Свою семейную жизнь Василий Шукшин называл «чесоткой»

Василий Шукшин.

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Анатолий Дмитриевич, единомышленник и близкий друг Шукшина, рассказывает о совместной работе над фильмами «Печки-лавочки», «Калина красная», о том, как режиссер пробивался в профессии с невероятными трудностями, о долгих неудачных попытках запустить картину о Степане Разине. Картине не дали родиться в том числе коллеги по профессии. Ни один из маститых режиссеров Шукшина не поддержал. Семейная жизнь была тоже сложнейшая, не зря Василий Макарович называл ее «чесоткой». Детей он любил и работу любил. Работа его спасала.

Мы печатаем фрагменты из книжки Анатолия Заболоцкого.

ИЗ ОБЩЕЖИТИЯ ГНАЛИ, СНИМАЛСЯ ГДЕ ПОЗОВУТ

Шукшин снял «Из Лебяжьего сообщают» (дипломная работа во ВГИКе, ставшая его первым самостоятельным фильмом— Ред.), защитил диплом и завис… На «Мосфильм» с его курса Михаил Ильич (Ромм – руководитель мастерской, в которой учился Шукшин – Ред.) взял только Сашу Рабиновича (настоящая фамилия режиссера Александра Митты — Ред.), Андрея Тарковского и Александра Гордона. Пожелай бы Ромм, ничего бы не стоило и Шукшину попасть на «Мосфильм». А формальная преграда — не москвич.

«Диплом сочли слабеньким — я и не рыпался. Из общежития вгиковского на Яузе гнали, кормился актерством. Снимался, где позовут, за многое теперь совестно. Михаил Ильич мог помочь мне, если б верил», - вспоминал об этом периоде Шукшин.

Сильные мира киностудии им. Горького в лице редакторов и членов художественного совета, среди которых были Станислав Ростоцкий, Марк Донской, Татьяна Лиознова, прекратили проведение подготовительных работ по фильму «Степан Разин»… Лиознова жалящим голосом заявила: «Если студия приступит к съемке трех картин о Разине (сама в это время уже финансировалась на 13 серий о Штирлице), большинство режиссеров студии должны остаться без работы… Решение: закрыть на неопределенный срок...

Невесело вышли мы после худсовета со студии, проклиная в душе день, когда судьба впутала нас в кино. А тут еще, проходя возле ВГИКа, увидел выходящих из его дверей Сергея Герасимова с Тамарой Макаровой, окруженных народом. Шукшин приостановился, съежился, потом опустил голову и пошел мимо. В спину Макарычу я напомнил: «Ты же собирался просить поддержки, разве не повод?» Макарыч, ускоряя шаг, двигался к остановке: «Какая поддержка, если он на худсовет не пришел, а сам рядом, в институте. Ему все известно, без него фильмы на студии не делаются». Пока ждали такси, Макарыч горько пошутил, разряжая обстановку, прошуршав рукой по моей спине: «Монгольские кожанки от фарцовщицы — вот и вся добыча наша». (Незадолго перед этим мы купили у перекупщицы по 75 рублей черные куртки из монгольской кожи. В этой куртке Макарыч снимался потом в роли Егора Прокудина.)

В утешение Госкино позволило Шукшину запуститься со сценарием «Печки-лавочки», ранее отвергнутым для постановки.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО КУРАВЛЕВА

Прошла неделя, другая, а может, месяц, и на дверях той же комнаты, где была табличка «Степан Разин», появилась — «Печки-лавочки»... Бурков приглянулся Шукшину. Дали согласие сниматься Санаев, Любшин… Шукшин поручил помощникам отыскать Куравлева для утверждения (на главную роль. Куравлев уже снимался у Шукшина в фильмах «Из Лебяжьего сообщают», «Живет такой парень», «Ваш сын и брат», режиссёр планировать снимать его и дальше – Ред.). Долго отлавливали. Куравлев в Одессе — согласился исполнить роль Робинзона Крузо. Шукшин не хотел слышать: «Я с ним загодя сговорился!». В первом же разговоре, состоявшемся с Куравлевым по поводу роли, Макарыч почувствовал предательство. Он понял: Куравлев не хочет играть роль. «Я же вижу, материал для него малахольный. Робинзона Крузо, Шелленберга играть хочет... Ах ты, и он уже звезда, выпорхнул Леня. Это по-русски, — подбадривал себя Шукшин. — Не получается артели, мать твою в барабан». Но еще надеялся — подождем, может, одумается. Не одумался Леня…

И тогда-то не сдержался, поплакался Куравлеву: «Что ж ты мне под самый-то дых дал?! Хоть запей! Нет, дудки! А может, Нонну Мордюкову уговорю, и я с ней в паре попробую. Если ей одеяло на себя не давать тащить... Мой скелет с ее телом — убедительная ячейка семейная?!»

В те смутные дни Шукшин приехал с раскладушкой на Масловку, в арендуемое мной жилье. Через несколько дней звонит Лида (жена Лидия Федосеева-Шукшина - Ред.). Вася рычит. Но Маша с Олей больны, — он собирается домой. Раскладушка не однажды послужила Шукшину на съемках «Печек-лавочек», и всякий раз в итоге звонила Лида, потом говорили дочери, и он, смирившись, возвращался домой. Как же он переживал за них, при слове о детях он забывал обо всем…

Все взвесив и понимая, какое ярмо взваливает на себя, Шукшин вломился в работу, как он сам, шипя, говорил, «семейного фильма»: утверждена Федосеева, снимались и дочери на пробах… Чем больше видел Шукшина в работе, в житейском круге, тем больше жалило какое-то его одиночество — вроде никогда не бывал без собеседников и коллег, а все же был как-то отстраненно одинок.

ОБОБРАЛИ СТАРУШКУ

На «Мосфильме» в ту пору вошел в силу генеральный директор Николай Трофимович Сизов. Он после первой встречи поверил в Шукшина: предложил ему снять напечатанную в журнале «Наш современник» киноповесть «Калина красная»…

Георгий Бурков и Василий Шукшин на съемках "Калины красной", 1973 г.

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Актеры по «Калине красной» у Шукшина в основном были «насмотрены», кроме Люсьен. Он говорил, что многое в киноповести брал с Гурченко, которую наблюдал в совместной турпоездке в Италию. Подумывал ее и пригласить, то было бы, наверное, на пользу фильму... Я грешен — попросил Макарыча помочь подняться погибающей Татьяне Гавриловой. Он, несмотря на протесты актерского отдела, давшего актрисе отрицательную характеристику (выпивала и являлась на съемки подшофе – Ред.) утвердил Гаврилову. Татьяна снялась в первых сценах обещающе, а потом сорвалась, и многое Шукшину пришлось имитировать режиссерскими уловками.

На роль матери ждали Веру Марецкую. Пришло время снимать, но Вера Петровна, сославшись на нездоровье, отказалась играть роль ущербной старухи...

Собирались снимать в живом интерьере избы одинокой бабушки Ефимьи Ефимьевны Быстровой. Наш художник-постановщик Ипполит Новодережкин уговаривал: «Никакой декоратор не повторит его... Где такие иконы добудешь — и с окладами, и без — и Спас, и Никола, и Георгий Победоносец. Здесь во всем душа бабушки неповторимая, даже в засиженной мухами лампочке и патроне рядом с серебряным окладом центральной иконы»... Когда случился отказ Марецкой, возникло предложение: снять владелицу найденного интерьера в роли матери Егора Прокудина. Ефимья Ефимьевна с надеждой улыбалась — природный артистизм был в ней. Как она говорила! «Я молодая красивая была — ну красавица. Это сейчас устарела, одна на краю живу. Сморщилась»…

Снимали так: главное получить рассказ Ефимьи Ефимьевны на пленку с чистовой фонограммой. Бабушка наговорила свою судьбу, отвечая на вопросы Любы, заготовленные режиссером…

Перед отъездом из экспедиции я забежал к Ефимье Ефимьевне. В углу избы остался один маленький бумажный образок, приклеенный к доске, и лампочка Ильича теперь голо свисала с потолка. Хозяйка с улыбкой объяснила: «Так ведь ваши забрали, говорят, еще снимать будут... вот и деньги оставили».

Собиратели икон, сотрудники «Мосфильма», обобрали бабку. На студии по возвращении из экспедиции пошел слух: Шукшин вывез все иконы и самовары из Белозерья. Но когда прознали, как начал накаляться Шукшин, чтобы ударить по собирателям, молва, как по команде, заглохла... Картинные передряги не оставили времени заняться разбирательством. Старожилы весело рассказывали, как на съемке «Войны и мира» хрустальную люстру (1200 килограммов) за ночь разобрали с потолка павильона, и никакой ОБХСС не обнаружил следов ее.

Сразу, как «Калина красная» была принята в Госкино, густо пошли просмотры. На автора обрушилась лавина врачующих и ранящих отзывов. Он успел ощутить нарастающий зрительский интерес к фильму разных слоев общества.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

К 90-летию Василия Шукшина: Лучшие роли, неизвестные подробности биографии и воспоминания близких

Что телеканалы приготовили к юбилею великого артиста и писателя (подробности)