Леонид Брежнев и канцлер ФРГ Вилли Брандт в бассейне в Крыму. Леонид Ильич одолжил немецкому политику свои запасные плавки.
Кабинет Владимира Гургеновича напоминает музей: всюду фотографии, на которых сам хозяин и - а как иначе?! - «дорогой Леонид Ильич».
- Это я на Байконуре, это на ракете, здесь с Юрием Гагариным, - показывает Владимир Гургенович снимки. - Вот мои герои: какие лица, сколько жизни! Я люблю свое дело. В сентябре будет 54 года как я пришел в ИТАР - ТАСС. Профессия позволяла - побывал во всех географических точках страны. Дрейфовал на льдине в 1964 году, когда секретарем комсомольской организации в Тикси был Артур Чилингаров. Любовался красотами Дальнего Востока, изнывал от жары в Кушке... Два раза пересекал экватор, ходил в Японию, побывал в Африке. Потом меня кинули на космос. Работал с первыми космонавтами, дружил с конструкторами луноходов. Снимал Никиту Сергеевича Хрущева. К началу 1969 года, когда попал к Брежневу, набрался опыта.
- А как стали личным фотографом Брежнева?
- Как-то слетал с ним в командировку. Потом еще раз и еще. Что называется, пришелся ко двору. Леонид Ильич долго присматривался к моей работе, ко мне и во время одной из поездок спросил: «А где Мусаэльян?» Четко произнес мою фамилию (обычно ее коверкали), и я понял, что он меня запомнил.
Владимир Мусаэльян.
- Каким Брежнев был лично для вас?
- Он смотрел на тебя - и лгать ему нельзя было. Видел тебя насквозь. 18 лет руководить страной - это не так просто. А еще Леонид Ильич был человеком благожелательным, «настоящим русским, полным чувств», как говорил о нем Генри Киссинджер.
- КГБ цензурировал снимки - что можно печатать, а что нет?
- КГБ в нашу работу не вмешивался. Я шел к генсеку со снимками, и он утверждал.
- А какие фотографии он не утвердил?
- Была тема такая у американского журнала: снимали кабинеты руководителей стран. Они хотели получить фото кабинета Брежнева. Леонид Ильич дал согласие на съемку, без него. Я ходил вечерами, снимал пустой кабинет. На столе слева стоят телефоны, рядом кресло. Принес ему утверждать пачку снимков. Он снимок рабочего стола - в сторону. Я ему опять пододвигаю. Он опять - в сторону. Я - ему: «Леонид Ильич, хорошая фотография!» «Я сказал: не давать». А потом гендиректор ТАСС мне пояснил: «Знаю, почему он не утвердил снимок. Там кресло его пустое. Не хочет, чтобы журналисты размышляли, кто сядет в это кресло после него».
К фотографии Леонид Ильич относился серьезно. Он был очень фотогеничен, обаятелен, импозантен. И за своей внешностью следил. Брежнев видел в фотографии часть политики и умело этим пользовался. Обычно отбирали в прессу официальные снимки. Неофициальные откладывали в папку НДП (не для печати). В 1971 году он собирался с рабочим визитом во Францию. И тут Брежнев попросил у меня его снимки посвободнее. Долго перебирал. Особенно понравился тот, на котором запечатлен на палубе яхты в темных очках и спортивном костюме: «Я здесь, как Ален Делон!» Восемь кадров переслали в агентство Франс Пресс. Приезжаем во Францию - эти снимки во всех газетах и журналах.
- Говорят, Брежнев по поводу своей внешности иронизировал?
- Нет. Разве что над бровями. Однажды кто-то из народа - а он любил выходить в люди - на его вопрос: «А как вы меня узнали?» - ответил: «По бровям». И эту фразу он вспоминал как шутку. К анекдотам про себя относился с юмором: «Сочиняют - значит, уважают». И сам мог анекдот рассказать на встречах с лидерами, чтобы разрядить обстановку. Правда, однажды после водочного подорожания я спел ему популярную в народе частушку: «Водка стоит шесть и восемь, все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу - нам червонец по плечу. Ну а если будет больше, то получится, как в Польше». А тогда с Польшей были непростые отношения. Брежнев взглянул на меня пристально: «Ты это там (показал рукой на улицу) пой». Больше не пел.
«Обед за восемь минут»
- Какие привычки вы приобрели, работая с Брежневым?
- Во-первых, быстро есть. Генсек обедал в командировках за восемь минут. И я первое время выходил из-за стола голодный. Потом приспособился. И до сих пор ем быстрее всех... Еще приходилось много за рулем ездить. Из Завидова как мы носились! Ездил я в Кремль на своей машине 7474 МКЖ, черная «Волга» с фонарем, сиреной, телефоном. Я был крутой парень в свое время (смеется)! А еще у меня был «Опель Рекорд». Приз от немцев. В 1974 году отправил на международную выставку пять фото Леонида Ильича во время посещения им Малой земли. И западногерманская фирма присудила мне первую премию и автомобиль «Опель Рекорд». Леонид Ильич, увидев машину, погладил ее крыло и пошутил: «Хорошая, но четыре колеса - мои».
- И в Кремль на ней гоняли?!
- Это нет! В Кремль даже Леонид Ильич на иномарке никогда не ездил. Вот в Завидове садился в свой любимый «Роллс-Ройс» и ехал на охоту. А так - только в «карете» своей страны! Это была его реклама отечественного производителя, к чему он серьезно относился.
«Переводчик бегал у бассейна»
- Кто импонировал Брежневу из мировых лидеров?
- Он ко многим почтительно относился, но к Индире Ганди особенно. Я видел, что они нравятся друг другу.
Однажды он встречался с канцлером Вилли Брандтом в Крыму. Немецкая свита обомлела, когда Брежнев уговорил Брандта освежиться в бассейне, да еще одолжил тому свои резервные плавки… Они плавали и общались - переводчик бегал по краю. А я, само собой, все снимал. Встреча получилась точно «без галстуков»!
Между прочим, Леонид Ильич мне очень доверял. У меня есть фото, на котором Брежнев меня представляет Никсону как личного фотографа - и я с президентом Америки за руку поздоровался.
Кстати, в отношениях с США сначала были проблемы после Карибского кризиса. Когда Никсон заменил своего госсекретаря Роджерса на Киссинджера, все поменялось в лучшую сторону. Брежнев таскал Киссинджера в Завидово, переговоры устраивал прямо во время отстрела кабанов. Хотя Киссинджер не охотник. Было забавно наблюдать его без ружья, в охотничьих сапогах - и на вышке. Никсон проникся к Брежневу симпатией сначала по рассказам Киссинджера, а потом и лично. Вместе они ездили в Крым.
А Леонид Ильич - тонкий политик: сразу после встречи с Никсоном полетел на Кубу успокаивать Кастро!
Спасали друг друга
- Случались непредвиденные моменты в поездках, - вспоминает Мусаэльян. - Во время визита Брежнева в Польшу должна была пройти церемония возложения венков к памятнику советским воинам. Венки несли военные, следом шел Брежнев, который вдруг решил вскочить на высокую гранитную ступеньку, но потерял равновесие и начал падать назад. Прямо на камни! Это могло привести к трагедии. А рядом с ним никого, кроме меня, не оказалось. Я бросил фотоаппарат, схватил Брежнева за руку, удержал. Леонид Ильич резко вырвал руку: «Больно». А вечером поблагодарил. Начальник охраны мне потом говорил: «Мы не знали, что делать! Ты нас всех спас».
Генеральный секретарь ЦК КПСС показывает Индире Ганди свой портрет, сделанный художником Иваном Пензовым.
- И он вас спасал…
- Да, когда у меня инфаркт случился в 41 год, он проявил участие. Позвонил начальнику Четвертого главного управления Чазову, потом справлялся о здоровье...
За архив - миллион долларов
…В кабинете фотографа раздается звонок. «Конечно, пропустите», - оживляется Мусаэльян. Заходит мужчина.
- Знакомьтесь, мой друг, подполковник КГБ, комендант семьи Леонида Ильича Олег Сторонов, он пытался реанимировать Брежнева, когда тот умирал! - представил хозяин гостя. - Мы с Олегом 20 лет добивались и добились, чтобы на дом по адресу Кутузовский проспект, 26, где Брежнев жил с 1952 по 1982 год, вернули его мемориальную доску. Ее изготовил скульптор Рукавишников. В горбачевские годы доску сорвали и продали немцам. Я к Лужкову обращался несколько раз: «Юрий Михайлович, как же так?!» Бесполезно. Потом нашел документ за подписью Горбачева и Рыжкова о снятии доски.
- Мы обратились к немцам, они нам предложили доску выкупить за миллион долларов! - вставляет Сторонов.
- Мы нашли спонсоров, заплатили 1,5 миллиона сыну того самого Рукавишникова, сделавшему заново по нашей просьбе памятную доску! - торжествует Мусаэльян. - Укрепили ее в прошлом году ко дню рождения Леонида Ильича. Собралось много народа...
- Говорят, за ваш фотоархив иностранные журналисты миллион долларов предлагали?
- Всякое бывало. Как-то приехал гонец из-за рубежа с предложением сделать мне операцию на сердце «совершенно бесплатно» - за архив. Но историей и доверием не торгую!
Я сделал две книги: «Генсек и фотограф» (к столетию Леонида Ильича) и «Лики оптимизма» (о моей работе в ТАСС). У меня готова выставка с фотографиями, нигде не публиковавшимися. Только денег нет на ее организацию...
НАГРАДЫ МУСАЭЛЬЯНА
1967 - 1978 - четыре диплома за участие в международном конкурсе World Press Photo.
1974 - обладатель главного приза и золотой медали международной фотовыставки «Человек и Черное море» в Болгарии - автомашины «Опель».
1975 - дважды кавалер ордена Трудового Красного Знамени.
1977 - Гран-при и золотая медаль на выставке «Пресс-фото» в Москве.
1977 - The Golden Eye («Золотой глаз») за фотографию «Встреча в Кремле Л. И. Брежнева с Луисом Корваланом» на фотоконкурсе World Press Photo.
1985 - медаль «Ветеран труда».
1988 - медаль им. Ю. А. Гагарина.
1998 - серебряная медаль и приз на международной фотовыставке в Ираке.
1999 - диплом и общественная премия профессионального признания «Лучшие перья России».
2003 - «Золотой глаз России» Международной гильдии профессиональных фотографов СМИ России.
2006 - высшая награда Союза журналистов России «За честь и достоинство».
ТОЛЬКО У НАС!
Таким Леонида Ильича вы еще не видели
Владимир Мусаэльян предоставил «Комсомолке» снимки, которые нигде раньше не публиковались.
Последний портрет вождя
Это фото было сделано в Крыму за два месяца до смерти генсека.
- Я Брежневу не показывал этот снимок, - признается фотограф. - Он бы мне его точно не утвердил. Олег (комендант семьи Брежнева Олег Сторонов. - Ред.) ему поставил кресло мягкое. Леонид Ильич не любил таких кресел, сидел на стульях. Но тут Олег уговорил...
Несостоявшийся преемник
- На этом снимке, - объясняет Мусаэльян, - Брежнев и Владимир Щербицкий, его преемник. Леонид Ильич хотел, чтобы после него был Щербицкий, а не Андропов, как многие думают. Я оказался невольным свидетелем разговора Леонида Ильича с секретарем ЦК Иваном Капитоновым, занимавшимся кадровыми вопросами. «Видишь это кресло? - спросил Брежнев, показав на свое место. - Его займет Владимир Васильевич Щербицкий (член Политбюро, первый секретарь ЦК компартии Украины. - Ред.), так что кадры подбирай соответственно». Брежнев готовил перемены под Щербицкого, который был молод и здоров. А про болезни Андропова и Черненко знал.
Справа - В.В. Щербицкий, в центре - начальник личной охраны Брежнева А. Я. Рябенко. Крым. 1981 год.
Леонид Ильич собирался на пленуме ЦК КПСС ставить вопрос о преемнике 15 ноября 1982 года. А 10 ноября умер, не дожив. «Умер вовремя», как говорится. На радость Андропову…
Отставка, которой не случилось
- Это снято 19 декабря 1976 года, в день 70-летия Брежнева, - рассказывает Владимир Гургенович. - Видите, стоят Андропов, Суслов, Черненко. И последние в смятении: Брежнев только что впервые попросил отпустить его с поста генсека. Принял поздравления с днем рождения и вдруг сказал, что стал уставать. Мол, не пора ли ему оставить пост генерального секретаря? Все замолчали. А потом, перебивая друг друга, стали говорить: «Вы - наше знамя. Как это мы без вас, вы больше отдыхайте, а мы будем работать с удвоенной энергией».
Я сначала подумал, что это сталинский синдром. Иосиф Виссарионович тоже говорил, что неплохо бы ему на покой. И те, кто поддержал его инициативу, потом горько пожалели об этом...
Слева направо: А. П. Кириленко, А. Н. Косыгин, Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, М. А. Суслов, К. У. Черненко.
Хотя я много лет находился рядом с Леонидом Ильичом, видел, как власть изнашивает человека. Он стал часто болеть. Вид у него был действительно усталый...
«Мнение моих товарищей для меня очень важно, - сказал Брежнев. - Будем работать».
В Политбюро условились об ограничении его рабочего дня.