«Я дружу со всеми своими «бывшими».

Елена Афонина: - В студии журналист «Экспресс-газеты» Наталья Мурга. Я, Елена Афонина. И человек, которого с особым удовольствием представляем. Не Бабкина, не Кадышева и не Пелагея к нам заглянула, как можно было бы судить, к нам заглянула Елена Воробей. Елена Воробей: - Здравствуйте. Наталья Мурга: - Елена, говорят, Воробей – птичка певчая. Как складываются ваши отношения с музыкой? Будут ли песни только позитивные, с юмором, или, может быть, какие-то другие? Елена Воробей: - Нет, я люблю и погрустить, когда этого никто не видит. Комедийный жанр это часть моей профессии, моего имиджа. Но песни лирические тоже есть. Елена Афонина: - До сих пор стоит перед глазами «Ялта-Транзит». Знаете, бывает, смотришь очередное юмористическое шоу, и там говорят: вот, наконец-то, появился новый пародист, замена тому, что у нас есть и уже надоело. И тогда казалось, что вот появился человек, какой недюжинный актерский талант. Потом человек исчезает: а где она? Никто не знает. Оказывается, человек совершенствовался и дошел до таких степеней, что вновь вернулся к тому же самому, с чего и начинал, - покорению публики своими вокальными данными. Лена, сделали круг и вернулись? Елена Воробей: - Я просто тогда встала перед выбором, по какой дороге мне идти: эстрадно-звездной и попсовой, то есть становиться певицей, или вернуться туда, куда я стремилась туда. То есть я хотела стать театральной актрисой. Бросить театр в одночасье для меня было немыслимо. С одной стороны, соблазн велик, но с другой, та истинная глубокая любовь, с которой я жила, сколько себя помню, которая по сей день не прошла… Просто я сейчас могу позволить себе эту биполярную любовь. С одной стороны, эстрада, то, что хают и пинают чуть ли не ногами, и с другой стороны – Его Величество Театр. Поэтому я исчезла. Для тех, кто запомнил меня на эстраде тогда, после «Ялта – Москва – Транзит». Я просто вернулась в дом родной – театр «Буфф», любимый, на Народной улице, дом 1, город-герой Ленинград, Санкт-Петербург. Елена Афонина: - Лена, в театральном институте, наверное, мечталось играть Джульетту? Елена Воробей: - Нет, «кушать подано». У меня были скромные желания. Елена Афонина: - Вы так и представляли – вот выйду я на сцену, поднос вынесу и скажу: «Кушать подано»? Елена Воробей: - Я так скажу «кушать подано», что зарыдает весь зал, у всех потекут слюни просто. А еще заеду кому-нибудь подносом по голове, то есть пойду в импровизацию, будет что-то новое в этой избитой фразе. Я тут дам разворот души актерской. Елена Афонина: - Ну так получилось же в итоге. Сейчас идут эти скетчкомы. Там хоть подносом по голове, хоть жена-командир, еще какую угодно роль на себя примерь. Другая бы актриса попала в сериал и 200 серий дудела бы одно и то же: ах, я несчастная, бедная, помогите мне, спасите. И все герои вокруг нее прыгают и спасают. Нет, Елена Воробей не такая. Вот вышла то с подносом, то продавщицей, то еще кем-то. Наталья Мурга: - То буфетчицей, то поварихой. Елена Афонина: - И как? Елена Воробей: - Великолепно. Мне все мало на самом деле. Что касается аппетита актерского, тут я, конечно, жадна. Наталья Мурга: - А когда вы будете пародировать мужчин? Когда мы дождемся, что вы будете переодеваться? Елена Воробей: - Есть у меня несколько пародий. Елена Афонина: - Солдат Сережа. Елена Воробей: - С этого-то все и началось. После этого мужские пародии Леонтьева, потом Витаса. Наталья Мурга: - А сейчас кого бы из мужчин вы хотели пародировать? Елена Воробей: - Знаете, сейчас многие мужчины-эстрадники сами пародии. Их и пародировать не надо. Тут они сами себя могут переплюнуть, только в своих новых имиджах. Елена Афонина: - Лена, когда мужчина изображает женщину, мы всегда говорим: ну что это такое, ходит не так, спинку не так держит, взгляд не тот, и вообще все не так. Мужчины так же ревностно относятся к тому, когда их начинают изображать? Елена Воробей: - Для них это, конечно, в новинку. Когда я выступаю с сольными концертами, чаще всего зрители, именно мужчины, говорят: жаль, что солдата не было. Если его не было. Нет, они как-то принимают это очень даже на ура. Кстати, самый простой ход к актерскому успеху это переодеться мужчине в женщину. Вот наоборот – тут фокус посложнее. И сработает он или нет, что он вызовет… Елена Афонина: - Некоторые женщины и Гамлета играли. Елена Воробей: - Знаете, у меня была великолепная театральная роль, я играла папессу Иоанну. Это знаменитая история, такая противоречивая. Я, с одной стороны, была той самой девчонкой Иоанной, которая достигла самых высоких высот в этой религиозной лестнице. Елена Афонина: - Если бы не забеременела, так бы ничего и не открылось. Елена Воробей: - Да, история страшная, конечно. Но у нас был хэппи-энд. - (Звонок от Елены) Елена, у вас на руке зековская наколка. Выведите ее, пожалуйста. Елена Воробей: - Да ладно, зековская. Она не зековская, конечно. Там же нет такого: «Не забуду крепость родную». Наталья Мурга: - А что означает эта наколка? Елена Афонина: - Перед тем как сделать татуировку, я долго листала каталог. Я там так долго сидела. Там были красивые кельтские узоры, какие-то звери. И заходит одна экстравагантная барышня и говорит: «Будьте любезны мне татуировку: на мизинце трефовый туз, на плече ящерку, а на груди напишите «Толя». Они все приняли спокойно, кроме «Толя». Ей ответили: «Если сегодня Толя, а завтра Коля…» Она говорит: «Спокойно. Толя платит, надо писать «Толя». Я посидела, подумала… Кстати, недавно видели фильм о Египте и увидела, что это символ Солнца. Единственный вариант может быть: вдруг где-то существует тюрьма солнышка. Елена Афонина: - Уличить вас в том, что египтянин оплатил, нельзя? Елена Воробей: - Нет. Елена Афонина: - А вообще тяга к изменению внешности, привносить какие-то подробности – будь то татуаж или еще что-нибудь, - оно приходит постепенно, до этого дозреть нужно? Елена Воробей: - Скажу по секрету, у моего папы столько татуировок на теле. Не потому, что папа сидел, а потому что он просто был хулиганом в молодости, и, конечно, все оттуда тянется. Я помню, что я пыталась имя любимого парня вытатуировать на пальце. Когда мой родитель это увидел, то более жестокой экзекуции я не припомню. Я это выжигала марганцовкой. Наталья Мурга: - И шрам остался? Елена Воробей: - Да. Имя этого молодого человека я могу забыть, но после шрама нереально. Я помню тебя, гад. (ЭТО СТЕНОГРАММА ПЕРВЫХ 7 МИНУТ. ЭФИР ЦЕЛИКОМ ВЫ МОЖЕТЕ ПРОСЛУШАТЬ С ПОМОЩЬЮ НАШЕГО ПЛЕЕРА ИЛИ СКАЧАТЬ ВСЮ ПРОГРАММУ)