Любимые роли и любимое дело - одна из главных удач в жизни замечательной артистки. Но каждый раз, по ее собственному признанию, выход на театральную сцену происходит как будто впервые.
Фото: Ренат Чикаев
Если в перерывах между спектаклями пройти по временно притихшему театру, можно ощутить, как он буквально копит силы и энергию на очередную встречу со зрителем. А энергии в этом деле нужно немало. И энергетики. Последняя всегда чувствуется в общении с артистом. Причем энергетика не профессиональная, а какая-то естественная, человеческая, исходящая прямо из глубины души, ведь все-таки артист - человек немного иной формации, он заряжен на то, чтобы дарить и отдавать себя зрителю.
- Александра Евгеньевна, как изменился зритель за четыре десятилетия вашего служения театру?
- Наш зритель - это наше все, конечно, мы его очень любим. В других городах люди, посещающие театры, не такие, и даже приезжие артисты, гастролеры, отмечают нашего зрителя. Он у нас был и остается замечательный, благодарный, при этом не сноб и принимает спектакль потрясающе, очень часто мы слышим крики «Браво!». А что еще нужно артисту? Контакт со своим зрителем. Например, если проблема, которая поставлена и решается в спектакле - психологическая, эмоциональная - ложится на сердце зрителя, мы, артисты, это всегда чувствуем. Если нашему «гостю» неинтересно и он начинает банально ерзать в кресле, это тоже ощущается, особенно если работаем в малом зале. Ну, вдруг человек настроился на комедию, а попал случайно на драму, у него внутренний конфликт. И такое бывает. Немного иначе происходит, если спектакль проходит на большой сцене - там мы зрителя практически не видим, на нас падает свет и между нами практически такой черный провал. Поэтому контакт с нашим зрителем очень важен, вплоть до того, что если идет детский спектакль, дети даже выходят на сцену и готовы участвовать в действии. Это замечательно.
Настоящий артист отдает себя целиком и полностью своей профессии и практически ей живет.
Фото: из архива героя публикации
- С чего начинался ваш театр?
- Я приехала сюда из Свердловска, окончив там курс актера театра кукол. Мы обучались вместе с драматическими артистами, плюс к тому делали упор на кукольные спектакли. До этого, еще в школе, занималась в народном театре, как раз куклами в местном Дворце культуры. Так что, в общем, все шло поступательно. Потом переехала сюда и устроилась в Театр русской драмы, да вот так и работаю в нем почти 40 лет. Конечно, образно говоря, если идет сказка, то волшебство у нас ограничено в силу того, что театр требует вложений и обновлений. Но если режиссер отличный - это многое может компенсировать. Хороший режиссер - наше актерское счастье. К примеру, я играю в спектакле «Я стою у ресторана, замуж - поздно, сдохнуть - рано». Когда-то Эдвард Радзинский написал пьесу для ролей мужчины и женщины. Но у нас он, благодаря режиссеру, стал эксклюзивным. У нас мужской роли не было, и мы переделали его для двух женских «партий». Мы ничего не меняли по тексту, просто передали слова мужчины женщине. И вы знаете, получилось даже интереснее, чем банальное «мужчина-женщина». Нам самим играть так очень интересно, и взаимопонимание замечательное с режиссером идет. Потрясающе!
- Как часто со сцены возможна и происходит импровизация?
- Ну, конечно, мы все живые люди, можем что-то забыть, сбиться. Но все же импровизация - это хорошо отрепетированная сцена. Да, есть специальные спектакли, построенные на импровизации. Но у нас такого почти нет, за редким исключением. К примеру, сейчас на сцене театра идет комедия Рэя Куни «Грехи нашей молодости», вот там еще допустимы маленькие вольности, чуть-чуть актеру можно подвигаться иначе. А так, импровизация - это вообще опасная вещь, надо иметь хороший вкус, чтобы не ранить зрителя, партнера, не сморозить глупость, в конце концов.
Импровизация, признается Александра Марусич, - хорошо отрепетированная сцена.
Фото: из архива героя публикации
- Что происходит, когда заканчивается спектакль и начинается обычная жизнь - сложно ли артисту вернуться «на землю»?
- Вы знаете, когда заканчивается спектакль, наступает самое счастливое время для артиста. Ты слышишь аплодисменты и крики «Браво!», потом на крыльях летишь домой, чувствуя себя до безумия счастливым. Да, конечно, вернуться сразу не получится, это непросто, бесконечно проворачиваются сцены в голове, и заснуть сразу невозможно. Так что самое работоспособное время для нас, артистов, - ночь. Вообще, мы живем чувствами и эмоциями, вы знаете, как сложно сделать первый шаг на сцену, несмотря на то сколько у тебя за плечами сыгранного? Просто невероятно тяжело! Вот ты готовишься к спектаклю, все повторено, заучено и настрой боевой. Остается только поднять занавес… а в голове вдруг чистый белый лист - ужас! Но только до момента первого шага на сцену. Внезапно все вспоминается! Главное - не выключаться из образа, любая мелочь может выбить из роли, но все-таки мы профессионалы и обучены, как в случае чего вернуться в образ.
- Александра Евгеньевна, какая ваша любимая роль и что хотелось бы сыграть?
- Любимая та, которую играешь сейчас. Люблю роли в постановках «Всеобъемлюще» и «Я стою у ресторана…». Очень хочется сыграть Чехова, к сожалению, классики у нас сейчас не так много. Изменились темпоритмы, раньше мы 3,5 часа играли спектакли, и зритель был заворожен. Сейчас он, увы, не готов так долго терпеть, его не хватает. Ему хочется, видимо, прийти отдохнуть, посмеяться, но репертуар театра ведь не может быть построен только на комедиях. Нужна и драма. Поэтому нам надо готовить зрителя с малых лет буквально, начиная с детских спектаклей, и потом по возрастающей. К сожалению, и спектакли свое отживают. Вот теперь у нас новая постановка классики. Мы взяли «Демона» Лермонтова, правда, соединили в одном образе Демона и Печорина. Очень интересно получилось. Надеемся, зрителю понравится. А что такое театр без зрителя, для кого мы работаем? Так что мы его очень ждем!