов:

- Красный террор 18-го года.

Хакамада:

- Боюсь, что вы Владимиру Владимировичу дали непосильную задачу. Потому что если он решит это делать честно, ему придется перестрелять и перевешать, прежде всего, существующую власть. Не народ. Свежевыбранных. А если он это будет делать нечестно, то есть, нас перестреляет, а своих оставит, то тогда коррупция будет жить дальше и убьет страну окончательно.

Я прошу только одно. Уберите штампы из своей головы. Включайте мозг! Начинайте думать. Спокойно и логически. И тогда вы сразу поймете, где кошка зарыта.

Звонок, Вера:

- Здравствуйте! Я далека от политики. Элементарный вопрос… Какие-то решения проблемы лежат на поверхности. По телевизору изменить вещание, плакаты повесить защиты окружающей среды, а не рекламы. Говорят в открытую: мясо такое, врачи таки-то, образование такое-то. В итоге наказать. Чтобы по закону наказание понесли. И в полиции. Если будет работать закон, о меньше людей будет его нарушать.

Антонов:

- Спасибо. Когда говорят, что рыба гниет с головы, надо двигаться навстречу друг другу. И от головы, и от хвоста. До тех пор, пока у вас сосед бросает мусор не в мусоропровод, а с балкона, в этом можно обвинить власть. А можно просто встретить соседа и поговорит с ним. Или вызвать милицию.

У нас хорошие законы. Но до тех пор, пока закон принят, а подросток идет с бутылкой пива мимо милиционера на улице, и ему за это ничего….

Хакамада:

- Я только что пришла с одной программы. Не буду рекламировать. У Андрея Малахова. Катастрофическая история, когда полупьяные выродки пытались изнасиловать девушек. Девушек защитили ребята. В результате один в коме, а другой лишен половины мозга. И вокруг каждый раз стояло огромное количество мужиков. Они все наблюдали. Это не отрегулируешь никаким законом. Никаким уголовным правом.

Если бы все знали, что люди вокруг бросятся, чтобы их растащить, вели бы себя аккуратнее. А все знают, что все боятся. И не будет вмешиваться.

Не надо ударять хулигана. Развести.

И таких случаев полно.

У нас очень несовершенное исполнение законов. Оно ужасное. Но никогда власть не будет исполнять законов, если люди себя как быдло ведут.

Антонов:

- Ирина, вы видите, что происходит. Как обыватель. Вы пишете в колонки. В блоги. Есть ощущение чего-то страшного? Или что все будет хорошо? Не знаю, насколько вы предсказательница, но внутреннее ощущение?

Хакамада:

- У меня есть ощущение, что все поменяется. Не знаю, когда, но точно поменяется. И у меня есть ощущение, что обе стороны, власть и оппозиция, ведут себя так, что поменяется, к сожалению, пройдя через потрясения. И я бы не хотела этих потрясений. Потому что тогда люди пострадают. Причем, самые неиграющие, невинные. И я в своем блогах призываю, расписываю, что надо делать, чтобы найти точку. И вести цивилизованный диалог власти и оппозиции. Приходить в споре к реальному исполнению хороших законов.

Антонов:

- Заходите на сайт Ирины Хакамады. Читайте! Спасибо вам, Ирина!

В ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ:

Нужно ли России такое гражданское общество, которое символизирует наша оппозиция