Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Общество31 января 2018 23:00

Дело Елены Мисюриной, получившей 2 года колонии из-за врачебной ошибки: Пациенты рассказывают, как осужденный доктор спасала им жизни

Вслед за коллегами на ее защиту поднялись вылеченные ею больные
Маша благодарна Мисюриной за подаренную возможность стать мамой. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

Маша благодарна Мисюриной за подаренную возможность стать мамой. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

«КП» продолжает разбираться в «деле врача Мисюриной». В этот раз мы публикуем несколько историй ее пациентов. Таких счастливых спасений могло быть еще больше, но по решению Черемушкинского суда врачебная практика Елены Николаевны прервана. Сейчас она находится в СИЗО.

Два года колонии общего режима руководитель гематологической службы Городской клинической больницы № 52 Елена Мисюрина получила за процедуру трепанобиопсии (забор костного мозга на анализы) пациенту в 2013 году. После проведенной процедуры мужчина поехал на работу, где прекрасно себя чувствовал. Вечером ему стало плохо и на «скорой» он попал в частную клинику, где через четыре дня скончался. Что делали с ним в больнице? Как лечили? Неизвестно. Но обвинили в его смерти именно Мисюрину.

Два года колонии общего режима руководитель гематологической службы Городской клинической больницы № 52 Елена Мисюрина (в центре) получила за процедуру трепанобиопсии. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

Два года колонии общего режима руководитель гематологической службы Городской клинической больницы № 52 Елена Мисюрина (в центре) получила за процедуру трепанобиопсии. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

МАРИЯ КОМЕХОВА: ОДНО ЛЕЧЕНИЕ НА ДВОИХ

За сложным и непонятным словом «гематологическая служба» скрываются тысячи болезненных процедур, литры слез и часы отчаяния. И все это во имя жизни и здоровья. Пациенты таких отделений, какое возглавляет Елена Мисюрина, проводят в больницах не дни — месяцы, а иногда и годы. Кто, как ни они, могут рассказать о враче все.

Марии Комеховой 33 года, страшное слово «лимфома» она услышала на 18-й неделе первой и такой долгожданной беременности.

- Начну свой рассказ с того, что несколько месяцев мне никто не мог поставить диагноз. А я ходила по многим врачам, в том числе крутых частных клиник. То есть я жила с прогрессирующей лимфомой, мучилась диким кожным зудом и изнуряющим кашлем, была у пульманолога, делала УЗИ сердца, и никто из этих «специалистов» не увидел у меня типичных признаков страшной болезни. Все говорили — токсикоз. А мне становилось все хуже и хуже. Потом я попала в 52-ю больницу. Там медикам хватило одного взгляда, чтобы все понять. Меня даже демонстрировали интернам со словами: «Вот классический случай, описанный во многих учебниках». Напомню, что я была беременна.

Услышав страшный диагноз, Мария даже сначала не поверила. Обратились к другим специалистам, была в крупных федеральных центрах. Везде все подтвердили и первое, что предлагали сделать — аборт.

- И только в ГКБ №52 на мой вопрос о сохранении ребенка ответили: «Обязательно. Ни в коем случае не прерывать. Даже речи быть не может о том, чья жизнь важнее — ваша и малыша». И Елена Николаевна, и вся ее команда (меня лично лечили Евгения Желнова, Елена Барях) — уникальные, высококлассные специалисты, обладающие новыми прогрессивными технологиями, прошедшие интернатуру за границей. Забегая вперед, скажу, что потом в процессе лечения я бывала в некоторых больницах (опустим их названия. - прим.ред). Там врачи, видя меня с животом, просто диву давались: «Не понимаем, девушка, у вас лимфома или беременность? Что там себе думают врачи из 52-й». А мои врачи не только думали, но и точно знали, что делают.

Несколько месяцев практически безвылазно Мария провела в гематологии. Таких беременных с диагнозами в отделении было трое.

- Елена Николаевна лично хлопотала о том, чтобы нам выделили отдельный бокс. Все-таки в нашем положении в общей палате... И так-то не просто. Сколько раз я плакала, просилась домой. Хотелось отоспаться в своей кровати, поесть нормальной, не больничной еды, женщины, кто был в положении, меня поймут. Елена Николаевна и другие врачи спокойно объясняли все риски. При моей опухоли, которая уже передавливала вводные сосуды головного мозга в любой момент можно было потерять сознание - и все! Больше не проснуться.

Для того, чтобы назначить необходимый курс химиотерапии, требовалось изучить лимфому. То есть взять ее образец.

- Моя опухоль располагалась очень неудобно, между легкими и сердцем. Стали думать, как получить биопат. Вскрывать всю грудную клетку — долгое и болезненное восстановление. Другой бы сделал - и все, больно — терпи. Но не Мисюрина. Она сама занялась поиском хирурга, кто взял бы образец наименее бескровно. Сначала согласились ребята из гемоцентра, что на «Динамо». Но проводить операцию они хотели только у себя. Елена Николаевна не отпустила, потому что у них в клинике нет гинеколога. «А кто во время операции будет следить за ребенком? Нельзя так рисковать». Потом по своим связям Мисюрина нашла специалиста из института им. Склифосовского. Договорилась, чтобы он специально ради меня и еще пары пациентов приехал к нам в ГКБ, все организовала. Где вы видели таких врачей, скажите?

Доносить малыша Мария смогла до 26 недель.

- Мне сделали 4 курса химии с ребенком в животе. Перед каждым введением препарата обязательный осмотр гинекологом. И вот, на 5 процедуре выяснилось, что плод остановился в развитии. Меня срочно госпитализировали и сделали кесарево. Дочка родилась весом 1 килограмм 400 граммов. Конечно же, брать нас никакая больница особо не хотела. Что делают мои заведующие? Опять подключают все связи. Я еще в реанимации, мне звонят: «Не переживай, Маша, все хорошо. Ребенка берет Филатовская». Я не ожидала такого человеческого отношения. Я до сих пор не верю, что мне так повезло.

Сейчас счастливая мама с дочкой Олечкой, которой вот уже 8 месяцев, дома. О том, что случилось с Мисюриной она узнала только два дня назад.

- Просто в голове не укладывается все это. У нас в стране не очень много врачей, обладающих такой экспертной позицией, которые хотят что-то делать. Я не вижу ни одной клиники в России, которая бы могла позволить себе то, что позволили себе врачи команды Мисюриной в ГКБ №52. За все время лечения я ни разу не слышала: «Извините, денег нет, персонала нет, лекарства ищите сами». Ни разу не услышала резкого слова и не увидела непонимания всей тяжести моего положения. Эти люди сделали все для меня и моего ребенка «от» и «до». И я на все готова теперь ради них.

Маша на связи со всеми подругами по несчастью. Одна такая же беременная уже ждала операции по пересадке костного мозга.

- Ее должна была оперировать лично Мисюрина, она же блестящий трансплантолог ко всему прочему. Уже и дата была назначена — начало февраля. Теперь что? Другой врач, но, согласитесь, вот такие вот новости прямо перед важной операцией не самые приятные.

Галина Петровна живет с серьезным диагнозом благодаря врачам 52-й больницы. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

Галина Петровна живет с серьезным диагнозом благодаря врачам 52-й больницы. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

ГАЛИНА КАРАКУЛИНА: «МИСЮРИНА МЕНЯЛА ГЕМАТОЛОГИЧЕСКУЮ СЛУЖБУ НА МОИХ ГЛАЗАХ»

Педагогу Галине Петровне 52. 4 года назад она узнала, что такое острый лейкоз.

- Я попала в ГКБ №52 через пару месяцев после того, как гематологическую службу возглавила Елена Николаевна. Я провела там не выходя 5 месяцев подряд, потом еще 2 года приезжала каждую неделю, и сейчас до сих пор наблюдаюсь у своих врачей. Так что последние 4 года моей жизни очень тесно связаны с гематологической службой, возглавляемой Мисюриной. Я видела, к чему она пришла и что в итоге получилось. Она многое поменяла. Начиная с бытовых вещей — медсестры стали подходить к больным в одноразовых перчатках и шапочках, еду разносили по палатам, а не в общей столовой, все заборы крови тоже стали происходить на местах. Это очень важные моменты для больных, которым опасна любая, даже самая безобидная инфекция. Елена Николаевна значительно увеличила штат медсестер. Как ей это вообще удалось? Так же сильно выросло количество койко-мест, а значит и число спасенных пациентов. Она привела с собой команду врачей, которые работают в больнице до сих пор. И сейчас продолжают лечить и спасать людей. Спасать нас от смерти.

- Она сама какая в общении с пациентами? Другими врачами?

- Отзывчивая очень и участливая. Всех выслушает, идет по коридору и с каждым, кто просит, поговорит. Даже у кого не значительные бытовые вопросы. Для всех время находила. Уникальная, конечно, больница. И она врач уникальный. Настоящий такой.

Вслед за коллегами на ее защиту поднялись вылеченные ею больные. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

Вслед за коллегами на ее защиту поднялись вылеченные ею больные. Фото: Организационно-методический отдел ГБУЗ «ГКБ № 52 ДЗМ»

ОКСАНА КАРПОВА: «НИКАКОГО ПРОШЕДШЕГО ВРЕМЕНИ, ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА С НАМИ»

Оксана Викторовна возглавляет в ГКБ №52 службу переливания крови.

- Я не хочу в прошедшем времени. Уверена, Мисюрина скоро к нам вернется. Очень скоро. Она наш локомотив, всегда тащила нас вперед. Сейчас хочется сесть и заплакать, но мы себе этого не позволяем. Работаем, стараемся, чтобы ей за нас не было стыдно.

Карпова пришла работать в ГКБ №52 три года назад.

- Тогда служба переливания крови была очень скромная. Давайте, лучше цифры вам назову, чтобы стало яснее. До прихода Мисюриной заготовка была 2000 литров крови. Сейчас — 9000 литров. На сегодняшний день обеспечение концентратом тромбоцитов (самое дорогое и трудоемкое вещество) — 100%, а было до ее прихода — 20%. Плазмой — на 100% мы сами себя снабжаем, кровью на — 70%-80%. Мы постоянно придумывали все новые и новые способы привлечения доноров. У нас сейчас такая база людей, готовых бесплатно (!) отдавать кровь! Целыми семьями приходят. А сколько мы с Еленой Николаевной ездили с лекциями по предприятиям, по фабрикам и заводам, объясняли людям доступным языком, что очень нужна помощь, кровь нужна. Молодые же мальчишки и девчонки у нас в гематологии. Их надо спасать. Лечение таких больных не обходиться без переливаний.

- А вы знали, что у Мисюриной идет уголовное дело? Она как-то этим делилась? Переживала? Отражалось это на работе?

- Представляете, я только 22 января, когда приговор ей огласили, и узнала об этом. Поражаюсь ее выдержке, спокойствию. Да сколько раз мы к ней подходили со своими проблемами. Она всегда выслушает, успокоит: «Все будет хорошо, все получится». А сама, оказывается, под статьей ходила. Никогда она про это не рассказывала. Работой занималась, приходила раньше всех и уходила позже. Все на дачах, она в отделении. Праздники - не праздники, у болезни же нет выходных дней.

Скоро на базе гематологической службы ГКБ №52 должно открыться отделение трансплантологии костного мозга.

- Это ее детище. Уже собрана команда специалистов, уже есть опыт, уже помещения, оборудование — все готово. Остались мелочи буквально. Должны вот-вот запускаться...

- Без нее?

- Что значит без нее? Это все она, все ее руками. Руководитель не тот, кто все делает сам, а у кого все работает и без него.

Марина Викторовна Муркова, к.м.н., врач-методист:

- Про Елену Николаевну можно сказать, что в медицину она пришла явно не просто так. Она призвана помогать кому бы то ни было. Понятно, что к нам обращаются пациенты не в самые счастливые моменты своей жизни, поэтому дело, которым мы занимаемся, предполагает человеколюбие и стремление помогать и нести добро. Елена - вот такая. Ее ждут в отделении те, кому еще предстоит пройти вместе с ней долгий путь борьбы с болезнью, кому нужны ее знания и опыт, внимание и чуткость, а также ее фирменная улыбка. У нас много дел, мы ее очень ждем.