Коронавирус вернет нашу медицину от «оптимизации» к старой доброй советской модели

Для руководителей же минздрава главным критерием качества работы стала «оборачиваемость койко-места».

Фото: Светлана МАКОВЕЕВА

Я не знаю, как будет меняться мировая экономика, но то, что система здравоохранения в том виде, в котором мы ее знаем, кончилась, в этом я уверен на 100 процентов.

Вся эта громоздкая и непрозрачная система ОМС, с ее непрекращающейся оптимизацией, строительством гигантских медицинских центров и закрытием районных больниц и роддомов, сокращением врачей, коррупцией, непрерывными скандалами и вечным сбором средств на очередную операцию очередному ребенку, все это закончилось. Обнулено.

Теперь можно начинать строить с самого начала.

95 тысяч коек, которые обещала экстренно развернуть в российских регионах Голикова – это новая модель национального здравоохранения, которую будет строить Россия и, скорее всего, весь остальной мир.

Российское правительство 20 лет занималось «оптимизацией» отечественной медицины не по злому умыслу. Наоборот, умысел у чиновников был самый что ни на есть добрый. Хотели сделать, все как у людей. Как в Германии или Англии.

Чтобы в палате был «космос», лечащий врач был доктором Хаусом и получал 300 тысяч долларов зарплаты в год, чтобы любую, самую сложную операцию покрывала страховка, доступная каждому гражданину страны.

В результате ничего из этого конечно не получилось.

О реальном состоянии российской системы здравоохранения лучше всего говорили новости о том, где до марта 2020 года лечилась российская элита. Где угодно, но не в России.

Глобальный и открытый мир предоставлял в этом смысле безграничные возможности. Можно было оперировать рак в Германии, лечить сосуды в Израиле и посещать психотерапевта США. Были бы деньги.

Российская медицина для богачей была экзотикой и даже санкции 2014 года мало что изменили.

Тем временем районные и многие областные больницы ветшали, а врачи, как и прежде, «колотились» за нищенскую зарплату, добирая взятками то, что им недоплачивала система.

Для руководителей же минздрава главным критерием качества работы стала «оборачиваемость койко-места».

То есть после операции, больной должен был максимум день-два оклематься в палате и после этого - освобождать место новому клиенту. Потому что, здравоохранение превратилось в сервис по предоставлению медицинских услуг населению.

Системы квот должны были регулировать загрузку больниц и равномерно распределять ее в течение года. Остальное должен был отрегулировать рынок. Слабые учреждения должны были исчезнуть с условиях свободной конкуренции за владельцев медицинских полисов.

Коронавирус полностью эту систему дискредитировал. Быстро выяснилось, что в условиях кризиса она не работает.

Коронавирус полностью эту систему дискредитировал. Быстро выяснилось, что в условиях кризиса она не работает.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Вслух это пока говорится очень аккуратно, но если глава государства говорит о том, что карантинные меры лишь позволяют нам «выиграть время, для того, чтобы подготовиться к масштабному росту эпидемии», это означает, что то, что у государства есть, с эпидемией справиться не в состоянии.

Обвинять власть в этой неготовности сейчас и поздно, и глупо. Ситуация, в которой после начала эпидемии коронавируса оказались крупнейшие страны мира, говорит о том, что это была общая ошибка. И специалисты во всем мире уже обсуждают, как должна быть перестроена медицина после того, как все закончится.

Как говорят инфекционисты и вирусологи, история с коронавирусом – это надолго. Не исключаются повторные волны эпидемии. В любом случае, ни одно правительство сегодня не обсуждает сценарии, при которых эпидемиологическая ситуация будет полностью взята под контроль раньше следующего года.

Это значит, что российской власти придется пересмотреть всю свою стратегию развития национального здравоохранения.

Про национальный проект «Здравоохранение», теперь, видимо, можно будет вообще забыть. Хорошо, что он не выполнен, хотя его и невозможно было выполнить, а так сэкономили хотя бы часть из заложенных на его реализацию 1,3 трлн. рублей.

Только лишний оптимизм тут явно будет излишним.

Новая модель доступной медицины – это старая добрая советская модель. Та, с которой мы жили еще 50 лет назад.

Больницы, готовые в любой момент к приему 100 или 200 тысяч больных означают, что весь бюджет будут снова сконцентрирован на «массовой» медицине, лечении и профилактике самых распространенных заболеваний. А все остальные так называемые высокотехнологичная медицинские услуги снова уйдут в прошлое.

Совершенно точно, что никто не будет финансировать закупку инъекций за 1,5 миллионов долларов, для того, чтобы вылечить редкое генетическое заболевание у одного ребенка. За эти деньги бюджет построит новый диспансер или роддом вместо закрытого 10 лет назад.

Маловероятно, что в условиях экономического кризиса, в который мы только вступаем, расходы на здравоохранение в стране вырастут. Дай Бог, чтобы они остались на том же уровне, на котором находятся сейчас и их не сократили.

А еще, надеюсь, в национальную медицину начнут вкладывать свои деньги российские олигархи, государственные в том числе.

Было бы очень неплохо, если бы на те сотни миллионов долларов, которые они ежегодно тратили на футбольные, баскетбольные и прочие хоккейные команды, каждый из них построил в России по современной клинике, а на деньги, которые они тратили на зарплаты игрокам, можно было бы платить приличные зарплаты врачам и медсестрам.

Как оказалось, им самим это очень может пригодиться.

ЕЩЕ КОЛОНКА АВТОРА

Слабая власть хуже любой эпидемии

Собянин сделал то, что называется «употребить власть» (подробности)

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ