Рыскул Усубалиев: «Иногда приходится делать выбор между золотом и экологией»

Фото: Влад УШАКОВ

Несмотря на то, что поддержанный Жогорку Кенешем Закон «О ледниках», призванный оберегать «национальное достояние» республики, не был подписан президентом и подвергся критике согласительной комиссии, члены которой рекомендовали вообще отказаться от его принятия, нардепы не торопятся ставить на этом точку и готовы опять вернуться к обсуждению забракованного документа. Ключевой пункт закона, напомним, касается запрета добычи полезных ископаемых открытым способом в зонах вечной мерзлоты и имеет прямое отношение к работе крупнейшего в Центральной Азии бюджетообразующего предприятия «Кумтор».

«Один ледник погоды не делает»

- Рыскул Абдыжакыпович, давайте пойдем от частного к общему. Сходу первый волнующий многих вопрос о влиянии «Кумтора» на экологию, конкретно на ледники. Губим матушку-природу? «Плавятся» из-за добычи золота ледовые шапки?

- Если речь только о леднике Давыдова, который в процессе производства был фактически разрушен, то, как говорится, один он погоды не делает. При сравнении площади, объема, степени водоотдачи этого ледника с показателями других ледяных хребтов потери мизерные. Другое дело - целый регион. Вблизи водораздела бассейнов рек Сары-Джаз и Нарын расположен второй по величине узел оледенения Центрального Тянь-Шаня - так называемый горный массив Ак-Шийрак. Если предположить, что деятельность «Кумтора» расширится, а по некоторым данным, в этом районе много запасов золота, то экологическая ситуация будет ухудшаться в связи с вовлечением больших площадей земельных участков, увеличением промышленных отходов, отработкой ледовых масс. Тогда мы получим совершенно иную картину, и экологические проблемы, которые пока под контролем, нужно будет оценивать по-новому.

- А если взамен «Центерры» позовем другого разработчика, как предлагают некоторые кыргызстанские политики, сможет ли он позаботиться об экологии лучше нашего нынешнего партнера?

- Не думаю, что если придет другой инвестор, ситуация заметно выправится. Мы ведь не знаем, кто будет стоять за этой компанией. Лучше продолжить работу с проверенным временем опытным горнодобытчиком, соблюдающим экологические нормы и международные требования. Спорные моменты нужно решать с помощью диалога, экологические вопросы контролировать сообща. Нельзя сказать, что канадцы работают плохо. Опыт в горнорудной отрасли у них огромный, и по части экологии они делают максимально от них зависящее, по крайней мере, не допуская изменений в худшую сторону. Нам необходимо довести новое соглашение с канадским инвестором до ума, чтобы оно было приемлемо и выгодно для Кыргызстана. Раз уж дали разрешение на разработку недр и начали осваивать это месторождение, дело нужно закончить. А на каком этапе остановиться - расширять производство или нет - это уже другой вопрос, требующий принятия других решений. Правительству, экспертам, общественности совместно придется делать выбор между металлом и экологией. Взвешенный и разумный.

- Может ли Кыргызстан предъявить иск по возмещению экологического ущерба, выставив свои претензии канадской «Центерре» в судебном порядке?

- Это очень сложный процесс. Мы не можем просто так взять какие-то цифры с потолка и написать их в исковом заявлении. Для этого нужно провести исследования с привлечением независимых аудиторов и экспертов, подготовить точные прозрачные отчеты по экологической ситуации на руднике и высчитать причиненный ущерб.

«С законом поторопились»

- Какие существенные минусы и недоработки вы увидели в принятом депутатами парламента Законе «О ледниках»?

- Я участвовал в разработке этого законопроекта с самого начала, позже к обсуждениям подключились правозащитники и независимые эксперты. За основу мы взяли одобренный сенатом Аргентины Закон «О ледниках», который адаптировали к нашим условиям. В целом, в нем все было проработано и продумано, кроме отдельных пунктов. Именно из-за этих статей я резко возражал против его принятия, о чем напрямую сказал помощнику депутата Эркингуль Иманкожоевой, выступившей инициатором закона. В таком варианте он никуда не годился.

- Что вас смутило?

- С принятием этого законопроекта явно торопились. Быстро провели первое и второе чтения, в третьем - одобрили без существенных исправлений. И в таком виде он лег на стол президента. К чему была эта спешка? Прежде всего, документом не определены четкие границы ледника. Действие закона о запрете ведения любой деятельности распространялось и на внешние границы, порядка 5-10 км от самих ледяных глыб, охватывая нижележащие долины, равнины, где люди активно осваивают земли, живут, отдыхают. Непонятно, что мы должны охранять? Ледник и комплекс озерных систем (зону ледникового бассейна) или все высокогорье?

- А пункт, запрещающий горнопромышленникам вести разработку месторождения открытым способом?

- Отчасти это тоже относится к проблеме неопределенности границ. Если залежи полезных ископаемых рассыпаны в недрах земли вблизи ледника и экономически выгодно разрабатывать месторождение, то что мешает начать производство? Однако законом это запрещается. Если же месторождение находится под ледником, решать вопрос нужно уже на правительственном уровне, и в каждом отдельном случае требуется индивидуальный подход. Исходить, повторюсь, придется из того, что для нас нужнее и важнее - золото или ледник.

Что мне еще не понравилось, так это попытки представителей НПО внести свои коррективы в закон. Например, они предложили местным властям, в чьих округах обнаружены залежи полезных ископаемых, участвовать в судьбе месторождения. Между тем, ледники к айыл окмоту никак не относятся. А получив такое право, последние, что не исключено, будут самоуправничать. Начнется бардак: перекрытие дорог, митинги и прочее. Они просто никого не допустят к ледниковому бассейну через свою территорию. Но ведь, в конце концов, выдавать разрешение на разработку того или иного участка не в их компетенции. Этим должны заниматься вышестоящие органы. Зачем нам правительство, если айыл окмоту могут на местном уровне регулировать вопрос.

- Так все-таки для чего и под кого писался этот законопроект?

- Нашей главной целью было защитить исчезающие ледники от антропогенного воздействия и по возможности запретить хозяйственную деятельность на леднике, под телом которого находится месторождение, но с одной оговоркой: к «Кумтору» это не должно относиться, во всяком случае, при нынешних производственных масштабах. Тем не менее, в итоге все свелось к крупнейшему золотоносному руднику республики.

- Выводы согласительной комиссии по законопроекту «О ледниках» были публично озвучены, но депутаты так и не собрались, чтобы обсудить их. О нем забудут?

- Не думаю. Буквально на днях мне позвонил помощник Эркингуль Иманкожоевой. Хотят доработать документ. Он, считаю, для нас все-таки важен. Нужно либо принять новый Закон «О ледниках» с учетом замечаний, либо внести четкие и ясные дополнения в уже существующий Водный кодекс.

Еще осенью 2014-го Рыскул Усубалиев (на фото – крайний справа) объяснил, чем плох законопроект, продвигаемый депутатами. По словам ученого-гляциолога, к работе над ним нардепы готовы вернуться в этом году. Фото: Ирина Чистякова

«Ничто не спасет от таяния»

- Рыскул Абдыжакыпович, а какие эффективные меры для спасения ледников вы можете предложить?

- К сожалению, никакие, даже самые дорогостоящие мероприятия, ледники не спасут - они тают естественным образом под воздействием глобального потепления, и остановить этот процесс человечество не в состоянии. Но в наших силах проводить мониторинг и исследования, следить за состоянием ледников, оценивать оставшиеся ресурсы. При Союзе был создан хороший каталог ледников, который сейчас мы берем за основу. Конечно, прошло почти 50 лет, за это время произошли существенные изменения. Многие ледники исчезли (около 20-25 % по всей республике), другие - раздвоились, расстроились. За счет разделения крупных ледников их количество увеличилось, но общая площадь и объем уменьшились, изменились показатели водоотдачи, которая опустилась до минимума в тех районах, где в бассейнах рек мало ледников. Значительно сократилась площадь льдов в Иссык-Кульской области. Малые ледники, расположенные невысоко в горах, исчезли. Те, что находятся в высокогорье, примерно на высоте четырех тысяч метров, еще сохраняются, хотя их концы тоже отступают. Через 30-40 лет из-за потери основной массы водоотдача этих ледяных глыб тоже сократится.

Все это в итоге приведет к нехватке водных ресурсов, особенно летом, в засушливые годы. А для таких земледельческих районов, как северный берег Иссык-Куля, Чуйская долина, это повлечет серьезные последствия.

- Значит, остается только следить и изучать?

- Это так. Уже около пяти лет наш Центральноазиатский институт прикладных исследований земли проводит массбалансовые наблюдения. В 90-е годы работы были прекращены из-за нехватки средств. И только в 2010 году при финансовой поддержке швейцарских и немецких коллег мы смогли возобновить их. Эти научные исследования помогают понять, как изменяется масса ледяной глыбы, какова водоотдача в летнее время и сколько снега накапливается зимой, точно оценить состояние ледника - деградирует он, наступает или стабилен.

Другие виды гляциологических работ в Кыргызстане не проводятся - слишком дорогостоящие. На снаряжение экспедиций, стационары, содержание штата требуются большие вложения. И хотя в республике ледники изучают сразу несколько учреждений, наш институт подходит к делу более основательно, занимаясь практикой.

- А не лучше ли было создать в стране один центр с единым подходом к вопросу и комплексным решением проблемы?

- Конечно, нам нужен единый центр, который бы финансировался государством, как, например, в Алматы. А пока такой разброс, невозможно детально заниматься проблемой, порой доходит даже до разногласий. Потом, конкретно на гляциологию деньги из бюджета не выделяются. Вопрос изучается во многом благодаря энтузиазму специалистов. Главное - желание заниматься ледниками есть. Постепенно готовим молодых ученых. И, конечно, надеемся, что в будущем государство будет финансировать исследования, что позволит нам выйти на новый, более высокий уровень, разрабатывать и реализовывать совместные международные проекты при сотрудничестве с другими странами и организациями и добиваться хороших результатов.