Евгений Евтушенко - в письме в редакцию: Никогда не забываю, что мое имя впервые было напечатано в «Комсомолке»

Евгений Евтушенко с женой Машей у нас в редакции. Июнь 2014 г.

Фото: Евгения ГУСЕВА

«Дорогой Саша Гамов! Ты меня, наверное, потерял. Но я денно, и нощно, и бренно, но мощно работал над новой антологией, приуроченной к слиянию двух дат - 70-летия нашей Победы и уникального в истории человечества Года Литературы, который проводится в России. Это уже моя третья антология в жизни. Она состоит из лучших стихов поэтов многих поколений, написанных и во время Великой Отечественной, и после нее - о ней. Книга выйдет к празднованию Победы, и 16 мая состоится ее презентация на моем вечере в Зале имени Чайковского. А гала-концерт, посвященный двум этим празднествам, пройдет 1 июня в «Лужниках», где соберется 7 тысяч человек. А в июле нас ждет еще большая аудитория - не менее 50 тысяч, на Грушинском фестивале. Я в это время буду на гастролях по Восточно-Сибирской магистрали, но постараюсь заглянуть и на фестиваль. Надеюсь на поддержку «Комсомолки» во время этой поездки - и самой газеты, и ее читателей. Я никогда не забываю, что мое имя впервые (в 1948 году. - Ред.) было напечатано на ваших страницах. А пока предлагаю читателям «Комсомолки» аж 5 моих новых стиха, неотделимых друг от друга. НЕ ТЕРЯЙТЕ.

Ваш Евгений

Евтушенко.

24 февраля 2015 г.»

МАРЬЯ ВЛАДИМИРОВНА

Любимая -

это по-русски звучит, как родимая,

Но что если ссорам семейным нет в доме числа?

За что на меня вы обиделись,

Марья Владимировна,

и прежняя добрая Машенька вас не спасла?

Любовь навсегда -

неужели себя изжила, да и вымерла?

А я вот без Вас не могу провести ну ни дня,

как будто кто вынул из жизни Вас,

Марья Владимировна,

А если Вас нет у меня,

значит, нету меня.

Морщины от ссор - они самые неизгладимые.

А дом, переполненный ссорами, разве он дом?

Давайте пойдем

за потерянной Машенькой,

Марья Владимировна,

и уговорим нас простить

и домой приведем.

20 февраля 2015 г.

(Прим. ред.: посвящено жене Евтушенко Марии, с которой Евгений Александрович живет душа в душу 28 лет.)

ЗА ВСЕХ

Сыздетства ко мне приставали,

порой ни с того, ни сего,

и к горлу финкарь приставляли:

«А ты за кого!»

«Да ни за кого!» - и меня воротило

от мерзости стольких бессмысленных драк,

ни за одногошеньки было базарить противно,

и я отвечал им по дерзости так,

порой вызывая, как драки бессмысленный, смех:

«Да ни за кого-то! За всех!»

Тогда меня били и те, и другие,

Порой применяя кастеты и гири,

раскачиваемые на ремешках.

И приговаривали: «Зазнавала!»

Наверно, чтоб мамка меня узнавала,

меня оставляли в сплошных синяках.

Конечно, порою давал я и сдачи,

Но все-таки в этом свобода удачи,

но все-таки это мой высший успех,

хоть били - аж шла кровавая рвота,

за то, что я был не за ихних «кого-то»,

но все-таки только за всех.

Я враг потасовок и подтасовок,

и всех, подменяющих дружбу, тусовок,

и все выяснюшки отверг.

Я в стольких людях души не чаю,

но из человечества исключаю

любителей войн и любителей гнета,

любую банду, любое болото,

где часто дно - это самый верх.

Уж если драться - за всехное что-то,

и не за кого-то -

за всех!

22 февраля 2015 г.

(Прим. ред.: поэт вспоминает свое детство, которое прошло на станции Зима в Иркутской области.)

ЛАОССКИЙ ЛОТОС

В Лаосе, в стране, где не производятся

даже пустые бутылки,

но, впрочем, прекрасно умели народу стрелять

между глаз и в затылки,

в Лаосе, где бродят по джунглям

бесшумные призраки страхов,

которых здесь больше,

чем даже оранжевых тощих монахов,

в Лаосе, где издавна в море

особенными ночами

за лотосом лотос пускают

со вставленными свечами.

Их ставят во имя любимых

мальчишки во время отлива -

а лотос продержится долго, -

с любовью все будет счастливо.

А наш лаосенок свечу лепестками прикрыл так особенно,

благоговейно.

Глаза, как два зернышка влажных,

посверкивали кофейно.

А наш лаосенок,

был хитренький, словно лисенок,

поставил наш лотос для зрителей, им потрясенных,

поскольку его не могли опрокинуть ни лодки,

и ни пароходы,

и даже свеча не сгорала.

Бывают же этакие парадоксы.

Не только у власти -

я и у тебя был в опале.

Но лотос наш не утонул,

И его лепестки не опали.

Чуть-чуть его насмерть не смяла эпохи колесная лопасть,

а он уцелел.

Он такой заколдованный лотос.

А волны взметает

война необъявленная мировая,

но только любовь это выдержит,

уцелевая,

как лотос лаосский несущий святую светинку,

готовый с подводными лодками хоть

к поединку.

Любимая, мы пережили и столько и вьюг, и торнадос.

А я все народы люблю -

никакая война мне не в радость.

И я никогда не бываю угрюмый спросонок,

как будто я лотос,

который возжег лаосенок.

21 февраля 2015 г.

(Прим. ред.: в Лаосе Евтушенко побывал летом 1986-го, тогда и загадал, что Мария станет его женой.)

ФЕСТИВАЛЬ КОВБОЙСКОЙ ПОЭЗИИ В НЕВАДЕ

На колесике шпоры ковбойской

цветок, прицепившийся к зубчику,

а когда сам ковбой исполняет стихи,

по Неваде разносится гром.

Ну чего ему надо,

почти голливудскому парню,

везунчику,

почему он бумагу копытит

почти необъезженным диким пером?

Потому, что все лучшее в нас -

это дикое и необъезженное,

когда, словно скакун,

может собственный сбросить мотив,

и сидит на коне

за спиною ковбоя поэзия,

в спину груди ввинтив

и руками его обхватив.

Раскаленный песок,

и горят от испарины лошади поры,

и москиты вальсируют в бархатных гротах ноздрей,

когда пеной с боков лошадиных

ошпарены шпоры,

и ковбою так хочется снова стихи почитать поскорей.

У девчонок из дома веселого смыты сейчас макияжи,

это слезы, светясь,

по щекам на концерте стекли.

Вот невесты Невады,

застенчиво выставленные не для продажи,

и смертельно хотят за ковбоев,

которые все-таки пишут стихи.

1999 г. - 24 февраля 2015 г.

(Прим. ред.: Евгений Евтушенко несколько раз был почетным гостем этого необычного поэтического праздника.)

«КОНТРОЛЬНАЯ»

За Пушкина как-то обиделась наша учительница -

Сусанна

Иосифовна:

«Капитанская дочка» сусальна?

Как ты написал это в буйной контрольной,

неистовый Женя,

не чувствуя силы такого жестокого выраженья?!!

Ведь это была совершенно иная эпоха,

когда не считались слезливостью слезы

и люди не прятали горького вздоха,

да и анекдоты еще не бывали настолько циничны,

и даже дуэли, хотя и кончались убийствами, были сценичны...»

Я ей возразил,

и в настырности был я не слабенький:

«Но этот Гринев -

с Пугачевым его не сравнить -

слишком сладенький...»

Конечно, тот был и бродяга, и вор,

а не

сынуленька маменькин,

видя бессмертье и в черном вороне...»

Вздохнула Сусанна Иосифовна

раз десятый

по-несовременному снова,

как будто была мной обиженной

мамой Гринева:

«По моему, Женя, ты переначитан для вашего класса...

А я вот Гринева люблю.

И прости, но с тобой не согласна.

Наивен он был по сегодняшним меркам, конечно.

Но верен он был и присяге,

и даже еще ненадеванному колечку.

И не побоялся

не поцеловать пугачевскую руку,

И выдержал,

не потеряв своей чести, с любимой разлуку...

Ты рвешься в поэты?

Случается, их убивают.

Великих поэтов из швабриных не бывает».

25 февраля 2015 г.

(Прим. ред.: в основе - случай, который произошел с будущим поэтом в то время, когда он учился в школе. «Учительница преподавала нам литературу, обычно забегая на два класса вперед», - вспоминает Евтушенко.)