Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Общество16 марта 2020 17:05

Сергей Шнуров — Тине Канделаки: «Я просто стану политиком номер один»

Популярный музыкант эфире Радио «Комсомольская правда» — о «Партии роста», коронавирусе и Little Big [видео]
Сергей Шнуров стал гостем программы Тины Канделаки на радио «Комсомольская правда»

Сергей Шнуров стал гостем программы Тины Канделаки на радио «Комсомольская правда»

Фото: Иван МАКЕЕВ

В эфире Радио «Комсомольская правда» шоумен попытался объяснить ведущей, зачем ставит эксперименты в политике.

- Сергей, вы вдруг вышли с политическими заявлениями и амбициями. Это постмодернистский жест? Или на самом деле просто пришел возраст, пришло время, когда захотелось что-то изменить в стране?

- Ну, я полагаю, что это не то и не другое. Это не постмодернистский жест, хотя я, конечно, постмодернист. И не какое-то там созревание так называемой личности, в которое я не особенно верю. Но это отдельный разговор. Здесь чистая прагматика. Если я вступил бы, положим, в партию, которая у нас представлена в парламенте, то мне пришлось бы говорить всякую ерунду, а потом отказываться от своих слов. Это нехорошо, я так не люблю. Я люблю говорить то, что думаю. А не то, что мне дадут. Если я не вступаю вообще ни в какую партию, то я, естественно, не оказываюсь в политике вообще. Я оказываюсь где-то в маргиналиях, могу себе вести блог, расследование и что-то вот в таком духе. Но меня это тоже не устраивает. Вот как зайти в эту историю так, чтобы не предать себя и все-таки там оказаться? Я выбрал такой путь.

- Вы же автор великих строк «Выборы, выборы, кандидаты – в свитере». И теперь, соответственно, вы сами в этом свитере. Вы же понимаете, все, что вы говорили до этого, это сейчас с точки зрения пиара будет возвращаться?

- Подождите, зачем вы мне вот этот свитер на меня нацепили? Я, во-первых, еще не кандидат никуда. Раньше времени – не надо. А во-вторых, я так думаю, что все эти разговоры о том, что политика – это какое-то такое паскудное, неприятное, некрасивое дело, они заведены именно для того, чтобы туда никто не шел. И, заметьте, все паскудные, отвратные люди у нас оказываются в политике. И говорят: вы сюда не ходите, здесь отвратительно, не надо. Выходит, если там не будут появляться приличные люди, мы и останемся в такой ситуации, в которой сейчас находимся.

Сергей Шнуров в эфире

Сергей Шнуров в эфире

Фото: Иван МАКЕЕВ

- Вы же свободный, успешный, богатый человек. Ради чего?

- Может быть, из-за идеалистических представлений о том, что я могу ситуацию поменять. Может быть, это не так. Я вообще ставлю эксперимент. Возможно остаться свободным, честным, неподкупным во всех смыслах слова человеком, войдя в такую игру? Ну вот мы посмотрим.

- Вы - человек, который привык быть артистом номер один. Значит, наверняка захотите стать и политиком номер один?

- Дело не в том, что захочу я или не захочу. Я просто им стану.

- В свое время так же Дональд Трамп ответил Опре Уинфри на вопрос про президентские выборы. Если вы пойдете на президентские выборы, значит, вы выиграете?

- Ну, если я пойду.

- Если вы пойдете.

- Если я пойду.

- И вы выиграете?

- Ну, если я пойду. Здесь очень много «если». Понимаете, кандидатом в президенты, точно так же, как небезызвестная Ксения Собчак, быть очень легко. Вот президентом – сложно. Кандидатом – ерунда. Вот себя представить на роли кандидата мне просто. А вот в роль президента войти - это уже сложнее.

Популярный музыкант в студии радио «Комсомольская правда»

Популярный музыкант в студии радио «Комсомольская правда»

Фото: Иван МАКЕЕВ

- Не лучше было сохранить эту репутацию, быть над схваткой, чем все-таки ворваться в эту компанию очень разношерстных людей и начать с ними со всеми в любом случае конкурировать?

- Я выступаю здесь в качестве прививки. У меня есть некий опыт. Вспомните эстраду до моего появления там. Это была довольно такая однородная масса вполне себе приличных девочек и мальчиков. Никакого народного языка, никакой изюминки, никакой такой правды жизни в эстраде не было. Была эстрадная лощеность. Эпоха гламура, эпоха глянца. И вот это все. Появился я – и эту игру поломал. Я сказал: нет, ребята, у нас есть иная эстрада, может быть иная музыка. Я надеюсь, что и с политикой может быть то же самое.

- То есть вы считаете, что можете привнести в политику новую искренность?

- Я могу поменять политику.

- Вы – единственный артист, кто стабильно может поехать в тур по всей России и собрать тысячные, десятитысячные стадионы. Если вы всем этим людям скажете: приходите и проголосуйте за меня. Или: выйдите на митинг за меня. Они выйдут?

- Нет, конечно. Во-первых, я же не продаю себя как политика-артиста. Это ж разные вещи. не нужно смешивать теплое и шерстяное.

- Если я ваш поклонник как личности, я вам верю, почему бы мне не стать на фоне того разочарования в политике, о котором вы говорите, вашим поклонником как политика?

- Вы можете пойти, но это абсолютно не одна и та же аудитория. Эти аудитории могут быть разные. Как я их вижу. Да, мне бы хотелось верить в то, что эти люди придут за меня голосовать. Но это может быть не так.

- Хорошо. Вот «Партия Роста». В нее входили Михаил Прохоров, Ирина Хакамада, Павел Лунгин, кого только там не было. Почему вы ее выбрали? Потому там малый и средний бизнес?

- Потому что, я хотел бы в это верить, у нашей страны есть будущее, если мы начнем заниматься малым бизнесом. Среднего бизнеса у нас вообще не существует. А малый бизнес у нас в загоне. А вы знаете, что полгода назад, в Казахстане отменили налог для малого предпринимателя и сделали амнистию на три года? Вот я за это.

- А во что вы сами вкладываете деньги? Вы же зарабатываете, вы же богатый человек.

- К сожалению, в недвижимость, да. В России.

Шоумен попытался объяснить Тине, зачем ставит эксперименты в политике

Шоумен попытался объяснить Тине, зачем ставит эксперименты в политике

Фото: Иван МАКЕЕВ

- А за границей недвижимость имеете?

- Нет.

- Принципиальная позиция?

- Понимаете, я какой-то такой неправильный патриот, у меня нет недвижимости за границей.

- Про коронавирус не могу не спросить. Мы с вами и за руку поздоровались, и пришли вы без маски, я пришла без маски – вы не боитесь коронавируса?

- Когда я вчера летел в самолете, был в маске. Когда я оказываюсь в помещении, где очень много народу, маску надеваю, для меня это несложно.

- Руку подавать людям можно?

- Руку вы можете подать, но для этого вам нужна спиртовая салфетка, вот она у меня есть. Отечественная.

- Многие говорят об искусственности происхождения штамма, - как вы к этому относитесь?

- Это поклепы. Думаю, что очень давно, со времен эпидемии чумы, ничего такого серьезного не было. Хотя во времена первой мировой войны был испанский грипп, который 50 миллионов унес жизней. Словом, давненько такого не происходило. Поэтому, конечно же, вирусы приспосабливаются к человеку, они самые живучие, и не нужно человеческое вмешательство для того, чтобы вирус вот так распространился и чтобы он стал таким агрессивным.

- Я разговаривала с Андреем Курпатовым, и он сказал, что самая главная опасность будущего – для наших детей, ну и для нас самих уже – это, во-первых, цифровое слабоумие и, если добавить, то это, конечно же, атрофия неких когнитивных способностей. Как вы думаете, мы не превратимся ли мы в мух, которые воспринимают только яркое?

- Может быть, и превратимся, но я бы не бил бы тревогу. И не говорил бы о том, что это однозначно плохо. Как вот Андрей Курпатов. Он немножко, мне кажется, переоценивает угрозу, хотя она, бесспорно, есть. Мы живем во времена очередной информационной революции. Сейчас меняется мир. Можно сравнить с появлением книгопечатания – вот, наверное, так – когда у нас коммуникация изменяется. Скорости изменяются. Длинноты изменяются. Это все настолько интересно и настолько здорово. Бесспорно, конечно, есть опасности, есть подводные камни, «выживут не все». В книгопечатании тоже говорили, что книги от дьявола, ни в коем случае не нужно печатать. Это же тоже внедрялось не сразу и не быстро, многие кричали, что конец света пришел, книги, книги, как же так, а как мы будем переписывать? Очень многие люди остались без работы в тот момент, когда книги переписывали вручную. Так что и сейчас большой слом.

- В Инстаграмме вы пишете вполне полноценные стихи, правильно? Но при этом иногда пренебрегаете техникой, как будто специально так, нарочито. Все дело в современном «побыстрее» или вы тем самым привлекаете внимание к тому, что поэзия в Инстаграмме тоже будет другой?

- Некая небрежность обусловлена форматом. Цифровой формат предполагает легкость - и видимую, и невидимую — набросочность. Ну, ты ж не будешь ставить свет ради того, чтобы сфотографироваться в Инстаграмме? То же самое и со стихами. Ты делаешь просто.

Это занимает у меня 15 минут, иногда полчаса, когда я не могу найти какую-нибудь нужную рифму.

- ЗОЖ это все-таки гундеж или это модная нынче тема? И в вашей жизни сейчас вредных развлечений совсем нет?

- ЗОЖ – это, конечно, мода, которая, понятное дело, что пройдет. Увлечение спортом – вот сейчас все говорят «давайте заниматься спортом» - это примерно как компьютерные игры, там тоже есть свои опасности. Потому что человек должен быть активным, должен активно жить. А когда ты занимаешься спортом, ты себе ставишь искусственные цели. Ты должен пробежать 25 километров – с какого хера? Почему 25 километров? К врачу ты не ходил, ты ничего не знаешь об организме, но ты делаешь вид и все время бежишь. А, я знаю, почему ты пробегаешь 25 километров! Для того, чтобы в Инстаграмме показать, что ты пробежал 25 километров. Это искусственная цель, она не ведет к здоровью. Никогда. Спорт вреден.

- Музыка содержательно обмелела. Если не считать нескольких рэп-исполнителей, кого из нынешних молодых музыкантов вы могли бы отметить?

- Я не знаю. Когда мне задают вопрос про музыку, почему-то в последнее время стал вспоминать нашего главного музыкального критика – Юрия Лозу. Мне кажется, что когда ты даешь какие-то оценки, то немножко попадаешь в категорию, когда уже за 60… Вот когда будет мне за 60, я буду всем раздавать ярлыки и говорить – вот этот мне ближе, это подальше, этот вообще ерунда… Давайте я не буду? Мне все нравится то, что происходит. Мне нравится и Моргенштерн, и NILETTO, мне нравится их ироничность, мне нравится, что это некое игровое пространство. Видно, что они эти образы придумывают. Это не про искренность. Вот то, что я как раз ненавижу совершенно, – пришла и исповедуюсь на сцене. Вот это не надо.

- А как вы относитесь к группе Little Big? Солистка Флорида Чантурия ведь от вас к ним пошла. Отпустили?

- В аренду, да. Потом вернется. Они мне позвонили и сказали – вот мы хотим усилиться, мы берем вот этого (Юрия Музыченко из группы The Hatters), хотим прозвучать на «Евровидении», можно нам так сделать? Я говорю – да, конечно. Порвите там всех! А потом написал Флорику и говорю – ты едешь на «Евровидение» – и все.

БЛИЦ

- Крым - наш?

- Поживем – увидим.

- Путин - красавчик?

- Да. Он был красавчиком до того момента, как пошел в политику.

- Навальный - жулик?

- Нет, Навальный не жулик, Навальный ловкий предприниматель, у него очень сложный бизнес, опасный, но он ему удается.

- Украинцы - друзья?

- Я думаю, что побольше, чем сирийцы.

- Донбасс – это Украина?

- Да.

- Геи могут жениться?

- Геи могут делать все, что угодно, но, мне кажется, что женатые геи ничем не отличаются от неженатых.

- Знаете ли вы Гимн России наизусть?

- Нет. Я жду последнюю версию.

- Время на раскачку есть?

- Я не понимаю, почему вдруг у нас из советского официального языка стали появляться вот эти все раскачки, прорывы – это какие такие филологи привнесли? Это уже умершая парадигма, это умерший дискус – вот тот советский политический – зачем его доставать опять? Я не понимаю.

- Представим, что вы пошли на выборы и выиграли. Кому первому позвоните?

- Я отключу телефон первым делом. Жена будет рядом, куда мне звонить?

- Наверняка вы каждый раз по праздникам поете, читаете стихи и устраиваете романтические поэтические и культурные вечера для жены. Это так?

- Да. И еще я неплохо кувыркаюсь. Вперед и назад.