«За что Геннадий Хазанов не любит современный юмор?».

Елена Афонина: - У нас в гостях народный артист России, актер театра и кино, общественный деятель и художественный руководитель Московского театра Эстрады Геннадий Викторович Хазанов. 1 декабря – день рождения… Геннадий Хазанов: - Нет, давай так – 1 декабрь день рождения маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Елена Афонина: - Нет, вопрос следующий. В былые времена артистам к этому дню бенефисы устраивали, сборы были хорошие, подарки приносили опять же меценаты. Как нынче? Геннадий Хазанов: - Вы какие времена имеете в виду? Елена Афонина: - Времена Островского, по пьесам изучали, знаем. В нынешние времена, что, не возвращаются меценаты, готовые нести подарки юбилярам? Геннадий Хазанов: - Мне грех жаловаться, у меня огромное количество друзей, я надеюсь, что 1 декабря не пройдет незамеченным, хотя ставить, что называется, свою жизнь в зависимость от того, принесут подарки или нет, я не хочу. Поэтому я нормально выхожу на сцену 1 декабря, буду, что называется, работать. Но должен сказать, что большое количество людей приглашены. Не то, что я сообщаю им: идите, билет купите и придите на этот вечер. Нет, мне это неловко. Я даже вспоминаю, как Галина Борисовна Волчек, дай бог ей здоровья, однажды мне сказала, после того, как я начал играть моно-спектакль «Я вспоминаю»: «Тебе не стыдно, ты меня не позвал?». А поскольку мы с ней дружим бог знает сколько лет, я сказал – ну, я не мог тебя позвать. Потому что я не знал, что получится. И во-вторых, я думаю, что когда мне исполнится 65 лет, я тебя позову в этот вечер. Она говорит – ты что, это еще когда будет. Я говорю – ну, даст бог, доживем. Так что я, что называется, держал этот камень за пазухой. Мне грех жаловаться на человеческое добро, на внимание и поэтому, да бог с ним, с этими бенефисами. Нет, конечно, наверное, можно было бы что-нибудь собрать, если ставить такую задачу… Ну, будет там чуть-чуть больше средств или чуть меньше… Ну, я ж не нахожусь за чертой бедности, нечего тут кокетничать, я обеспеченный человек. Я не богатый человек, то есть, по отношению к кому, по сравнению с кем-то, может, я очень богатый человек… Елена Афонина: - А вы себя с кем сравниваете? Геннадий Хазанов: - С нищими. Рядом с нищими я очень богатый. Вопрос от Андрея: - Здравствуйте. Геннадий Викторович, выражаю почтение вашей профессиональной деятельности и хочу вот что сказать. Присутствовал на творческом вечере Михалкова, вы там читали великолепное стихотворение. Хотел бы узнать автора и, может, какой-то отрывочек для слушателей? Геннадий Хазанов: - Спасибо, Андрей, это неожиданно. Потому что предположить, что кто-нибудь позвонит, буквально через несколько дней после этого юбилейного вечера Никиты Сергеевича и скажет теплые слова… правда, я очень тронут. Вы знаете, я привык к юбилейным мероприятиям относиться заранее. Готовиться, я имею в виду. И относиться с предельным вниманием. Вот даже приехав сюда, на встречу в «Комсомолку», у меня в телефоне есть информация, которую мы обсуждаем с Сергеем Плотовым, а он как раз является соавтором с вашим покорным слугой вот этого поздравления Михалкову. И он послал мне материал, и я, уже поднимаясь на какой-то этаж, стал смотреть…. Скоро будет сниматься вечер, посвященный 70-летию замечательного музыканта Левона Оганезова. И так получилось, что это в режиме цейтнота делается. Потому что съемки Левиного вечера будут в начале декабря, а сам вечер будет 25 декабря, ну, Первый канал снимает заранее. И с этим михалковским вечером произошло вот что. Я получил приглашение и подумал, что я ж не успею ничего сделать… Но мы стали думать с Сергеем и я вот сказал, что лучше всего, если поздравить Михалкова придет один из братьев Люмьер. После этого мы стали придумывать, что делать. Потом со своим замечательным человеком, это художник-гример Елена Богатырева, с которым мы уже два с лишним годом сотрудничаем очень плотно, она потрясающий художник, провела фактически большую часть жизни на Мосфильме, и сейчас там работает, все – договорились с гримерами, с костюмерами… Так вот, я приехал в Дом кино, причем, гримировался с в театре Эстрады, потому как в Доме кино не очень удобно, там неподходящее помещение для этого. Загримировался, приехал к Дому кино, вижу – много народу… И я понимаю, что мне в гриме зайти в Дом кино глупо. Я сижу в машине, как не меньший дурак, чем тот, который бы зашел в гриме, просто сижу и жду, когда все войдут в Дом кино, сядут в зале и я тогда пойду. Я попросил режиссера, который занимался этим вечером, чтобы он мне позвонил, как только вечер начнется. И вот я сижу, смотрю на телефон и думаю, что ж он не звонит-то… И вот в пятнадцать минут восьмого начался вечер, я поднялся и пошел на сцену. На следующий день мне звонил Михалков и сказал: я тебя не узнал. Я, во-первых, попросил, чтобы перед моим выходом на сцену на экран дали приход поезда – знаменитый кадр из люмьеровского фильма. И за кадром чтобы пустили песню «Мохнатый шмель», которую Никита пел. И вот я спиной к зрительному залу выхожу в гриме, в костюме и не отворачиваюсь от экрана. То есть, спиной. И когда я повернулся уже лицом, какая-то часть зрительного зала меня не признала, пока я не начал говорить. И вот на следующий день мне позвонил Никита и говорит: у меня в первые секунды была мысль – кто этого старого козла пустил, я ж просил, никого не надо приводить сюда мне на вечер… И вдруг я вижу, что это ты. А я вижу, как Никита начинает смеяться. Он глядит мне в зрачки… практически три с половиной минуты это все продолжалось и я, глядя ему в глаза, ощущение было такое, что в зале больше никого не было, я одному Никите это прочел. Спасибо вам большое, очень приятно, что есть живые свидетели. Елена Афонина: - А ответного хода вы от Никиты Сергеевича не ждете? Геннадий Хазанов: - Нет. Елена Афонина: - Он на такие подвиги не способен? Геннадий Хазанов: - Нет, я от Никиты Сергеевича ничего не жду. Никита Сергеевич живет в своем режиме. Ждать чего-то от Никиты Сергеевича, а тем более требовать – это просто глупо. Елена Афонина: - Скажите, вот вашим кумиром был Райкин. А вы догадываетесь о том, что, может быть, вы для многих сейчас являетесь кумиром и что сложнее – восхищаться кем-то или когда тобой восхищаются? Какое чувство сложнее – отвечать за себя или за других? Геннадий Хазанов: - За других вообще не могу отвечать. Елена Афонина: - А если это ученики? Геннадий Хазанов: - Учеников у меня нет, я вел всего один раз в Российской академии театрального искусства курс. Когда ребята выпустились, я сказал, что больше я никогда этим заниматься не буду. Более того, нынешним летом я обнаружил, как мне показалось, ну, я вообще произвожу, наверное, впечатление не очень нормального, но, тем не менее. Я понял, что методология преподавания и выращивания эстрадных артистов у нас неверная была и есть. Ну, правда, сейчас уже ничего нет. Но была точно неверная. Вот если бы я сегодня стал бы заниматься с какими-то людьми, я понимаю, что я построил бы совершенно по другому принципу обучение. Существование на эстраде – это, с моей точки зрения, верх сложности. Принципиальное отличие эстрадного артиста от артиста театрального в том, что эстрадный артист в качестве партнера непосредственного имеет зрительный зал. Таким образом, все, что происходит на многомесячных репетициях театральных спектаклей, на разборе пьесы, на договоренностях с партнерами о том, как будут разворачиваться сценические события – не сюжетные, а сценические – то есть, не что говорит артист, а что делает, чего добивается, чего хочет от партнера, таким образом, в театре можно договориться во время репетиции исполнить волю режиссера. Или найти некий консенсус между всеми. Что происходит на эстраде? Приходит артист. Перед ним находится массовый партнер, который состоит из микропартнеров, с которыми никакой договоренности изначальной нет. То есть, практически это сравнимо, и я говорю это абсолютно ответственно, с боем тореадора с быком. Какого же должен быть уровня оснащения этот тореадор? Он должен уметь вбирать в себя все. И то, что умеет театральный артист, и то, что не умеет театральный артист. Потому что идти за зрительным залом, как за партнером, и в этот момент все равно вести этот зал – это высочайшее искусство и большая проблема. И дано это очень небольшому количеству людей. Это почти, прошу прощения за сравнение, публичный политик, который огромную массу людей выворачивает в нужном ему направлении. (ЭТО СТЕНОГРАММА ПЕРВЫХ 7 МИНУТ. ЭФИР ЦЕЛИКОМ ВЫ МОЖЕТЕ ПРОСЛУШАТЬ С ПОМОЩЬЮ НАШЕГО ПЛЕЕРА ИЛИ СКАЧАТЬ ВСЮ ПРОГРАММУ)