Будьте как дети

Дети воспринимают вещи в их чистоте, «как есть», они смело экспериментируют, не будучи обремененными опытом и страхами неудач

Фото: Алексей БУЛАТОВ

Я часто сопоставляю науку и религию. На мой взгляд, религия дает тебе сразу всю истину, всю, как есть, но без «доказательств». Наука движется медленно, собирает факты, пытается опровергнуть религиозные догмы (отдельные религиозные деятели отвечают науке тем же), но в результате приходит к тем же выводам. Научным выводам больше веры в глазах рационального человека. Но в принципе можно и не ждать завершения научного расследования: в священных книгах мировых религий уже все написано, бери и пользуйся.

В последние годы наука с удивлением обнаружила, что мистик и основатель языческого религиозного движения Пифагор, живший за 600 лет до Христа, был прав во всем. В основе мироздания в самом деле лежит сочетание чисел (именно это и говорил Пифагор). Если спросить ученого, что такое Бог, он ответит сегодня, что Бог – это число, то есть процитирует Пифагора. Что сочетание чисел, будучи подчиненным элементарной формуле, в состоянии создать цифровую вселенную. Что даже сама жизнь возникает из неживого благодаря тому, что законы математики упорядочивают движение атомов и молекул.

Я думаю, что наука добралась до Пифагора, но не добралась до еще более сложного и изысканного учения Иисуса Христа, и я надеюсь, что науке потребуется для этого менее шестисот лет, отделявших век Пифагора от века Иисуса. Однако, как вы поняли из написанного, ничто не мешает нам брать «догмы» христианского учения, и рассматривать их в свете современного опыта. Как, собственно, свободно делали люди в Средние века (и, поскольку их деятельность в итоге привела к Возрождению и промышленной революции, средневековые люди были не так глупы, как принято думать).

Слова «будьте, как дети» известны всем, кто хотя бы по вершкам читал Евангелие, но вникают в них нечасто. Они выглядят банальностью – ну да, дети милые и непосредственные, почему бы не быть, как дети, что тут обсуждать. Однако по факту до XIX века (а часто и до сего дня) взрослые относятся к детям как к недолюдям. Ими еще предстоит стать людьми. Их ценность в том, что они вырастут, и превзойдут достижения родителей, не посрамят, пойдут по стопам, и так далее. Какой-то особой ценности в ребенке - именно как в ребенке - цивилизация долгое время не видела. Только в ХХ веке психологи заговорили о мире детей, но ясности, почему быть «ребенком» лучше, чем «взрослым», в науке пока нет.

Между тем вам достаточно посмотреть на своих детей, чтобы сделать интересные выводы. Вы наверняка обращали внимание, что дети легко осваивают компьютеры и гаджеты, даже если их этому не учить. Причина очевидна: дети воспринимают вещи в их чистоте, «как есть», они смело экспериментируют, не будучи обремененными опытом и страхами неудач, быстро схватывают те сочетания, что удались, и через это молниеносно овладевают знаниями. По сути дети осуществляют естественный отбор, который есть двигатель эволюции как живой, так и неживой материи, только это отбор не объектов, а отбор решений. Лучшие решения тут же используются, плохие сразу отбрасываются.

К сожалению, люди склонны абсолютизировать единожды приобретенный опыт. Знания и навыки, полученные в юном возрасте, застывают, и дальше, по мере «взросления», уже не пересматриваются. Косность мышления, неспособность приспособиться к меняющейся обстановке и есть пресловутое «взросление».

В результате так называемый «мир взрослых» может эффективно функционировать только, если ситуация в окружающей среде не меняется быстро и драматически. В противном случае «взрослые» «не догоняют». И если в XIX веке мы наблюдали вялый и весьма поверхностный конфликт «отцов и детей», то в наше время, когда темп перемен ускорился необычайно, это уже конфликт детей и подростков, подростков и молодежи, молодежи и людей среднего возраста и так далее. Достаточно пяти лет, чтобы все поменялось, чтобы настала необходимость менять подход, но людям, кажется, отпущено совсем немного (как раз эти пять лет) на эту гибкость сознания.

Очевидно, что призыв «будьте, как дети» как раз об этом – только трезво оценивая реалии, смело пробуя и отвергая, вы можете развиваться. Столь же очевидно, что следование этому простому (на самом деле, непростому) правилу в корне изменило бы физиономию нашей цивилизации.

В самом деле, повод для войн и конфликтов, как правило, наследуется от поколения к поколению, причем участники конфликта, как правило, не могут объяснить, почему они «лютуют» - «деды воевали, и нам завещали». Скажем, если спросить палестинца, что такого ему лично сделали евреи, и наоборот, еврея – за что он так не любит (если не любит) палестинцев, мы можем получить набор штампов, то есть идей, не прочувствованных отвечающим, а просто взятых в готовом виде. Когда мы наблюдаем бойню в Сирии, мы слышим, что такова, мол, судьбина у этой страны, геополитический плацдарм, который интересен всем и за который сражались и будут сражаться. Но это объяснение – из разряда тех, что ничего не объясняет. На самом деле, истоки и этого конфликта прочно забыты, но поколения передают друг другу этот пылающий кровавый факел.

Если люди «будут как дети», исчезнут и фантомные боли утраченного величия, болезнь, отравившая целые цивилизации. Голсуорси в своих сочинениях описывал шок жителей Британии, родившихся в империи, над которой не заходит солнце, но живущих в «просто стране», потому что империя развалилась. Да что Голсуорси, если мы рождены в такой же империи, СССР, которую многие из нас не слишком любили, когда СССР был жив, но возвращения которой теперь желаем. Вне зависимости от исторической оценки роли СССР, мечта о безвозвратно утраченном лишает нас воли и не дает жить здесь и сейчас, смотреть в будущее. Прошлое все равно не вернуть, поэтому мы будем обречены на постоянные попытки такой реставрации, на мертвую петлю движения между историей и современностью, из которой многие страны и нации не нашли выхода.

Иначе общество могло бы взглянуть и на таких священных истуканов, как «мораль» и «принципы». С ними история вообще удивительная. С одной стороны, каждый человек интуитивно чувствует пределы дозволенного, и мораль в каком-то смысле вживлена в нас на генном уровне. С другой, многочисленные споры о морали вызывают озлобление в обществе и его раскол потому, что многие, как писала давно-давно публицист Нина Андреева в «Советской России», не могут «поступиться принципами». Принципы эти часто – вовсе не та естественная мораль, сформулированная мировыми религиями, а случайные воззрения, усвоенные в молодости и закосневшие потом в голове. Стоит ли за них бороться с такой яростью, что за тобой остается выжженное поле? Если смотреть с точки зрения «ребенка», то есть чистого, незамутненного сознания – нет.

Другое дело, что насильно не просветлишься, и в детство не впадешь. Частные духовные практики не решают проблемы потому, что предельно индивидуальны. Похоже, эволюция заложила некий механизм «ментальной смерти при жизни» с тем, чтобы новое поколение имело пространство для новаций. Значит ли это, что призыв бессмысленен? Конечно, нет, ведь знать, каков есть твой идеал – уже великое дело, и если мы сейчас не видим к нему путей, это не значит, что мы не увидим этих путей завтра.