Куда из Барнаула исчезли мировые шедевры Кандинского, Малевича и других выдающихся художников

Одна из картин той знаменитой коллекции - «Натюрморт с луком» Петра Кончаловского

Фото: из музейного архива

26 ноября в Москве завершились торги российского современного искусства. Представляю, какой бы ажиотаж вызвали там полотна, след которых потерялся на Алтае. Впрочем, они стали бы сенсацией века и на мировых аукционах.

Речь идет о шедеврах Кандинского, Малевича, Розанова, Кончаловского, Фалька, Бурлюка и других великих художников. Стоимость полотен этих живописцев на мировых торгах баснословна. Для примера, в прошлом году одна из картин Василия Кандинского, написанная в 1913-м году, была продана за 22 миллиона 879 тысяч долларов. И это не предел.

Как картины великих художников оказались в провинции?

История, которая произошла в начале прошлого века в Барнауле, просится в роман.

- В двадцатых годах прошлого века наши земляки, молодые художники Михаил Курзин, Елена Коровай и другие создали первое на Алтае художественное общество, - рассказала «Комсомолке» Инна Галкина, директор Алтайского Художественного музея. - Тогда по всей стране развилось движение по созданию музеев живописной культуры.

Молодые и рьяные авангардисты на всех парах сгоняли в Москву. Тогда в столице под руководством наркома просвещения Анатолия Луначарского в региональные музеи раздавались картины действующих модных художников и полотна, конфискованные из дворянских усадеб.

Инна Галкина у картины "Девочка с апельсином" Александра Самохвалова

Фото: из музейного архива

Привезенные из столицы картины развесили в бывшей Дмитриевской церкви. Сейчас это действующий храм на площади Спартака, а в 1920-м в нем размещался музей живописной культуры. Закрытие церкви объяснили тем, что "храм расположен в одном здании с губкомом РКП(б) (российской коммунистической партии большевиков, - прим. ред.), и двери из храма имеют непосредственное сообщение с партдомом». Негоже…

- Вначале из Москвы пришло 23 работы, потом экспозиция была изрядно дополнена, - рассказывает Инна Галкина. - Это были как работы известных художников новейших течений, так и картины (или, возможно, хорошие копии) фламандских художников.

В публикациях газеты «Красный Алтай» назывались даже имена Рембрандта и Ван Дейка, говорилось о коллекции древностей, переданных церкви Петром Фроловым, о великолепных религиозных полотнах академика живописи Михаила Мягкова, перекочевавших в музей из Дмитриевской церкви.

«Экспозиция начинается с паперти»

Из воспоминаний о посещении музея художника Виктора Уфимцева, прибывшего в город на агитпароходе «III Интернационал».

«Барнаул я ждал с особым нетерпением. И вот 7 сентября [1921 года], ночью мы прибыли в этот город. <...> Елена Коровай и я идем в музей. Музей, как это повелось, по какой-то неведомой причине, находится в бывшей церкви. Экспозиция начинается с паперти. И чем дальше, тем неожиданней, тем ошеломительней. Около Царских врат, на клиросе и в алтаре висят беспредметники: Кандинский, Малевич, Розанова, тут же Гончарова и Ларионов, Лентулов, Осмеркин, Машков, Курзин и Коровай. Я схватился за голову».

Кончина музея

В начале двадцатых годов прошлого века музей живописной культуры был в центре внимания. Но эйфория авангардистов–художников быстро закончилась. Их, воцарившихся на время в алтаре, выбросили с такой же легкостью, как и церковников…

- В регионах НЭПовский хозрасчет привел к медленной смерти многих учреждений культуры,- рассказывает Инна Галкина.

В 1926-м году ученик Рериха Алексей Борисов, выступая в Новосибирске на съезде общества «Новая Сибирь», плакался, что барнаульский музей оказался без средств, нечем заплатить даже сторожу. «Кладовые оказались незапертыми, тащили все, кому не лень», - цитировали его слова в газетах.

- Во время своего печального выступления художник Борисов предложил новосибирскому обществу принять барнаульские картины для общей галереи. Однако «Новая Сибирь» сама после этого просуществовала недолго,- рассказывает Инна Галкина. - А вскоре над всеми художественными течениями начинает довлеть соцреализм, авангардистов, потеснили реалисты, а в бывшей церкви после открыли кинотеатр…

Куда ведут следы? Версии.

Главный хранитель музея Александр Худяшев умер от туберкулеза в 1927 году. Художники Михаил Курзин, Валентина Маркова и Елена Коровай в ту пору уехали в Ташкент, чтобы не умереть от голода. Губернская школа, в которой они преподавали, тоже прекратила свое существование, художественных заказов не было.

- Эти талантливые мастера стали основателями нового искусства в Средней Азии, их работами гордится Ташкентский художественный музей, - рассказывает Инна Галкина. - Уезжая, они забрали свои работы. А вот что стало с большей частью других полотен, остаётся загадкой.

Комиссар "Республики ИЗО" Вадим Климов слышал историю о том, что картины из музея живописных искусств в тридцатых просто сожгли во дворе бывшего храма.

- Они мешались под ногами товарищей-соцреалистов так же, как когда-то мешались иконы, - считает Климов.

Вторая оставшаяся картина из коллекции - Михаил Курзин, «Портрет Гуляева»

Фото: из музейного архива

- Я такой версии не слышала,- говорит Инна Галкина. – Но следы этой великолепной экспозиции действительно теряются.

Какие-то работы, по информации Галкиной, были переданы в отделы народного образования, и народного творчества:

- Может быть, какая-то часть была передана в Новосибирск, но на все запросы мы получали ответы, что «ничего не получали». Есть сведения, что шедевры уходили в Петербург, в Москву, знающие люди понимали, где на этом можно было заработать. Вспомним цитату: «Тащили все, кому не лень». Однажды нас даже собирались пригласить посмотреть, не приобретем ли мы картины тех лет, но видимо люди испугались и следы потерялись.

Письмо из США

По словам Инны Константиновны, в восьмидесятых годах прошлого века в художественный музей пришло интересное письмо из музея Гугенхайма США.

- В этом письме назывались картины Василия Кандинского, которые, по их сведениям, были переданы в наш музей в двадцатые годы. Авторы просили сфотографировать их и выслать фото для публикации. Но у нас этих работ не было.., - вздохнула директор художественного музея.

«Натюрморт с луком»

Вероятно, все, что осталось от той знаменитой коллекции в Барнауле - это картина Михаила Курзина «Портрет Гуляева» и «Натюрморт с луком» Петра Кончаловского. Эти шедевры частенько можно увидеть на выставках. Кто знает, возможно, среди картин, всплывающих нынче на мировых аукционах, есть и экспонаты потерянной барнаульской коллекции…