Красноярский нейрохирург вернул ребенка в семью

Фото: предоставлено Юрием Савельевым

Гинеколог несколько минут буравил глазами снимок УЗИ. А потом развел руками: «Этот ребенок будет «растением» - избавьтесь от него, мамочка. Другого себе родите». У Жени потемнело в глазах. Как так, за два месяца до родов? Доченька моя!

В Красноярск ехала с колотящимся сердцем. Приговор медиков ставил крест на всей будущей жизни. Снова и снова прокручивала в голове страшные слова: девочка - не жилец. Не верю! Я же ходила, проверялась. Выходит, участковый гинеколог (а живет она в маленьком городке в Туве) проглядел болезнь ребенка?

- Красноярские генетики подтвердили диагноз, - плакала в трубку мужу. – Преждевременные роды никто не делает, Леша!

На том конце линии он тоже не мог сдержать слез. Почему это случилось именно с ними? Молодые, благополучные, не какие-нибудь маргиналы.

Ковалевы давно мечтали о дочке. Еще когда начали встречаться в университете. Все думали, как назовут, чьи глаза будут у малышки. Поженились, нашли хорошую работу. Казалось, для счастья не хватает только крохи. Папиной и маминой. И тут – такой удар!

Девочке все равно, где жить

Когда Яночка появилась на свет, стало понятно - медики били тревогу не зря. У нее обнаружили глубинную опухоль мозга, множество врожденных кист.

- Ничем утешить вас не могу, - сказала врач в роддоме Красноярска. – Нормальной жизни у девочки не будет. Станет ходить под себя, проживет максимум три года. Причем такому ребенку все равно, где жить. Она не поймет. Да и обеспечить необходимый уход не сможете – вы же не медсестра.

Если бы не хирург, ребенок бы умер или остался инвалидом. Фото: предоставлено Юрием Савельевым

Женя металась: как отдать дочку чужим людям? Прорыдала несколько дней подряд, была в отчаянье. Наконец, кое-как взяла себя в руки. Если так для малышки будет лучше, - под присмотром врачей, нянечек, - надо решаться. И Яночку забрали в дом ребенка.

От матери остался один скелет

Пока девочка была в детдоме, Женя первое время лежала пластом.

- От нее остался только скелет, в чем душа держалась! - говорят родные молодой женщины. – Не жила – медленно умирала. Никак не могла восстановиться после кесарева. Плюс страшная депрессия – из-за разлуки с дочкой. А когда Женя поправилась, начала просто ломиться в детдом. Вместе с мужем ездила туда каждую неделю. С игрушками и лакомствами, памперсами, одежкой. А еще мы молились, молились, молились. И Господь, видно, улыбнулся нам.

Малышку отправили из дома ребенка в 20-ю больницу. На консультацию к детским нейрохирургам. С этого момента история Яночки приняла совсем другой оборот.

Несколько часов боролись за жизнь

Как выяснилось, болезнь крохи прогрессировала.

- Если не сделал бы операцию, девочка стала бы инвалидом. В лучшем случае, - говорит Юрий Савельев, завотделением детской нейрохирургии 20-й больницы. – В худшем – наступил бы летальный исход. Она бы умерла. Через год-полтора, через месяц. Все могло произойти очень быстро.

Медлить было нельзя! Юрий Савельев со своей командой взялся сделать девочке две операции. За ее жизнь боролись несколько часов – вскрывали череп, по миллиметру удаляли опухоль, накладывали шунт, дренировали.

- Конечно, было сложно, - признается доктор. – Головенка маленькая. Притом это для взрослого потеря литра крови при операции может пройти незаметно. А для ребенка потеря даже 100-200 миллилитров может оказаться смертельной. Поэтому работали щадяще – применяли особую технику, микроинструменты, специальные оптические системы, увеличивающие в 20-30 раз.

Говорят, во время операции и после нее могло случиться все, что угодно. Вплоть до смерти. Ребенок как-никак. Но врачи справились – и победили.

«Он - святой»

Когда Яночка поправлялась, Юрий Михайлович навещал ее каждый день. Без выходных.

- Приходил даже в субботу-воскресенье, - делится тетя девочки Ольга Борисовна. – Санитарки рассказали, девочка была тяжеленькая. Бледная – аж голубого цвета. Савельев за нее очень болел. Когда дети тяжелые, он всегда проверяет, как они. Таких «контуженных», как он, единицы! Их считают в больницах за дураков, не умеющих зарабатывать деньги. А он - святой.

После операции девочку было не узнать. Личико стало симпатичным и смышленым. Его фактически сделали заново.

Папина дочка

Но знаете, что главное? Яночка снова смогла вернуться в семью. Женя и Леша от нее не отказывались. Как только малышка встала на ножки после операции, ее увезли домой.

С тех пор прошел уже год. 2-летняя девочка ничем не выделяется среди сверстников: веселая, активная, живая. Носится по дому, как метеор. И не слезает с папиных рук.

- Кровь не водица! – смеется Леша. – Я тоже был в детстве заводной. А Яна – папина дочка. Хотя глаза у нее мамины.

Пальчиковые краски, фигурки из пластилина, прятки, догонялки, - у нее самое счастливое детство. Которого могло бы и не быть. Но оно случилось благодаря врачу.

- Низкий поклон Юрию Михайловичу, - говорят Ковалевы. – Он – хирург от Бога, спас не только Яночку, но и всех нас.

Обыкновенное чудо, вы не находите? Правда, сам хирург пожимает плечами: операция была трудной, но не уникальной. Какой, мол, я волшебник?

Имена ребенка и родственников изменены.