Политические дебаты на телевидении

Алексей Мухин: «Компартия в шоколаде на самом деле и без всяких дебатов. Потому что ей удалось позиционировать себя как основного спарринг-партнера «Единой России». И здесь она уже утяжеляется политически. Даже не вступая ни в какой диалог, они уже чувствуют себя значимыми».

Гость – генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин. Ведущие – Николай Никулин и Елена Ханга.

Ханга:

– В стране началась предвыборная гонка, и мы с интересом наблюдаем, как по телевидению идут политические дебаты. Там есть страсть, там есть интрига.

Никулин:

– А драматургия какая! Но если отдельно обсуждать эти дебаты и сравнивать их с политическими ток-шоу, то, пожалуй, они все-таки проигрывают. Потому что все политические ток-шоу, как правило, авторские и строятся на то, что автор, скажем, Владимир Соловьев, может в любой момент пошутить, прервать дискуссию, как-то обострить и т.д. А сейчас во время дебатов есть определенное выделенное время, и Соловьев в дебатах практически не принимает участия. Поэтому стало немножко скучно в этом смысле. Политическая жизнь, казалось бы, наоборот, должна развиваться, а мне кажется, она, наоборот, как-то замолкла.

Ханга:

– Мы поговорим о том, что нового, может быть, кто-то повторяется, может быть, кто-то выдохся. Скажите, на ваш взгляд, чем эти политические дебаты отличаются от предыдущих?

Мухин:

– Тем, что они скучные. На самом деле списку скучные, дебаты скучные, лица все те же, партии все те же. Поэтому я, честно говоря, не разделяю энтузиазма нашего соведущего относительно того, что все это смотрят.

Ханга:

– В первые годы все смотрели.

Никулин:

– Если посмотреть выборы 2000-х, то в дебатах не принимала участия «Единая Россия», а тут вдруг выступила. Правда, надо отметить, что на канале «Россия 1» пока я их не замечал, и на Первом канале, по-моему, один раз они появились, дважды они вообще не пришли в эфир, и Жириновский и Зюганов дискутировали сами с собой.

Мухин:

– Жириновский сам с собой – это великолепно. Он привык к этому, и я думаю, что для него это идеальный вариант.

Ханга:

– Хочу открыть небольшой секрет. У Жириновского есть любимый политолог. Да, это Мухин Алексей Алексеевич, наш сегодняшний гость.

Мухин:

– Знаете, однажды в эфире мы с ним поругались, и после этого это случилось. Меня это несколько пугает, памятуя о политической истории Владимира Вольфовича.

Никулин:

– Тем не менее, участие «Единой России» – это что, какой-то новый интерес, новый драйв? Зачем они принимают участие?

Мухин:

– Дальнейшее неучастие «Единой России» в дебатах просто политически неприлично. Понятно, что «Единая Россия» как политическая партия (а Путин требует от нее, чтобы она стала настоящей политической структурой) вынуждена участвовать в этих дебатах, где участвуют все.

Ханга:

– Они не участвовали в прошлый раз.

Мухин:

– Знаете, под каким лозунгом? Не царское это дело. Это было противно.

Ханга:

– А что сейчас изменилось?

Мухин:

– Сейчас изменился № 1 в списке «Единой России».

Никулин:

– Правда, № 1 не участвует в дебатах.

Мухин:

– Да, не царское это дело. Пока. Зато у них есть команда, довольно интересная, на мой взгляд. Я не согласен с тем, что «Единая Россия» здесь проигрывает, наоборот. Правда, подбирают ей спарринг-партнеров очень специфично, им достаются заведомо слабые спарринг-партнеры. Например, эфир с Богдановым на самом деле был довольно интересный, потому что он, собственно, ничего не сказал Хинштейну и не мог сказать. А довольно опытный журналист Хинштейн его уделал, что называется. Я не думаю, что это как-то отразится на уровне голосования за «Единую Россию». Теледебаты на самом деле призваны для того, чтобы поддерживать интерес к выборам, влиять на явку. На самом деле большинство населения уже определились со своими предпочтениями, и борьба если и идет, то она чисто символическая. И для того чтобы население вообще не забыло, что выборы 4 декабря. Потому что все уже понимают, что знаменитый броский тезис, который выдвинула несистемная оппозиция против «Единой России», они ничего не могут ему противопоставить. А на самом деле это было очень очевидно в этом диалоге Богданова и Хинштейна. Потому что Хинштейн просто не смог ничего сказать в ответ. Он намекнул, что это оскорбление, что следовало бы привлечь к ответственности, но кого и за что, непонятно.

Никулин:

– По поводу партии жуликов и воров?

Мухин:

– Совершенно верно.

Никулин:

– Если вспоминать того же Владимира Соловьева, он замечательно парировал, он сказал: «А какая сейчас партия – не партия жуликов и воров?»

Мухин:

– Это, по сути, уход от темы. Это серьезное обвинение и одновременно непонятно, кого за это обвинение привлекать к ответственности. Потому что лозунг чертовски удачный.

Ханга:

– А как вам выступление «Справедливой России»? Они же очень изменились в последнее время.

Мухин:

– Действительно. У «Справедливой России» шансов не было. «Справедливая Россия» сама по себе была создана, в том числе и потому, что необходимо было в какой-то степени уесть КПРФ. Но волшебным образом «Справедливая Россия» стала отбирать голоса, особенно на региональном уровне, у «Единой России». И поэтому перед выборами ее попытались убить. Не получилось. А решение о рокировке, постановка номером 1 в списке «Единой России» Дмитрия Медведева вообще дало им второй политический шанс, вторую политическую жизнь, если хотите. Потому что теперь все те, кто хотел голосовать за Путина и «Единую Россию», но не хочет голосовать за Дмитрия Медведева и «Единую Россию», будет голосовать за кого? Не за Жириновского же с Зюгановым. Конечно, за «Справедливую Россию». То есть этот протестный потенциал, если они правильно позиционируют себя и правильно его воспримут.

Никулин:

– Многие политологи отмечали, что «Правое дело» конкурировало как раз не с либеральными партиями, а именно на поле оппозиционеров. То есть они конкурировали со «Справедливой Россией» , потому что отбирали голоса у тех, кто не хочет голосовать за Жириновского, за Зюганова и за «Единую Россию».

Мухин:

– Честно говоря, я не согласен. «Правое дело» – очень странный проект. Мне кажется, что здесь речь шла о битве кланов за кремлевской стеной. И в нужный момент «Правое дело» было просто взорвано, потому что туда были заложены информационные бомбы. Видимо, кого-то не устроило, что оно начало развиваться в другом стиле. Его просто взорвали.

Никулин:

– Вернемся к политическим дебатам. Любопытный момент. Дебаты на канале «Россия 1» идут регулярно вечером. На Первом канале выходят в 18.25. А вот другие каналы, менее популярные, но, тем не менее, информационные, скажем, «Россия 24», там дебаты выходят в 18.00. И известный инцидент произошел, когда Жириновский пришел в студию, там он противостоял представителю «Единой России» адвокату Макарову. Кстати, адвокат Макаров может Жириновскому хорошо возразить, и у него это получилось. Но интересен эфир был тем, что Жириновский наехал, скажем так, не на Макарова, а на ведущую. Он сказал ей: «Как же вы можете дебаты ставить в такое время, 18.00? Люди едут с работы, никто нас не смотрит». На что Макаров возразил: «Пусть 3-4 человека, но я для этих 3-4 попытаюсь донести позицию».

Мухин:

– Лукавит Владимир Вольфович. Прайм-тайм. Во-вторых, домохозяйки смотрят, самый главный голосующий электорат. Владимир Вольфович здесь флиртовал. Боюсь, он флиртовал с ведущей.

Никулин:

– Между тем в этот период вышла новая передача на канале «Рен ТВ» – «Хватит молчать» с Тиграном Кеосаяном. Я обратил внимание, та же передача «НТВшники» еще не закрылась, они параллельно ведут свои дискуссии, и «Честный понедельник» с Минаевым. Почему, скажем, «Россия 1» закрыла передачи с Кургиняном и Соловьевым, а остальные каналы продолжили свои ток-шоу?

Ханга:

– Это передача с Кургиняном и Сванидзе аналитическая больше.

Никулин:

– Аналитическая? Где они кричат друг на друга, пытаются порвать?

Мухин:

– Есть такое понятие, как старение бренда. Стали меньше смотреть, вот и сняли. А сейчас, во-первых, государственный заказ на то, чтобы привлекать людей к выборам, чтобы люди шли на выборы. С другой стороны, надо показать лицо наших партий, чтобы люди понимали. Это самый дешевый способ показать это. Заодно привлечены люди, которые опытны в организации подобного рода шоу.

Ханга:

– Выступления, например, Компартии, что нового привнесли в своих дебатах?

Мухин:

– Компартия в шоколаде на самом деле и без всяких дебатов. Потому что ей удалось позиционировать себя как основного спарринг-партнера «Единой России». И здесь она уже утяжеляется политически. Даже не вступая ни в какой диалог, они уже чувствуют себя значимыми. Второе. Партия меньше всего пострадала от предвыборных баталий, ее никто не атаковал, в отличие от других партий, она не взрывалась. Были отдельные поползновения на Геннадия Зюганова и его личного влияния. Но ему удалось все решить. И в этой связи они не только сохранили свой электорат, они его даже нарастили за счет того, что критиковали «Единую Россию». Что называется, кто не критиковал «Единую Россию»? Но они делали это более-менее грамотно. Потому что привлекали внимание к тому, что «Единая Россия» свои предвыборные обещания 4-летней давности не исполнила. Поэтому лучше всего себя чувствует сейчас КПРФ. Потому что ей не нужны эмоции в ходе дебатов, они просто нудно зачитывают то, что «Единая Россия» обещала и не сделала.

Никулин:

– Алексей, как вы можете оценить лидеров партий в этих дебатах? Кто предпочтительнее смотрится на экране, на ваш взгляд?

Мухин:

– Безусловно, царем арены здесь является Владимир Вольфович Жириновский. Он правит бал, и даже без спарринг-партнера он выглядит на ринге очень хорошо. Он может показать мускулы, может продемонстрировать новые перчатки. Мы не можем видеть Владимира Владимировича Путина. Он, хоть и лидер партии, но в выборах, судя по всему, не принимает участия, используется только его светлый образ. Дмитрий Анатольевич тоже весьма занят, поэтому он отделен. Отдуваются, что называется, профессиональные игроки, я имею в виду журналисты – Хинштейн и т.д.

Что касается КПРФ, то здесь Геннадий Андреевич тоже выглядит тяжеловесом. Но, подчеркиваю, выглядит. Потому что он не говорит ничего нового, но, видимо, именно этим он и ценен своему электорату, который свято хранит демократические традиции, который хочет видеть от Геннадия Андреевича солидность, на экране в том числе. ЛДПРовцы получают то, что хотят они. «Справедливая Россия» – здесь посложнее, потому что существует некоторая двойственность. С одной стороны, есть довольно известный бывший спикер Совета Федерации Сергей Миронов, который говорит правильные вещи. Но с другой стороны, есть лидер партии Николай Левичев, который на этих выборах известности не приобрел, кроме как в своей партии. Ему бы ярко выступать, а это не получается. Это слабое звено, скажем так. Конечно, «справедливоросам» стоило бы подобрать хороших бойцов.

Ханга:

– У них в недрах есть блестящие.

Мухин:

– В недрах есть, но руководство партии, по моей информации, не очень активно продвигает яркие личности.

Никулин:

– Все-таки они консервативны в этом смысле?

Мухин:

– Да, консервативны. И это мешает. В остальном они ведут себя правильно, и у них довольно хорошие перспективы на выборах как партии протеста. Не зря Сергей Миронов сразу же заговорил, когда произошла рокировка, о том, что хорошо бы вернуть графу «против всех». Таким образом, он сделал заявку на эту графу. Те, кто хотел бы проголосовать против всех, будут голосовать за № 1, судя по всему. Что касается «Яблока» – скучный список. «Яблоко» не представило ничего нового, использует наработки обамовской кампании, не потрудившись даже их модифицировать под русские условия. Это в чистом виде американский стиль ведения кампании. Господин Явлинский, конечно, это ясное солнышко нашей политики, но когда его спрашивают: «вы вернулись в большую политику», отвечает: «А я из нее и не уходил, это большая политика ушла, поэтому меня не было». Такое интеллигентское высокомерие простому народу, который голосует, не очень нравится.

Ханга:

– Он и не рассчитывает на простых, это не его электорат. Его электорат это интеллигенция, академгородки, продвинутая молодежь, Интернет.

Мухин:

– Я бы здесь процитировал господина Шарикова: «Все господа в Париже». Понимаете, голосовать-то некому тогда.Что касается «Правого дела» и «Патриотов России», это статистическая погрешность, к сожалению.

Никулин:

– А то, что представители «Яблока» сейчас заигрывают с социалистической риторикой на телевидении? Они и до этого позиционировали себя как социал-демократов европейского типа, но сейчас все больше и больше против олигархов. Они играют на этой платформе?

Мухин:

– «Яблоко» против олигархов? Пчелы против меда?

Никулин:

– Господин Митрохин очень часто в эфирах говорит: мы против Прохорова (когда еще был Прохоров), мы никогда с СПС не объединимся, потому что это партия олигархов.

Мухин:

– «Яблоко» это любимая партия олигархов. Если честно, олигархи первой волны, ельцинские олигархи, они с большой симпатией относятся к «Яблоку» и всегда его финансировали. Другое дело, что «Яблоко» себя съело, финансировать стало нечего. Сергей Митрохин поэтому и не пользуется популярностью ни в партии, ни за кремлевской стеной, нигде. Именно потому, что делает странные заявления. Он то пытается прорваться на фанатские марши в поддержку Егора Свиридова. То он делает какие-то заявления против Лужкова, а потом с ним начинает дружить. Это очень странные маневры для политика, который должен иметь четкую позицию по любому вопросу и позиционировать себя как социал-демократа.

В этом смысле гораздо более выигрышно, социал-демократически, если хотите, выглядит Зюганов, который выбрал проторенную дорогу и никуда не сворачивает.

Ханга:

– По-моему, Миронов предложил с кем-то объединиться?

Мухин:

– Велись переговоры о создании «лиги левых идей» – что-то типа такого – с КПРФ.

Никулин:

– Объединенная левая оппозиция.

Мухин:

– Да. Но изначально это не то. Почему? КПРФ дает понять своему электорату, что они чисты, самодостаточны, им не нужно это. Но здесь есть «но». В случае если «Единая Россия» выступит на выборах неудачно, КПРФ наберет больше, чем в прошлой Думе, «Справедливая Россия» пробьется в Думу, вот здесь вопрос политического альянса станет крайне актуальным. Потому что мы уже поняли, что «Справедливая Россия» и КПРФ друг другу не чужды, это обе левые партии, обе оппозиционные. И, создав альянс (не надо одну фракцию делать, пусть будет две фракции), они смогут конкурировать с «Единой Россией». И здесь КПРФ может отомстить «единоросам» (в коллективном смысле этого слова) за 1999 год, когда они победили, но «Единство», ОВР, «Вся Россия», создав блок, отобрали практически все ключевые посты в Государственной Думе. Вот здесь КПРФ может отомстить. Но только объединившись со «Справедливой Россией». И здесь, конечно, для Зюганова есть определенный выбор: или он дальше продолжает разыгрывать из себя политического недотрогу, или он вступает в «брак по расчету» и выходит на новый политический уровень.

Никулин:

– А не поглотит ли тогда КПРФ «Справедливую Россию»?

Мухин:

– Нет. Это однозначно совершенно разные политические структуры. Более того, они даже в международных организациях разных. Это брак по расчету будет.

Никулин:

– Я к тому клоню, что лидеры «Справедливой России» не очень известны. Хочу вспомнить один выпуск дебатов у Соловьева, кажется, когда Жириновский против Левичева. И Жириновскому задали вопрос: вы знаете, сколько стоит билет в метро? Жириновский сказал: «Я не знаю, потому что не катаюсь на метро, если я спущусь, меня там сразу разорвут на части. А если вы, господин Левичев, спуститесь, вас никто не узнает даже».

Действительно, за счет дебатов может «Справедливая Россия» набрать те политические очки, именно узнаваемости, которые им необходимы?

Мухин:

– Им сейчас нужно одно. Им надо эксплуатировать тему «против всех». Они должны убедить электорат в том, что, голосуя за них, электорат выражает свой протест. Это единственное, что может их спасти, и это реальный способ ввести их в Государственную Думу обратно. Потому что больше они просто ничего не успеют сделать. Потому что времени больше не осталось на то, чтобы выстроить какую-то концепцию избирательной кампании, реализовать ее, завоевать какие-то симпатии. Гораздо проще убедить избирателей в том, что если вам никто не нравится, голосуйте за нас.

Никулин:

– Я, конечно, не такой раскрученный персонаж, скажем, как ты, Лена, меня не часто приглашают на всякие дебаты. Но меня пару раз приглашали на канал ТВЦ. Как правило, ток-шоу снимаются рано утром либо днем, как раз в то самое жаркое время, когда ты должен быть на работе. А при этом я смотрю, Жириновский почти каждый день, политики каждый день. Они вообще работают? Почему я за дебаты? Дебаты – это их прямая обязанность. В этом смысле хорошо, что они этим занимаются. Мне непонятно, что они делают на ток-шоу. Они когда-нибудь принимают законы?

Ханга:

– Они на ток-шоу ходят не только в предвыборное время. Есть некоторые люди, которые просто живут там. Они утром приходят в «Останкино», и ты видишь – с Первого канала на Второй, со Второго – на Третий. Вот и день прошел.

Никулин:

– В этом смысле я бы хотел выделить дебаты, что, наконец-то, наши депутаты и политики занимаются тем делом, которым должны заниматься.

Ханга:

– А почему мы не поговорили о других людях? Там же есть очень сильные люди: Оксана Дмитриева – блестящий оратор, Гудков, Сергей Петров, на мой взгляд, очень интересный человек, который сделал себя, бизнесмен с совершенно прозрачной компанией.

Никулин:

– Да и Богданов тоже ничего.

Ханга:

– Эти дебаты могут быть интересными, если будут лучше подбирать спикеров.

Никулин:

– Главная претензия к большинству ток-шоу, что там одни и те же лица. В этом смысле дебаты хороши, что, наконец-то, какие-то новые лица появляются.

Мухин:

– Совершенно верно. Оружия политика это его язык прежде всего. Как сказал Хинштейн однажды, готовиться надо к эфиру. И действительно, чувствуется, что многие политики к эфиру просто не готовы. Они затрудняются оперировать цифрами, они теряют голову, рассудок, они теряют лицо. Затем довольно долго берут себя в руки, и это производит гораздо более гнетущее впечатление на электорат, чем тот же Владимир Вольфович Жириновский, у которого поток льется безостановочно. В принципе он даже каким-то образом зомбирует своих собеседников.

Мы сегодня поем дифирамбы Владимиру Вольфовичу. Но рейтинг ЛДПР не растет. Это служит косвенным доказательством того, что дебаты на уровень голосования, на симпатии избирателей влияют мало. Влияют, конечно, но так же, как Интернет. Интернет создает настроение. Люди, которые сидят в Интернете, что называется, годами и веками, они голосовать ходят очень редко.

Ханга:

– Я бы с вами согласилась, если бы не знала, как Обама стал президентом.

Мухин:

– США – не Россия. Я думаю, Интернет не может мобилизовать. Он может мобилизовать людей, которые готовы мобилизоваться.

К счастью или к сожалению, пока Интернет такой мобилизационной возможностью у нас в России не обладает. Дело в том, что несистемная оппозиция, по сути, отвоевала Интернет у официоза. На официальные сайты никто не ходит, зато несистемщики и социальные лидеры пользуются огромной популярностью и авторитетом. Тем не менее, судя по результатам региональных выборов, которые являются все-таки какой-то репетицией федеральных, Интернет практически не влияет. Электорат КПРФ, электорат «Единой России» един и непобедим, что называется, монолитен. Голосующие старушки – это сила.

Никулин:

– Но зато в Интернете можно увидеть предвыборные ролики, которые не всегда можно увидеть по телевидению.

Мухин:

– Довольно забавные, можно посмеяться. Но когда ты стоишь в кабинке с ручкой в руках, ты вспоминаешь не ролик, а вспоминаешь о том, что же, собственно, в ближайшие 5 лет тебя ждет от партии. И выбор нужно сделать ответственно.

Ханга:

– Эти ролики тоже интересны, потому что это народное творчество. В основном, конечно же, молодежь этим занимается.

Мухин:

– Чем круче закручены гайки, тем веселее шутки. А гайки, судя по всему, будут закручиваться. Потому что мне кажется, что те, извините, финты, которые сделали участники так называемого властного тандема, то есть поместили Дмитрия Медведева, либеральное знамя, который все 4 года критиковал «Единую Россию», во главу списка, это надо обладать большим чувством юмора на самом деле. С другой стороны, устранившись от кампании и оставив «Единую Россию» один на один с обозленным избирателем, особенно в преддверии девальвации, повышения налогов в 2012 году и т.д., это тоже надо обладать большим чувством юмора. Я думаю, что вот эти ролики в какой-то степени сублимируют настроения избирателей и отражают, по сути, то, что чувствует и наш лидер. Я имею в виду председателя Путина, как его теперь зовут в Китае по аналогии с председателем Мао. Наш председатель, я думаю, в значительной степени относится с большим юмором и пониманием к этому народному проявлению скептицизма по отношению к правящей партии и где-то его разделяет. Я думаю, что народное творчество просто обязано развиваться в таких неблагоприятных условиях. Как известно, грибы растут там, где много плесени.

Никулин:

– Лена, а ты какие ролики смотрела?

Ханга:

– Я посмотрела все ролики. Честно скажу, что они проигрывают эти внесистемным роликам. Потому что там юмор, там темперамент, там какой-то задор. А вот официальные ролики все очень предсказуемые, одинаковые, в общем-то. Такое впечатление, что делают одни и те же люди.

Мухин:

– Вы правы. На это выделяются большие деньги, которых по мере от начальства к исполнителям все меньше и меньше…

Ханга:

– А потом за эти 3 копейки ты делаешь то, что мы видим.

Мухин:

– Делает тот же человек, который делает то же самое и для других партий.

Ханга:

– Это мне напоминает КВН, который был раньше. Одни и те же одесситы писали текст разным командам.

Мухин:

– Поэтому коррупция в какой-то степени спасает Россию. То есть официоз не может навязать свое мнение избирателям, которые с большим удовольствием смотрят ролики, сделанные от души, а не за маленькие деньги.

Ханга:

– А большие компании не могут даже уже и креативить? Кризис жанра?

Мухин:

– Совершенно верно. Креатив возникает там, где тебе обидно, больно, действительно душа просит. А за копейки насильно сделать что-то путное совершенно невозможно. И поэтому мне кажется, что Интернет здесь рулит.

Никулин:

– Я обратил внимание, что в одной из социальных сетей есть уже ролик «Яблока», причем он размещен на главной странице, его можно увидеть всегда. Я понимаю логику партии «Яблоко». Они пытаются с довольно большой аудиторией заиграть. Но, с другой стороны, что сейчас сильнее – телевидение или ВКонтакте?

Мухин:

– Конечно, телевидение. Это же танк против пехоты. А с другой стороны, я открою вам маленькую тайну. Дело в том, что компанию ВКонтакте недавно купил Алишер Усманов. Это любимый олигарх Дмитрия Медведева. А Дмитрий Медведев симпатизирует «Яблоку». Насколько мне известно, в ходе последней встречи со всеми партиями он уединился с одним из лидеров «Яблока», Сергеем Митрохиным, и беседовал о чем-то с ним целый час.

Никулин:

– Скажу по поводу негодования наших читателей, которые присылают нам письма в редакцию. Главная претензия к нынешним дебатам, как правило, сводится к одному. Что это очень скучно. Если даже сравнивать с любыми другими ток-шоу, все-таки так есть драматургия, там можно друг друга перебивать. А тут стараются не перебивать. И это уже неинтересно смотреть.

Мухин:

– Потому что привыкли смотреть…

Никулин:

– Нет политической культуры, получается?

Мухин:

– Нет. Определенный телевизионный продукт, который идет на ТНТ, как правило, где этого полно. И все привыкли именно к этой культуре общения. И когда люди начинают уступать друг другу и не прерывать друг друга, становится скучно, все засыпают просто. Потому что все привыкли и реагируют на драйв, на скандал, на крики, на мат. А здесь мата пока еще нет.

Разнообразить эфир можно красивыми девушками, которые не представляются, но с бейджиками и номерами телефонов. Поверьте мне, рейтинг повысится очень сильно. Политиками, которых мы знаем уже давно, разнообразить эфир очень сложно.

Ханга:

– А ведущими можно разнообразить?

Мухин:

– Согласен. Но ведущий должен быть, как мне кажется, королем эфира в этой ситуации, он должен рулить, должен направлять дискуссию. Потому что многие ведущие из деликатности начинают уступать своим собеседникам. И тогда харизматичные лидеры типа Зюганова и Жириновского просто заполняют собой эфирное время. И сделать с этим ничего нельзя. Ведущий должен быть королем эфира, он должен быть бичом, который в нужное время просто прерывает поток словоблудия, которые изливается.

Ханга:

– А если ведущий испытывает симпатии к одной из сторон?

Мухин:

– Это большая беда. Это непрофессионализм ведущего, такого ведущего лучше заменить прекрасной девушкой, которая будет молчать.

Никулин:

– А вы можете отметить каких-нибудь ведущих на современном ТВ?

Мухин:

– Не хотелось бы.

Ханга:

– Почему? Это будет ваше личное, субъективное мнение. Вам нравится, как ведет Соловьев или Познер, например?

Мухин:

– Мне нравится, как ведет Познер. Испытываешь глубокие эмоции, когда понимаешь, что человек профессионально занимается своей деятельностью. Мне нравится, как он общался с Хиллари Клинтон. Он ее просто, что называется, сделал, несмотря на весь ее опыт и величие державы, которая за ней стояла.

Соловьев хорошо, когда он сдерживается. Если его начинает, что называется, захлестывать, то он превращается в участника процесса. А это может быть неправильным, потому что он начинает навязывать свою точку зрения.

Очень хорошо ведет Гордон. Я бы политические дебаты с Гордоном посмотрел. Я думаю, что он не стал бы терпеть хамства и тупоумия, и тем бы он был хорошо. Я думаю, он бы отсек, что называется, лишнее.

Ханга:

– А как Петр Толстой ведет, вам нравится?

Мухин:

– К сожалению, я меньше знаком с его творчеством. Пожалуй, это были бы очень хорошие официозные дебаты.