Экс-замминистра финансов России Сергей Сторчак: РКФР полностью оправдывает возложенную на него миссию

Сергей Сторчак стоял у основания РКФР и многие годы возглавлял Совет фонда.

Фото: Иван МАКЕЕВ

САМОДОСТАТОЧНЫЙ ИНСТИТУТ РАЗВИТИЯ

- Сергей Анатольевич, вы стояли у основания РКФР, многие годы возглавляли Совет фонда, и вряд ли кто-то лучше вас может оценить его деятельность за истекший период. Поэтому мы решили взять интервью в честь пятилетия фонда именно у вас.

- Вы правы. Учреждению фонда предшествовали весьма сложные переговоры, участником которых мне довелось быть. Несмотря на то, что политическое решение об учреждении РКФР уже было принято, дискуссия о практическом наполнении договоренностей получилась у президентов насыщенной и весьма острой. Особенно это касалось принятия решения, быть ли фонду «денежной копилкой» (a Fund) или юридическим лицом - международной организацией (a Fundation). Лично я ратовал за первый вариант (мне казалось, что это даст экономию и денег, и времени на учреждение). Партнеры соглашались исключительно на второй, и настояли на своем. При этом обещание предоставить в распоряжение фонда на безвозмездной основе помещение так и осталось обещанием. Как известно, РКФР арендует необходимые ему площади.

- Как вы считаете, насколько деятельность фонда соответствует той миссии, которая была возложена на него правительствами обеих стран при его учреждении?

- Здесь не может быть каких-либо сомнений: фонд полностью оправдывает возложенную на него миссию. Подтверждение тому - 61 крупный инвестиционный проект, каждый на сумму в несколько миллионов долларов, и 2 600 проектов малого и среднего бизнеса, профинансированных РКФР через кыргызские коммерческие банки-партнеры на льготных условиях. Отмечу, что речь идет прежде всего о процентных ставках, которые существенно ниже рыночных. Фонд превратился в финансово устойчивый, самодостаточный институт развития. Оплаченный капитал фонда равен совокупному акционерному капиталу всей банковской системы республики. Прибыль, получаемая фондом, лишь частично расходуется на содержание его аппарата. Все, что больше такой суммы, направляется на финансирование инвестиционных проектов. Выплата дивидендов учредителям-акционерам не предусмотрена.

«РКФР – ЭТО НАДОЛГО, А МОЖЕТ БЫТЬ, НАВСЕГДА»

- Учитывая то, что фонд учрежден в целях сопряжения интересов двух стран, каков механизм принятия решений в РКФР?

- Интересы учредителей фонда обеспечиваются как за счет его юридической формы, так и за счет применяемой системы управления. РКФР - международная организация, должным образом зарегистрированная в ООН. Более того, в какой-то мере это многосторонний банк развития, если смотреть на его функционал. Правда, в отличие от «собратьев», уставной капитал фонда полностью оплачен только одним учредителем - правительством Российской Федерации. Теперь все эти средства - собственность фонда, которую стороны не имеют ни права, ни полномочий отозвать или потратить по своему усмотрению.

Средствами РКФР управляют Совет и Правление, которые в рамках распределения функций решают стратегические, управленческие, бюджетные, проектные, кадровые и иные вопросы. С самого начала своей деятельности Совет осторожно подходил к призывам бюджетировать за счет фонда госпрограммы, разрабатываемые и реализуемые властями республики. Считаю крайне важным сохранить отношение к РКФР как к самостоятельной международной финансовой организации. В то же время важно, что в состав и Совета, и Правления РКФР входят уполномоченные представители правительств России и Кыргызстана, работа которых обеспечивает, на мой взгляд, баланс интересов учредителей.

Мы проделали большую работу, согласовав различные внутренние документы (т. н. «политики»), на основе которых принимаются решения, в частности, о предоставлении денежных средств. Было много споров. Но мы советуемся, консультируемся, слушаем и слышим друг друга. Других способов использовать ресурс фонда нет, иначе он не состоялся бы как институт развития. Поэтому для меня, мягко говоря, странно выглядят сообщения СМИ о том, что были заслушаны отчеты председателя Правления на заседаниях в парламенте или отдельных фракций на каких-то мероприятиях правительства. Мы ведь договорились «на старте», что сотрудники и должностные лица фонда в своей деятельности руководствуются исключительно интересами РКФР. Стороны соглашения о его учреждении содействуют выполнению Фондом возложенной на него миссии, но не вмешиваются в его оперативную (операционную) деятельность.

- Как бы вы определили роль фонда в системе межгосударственных кыргызско-российских отношений?

- Думаю, не ошибусь, если скажу, что соответствующую оценку граней такого сотрудничества могут дать только лидеры наших стран. Со своей стороны могу лишь сказать, что для Кыргызстана как экономики формирующихся рынков Российско-Кыргызский фонд развития - уникальный инструмент. Средства, поступающие в экономику республики, не увеличивают долговую нагрузку на Кыргызстан как на суверенного заемщика. Это и не гуманитарная помощь, средств которой всегда недостаточно и которая всегда заканчивается. РКФР - это надолго, а может быть - я очень этого хотел бы - навсегда. Его задача - всячески содействовать развитию экономики Кыргызстана, в том числе за счет диверсификации его структуры и ускорения процессов его интеграции в ЕАЭС. Близкий аналог - Евразийский банк развития, членами которого являются шесть стран. Но фонд - это отдельный «банк развития» именно для Кыргызстана.

О КРЕДИТНЫХ И ВАЛЮТНЫХ РИСКАХ

- Какие риски в деятельности фонда в Кыргызстане вы могли бы выделить?

- Как и все финансовые институты, будь то национальные коммерческие банки или многосторонние банки развития, фонду необходимо эффективно управлять прежде всего кредитными рисками, в основе которых - разные причины. Тут и недостатки в проработке инвестиционных проектов, и недобросовестное поведение некоторых заемщиков, и резкие, часто неожиданные изменения внешней конъюнктуры, как например, недавнее падение мировых цен на сахар, которое отрицательно сказалось на доходах кыргызских сахарных заводов - клиентов фонда. Серьезное влияние на наших заемщиков оказывают перебои в трансграничных перевозках, а они, увы, - не редкость.

Присутствует и валютный риск, связанный с возможным уменьшением «стоимости» кыргызского сома по отношению к доллару США. Правлению приходится уделять особое внимание тому факту, что основная часть активов фонда, включая кредитный портфель, деноминирована в американской валюте, в то время как финансируемые фондом проекты, как правило, приносят доходы в сомах. Как показала ситуация на валютном рынке Кыргызстана в первой половине этого года, такое развитие событий не просто реально, оно уже состоялось. Масштабы колебаний курсов в паре «сом - доллар» оказались достаточно ощутимыми для заемщиков фонда, а потому и для него самого. Очевидно, что в ближайшее время проблемы с управлением валютным риском будут только нарастать из-за ухудшения макроэкономической ситуации, вызванной последствиями санитарно-карантинных и иных профилактических мер антиинфекционного характера.

Управление упомянутыми выше рисками требует четкого прогноза, мониторинга и администрирования каждого проблемного и предпроблемного проекта, формирования достаточных резервов на покрытие возможных потерь по ссудам (кредитам), выработки адекватного механизма «быстрого реагирования», в том числе путем предоставления фондом дополнительного финансирования.

До сих пор фонд справляется с решением этих задач. Об этом, в частности, свидетельствует уровень т. н. «проблемных кредитов» в его портфеле по прямому финансированию. Данный показатель не превышает 10 процентов, что вполне достойно по мировым меркам, особенно в нынешней ситуации. Более того, фонд первым из международных институтов развития, работающих в Кыргызстане, предложил своим клиентам «антикризисный пакет» специальных мер поддержки. Ими предусматриваются, в частности, дифференцированные отсрочки платежей по основному долгу и процентам. Так или иначе, эти меры распространяются на 197 млн долларов кредитного портфеля и обойдутся фонду только в 2020 году в $17,6 млн.

«ФОНД - НЕ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ»

- Сергей Анатольевич, в СМИ республики часто упоминаются некие «временно свободные средства» фонда. Как вы прокомментируете периодически возникающие в Кыргызстане призывы «вернуть» эти средства республике?

- «Временно свободные средства» - это узко профессиональный банковский термин. С его помощью описывается ситуация, при которой средства, формирующие капитал и резервы финансового института, не используются для кредитования, а находятся в «казначейском портфеле», то есть управляются путем размещения на определенный срок в банковские депозиты или путем приобретения ценных бумаг и иных ликвидных и высоко надежных финансовых инструментов. Цель управления «временно свободными средствами» - защитить капитал от обесценивания из-за инфляции, обеспечить определенную доходность при сохранении безусловной ликвидности, то есть возможности оперативно вывести эти средства с финансового рынка и направить их на финансирование проектов в реальном секторе экономики.

Именно так обстоят дела и в РКФР. Доходы от размещения «временно свободных средств» создают дополнительную ресурсную базу фонда. Благодаря им РКФР поддерживает ставки по своим кредитам на уровне ниже рыночных.

Еще раз подчеркну, «временно свободные средства» - часть капитала фонда, сформированного Россией, когда в 2015 году $500 млн поступили на его счет в Национальном банке КР. Россия ничего из фонда не забирала, а потому несправедливо говорить о том, что она что-то должна фонду или Кыргызстану.

- Иногда здесь, в Кыргызстане, звучат высказывания о том, что фонд является достаточно элитарным, что малому или среднему бизнесу практически невозможно получить его поддержку. Как бы вы прокомментировали подобные заявления?

- Начну с малого и среднего бизнеса. За счет средств фонда, направляемых в этот сектор экономики страны через коммерческие банки Кыргызстана, профинансировано (причем на льготных условиях) 2 600 проектов на общую сумму 183 млн долларов. Это примерно половина общего кредитного портфеля РКФР. Назовите финансовый институт в республике, который за последние пять лет сделал больше для развития малого и среднего предпринимательства?

Что касается «элитарности», то надо помнить, что Российско-Кыргызский фонд развития - не благотворительное заведение. Худший вариант его работы, - когда деньги «размазаны тонким слоем» по всему кредитному рынку в надежде, что они станут доступны всем и каждому. Средства фонда предназначены для реализации - и это принципиально важно - инвестиционных проектов, качество которых является приемлемым для кредитной организации (от английского «bankable»). Финансирование предоставляется на устанавливаемых Правлением условиях, которые одинаковы для всех заемщиков. Эти условия известны. Они опубликованы на веб-сайте фонда.

- Как вы оцениваете перспективы РКФР?

- Искренне надеюсь, что фонду удастся сохранить свои позиции как ведущего финансового института, осуществляющего свою деятельность в интересах развития экономики Кыргызской Республики. Важно также, чтобы РКФР сохранил финансовую устойчивость, что в нынешнем 2020 году может оказаться критическим фактором. Предстоит оценить реальные масштабы спада в экономике республики, его социальные и финансовые последствия, влияние на кредитный портфель. Предстоит пересмотреть оценку рисков, о которых мы говорили, доформировать резервы, подготовить финансовую модель устойчивого развития самого фонда.

По моему мнению, в ближайшее время было бы разумным придерживаться консервативного подхода к одобрению и финансированию новых проектов. Фактор «великого карантина» и его последствий не может быть проигнорирован, хотя будет, очевидно, непросто противостоять разного рода популистским призывам, в том числе «изъять» у фонда часть средств. Верю, что Правление при поддержке Совета преодолеет эти трудности и удержит РКФР на траектории поступательного развития.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Глава Российско-Кыргызского фонда развития Азиз Аалиев: Проекты, которые поддерживает РКФР, станут флагманами отечественной экономики [ПОДРОБНОСТИ]